Оторвавшись на минуту от чтения, барон в очередной раз хмыкнул: он и сам в лучшие свои годы не мог похвастаться такими подвигами.
'...Увы, как маг Огня, я теперь стою немногого, поскольку стихии очень неохотно отзываются на обращения неживых, однако взамен получил возможность использовать магию Смерти и, как бы странно это ни звучало, Жизни. Да-да, Ваша Милость! Я не оговорился и не впал в маразм! Это действительно так. Конечно, разглашать данное обстоятельство очень нежелательно, Вам же я сообщаю о нём, поскольку Его Сиятельство считает себя Вашим должником и в случае возникновения острой необходимости (упаси боги!) наверняка поможет. Если, конечно, это будет в его силах.
Ещё хочу сообщить, что сегодня наконец-то познакомился с теми, кто поведёт меня в соседнюю долину (они меня почему-то боятся. Очень сильно боятся. Что вызывает удивление, поскольку жители этой долины относятся к Его Сиятельству как угодно, но только не со страхом), и завтра мы выступаем. Надеюсь, переход пройдёт благополучно. Во всяком случае я приложу для этого все усилия. Что меня ждёт в конце - не знаю. По слухам, будет ещё интереснее, чем в Диких Землях во времена моей молодости. Но поживём (странно звучит в устах неживого, неправда ли?) - увидим. Также считаю своим долгом сообщить ещё об одном обстоятельстве: мы с Его Сиятельством заключили союз (как ни странно, он не потребовал от меня принесения вассальной клятвы, хотя и мог). В чём это будет выражаться, не знаю, пока же Его Сиятельство потратил целую неделю на обучение меня самым необходимым по его мнению вещам.
Вот, пожалуй, и всё. Не знаю, когда Его Сиятельство сможет передать Вам это письмо, он обещал сделать это при первой возможности. Вполне возможно, что к тому времени я уже достигну своего нового дома и буду разбираться с его бедами. Напоследок хочу сказать, Ваша Милость, что был очень рад служить Вашему роду и ещё раз прошу не осуждать меня за принятое решение. Засим прощаюсь, с глубочайшим почтением - Холграр Дирсар. Писано...'
Отложив пергамент в сторону - тот сразу же свернулся обратно в трубочку, как бы намекая, что посторонним видеть его содержимое нельзя - Кайгар некоторое время сидел неподвижно, глядя на колеблющееся от слабого сквозняка пламя светильника. Письмо старика (хотя какой он теперь старик?) разворошило память, заставляя её вытолкнуть на поверхность казалось бы давно забытые эпизоды прошлого. Не всегда приятные - жизнь есть жизнь - но всё равно, как оказалось, не потускневшие от времени. Обиды и признательность. Обиды - по молодости и глупости. Признательность - со временем, когда накопившийся жизненный опыт позволил правильно оценить то, что этот не слишком сильный, но умеющий думать маг сделал для горячего юнца. В итоге сумевшего, благодаря его вмешательству, дожить до седых волос...
Барон тряхнул головой, отгоняя видения, посмотрел на лежащие на столе отчёты и доклады, потом решительно встал и подошёл к дальнему шкафу: хранить в нём выпивку стало семейной традицией...
* * *
Скамья, стоящая у задней стены карсского храма Милостивого неподалёку от служебного входа, могла бы похвастаться тем, что видела на своём веку достаточно личностей во всех отношениях примечательных. Взять хотя бы знаменитого Наставника, чья слава гремела не только по всему королевству, но и за его пределами. В узких кругах гремела, если можно так выразиться о славе. Тёмный маг, когда-то пришедший в храм, чтобы укрыться от преследования со стороны Ордена Света, как-то незаметно стал сначала просто адептом бога смерти, а потом и воспитателем нескольких поколений подрастающих жрецов. И многие из его воспитанников могли похвастаться вполне успешной карьерой, заняв со временем важные посты в иерархии Храма.
Кроме Наставника скамья видела также и его последнего ученика, хоть и не относившегося к слугам Нурьена, но зато находившегося в тесной связи с его ближайшей помощницей*. Правда, ученик этот присаживался редко, предпочитая стоять, но случалось, случалось...
* Имеется в виду Смерть. Её также называют левой рукой бога смерти.
Потом эти двое отправились в далёкое путешествие, и скамья некоторое время была почти забыта (не так уж много у братии свободного времени, чтобы бездельничать средь бела дня), а два года назад у неё снова появился поклонник - бывший настоятель храма, вынужденный оставить свой пост по причине пошатнувшегося здоровья. Выйдя, так сказать, в отставку, старик (а для хуманса семьдесят с лишком лет - это возраст!) наотрез отказался переселяться в какую-либо другую обитель, охотно делясь знаниями и жизненным опытом с более молодыми братьями. Причём делать это предпочитал (если, конечно, погода позволяла), греясь на солнышке и покидая скамью только ради обеда или чего-нибудь действительно срочного и важного...
- Да пребудет с вами Милостивый, брат Зорнис.
Тихий вежливый голос пробудил бывшего настоятеля от размышлений.
- Да пребудет он со всеми нами, брат... - отозвался Зорнис и запнулся. Лицо гостя показалось знакомым, но вот имя...
- Хардин, - поспешил представиться тот. - Я из Ордена Ищущих. Вы могли видеть меня около месяца назад. Вы тогда объясняли молодым братьям различия в ритуалах упокоения поднявшихся покойников и пепельных призраков. Как раз на этом самом месте.
Выслушав объяснение, старик на секунду задумался, припоминая, потом предложил:
- Присаживайтесь, брат Хардин. Я так понимаю, вы по делу? - при этом он успокаивающе кивнул молодому жрецу, выглянувшему (мало ли что!) из двери служебного входа.
- Совершенно верно, брат, - подтвердил гость, неторопливо опускаясь на скамью слева от Зорниса. - Сожалею, что приходится вас беспокоить, но нам очень нужна консультация по... э-э-э...
- ...Проекту, - усмехнулся бывший настоятель. - Не нужно изворачиваться. Я сам принимал в нём участие, пока позволяло здоровье. Странно, что вам об этом не сказали.
Ищущий опустил глаза, недовольно поджав губы: давненько его не тыкали носом в недоработки! И что самое обидное - винить приходилось только себя. Кашлянув, чтобы привлечь внимание собеседника - тот тактично отвернулся, дабы не смущать опростоволосившегося коллегу - Хардин попытался выправить положение:
- Тогда вы наверняка знаете, что именно нас интересует.
- Судя по тому, что вас направили именно ко мне, - теперь старик уже не скрывал насмешки, - дело касается малыша. Он явно отколол что-то, чего вы не можете понять.
- Э-э-э... малыша?! - с лица гостя можно было писать картину 'Изумление'.
Зорнис резко посерьёзнел:
- Вы хотите сказать, что до сих пор не разобрались, почему поведение князя и присланных им умертвий так сильно различается? - и, видя непонимание в глазах собрата, пояснил: - Я говорю о пожирании разумных, которым при случае занимается князь и которого вы так и не дождались от его... м-м-м... изделий.
- Мы полагаем, что это результат различия их, так сказать, видовой принадлежности. Князь - лич, а его, как вы их назвали, изделия - нет. А кроме того есть немалая вероятность, что приписываемая высшей нежити кровожадность изрядно преувеличена молвой.
Скривившись, старик опёрся спиной о стену храма и осторожно вытянул вперёд ноги. Ноющую боль в костях, когда-то давно переломанных присланным из-за Клыков незадачливым убийцей, нельзя было убрать совсем, но вот ненадолго обмануть...
- Брат Зорнис? - в голосе ищущего прозвучала неподдельная озабоченность.
- Всё в порядке, брат, - отмахнулся бывший настоятель. - Давайте лучше вернёмся к нашим делам, - он немного помолчал. - Итак, основное различие между князем и умервиями состоит в том, что последние сохранили память о предыдущей жизни. Иначе говоря, жрать себе подобных им не даёт полученное воспитание. Князь же этой сдерживающей силы лишён. У него вместо неё какие-то другие ограничения. Какие и откуда взялись - не знаю, не спрашивайте. Теперь - почему именно малыш. Наставник однажды сказал, что лич похож на недавно родившегося ребёнка. Почти полное отсутствие жизненного опыта. И если принять, что он прав... Вы читали отчёт брата Антира о путешествии от долины к Карсу?
Хардин задумался. Отчёт он читал и сейчас старательно восстанавливал в памяти его текст. Брат Антир, долгое время водивший особые караваны, притворяясь обычным торговцем, как раз и был тем, кто привёз немёртвого в этот храм. И - да, в упомянутом отчёте присутствовали некоторые моменты, не слишком соответствующие представлениям о личах, но прекрасно вписывающиеся в гипотезу Наставника. Гипотезу - потому что вряд ли брат Тервиз имел подтверждающие его предположение факты. В любом случае вскрывшееся обстоятельство требовало тщательного анализа. Очень тщательного, поскольку объясняло целый ряд неувязок. Таких, например, как поставка в качестве исходного материала для стражей именно добровольцев. И как нежелание князя создавать других личей. Но если вспомнить о вопросе, заставившем прийти сюда, то получалось...
- Брат Зорнис, - медленно, стараясь не спугнуть замаячившую на периферии сознания мысль, проговорил ищущий, - значит ли то, что князь вывез в долину старого мага, что...
- ...он наконец-то созрел для создания себе подобного, - грустно усмехнулся старик. - И я очень надеюсь, что те, кого он создаст, не появятся в королевстве...
Возвращаясь в резиденцию Ордена Ищущих, Хардин поймал себя на мысли, что и он надеется не увидеть в королевстве новых творений князя. Если бывший настоятель прав и поведение высшей нежити обусловлено полученным воспитанием... У каждого есть тёмные уголки в душе. И прячется в них самое разное. У кого-то - детские обиды, не стёртые временем. У кого-то - зависть. У кого-то - застарелая ненависть к кровным врагам рода. Да мало ли? Незаслуженно обошли с повышением или наградой, отказались заплатить за работу, случайно наступили на ногу в толпе, наконец! Что угодно. И кто-нибудь не слишком стойкий, получив силу и почти полную неуязвимость, может сорваться. И тогда...
Те из обращённых, кто не помнит предыдущей жизни, кажутся предпочтительнее, но ведь их придётся как-то воспитывать! А как? В Империи такое, может, и умели, но сколько времени прошло с тех пор и сколько знаний потеряно? Конечно, их обязательно будут искать, вот только найдут ли? Слишком уж специфическая наука. Много ли существует книг, как воспитывать детей? А как дрессировать лошадей или охотничьих собак?.. Вот то-то.
Другими словами, как ни крути, а риск. Большой риск. И похоже, что это понимает и сам князь. Понимает и потому не торопится. Или это влияние Наставника? Последний известный Храму тёмный маг, по донесениям агентов из особых караванов, всё ещё жив. Был жив. Между караваном и визитом князя в Вольные Баронства прошло несколько месяцев. Значит ли это?..
Ищущий поёжился: вопросы множились прямо на глазах, и для ответа на них требовалась информация, которой как всегда не хватало. Что ж, дело привычное. Приходилось распутывать и не такое. Надо просто сесть и спокойно подумать. Очень, очень хорошо подумать...
* * *
- Готово.
Голос немёртвого заставил Наставника оторваться от работы - в описаниях одного интересного ритуала обнаружились разночтения, и нужно было определить, какое из описаний неверно. Или хотя бы попытаться определить. Проблема состояла в том, что ритуал этот требовал очень уж большого вложения Силы, что означало самые непредсказуемые последствия в случае ошибки. Иначе говоря, проверять экспериментально было просто опасно. Подняв голову от разложенных на столе листов бумаги, исчёрканных схемами, Злоглазый непонимающе посмотрел на лича:
- Что?
- Изменение, - пояснил тот и повторил: - Готово.
Тяжело вздохнув, бывший жрец откинулся на спинку деревянного кресла, обтянутого кожей:
- Мой господин, я всё же прошу вас освободить меня от клятвы. Причины я вам уже объяснял. Я просто обязан попытаться.
- Не успеешь, - покачал головой Гельд.
Это было необычным. Как правило ходячий мертвец изъяснялся жестами, редко - словами, а тут совместил одно с другим! Маг даже приоткрыл рот от изумления. Между тем лич продолжил:
- Умираешь. Лечить бесполезно.
Наставник почувствовал, как в груди что-то кольнуло. Это был приговор. Немёртвые, видящие мир, как потоки Силы, читали ауры намного лучше самых опытных и знающих целителей. Правда, они не всегда понимали прочитанное, но уж к Гельду это никак не относилось. Конечно, лич далеко не всё мог вылечить, но вот определить... Да Злоглазый и сам догадывался. Ещё собираясь в долину, он рассчитывал лет на десять жизни, и то, что на самом деле протянул больше, уже было подарком Судьбы. 'Ещё не хватало прямо сейчас окочуриться, - мелькнула горькая мысль. - Поднять-то он меня поднимет, а толку?' Ритуал, позволяющий личу сохранить память о прошлой жизни, был именно ритуалом изменения, а не поднятия. Конечно, ложившийся в пентаграмму умирал, но умирал именно в пентаграмме и именно тогда, когда требовалось. Возможно, существовал способ обойти это требование, однако отыскать его за прошедшие годы так и не удалось. Может, искали не там, а может, прошли мимо и не заметили. Как бы то ни было, выбора не оставалось. Нужно соглашаться. Так будет хоть какая-то надежда. Вот только...
- Мой господин... Гельд... Мой мальчик...
Нужные слова, соответствующие моменту, куда-то разбежались, а те, что приходили на язык... Однако немёртвый понял, что у него хотели спросить, и снова покачал головой:
- Опасно... Очень, - добавил он после небольшой паузы. Потом помолчал ещё и неожиданно предложил: - Пусть приезжают.
* * *
К принадлежащей князю деревне отряд вышел незадолго до захода солнца. Неплохая деревенька. Для этих мест, где крестьяне не выходят за частокол без копья и щита, так очень даже хорошая. По слухам, многие из желающих обзавестись землями и не имеющие возможности купить или выслужить их в королевствах точат на неё зубы.
Дарсиг усмехнулся: ну-ну. По докладам разведки, в последние несколько лет каждый тёплый сезон находится пара-тройка желающих прибрать к рукам это прямо-таки рыдающее из-за отсутствия сеньора поселение. И ещё ни один не смог похвастаться успехом. Более того - ни один не смог вернуться и сообщить, что место занято. Или, если быть совсем точным, вернуться-то как раз смогли. Некоторые. Правда, в том виде, в котором не то что разговаривать, а просто показаться на глаза старым знакомым вряд ли получится - кто поверит, что, к примеру, вот эта костяная гончая не так давно ходила на двух ногах, умела неплохо махать мечом или топором, хлебала пиво как воду и не пропускала ни одной юбки?
Никакого сочувствия к неудачникам Вертин не испытывал - он был младшим сыном в небогатом роду и знал, что такое самому пробивать себе дорогу. И пробил. Потом и кровью. А если кто хочет получить много и сразу... Не бывает большой награды за лёгкое дело. Это закон жизни.
Указав командиру взвода место для стоянки (тот был в этих краях впервые), полковник в сопровождении мага неторопливо порысил к воротам в частоколе. Подъехав, попросил (именно попросил. Попытка приказать могла обернуться очень долгим ожиданием) позвать старосту, а когда тот появился (не прошло и четверти часа), просто сказал, что привёз письмо для их хозяина. Теперь оставалось только ждать. Учитывая, что никто в здравом уме не станет бродить по здешним ущельям в темноте, прийти за посланием должны были в лучшем случае завтра к вечеру. Скорее всего - тот оборотень, с которым Вертин познакомился во время поездки князя в Карс. Сам лич появлялся крайне редко. На памяти полковника - только если требовалось превратить очередного добровольца в нежить. Причём ритуал проводил здесь неподалёку, на лесной полянке.
Попрощавшись со старостой, Дарсиг направился к своим людям и уже почти добрался до лагеря, когда его нагнал явный мертвяк на химере. Кивнув вместо приветствия, мертвяк протянул руку ладонью вверх. Пару мгновений полковник смотрел на него с недоумением, потом хмыкнул, достал из офицерской сумки футляр для писем, запечатанный Малой королевской печатью, и объявил с торжественностью в голосе, как того требовал этикет:
- Его Сиятельству от Его Величества короля Карсидии! Его Величество будет рад получить ответ! - а когда умертвие уже разворачивало свою химеру, попросил: - Передайте Его Сиятельству, что мы потеряли четырёх гончих. Двух совсем, а ещё две передвигаются с трудом и не могут поддерживать нормальную скорость. Может быть, князь сможет их как-нибудь... э-э-э... починить?
* * *
Ург-Хум меланхолично листал книгу учёта поступивших душ и думал о том, что неугомонные смертные опять что-то затеяли. За время, проведённое на должности привратника Царства Мёртвых, демон научился определять это довольно точно: как только переставала сходиться отчётность, значит, в верхнем мире что-то не так. Уж это к Судьбе не ходи, что называется. Н-да. И Повелитель опять гневаться будет...
Ург-Хум почесал левым хвостом правую верхнюю лопатку, хранившую на себе след недовольства Милостивого.
...Или не будет? Странный он в последнее время какой-то. Всё думает о чём-то, думает. Хмурится, но это дело обычное, н-да. А тут недавно улыбнулся. Вот так вот прямо. Хмурился-хмурился, а потом р-раз!.. Марг-Хум, видевший это, аж поседел весь. Теперь весь нижний мир на него смотреть ходит, потому как поседевший демон - это... это... Зрелище, в общем. Редкое. До крайности.
А ещё Повелитель часто со Смертью шепчется. Что-то она ему такое рассказывает, что в верхнем мире видела. Что-то, из-за чего Повелитель в последнее время такой задумчивый. Что, интересно?..