Как можно спастись, преодолевая сильно зараженный радиацией участок местности? Если, конечно, ты не находишься внутри современного танка, спроектированного специально для ведения боевых действий в радиоактивных зонах, то выход только один – защита временем. Иными словами, чем быстрее ты преодолеешь этот участок, тем выше вероятность остаться в живых. Или хотя бы сдохнуть попозже, успев достигнуть намеченной цели.
Если мне память не изменяет, длина этой дороги была метров шестьсот, не более. И мы побежали, выкладываясь из последних сил, которые и так уже были на исходе. Я обернулся только раз, чтобы удостовериться, гонятся ли за нами снарки. Удостоверился. Гнались, скалясь на бегу, кривя свои уродские рожи в жутких ухмылках, мол, никуда вы не денетесь, двуногое мясо.
Но не их хари поразили меня, видал и пострашнее.
Снарки светились. Фосфоресцировали тем самым небесным светом, что шел от дороги. А значит, и мы с Японцем уже хватанули с десяток смертельных доз, и непонятно, почему до сих пор живы, и даже бежим еще, хватая воздух ртами, словно выброшенные на берег рыбы.
Ибо силы наши иссякали с каждым вдохом. Светящаяся дорога словно высасывала их, вытягивала, впитывала, взамен накачивая наши тела смертью. Самое разумное в такой ситуации – это пустить пулю в висок товарищу, а потом застрелиться самому нафиг, чтоб не мучиться, умирая от лучевой болезни. Но потому мы и сталкеры, что не ищем легких путей. И идем до конца, скрипя зубами, выгрызая у судьбы лишние минуты жизни.
Я уже видел впереди конец этой дороги – два памятника, установленные еще до печально известной чернобыльской аварии. Железобетонный факел, и рядом стела с надписью «ЧАЭС имени В.И. Ленина». Скорбные памятники давно минувшей катастрофы… которые вполне могли стать надгробиями для нас с Виктором.
В том числе и потому, что из-за массивной стелы навстречу нам вышли три снарка…
Вообще, если разобраться, знаменитая поэма Льюиса Кэрролла «Охота на снарка» весьма напоминает рассказ о том, как несколько сталкеров пошли охотиться на мутанта и один из них погиб при странных обстоятельствах. Похоже, английский классик хорошо знал, о чем писал, – а может, и сам умел путешествовать между мирами, описывая то, что видит в форме, понятной для читателей того времени. Уж очень знакомо описаны, например, переходы Алисы в иные вселенные…
А еще я очень хорошо помнил, что у Кэрролла описаны два вида снарков. Те, что послабее, и те, после встречи с которыми охотник на них просто исчезает…
Я ошибся. Те снарки, что гнались за нами, и были послабее. Сильные сейчас не торопясь шли нам навстречу. Знали: никуда мы не денемся. По ходу, хилые не гнались за нами. Они загоняли добычу для троицы вожаков, живущих на Грязной дороге и, видимо, за счет радиации ставших вообще невообразимыми уродами.
Они напоминали очень крупных людей. Вернее, габаритные скелеты, поверх которых Зона налепила бугрящиеся куски мышечной ткани, позабыв при этом обтянуть их кожей. Поэтому альфа-снаркам пришлось заботиться об этом самостоятельно.
Снаркам вообще свойственно искать подходящий материал для того, чтобы прикрыть свое уродливое тело – язвы и гноящиеся раны на голом мясе это, наверно, очень больно.
Один из уродов натянул на себя кожу, содранную фрагментами с нескольких человек. Само собой, приросла она неровно, лохмотьями, и сейчас мутант напоминал оборванца, замотавшегося в грязные тряпки, обильно испачканные запекшейся кровью.
Второй более рационально замотался в прорезиненную ткань относительно целого ОЗК, а на морду натянул старую фильтрующую маску.
А третий, наверно, был просто отморозком среди себе подобных. Он ничего не прикрывал, словно кичась своей болью и уродством, и напоминал только что освежеванного чемпиона-культуриста, болеющего проказой в последней стадии. Черные, сочащиеся гноем язвы по всему телу, вскрытые гнойники, в которых копошились жирные черви, желтые кости, местами проглядывающие между буграми кошмарных мышц… Блин, лучше бы прикрылся чем-нибудь. Не дай Зона, придется с такой тварью в рукопашную схлестнуться, я ж тут же сблюю от омерзения.
Впрочем, в следующую секунду нахлынувший адреналин забил всё – и мысли, и чувства, и смертельную усталость. Словно внутри меня кто-то взорвал энергетическую бомбу. И выбор от адреналинового вспрыска у любого человека на земле небогатый – бей или беги. Как говорится, кому что ближе.
Может, мы бы и выбрали. Но с выбором было плохо. Сзади снарки послабее, но их много. А спереди три сильных. Но их меньше. Выбор понятен.
Я вскинул автомат и дал три одиночных, метя в «качка». Но тот словно мысли мои читал, зная заранее, куда я целюсь. Урод резко, но в то же время как-то элегантно, словно играючи метнулся в сторону, и мои пули лишь выбили белую крошку из «ЧАЭС», бетонных букв, установленных на стеле. Ах ты ж, сволочь!
Более не мудрствуя, я щелкнул переводчиком огня и дал очередь от бедра, не думая и не целясь. Так же и Виктор поступил, долбя из своего «Вепря» не прицельно, а «на контур», куда попадет. Верное решение. Как продвинутым мутам наши мысли перехватить, когда их нет? Правильно, никак.
Поэтому примерно половина выпущенных нами пуль и достигла цели. Некоторые выбили кровавые брызги из мышц «качка», две угодили в грудь «резинового». Виктор тоже не промахнулся, всадив почти весь магазин в грудь «кожаного». Впечатляющее зрелище. Дыра от пули двенадцатого калибра всяко больше, чем даже от 7,62. Что уж про 5,45 говорить. Их и не видно на таком расстоянии…
В общем, магазины у нас опустели, а заметного эффекта от нашей стрельбы не случилось. Разве что «кожаный» стал двигаться чуть медленнее – наверно, развороченная грудная клетка все-таки причиняла ему некоторые неудобства. А вот «качок» с «резиновым» довольно бодро рванули в нашу сторону. Причем первый твердо решил пообедить Виктором, а второй ринулся ко мне, выпрастав из своей резиновой хламиды жилистые лапы с длинными когтями, по всей длине которых запеклась черная кровь.
Твою ж душу!
Я рванул с плеча СВД и практически в упор разрядил магазин винтовки в тварь, прыжками приближающуюся ко мне. И не безрезультатно. Левый окуляр фильтрующей маски брызнул осколками стекла, и я точно видел, как из затылка «резинового» брызнул фонтан черно-вишневых капель.
Но, видать, сгнивший мозг не был у альфа-снарка приоритетным органом, потому что фатальное с виду ранение на практике таковым не оказалось. Не снижая скорости, тварь прыгнула, растопырив в воздухе свои страшные когти…
Когда на тебя летит эдакое чудище, организм работает сам, ты здесь как бы и ни при чем. Вместо того чтобы попытаться бежать или хотя бы отпрыгнуть в сторону, я резко присел, выставив вперед длинный ствол винтовки, приклад которой я упер себе в берц. Странное решение. Это ж не медведь и СВД – не рогатина. Но если организм тренирован на всякие боевые дела, лучше с ним не спорить, а многомудрые мозги, склонные к философско-писательским размышлениям, вообще отключить на фиг. Это и называется в нашем сталкерском деле «доверие к себе».
Снарк тоже ожидал от потенциальной добычи всего, чего угодно, но не такого фортеля. Но он уже прыгнул, и траекторию прыжка в воздухе изменить слабореально. Он, конечно, попытался извернуться, но уж больно стремительно сокращалось расстояние между нами…
Хрясть!
С этим мерзким звуком ствол СВД вошел в пробитую глазницу снарка, раздирая высокой мушкой и приливом под штык-нож всё, что еще осталось в башке «резинового». Тот, оставив попытки атаковать, уперся было лапами в асфальт, дернулся – и застрял окончательно, словно рыба, попавшая на крючок.
Ну, сволочь, держись.
Резко поднявшись с колена, я рванул винтовку вбок, одновременно противоходом подсекая ногой одну из лап снарка. Такого монстр тоже не ожидал, потому неловко рухнул на асфальт, словно резиновый мешок с дерьмом. Ну и зашибись.
Отпустив винтовку, я прыгнул вперед, выхватил из ножен «Бритву» и, пользуясь замешательством снарка от такого поворота событий, одним ударом отсек от тела изуродованную голову мутанта.
Всё.
Покончив с «резиновым», я повернул голову, чтоб глянуть, как дела у Японца – и не обрадовался. Так как прямо в лицо мне брызнула темная кровища. Ну что за нахрен, а?
Оказывается, пока я разбирал «резинового» на запчасти, Виктор бросил опустевший «Вепрь», выхватил из-за спины свои мечи и принялся рубить «качка» на фрагменты. Надо отметить, получалось это у него неплохо, от снарка только клочья гнилого мяса летели во все стороны.
Но и Виктору тоже досталось. Правый рукав его темной одежды потемнел еще сильнее и прилип к телу. И это не была кровь мутанта, так как раненой рукой Японец орудовал гораздо менее проворно, чем левой. Вот ведь твою налево! А «качок» хоть и порублен изрядно, но все равно держится. И даже теснит Виктора, размахивая огромными конечностями, словно костяными дубинами, облепленными кусками кровоточащей плоти. По ходу, боли тварь не чувствовала, и отрубленные пальцы особого беспокойства ей не причиняли.
А еще к нам подбирался «кожаный», кривя и без того сползшую вниз харю в омерзительной ухмылке. Я заметил, что отверстия от пуль на его груди уже затянулись какой-то гнойной, пузырящейся гадостью. Блин, а сзади нас столпились остальные, типа слабые снарки. Смотрят, как альфы с нами расправляются. Всё прям как у людей. Одни машутся не на жизнь, а на смерть, а другие наблюдают, похрустывая попкорном. Ладно. Будет вам попкорн, любуйтесь.
Я прыгнул с места прямо на осклизлую спину «качка». Тот немедленно рванулся, почувствовав дополнительный вес. И я бы точно не удержался, если б за мгновение до этого не вонзил два своих ножа в широченную спину мутанта по самые рукоятки.
При этом «Бритва» меня подвела, рассекла жилистое мясо легко, словно масло. А вот «Сталкер» застрял в лопатке, как и положено нормальному ножу. «Качок» дернулся снова, и я повис на одной руке, вцепившись в прорезиненную рукоять «Сталкера».
Снарк взревел и попытался достать меня лапой. Однако я извернулся, оттолкнулся ногами от окровавленной спины, отпустил рукоять ножа и кувырнулся назад. Надеюсь, отвлек тварь, чтоб Японец смог что-то сделать. Не знаю что, ибо я в него верил.
И не зря.
– Ложись! – хрипло крикнул Савельев откуда-то из-за туши «качка». Сейчас я не видел, что там Виктор намутил, но если напарник в бою рекомендует залечь, такие советы лучше выполнять.
Я шлепнулся прямо в лужу черной кровищи – и увидел, как внезапно спина «качка» разделилась. Половина вместе с башкой взлетела вверх, ноги остались стоять на асфальте. А между ними образовалось кровавое облако.
Мне не надо было объяснять, что произошло. Пока я катался на спине снарка, Савельев улучил момент и не иначе как, вспоров брюхо мутанта одним из своих мечей, сунул туда то ли взрывпакет, то ли гранату.
Помнится, он хотел то же самое сделать с Кречетовым, убившим его семью. Профессор, конечно, урод конченый, но Японец точно маньяк. Я, признаться, в последний момент подумал, что он «качку» башку отрубит как нормальный самурай. А он вон чего учудил. Хотя наплевать. Главное, снарк распался на два куска плоти, смачно шлепнувшихся на залитый кровью асфальт. Один прям перед моим носом упал, рефлекторно скребя беспалой лапой спину и пытаясь дотянуться ею до «Сталкера», застрявшего в кости. Странно. Мутант уже фактически мертв, а все равно пытается решить какую-то уже неважную для него проблему. Ну точно как человек…
Впрочем, разлеживаться, наблюдая за агонией твари, было некогда. Оставался еще третий снарк, «кожаный». Я вскочил на ноги, наступил на агонизирующую половину мутанта, выдернул из нее «Сталкер» – и резко обернулся на странный звук…
Да, Зона, бесспорно ужасны твои фантазии… Пока мы с Виктором воевали с двумя снарками, третий в какой-то момент передумал нападать на нас и решил подлечиться, а заодно и проапгрейдиться. Сейчас эта мерзость стояла среди толпы слабых снарков… и лепила из них себя.
Именно так оно и выглядело. Слабые стояли на месте, словно оцепенев, а «кожаный» брал очередного мутанта значительно увеличившейся лапой и смачным ударом прилеплял его к себе. В результате чего снарк моментально сращивался с альфой, на глазах теряя свою форму, расплываясь, становясь частью «кожаного», плотью от плоти.
Жуткий мутант рос прямо на глазах, как в высоту, так и в ширину. Трещала и рвалась чужая кожа на его теле, опадая вниз лоскутами, словно старая одежда. Из бывшего «кожаного» лезли во все стороны бугры мышц, шипы, полуметровые когти… И уже сами слабые снарки тянулись к нему, подлезая под руки своего бога, дабы тому удобнее было схватить их и сделать частью себя.
– Ты где взрывпакет-то взял? – зачем-то спросил я. Самое, блин, время умные вопросы задавать. Но любопытно же.
– В грузовике. В бардачке лежал, – отозвался Японец.
– Ясно. Круто ты «качка» уделал.
– Я старался. Ну, вот и нам писец настал, – сказал Виктор, тяжело дыша, словно загнанный конь. Лицо бледное, по нему пот течет ручьями, смывая грязь и кровь. Думаю, я сейчас выгляжу не лучше – беготня, махаловка и проклятая дорога таки доконала нас обоих.
– Зато какой, – попытался ухмыльнуться я. – Прям не писец, а само воплощение Зоны.
– Меч дать? – вместо того, чтоб продолжить тему, спросил Виктор.
Ничего себе… Савельев кому-то предлагает один из своих мечей. Охренеть. Японец же на них чуть не молится. Это все равно, как я б кому-то своей «Бритвой» предложил попользоваться. Хотя все равно подыхать – на убежать у нас уже точно сил нет, осталось только попытаться умереть достойно. А Виктор сейчас левой рукой уже точно меч не поднимет, вон она, плетью повисла, а над локтем рваная рана.
– Давай, – сказал я. – А в левую мой «Сталкер» возьмешь, он всяко легче.
Между тем у бывшего «кожаного» кончились снарки. Теперь он один стоял на Грязной дороге, огромный, массивный, метров пять высотою и в ширину метра три. Нагромождение гипертрофированных мускулов и костяных мечей, с десятком глаз на разросшейся башке, расположенных хаотично, горящих алым огнем ненависти. А под глазами – огромная пасть, с длинными зубищами, тоже натыканными абы как, но вполне годными для того, чтобы перекусить человека пополам. Немногим же нам помогут наши суперклинки. Разве что пару шипов успеем срубить прежде, чем монстр нас тупо сожрет…
Тварь рыкнула, причем в этом рыке явно слышалась издевка, мол, все, хомо, приехали, отбегались по Зоне. А то мы сами не знаем. Еще издевается, сволота!
– Ну что, Савельев, пошли, что ли, – сказал я, пробуя, как лежит в руке древний японский меч. Неудобно с непривычки. Но не один ли хрен? – Кстати, викинги считали, что с мечом в руке помирать очень круто, прям это однозначный пропуск на великую пьянку богов.
– Ну вот сейчас и проверим, пустят нас туда или нет, – хрипло произнес Японец.
Мы синхронно сделали шаг навстречу твари. А она, рыкнув вторично, двинулась к нам, растопыривая кошмарные лапы…
– Ложись! – внезапно раздалось у нас за спиной, и там же, позади, что-то лязгнуло металлом о металл.
Голос, который произнес это «ложись», был смутно знакомым. Но я не обернулся. Сил не было. Только что вроде как рассчитал их на то, чтоб напоследок рубануть от души по мясисто-когтисто-шипастому кошмару Зоны. Но тут сзади прозвучала команда, которой обычно следуют не раздумывая. И я не раздумывая шлепнулся на асфальт, с удовлетворением отметив, что Японец сделал то же самое. Ну и правильно. Хотел бы нас грохнуть тот, что сзади, так не командовал бы, а тупо расстрелял в спину. Или просто ушел, предоставив монстру возможность спокойно нас скушать.
Но, видимо, у таинственного незнакомца были иные цели. Я хоть и залег, как было велено, но головы не опустил. Интересно же, зачем это нам такое скомандовали. Такая уж натура у нашего брата сталкера – подыхать будешь, уже видя, как смертушка косу заносит, а все равно не зажмуришься. Потому, что любопытно же, как она это сделает. Не каждый раз поди человеку приходится видеть смерть за работой.
Вот и сейчас я лежал на светящемся асфальте и смотрел, как над моей головой нарисовались четыре белых газовых следа, словно наконечники копий несущие на себе черные, смазанные от скорости росчерки ракет.
Тот, кто выпустил эти снаряды, хорошо знал свое дело. Весь залп пришелся в верхнюю часть туловища монстра, а одна из ракет попала точно в многоглазую башку. Миг – и на месте чудовищного порождения Зоны расцвел огненный фейерверк, в котором потонул рев умирающего мутанта, перешедший в жалобный визг – и оборвавшийся на самой высокой ноте.
Резко завоняло паленым мясом. Мигом обуглившаяся гора плоти постояла еще с полсекунды – и рухнула на дорогу, рассыпав вокруг себя созвездия огненных искр и одновременно разваливаясь на дымящиеся фрагменты. Ну да, именно так работают снаряды, начиненные триэтилалюминием – бесцветной жидкостью, самовоспламеняющейся на воздухе.
Я собрал в себе последние остатки сил – и, перекатившись с брюха на спину, попытался сесть. К счастью, мне это удалось, ибо на вторую попытку меня б точно не хватило. Восстановив равновесие, я добросовестно сфокусировал расплывающийся взгляд – и увидел того, кто так вовремя поджарил монстра.
Видит Зона, я хорошо знал этого человека. Пожилого, но жилистого и энергичного, полного сил и неуемных амбиций. Бесспорно талантливого во всем, за что он брался, начиная от научных экспериментов и кончая изощренными и изящными способами убийства.
Короче, возле бетонного факела, похожего на огнестрел с раструбом, стреляющий в серое небо Зоны, стоял профессор Кречетов. Сейчас он с сомнением рассматривал пехотный реактивный огнемет M202A1 FLASH, хорошо известный всем поклонникам старых пиндосских фильмов «со Шварцем».
А позади него разворачивалась эпическая картина. Сразу за стелой, на фоне грозового неба, перечеркнутого молниями, возвышался громадный Саркофаг, своей легендарной трубой достающий до самого неба. Монументальное зрелище. Необычайно реалистичный мираж, созданный Зоной. Зачем? Да кто ж ее знает…