Ночь поцелуев - Элоиза Джеймс 2 стр.


— Честно говоря, не понимаю, какое отношение имеет ко мне этот отложенный визит, — призналась Кейт, — хотя искренне сочувствую твоему разочарованию, Виктория.

Она не кривила душой. Ненависть к мачехе ни в малейшей степени не распространялась на сводную сестру. Во-первых, Виктория обладала таким мягким характером, что никогда не подавала поводов для разногласий, а во-вторых, Кейт попросту жалела бедняжку, ведь водопад любви, который обрушивала на нее мать, был еще хуже постоянных придирок и претензий к падчерице.

— Видишь ли, — печально произнесла Виктория, усаживаясь на кучу платьев, высотой напоминавшую стул. — Тебе придется стать мной. Я не сразу поняла мамин план, но она рассчитала все до мелочей. Уверена: милый Элджи согласится.

— Но я никак не смогу стать тобой, что бы это ни означало, — категорично заявила Кейт.

— Очень даже сможешь, — возразила Марианна. Она как раз докурила первую сигарету и теперь зажигала от нее вторую. — И станешь.

— Нет, не стану. Понятия не имею, о чем вы рассуждаете. В каком контексте мне придется изображать Викторию? И перед кем?

— Перед принцем, разумеется. — Марианна слегка пожала плечами и взглянула на падчерицу сквозь дымовую завесу. — Разве ты не слышала, о чем речь?

— Хотите, чтобы я притворилась Викторией? Перед принцем? Каким принцем?

— Я тоже не сразу поняла. — Виктория с опаской провела пальцем по больной губе. — Видишь ли, чтобы Элджи смог на мне жениться, необходимо одобрение одного из высокопоставленных родственников.

— А именно принца, — вставила Марианна.

— Элджи говорит, что этот человек — принц из какой-то крошечной страны на краю света, и других родственников по материнской линии у него в Англии нет. Поэтому леди Димсдейл готова передать свое приданое только после его одобрения. Такова воля покойного лорда Димсдейла, — пояснила Виктория. — Ужасно несправедливо! Если Элджи женится до тридцати лет без согласия матери, то потеряет огромную часть своего наследства. А ему нет еще и двадцати!

Кейт восхитилась находчивостью отца Димсдейла. Насколько она могла судить, Димсдейл-младший годился для серьезного управления семейным состоянием в той же степени, что и крысы — для хорового пения. Разумеется, ее это обстоятельство ничуть не касалось.

— Завтра утром доктора вылечат твою губу, — успокоила она Викторию, — и как ни в чем не бывало поедешь к своему принцу. Почти как та самая кошка из детского стишка, которая отправилась в Лондон, чтобы взглянуть на королеву.

— В таком виде никуда ехать нельзя! — брезгливо отрезала Марианна. Впервые в жизни родная дочь вызывала у нее откровенную неприязнь.

Виктория обернулась и удивленно посмотрела на мать, однако не произнесла ни слова.

— Еще как можно! — стояла на своем Кейт. — Что за дурацкий маскарад? Ни один человек на свете ни на миг не поверит, что я — это Виктория. А если даже и поверит, то неужели потом не вспомнит о подлоге? Что, если принц встанет в церкви и прервет брачную церемонию? Заявит, что невеста совсем не та молодая леди, с которой он встречался?

— Этого не случится хотя бы потому, что свадьба состоится сразу после визита, по церковной лицензии, — успокоила Марианна. — Димсдейла впервые пригласили в замок, и упустить возможность мы не можем. Его высочество устраивает бал по случаю собственной помолвки, и ты поедешь вместо Виктории… точнее, в качестве Виктории.

— Но почему бы ей не отложить визит до выздоровления и не поехать самой, после бала?

— Потому что я должна как можно скорее выйти замуж, — потупилась Виктория.

Кейт на миг застыла.

— Должна?

Виктория коротко кивнула. Кейт взглянула на мачеху, и та пожала плечами.

— Скомпрометирована. Уже три месяца.

— О Господи! — горячо воскликнула Кейт. — Но ты же его совсем не знаешь!

— Я люблю Элджи, — серьезно призналась Виктория. — После того как в марте, воскресным утром, увидела его в Вестминстерском аббатстве, даже не хотела дебютировать, но мама заставила.

— В марте, — повторила Кейт. — Ты встретилась с ним в марте, а сейчас уже июнь. Неужели милый Элджи сделал предложение три месяца назад, и ты все это время молчала?

Виктория смущенно хихикнула.

— Ты прекрасно знаешь, когда он сделал предложение: я сразу сообщила новость, — всего лишь две недели назад.

Марианна поморщилась так, что морщины не смог бы разгладить даже чудодейственный крем из толченого жемчуга.

— Димсдейл немного запоздал с ухаживанием.

— Только не с ухаживанием! — возразила Кейт. — В этом отношении он как раз проявил редкую проворность.

Марианна недовольно нахмурилась.

— Как только лорд Димсдейл осознал ситуацию, немедленно сделал Виктории официальное предложение.

— На вашем месте я бы его убила, — заключила Кейт.

— Правда? — Марианна неопределенно улыбнулась. — Что ж, ты всегда была дурочкой. Лорд Димсдейл носит титул виконта, а когда-нибудь получит и вполне приличное состояние. К тому же он по уши влюблен в твою сестру и твердо намерен на ней жениться.

— Повезло, — пробормотала Кейт и посмотрела на Викторию: та без остановки водила пальцем по больной губе. — Я ведь советовала вам нанять дуэнью, Марианна. Виктория могла бы найти и более интересного жениха.

Миссис Долтри молча отвернулась к зеркалу. По правде говоря, Виктория годилась не каждому: слишком мягкая, почти как пропитанный сиропом пудинг, да и плакала слишком часто и много.

Хотя, с другой стороны, хороша собой и наверняка плодовита. Плодовитость — очень ценное женское качество. Достаточно вспомнить, как страдал отец от отсутствия сына. Спустя всего лишь две недели после смерти матери женился во второй раз — настолько не терпелось начать новую жизнь, основать новую семью.

Должно быть, Марианна выглядела такой же плодовитой, какой на практике оказалась ее дочь. К сожалению, убедиться он не успел.

— Значит, вы просите меня поехать к принцу и притвориться Викторией, — задумчиво подытожила Кейт.

— Нет, не прошу, — тут же возразила Марианна. — Приказываю.

— О, мама! — со слезами на глазах воскликнула Виктория. — Зато я прошу. Умоляю. Пожалуйста, Кейт, пожалуйста. Я так хочу выйти замуж за Элджи! И не просто хочу — должна. Тогда, весной, я еще не совсем понимала, что к чему, и… — Она расправила платье. — Нельзя, чтобы все вокруг узнали о ребенке. И Элджи тоже так считает.

Разумеется, Виктория далеко не сразу осознала, что ждет ребенка. Более того, сам акт зачатия тоже скорее всего оставался для нее тайной, не говоря уж о последствиях.

— Нет, вы не приказываете, а просите. — Кейт посмотрела на мачеху. — Единственное, что в ваших силах, — это втолкнуть меня в экипаж лорда Димсдейла. А вот проконтролировать хотя бы малую часть из того, что я скажу этому неведомому принцу, все равно не сможете.

Марианна сердито нахмурилась.

— Но еще важнее другое, — продолжала Кейт. — Всего лишь несколько месяцев назад Виктория дебютировала в обществе, причем, насколько мне известно, очень ярко. На балу в замке наверняка окажутся те, кто ее уже видел.

— Именно поэтому я и посылаю туда тебя, а не какую-нибудь девчонку с улицы, — парировала мачеха с обычной прямолинейностью.

— С тобой поедут мои собачки, — добавила Виктория. — Ведь это они сделали меня знаменитой. Увидев милых крошек, все сразу подумают, что ты — это я. — По хорошенькой щечке скатилась очередная хрустальная слеза. — Вот только мама говорит, что я должна отказаться от своих любимцев.

— Сейчас они сидят у меня в спальне, — констатировала Кейт.

— Отныне собаки твои, — распорядилась Марианна, — по крайней мере на время визита. А потом мы… — Она взглянула на дочь и осеклась. — Потом отдадим их каким-нибудь достойным сироткам.

— Ах, бедняжки всей душой полюбят моих малюток, — мечтательно произнесла Виктория, всецело игнорируя то обстоятельство, что привычка кусаться сирот вовсе не порадует.

— Кто же будет сопровождать меня в качестве компаньонки? — поинтересовалась Кейт. Продолжать разговор о крысах ей не хотелось.

— Тебе никто не нужен, — презрительно отрезала Марианна. — Прекрасно скачешь по полям в полном одиночестве.

— Очень жалею, что не таскала с собой Викторию, — заметила Кейт. — Уж я бы не позволила Димсдейлу обращаться с ней как с обычной гулящей девчонкой.

— О, зато ты наверняка сохранила девственность! — злобно огрызнулась Марианна. — Вот только непонятно, какой от этого достоинства толк. Не беспокойся, лорд Димсдейл не станет посягать на твою пыльную добродетель: он влюблен в Викторию.

— Да, Элджи меня любит, — всхлипнула Виктория. — И я его тоже люблю. — Бархатные глаза снова увлажились.

Кейт вздохнула:

— Но ведь я поеду в образе Виктории. Если появлюсь в замке наедине с Димсдейлом, разразится скандал, причем затронет он не меня, а ее. После этого уже никто не удивится, что со дня свадьбы до рождения ребенка прошло меньше положенного срока.

— О, зато ты наверняка сохранила девственность! — злобно огрызнулась Марианна. — Вот только непонятно, какой от этого достоинства толк. Не беспокойся, лорд Димсдейл не станет посягать на твою пыльную добродетель: он влюблен в Викторию.

— Да, Элджи меня любит, — всхлипнула Виктория. — И я его тоже люблю. — Бархатные глаза снова увлажились.

Кейт вздохнула:

— Но ведь я поеду в образе Виктории. Если появлюсь в замке наедине с Димсдейлом, разразится скандал, причем затронет он не меня, а ее. После этого уже никто не удивится, что со дня свадьбы до рождения ребенка прошло меньше положенного срока.

В комнате повисло напряженное молчание.

— Что ж, будь по-твоему, — наконец решила Марианна. — Викторию я, разумеется, сопровождала бы сама, но оставлять ее одну в таком состоянии не хочу. Можешь взять с собой Розали.

— Горничную? Назначаете мне в компаньонки горничную?

— Ну и что? — пожала плечами мачеха. — Она может сесть между тобой и лордом Димсдейлом — на тот случай если ты окончательно потеряешь голову и бросишься его обнимать. К тому же крысиная горничная тоже поедет.

— У собак есть собственная горничная?

— Да. Мери, которая обслуживает первый этаж, — пояснила Виктория. — Она чистит камины, а еще каждый день купает моих питомцев и расчесывает им шерстку. Видишь ли, держать домашних животных — большая ответственность.

— Нет, Мери я не возьму, — решительно заявила Кейт. — Миссис Суоллоу без нее ни за что не обойдется.

— Как скажешь. — Марианна равнодушно пожала плечами.

— И все же из этой затеи ничего хорошего не получится. — Кейт попыталась вернуть разговор в разумное русло. — Мы же совсем не похожи друг на друга.

— Еще как похожи! — убежденно воскликнула мачеха.

— Нет, действительно не похожи, — поддержала сводную сестру Виктория. — Я… такая как есть, а Кейт… — Она окончательно запуталась и умолкла.

— Виктория хочет сказать, что она очень красивая, а я нет, — мужественно пришла на помощь Кейт. — К тому же мы всего лишь сводные сестры, а потому сходства между нами ничуть не больше, чем между двумя любыми, случайно оказавшимися рядом англичанками.

— У вас одинаковый цвет волос, — убежденно заявила Марианна и закурила новую сигарету.

— Разве? — с сомнением уточнила Виктория.

Вообще-то Марианна была права. Существенная разница заключалась в прическах: подстриженные по последней моде локоны Виктории изящно обрамляли хорошенькое личико, а Кейт по утрам торопливо расчесывала волосы, привычным движением скручивала в жгут и закалывала на затылке. Времени на сложную прическу никогда не хватало. Да и на простую тоже.

— Вы с ума сошли. — Кейт не оставляла надежду вразумить мачеху. — Все равно никто не поверит, что я ваша дочь.

Виктория нахмурилась, и на чистом лбу появилась опасная морщина.

— К сожалению, мама, так и есть. Об этом я просто не подумала.

Взгляд Марианны стал напряженным, что случалось только в минуты настоящего гнева. Вот только что ее так рассердило?

— Кейт выше меня. — Виктория прилежно загнула пальчик. — И волосы у нее значительно темнее и намного длиннее. Да и вообще мы выглядим совсем по-разному. Даже если она наденет мое платье.

— Вы сестры, — неумолимо процедила Марианна сквозь зубы.

— Сводные сестры, — терпеливо уточнила Кейт. — Тот факт, что вы вышли замуж за папу, не сделал нас родственницами. А ваш первый муж…

— Повторяю, вы сестры.


Глава 2

Замок Поумрой, Ланкашир


— Ваше высочество.

Принц, чей полный титул звучал как Гейбриел Альбрехт Фредерик Уильям фон Ашенберг-Уорл-Марбург-Баасфельд, обернулся и увидел дворецкого Бервика. Тот стоял у двери с серебряным подносом в руках.

— Унгентариум разбился на мелкие куски, Вик. Говори скорее.

— Унгентариум, — с отвращением повторил Бервик. — Можно подумать, что это какой-нибудь непристойный предмет, купленный в Париже. В непристойном квартале, — брезгливо добавил он.

— Избавь, пожалуйста, от своих критических суждений, — отмахнулся Гейбриел. — Этот кувшин предназначен для мертвых, а не для живых. Был найден в детской могиле. Внутри лежало шесть маленьких косточек для игры в бабки.

Бервик подошел и склонился над столом, сплошь усыпанным глиняными черепками.

— А где же косточки?

— Болван Биггитстиф их выкинул. Да он и сам кувшин тоже выкинул, потому что ребенок оказался бедным, а профессор предпочитает разорять могилы королей. Вот пытаюсь понять, каким образом держалась крышка, которой у меня нет. Скорее всего вот здесь, с двух сторон, существовали бронзовые заклепки. — Принц провел пальцем по остатку горлышка. — И прежде чем унгентариум попал в могилу, эти заклепки чинили по крайней мере один раз. Вот видишь?

Бервик посмотрел на черепки.

— Не мешало бы снова починить. Что вас привлекает в этом хламе?

— Родители умершего ребенка не смогли дать ему в подземный мир ничего, кроме кувшина с костями, чтобы он и там мог играть в бабки. — Гейбриел взял лупу. — Так чем же этот дар хуже золота, за которым охотится Биггитстиф?

— От княжны Татьяны пришло известие, — сообщил Бервик, безоговорочно приняв суждение господина относительно ценности археологических находок. — Ее светлость сейчас в Бельгии и прибудет в положенное время. И еще: уже двести человек подтвердили, что будут присутствовать на балу в честь вашей помолвки. Среди них и ваш племянник Алджернон Беннет, лорд Димсдейл. Судя по всему, он прибудет заблаговременно.

— И привезет с собой золотое руно? — Гейбриел знал, что родственник, которого он помнил толстым неуклюжим мальчишкой, собирается жениться на одной из самых богатых наследниц Англии.

— Его сиятельство явится в сопровождении невесты, мисс Виктории Долтри, — оповестил дворецкий, заглянув в список.

— Трудно поверить, что Димсдейл сумел заполучить такой подарок. Не иначе как у этой мисс что-нибудь не в порядке: или веснушки, или косоглазие, — пробормотал Гейбриел, старательно прилаживая осколки в надежде определить местонахождение заклепок.

Бервик покачал головой.

— Мисс Долтри дебютировала в Лондоне этой весной и была признана одной из самых красивых молодых леди на брачном рынке. — Принц провел в Англии всего лишь несколько месяцев, однако дворецкий уже успел узнать все сплетни бомонда. — Ее влюбленность в жениха также привлекла всеобщее внимание, — добавил он.

— А все потому, что она еще не видела меня, — беспечно заметил Гейбриел. — Может, я успею ее украсть до того, как вернется моя собственная невеста? Готов сменить русское золотое руно на английское, тем более что английский язык намного легче русского.

Дворецкий молча оглядел господина с головы до пят. Гейбриел отлично знал, что тот увидел: старательно зачесанные со лба длинные черные волосы, кустистые брови, наводившие страх на некоторых особенно чувствительных дам, темную щетину, от которой никогда не удавалось избавиться. Что-то в его внешности отпугивало мягкосердечных красоток — особенно тех, которые любили ласково прижаться к нему и поворковать.

— Попробовать-то, конечно, можно, — наконец отозвался Бервик. — Вот только боюсь, что рук не хватит: придется очаровывать собственную невесту.

Не лучшее из его оскорблений, но тоже ничего.

— Говоришь так, как будто Татьяна при одном лишь взгляде на меня тут же от страха убежит. — Гейбриел отлично сознавал, что выражение его темных глаз неизменно приводило в ужас нежных леди, привыкших видеть в мужчинах комнатных собачек. Но с другой стороны, еще не родилась та, чьи глаза не распахнулись бы от счастья при встрече с особой королевской крови. Каждой хотелось получить своего собственного, карманного принца.

И все же впервые в жизни предстояло испытать свои чары не на любовнице, а на жене. Давно известно, что к браку женщины относятся куда серьезнее, чем к случайной встрече в постели.

Гейбриел сдержал ругательство, готовое сорваться с губ, и, повернувшись к столу, взглянул на разбитый кувшин.

— Наверное, хорошо, что у невесты не больше выбора, чем у меня.

Бервик поклонился и исчез так же бесшумно, как появился.


Глава 3

Ярроу-Хаус


В комнате стало неестественно тихо — как в лесу после выстрела.

Виктория стояла молча. Кейт посмотрела в ее мягкие, чуть подернутые туманом глаза и поняла, что заявление матери пролетело мимо ее сознания.

— Мы сестры? — едва слышно переспросила она.

— Да. А потому советую не продолжать спор, а поехать к принцу, не дожидаясь позора, потому что Виктория — твоя сестра.

Внезапно Кейт почувствовала облегчение. Конечно же, она просто не так поняла…

Назад Дальше