Софи закрыла глаза и тихонько застонала от наслаждения, каждая ее клеточка трепетала от восторга.
— Софи? — раздался голос Эми. — Софи?
Она вздрогнула, открыла глаза, и Фин, мгновенно поняв, что она снова сейчас отвлечется и забудет о его ласках, пошел на крайние меры: схватил часы, стоящие на туалетном столике, и швырнул их о стену. Раздался звон, посыпались осколки.
— Софи? С тобой все в порядке? — с тревогой крикнула Эми.
— Зачем ты это сделал? — изумилась Софи. — Для чего?
— Чтобы придать нашей близости особую остроту. Когда я пугал тебя скорым приходом Эми и Уэса, ты ощущала себя в экстремальных условиях, воспринимала близость как нечто опасное, запретное, сладостное…
Софи попыталась отстраниться и высвободиться из объятий Фина, но он крепко держал ее, навалившись всем телом, и уже тянулся за настольной лампой в виде дельфина.
— Фин, перестань портить имущество! — негодующе воскликнула Софи. — Не смей разбивать дельфина, он ни в чем не виноват!
— Софи… Софи… — звала Эми.
— Я возмещу ущерб. — И настольная лампа, с грохотом ударившись о стену, превратилась в груду осколков.
Фин прижал Софи к себе, их губы слились в долгом поцелуе, и она снова ощутила легкое головокружение и приятную дрожь во всем теле. Теперь их тела соединились жадно и страстно, и ощущение напряженного мужского естества внутри заставило Софи отчаянно застонать.
— Ну наконец-то мне удалось расшевелить тебя, — с удовлетворением констатировал он.
— Софи, ты здесь?
Дверь распахнулась, и Эми, вскрикнув: «О черт!», быстро захлопнула ее.
Но Софи была так поглощена своими необыкновенными ощущениями, что даже не обратила на это внимание. Через несколько мгновений Фин разжал объятия, и Софи со стоном откинулась на подушки. Некоторое время они лежали молча, восстанавливая дыхание. Потом Софи села и, заметив груду осколков, глупо улыбнулась:
— Мне кажется, ты все-таки извращенец, Фин.
— Просто я знаю, как доставить женщине наслаждение. , — Но не столь же варварским способом! — засмеялась она.
— Для достижения высокой цели все средства хороши. — Фин обнял Софи и поцеловал ее в щеку. — Ведь тебе было хорошо со мной, правда?
— Правда, но очень жаль дельфина и часы.
— Тогда скажи: «Фин, ты хороший мальчик, спасибо тебе!»
— Даже и не подумаю!
— Скажи: «Фин, ты опытный, чуткий любовник!»
— Не дождешься!
— Вот она, женская благодарность, — с шутливом вздохом произнес мэр. — Я понял: ты любишь заниматься сексом в нестандартных ситуациях.
— Ничего подобного! Я же нормальная женщина, Фин!
— Нет, не отрицай очевидного.
— Значит, ты хочешь сказать, что я странная, эксцентричная особа?
Фин засмеялся, поцеловал Софи и ласково погладил ее пышные волосы, а она подумала: «Пусть лучше я буду выглядеть эксцентричной и странной, чем бесполым и безликим существом».
— Но… я кажусь тебе привлекательной?
— До умопомрачения! — Фин поцеловал ее в губы. — Знаешь, я уже представляю себе, как мы занимаемся сексом в… нестандартной ситуации.
— В кухне на столе? Или на виду у жителей Темптэйшена? Я никогда в жизни не пойду на это!
— А я после этой скрипучей кровати готов заниматься любовью где угодно, — засмеялся Фин. — И согласись, меня сам Господь Бог послал тебе!
— Тебя послал дьявол, вот только не знаю зачем, — возразила Софи.
— А я знаю: чтобы освободить тебя от всяких ненужных условностей.
— И заниматься сексом в необычных, нестандартных ситуациях?
Фин взял руки Софи в свои и стал разглядывать серебряные колечки, сверкающие в лунном свете, проникавшем через окно. На одном колечке было начертано: «Свободная воля», а на другом — «Судьба».
— Они достались мне от матери, — пояснила Софи. — А надписи означают, что в жизни существуют вещи, которые ты можешь изменить, но в главном от судьбы не уйдешь. Она всегда настигнет тебя.
Фин наклонился, поцеловал тонкие пальцы Софи и произнес:
— Нет, я не верю в судьбу. А что случилось с твоей матерью?
— Погибла в автомобильной аварии.
На мгновение в ушах Софи зазвучал скрежет металла, визг тормозов, и перед глазами промелькнули два события, одно из которых случилось давно, а другое — столкновение с машиной Гарви — несколько дней назад.
— Мать много лет колесила вместе с отцом по стране и всегда, что бы ни происходило, уверенно восклицала: «Все будет хорошо, поверь мне!» И отец вслед за ней повторял: «Впереди нас ждет только хорошее!» Но, как видно, от судьбы действительно не уйдешь… А потом, после смерти матери, я взяла на себя заботу о Дэви и Эми и тоже стала повторять слова отца и матери.
— Значит, ты заменила брату и сестре мать, — произнес Фин, ласково гладя Софи по голове. — Но теперь они выросли, и ты можешь пожить для себя.
«Вот только кто позаботится обо мне?» — печально подумала она, и Фин, словно угадав эти мысли, нежно поцеловал ее и прошептал:
— Сегодня вечером я забочусь о тебе, Софи. И впереди нас ждет только хорошее, обещаю тебе.
На следующее утро, когда Софи сидела в гостиной перед ноутбуком и описывала вчерашний эпизод с разбиванием настольной лампы, раздался телефонный звонок. Она нехотя оторвала взгляд от экрана, взяла телефонную трубку и услышала голос Брэндона.
— Ты хотела со мной поговорить? — спросил он без приветствий и предисловий.
— Да… Извини, ты, наверное, воспринял мои слова болезненно. Но я правда уверена, что нам надо расстаться. Так будет лучше для нас обоих, Брэндон.
— Ты полагаешь, тебе будет лучше без меня? Сомневаюсь.
— Почему?
— Мне кажется, ты решила расстаться со мной под влиянием минуты, Софи, — бесстрастным голосом объяснил психиатр. — Ты поступила необдуманно, и когда ты сегодня вернешься домой, мы все обсудим и…
— Нет, мы остаемся здесь еще на неделю! — воскликнула Софи.
— Послушай, мы с тобой созданы друг для друга, — холодно заметил Брэндон. — А если тебя не устраивают наши сексуальные отношения, то ты должна откровенно сказать мне об этом, и я постараюсь измениться.
— Я все равно не стану прежней, неужели ты этого не понимаешь?
Но ответа ей не удалось услышать, потому что Брэндон швырнул трубку.
Эми вошла в гостиную, села перед ноутбуком и принялась читать сочиненную сестрой любовную сцену, а через несколько минут одобрила:
— Классно! А то я вчера не поняла, для чего он разгрохал часы и лампу. Какая потрясающая изобретательность!
— Да уж, чересчур! — вздохнула Софи.
— Надо показать эту сцену Клиа, — сказала Эми и вдруг нахмурилась. — Понимаешь… Этот мерзавец Зейн Блэк…
— Не тяни, говори, в чем дело!
— Он пригрозил, что если мы не перестанем снимать кино и Клиа не уедет с ним домой, то он расскажет Уэсу о тех моих приводах в полицию. Ну… в юности.
— Чтоб он сдох! — вырвалось у Софи.
— Я, правда, наврала ему, что Уэс знает о моих былых неприятностях с полицией и его это нисколько не волнует, но…
— Эми, мы должны что-нибудь придумать и заткнуть Зейну рот! — заявила Софи и, помолчав, задумчиво добавила: — Желательно навсегда. Вот если бы Дэви был здесь!
— Давай позвоним ему, пусть приедет, — предложила Эми. — Брат знает множество способов, как заставить людей замолчать. Да, кстати, Клиа задумала снять еще одну любовную сцену, и для этого нам потребуется мужской свитер с надписью на груди.
— О Боже… — простонала Софи. — Ты хочешь, чтобы я снова принесла себя в жертву необузданной страсти мэра?
— Ну, судя по тому, что мне довелось увидеть вчера вечером, ты не выглядела замученной жертвой, — усмехнулась Эми. — Попроси у мэра свитер, наверняка у него есть подходящий, ладно? Такой свитер с буквами на груди был когда-то у Фрэнка. И Клиа представляет себе это так: она возвращается в Темптэйшен, встречает Фрэнка, одетого в этот свитер, ее охватывают воспоминания о былой юношеской любви, и она падает в его жаркие объятия.
— Фрэнка?
— Роба. Он сыграет своего отца в юности.
— В этом я и не сомневалась. Ладно, сегодня же наведаюсь в книжный магазин и спрошу у Фина насчет свитера. Может быть, покопаюсь в книгах, почитаю разные любовные сцены.
— Скажи, а Фин тебе действительно нравится или ты играешь с ним, чтобы лучше сочинять любовные сцены для фильма? — спросила Эми.
— Не знаю… Наверное, мы оба немного играем.
— О Господи, как же я ненавижу Зейна! — не слушая сестру, воскликнула Эми. — Как я его ненавижу!
— Не переживай, мы придумаем, как заткнуть Зейну рот, — успокоила ее Софи. — Не забывай: впереди нас ждет только хорошее!
Глава 7
После обеда, когда Рейчел работала в саду, выпалывая ненавистные сорняки, отец позвал ее во внутренний дворик поговорить. Рейчел, не снимая рабочих рукавиц, с хмурым видом села на металлическую скамейку. У нее были нехорошие предчувствия относительно темы предстоящей беседы.
— Итак, ты ходишь на ферму Уиппл, — начал Стивен. — Расскажи, что там у них происходит?
— Да ничего интересного. Снимают на видеокамеру людей, сидящих и разговаривающих на открытой веранде.
— И все? — Отец был явно разочарован. — Рейчел, ты не должна от меня ничего утаивать! Я хочу, чтобы ты сообщала мне обо всем, что будет происходить на ферме Уиппл.
— Для чего?
— Знать обо всем в городе — мой гражданский долг! — с пафосом произнес Стивен. — А эти приезжие… Они могут оказать дурное влияние на спокойную, размеренную жизнь нашего городка. Так мы договорились?
— Да, папа, — покорно согласилась Рейчел, не имея ни малейшего намерения выполнять просьбу отца. — Люди из «Корис» красят дом Клиа. Вот, собственно, и все новости. Рассказать, как именно и какой краской?
— Нет. Надо мне как-нибудь тоже наведаться туда, — с задумчивым видом произнес он. — А Фин Такер часто там бывает?
— Он приезжал посмотреть предохранители. С электричеством были неполадки, — ответила Рейчел, хотя была уверена в том, что Фин приезжал посмотреть не только электричество.
Она видела, как мэр накануне в баре буквально пожирал глазами Софи Демпси. Но когда вечером Рейчел вернулась домой и мать встретила ее словами: «Тебя привез Такер?», она сделала удивленный вид и ответила, что даже не знала, был ли мэр в баре.
— Значит, Фин тесно сошелся с киношными девицами, — как-то нехорошо усмехнувшись, произнес Стивен, и у его дочери невольно вырвалось:
— Похоже на то.
— Тебя это огорчает? Но надеюсь, ты не расстроишься, если я выставлю свою кандидатуру на предстоящих выборах мэра?
— Ты это делаешь каждый раз, с завидной регулярностью.
Рейчел тоскливым взглядом окинула сад, где ее каждый летний день заставляли полоть сорняки, и снова подумала о том, что надо как можно скорее смываться отсюда.
— Мне жаль, что ты расстраиваешься, видя, как Фин проводит время с другими женщинами, — продолжил Стивен. — И я не хочу ставить тебя перед выбором: отец или муж.
— Что? Муж? Да никогда! Это мама почему-то вбила себе в голову, что мы с Фином непременно должны пожениться, но я не собираюсь выходить за него замуж, — с плохо скрываемым раздражением ответила Рейчел.
— Я уверен, мама…
— Нет! — перебила она отца. — Господи, ну как вы оба не понимаете? Фин старше меня на много лет. Он учил меня кататься на велосипеде, заклеивал мои ссадины пластырем, ругал, когда я пропускала подачи в софтболе… Нет, я не могу смотреть на него как на мужчину! Он не вызывает у меня никаких эмоций!
— Ладно, не будем вдаваться в подробности, — поморщился Стивен. — И все-таки мне кажется, вы с Фином Такером были бы прекрасной парой. Ты могла бы взять двойную фамилию — Гарви-Такер. Красиво звучит… И ваш сын тоже мог бы носить двойную фамилию.
— Какой еще сын?
— Ваш. Будущий. Фину нужен сын, я уверен. А тебе, Рейчел, хватит болтаться без дела, пора наконец устраивать свою жизнь.
— Я болтаюсь без дела? — возмущенно воскликнула она. — Это где же я болтаюсь?
— Ну, например, ты постоянно торчишь в баре, мне это не нравится. Ты несовершеннолетняя и… Нет, конечно, я не против того, что-ты ходишь туда с Робом. Латс-младший — приличный, воспитанный парень, вот только отец у него идиот. Скажи, а ты не хотела бы выйти замуж за Роба?
Рейчел представила себе восхитительную перспективу: провести всю свою жизнь в обществе недоумка, и ее передернуло.
— Нет, об этом не может быть и речи!
— Но надо же тебе за кого-нибудь все-таки выйти замуж и устроить свою жизнь? Роб тебе, видишь ли, не нравится, на Фина ты не смотришь как на мужчину… Нет, дорогая, пора тебе взрослеть и думать о будущем!
— О Фине? — ехидно уточнила Рейчел.
— Да, о нем. Он… он симпатичный, неплохой… У вас родился бы чудесный сын. В общем, не тяни с принятием решения, — устало вздохнул Стивен. — Упустишь свое время, станешь такой, как Клиа Уигшл.
— А какой она стала? — удивилась Рейчел.
— Замуж вышла поздно, тоже все выгадывала партию получше, живет непонятно как и где, чем занимается — тоже неясно, ферму забросила…
Когда отец наконец закончил свою яркую содержательную речь, Рейчел поплелась в сад снова бороться с ненавистными ей сорняками и строить планы, как бы поскорее удрать в Лос-Анджелес.
Софи открыла стеклянную дверь и увидела сидящего за прилавком Фина Такера. Он поднял голову от газеты, и его лицо просияло.
— Софи? Привет! Какой приятный сюрприз! Ты пришла меня навестить или по делу?
— Для съемок Эми понадобился свитер с надписью на груди, и она просила узнать, нет ли у тебя подходящего. Заодно я хочу посмотреть книги и, может быть, что-нибудь купить.
— Замечательно! — Фин вышел из-за прилавка.
— Какой красивый магазин!
Софи с интересом оглядела огромную комнату, в которой стояло несколько удобных мягких кресел, располагалось четыре камина и множество книжных полок из орехового дерева, и к каждой была привинчена медная табличка с указанием серии книг.
Особняк с колоннами, в котором размещался книжный магазин Такера, был выстроен в викторианском стиле, но первый этаж много лет назад переделали, и из четырех просторных комнат получился зал весьма внушительных размеров.
— Я рад, что тебе здесь нравится, — сказал Фин. — Кстати, первый этаж перестраивал еще мой дед.
— А что там, за дверью? — спросила Софи.
— Пойдем покажу. Здесь я каждый день играю с приятелями.
Софи с восхищением оглядела большой, ручной работы стол для бильярда: внутренние стороны бортов из розового дерева были инкрустированы перламутром, а лузы украшала шелковая бахрома. На столе лежал кий с этикеткой «Бильярдная компания. Новая Англия», и Софи, погладившей кончиками пальцев кий, неудержимо захотелось взять его в руки и забить шар в лузу. Искушение было так велико, что она даже убрала руки за спину и отошла.
«Фин же думает, что я не умею играть!» — вовремя вспомнила Софи и, споткнувшись о картонные коробки, высившиеся у стены, чуть не упала.
— Эй, осторожнее! — крикнул Фин. — Это рекламные плакаты для выборной кампании.
— Так много? — удивилась Софи.
— Это еще моя бабушка заказывала, — объяснил Фин, разворачивая один плакат и показывая Софи. — Дед попросил ее заказать несколько сотен таких плакатов с призывами: «Такер — наш мэр! Голосуйте за Такера!», а она ошиблась в написании нулей и заказала свыше десяти тысяч. Вот с тех пор наша семья и вынуждена использовать те старые плакаты. Не пропадать же добру! Клеим эти, когда наступает очередная рекламная кампания, а они все никак не заканчиваются. Только один раз… — Он неожиданно умолк и опустил голову. — Только однажды наши плакаты были заклеены рекламой семейства Гарви, когда мой отец проиграл выборы Гилу Гарви, отцу Стивена. Вот тогда на всех городских афишах и щитах красовались надписи «Он построил новый мост!».
— А отец Гарви действительно построил мост?
— Да. Он давно носился с этой идеей, надеялся таким образом победить моего отца на очередных выборах, и ему это удалось. Гил Гарви не только вбухал в постройку моста уйму денег, но и заплатил кругленькую сумму Сэму Уипплу за право пользования частью его территории. Поначалу мост понравился горожанам, по нему стали ездить машины, но спустя некоторое время люди поняли, что это не решило дорожных проблем. Таким образом, значительная сумма из городской казны фактически была выброшена на ветер. Я помню, как однажды мы с отцом и матерью целый вечер срывали плакаты «Он построил новый мост!», а ночью на их место клеили «Такер — наш мэр! Голосуйте за Такера!».
— И твой отец тогда снова победил Гарви?
— Да, Такеры никогда не проигрывают! — с гордостью произнес Фин. — Причем победил с большим отрывом. Отец еще несколько раз становился мэром, замечательно управлял городом, но у него было больное сердце, и после очередных выборов у отца случился сильный сердечный приступ. Потом через некоторое время еще один, еще… Я до сих пор уверен, что именно тот единственный случай, когда он уступил Гарви, сократил его жизнь.
— Неужели твой отец так сильно переживал поражение?
— Конечно, Такеры ведь не привыкли проигрывать, — ответил Фин. — Вот почему я так настойчиво допытывался у тебя, какого сорта кино вы с Эми снимаете в нашем городе. Потому что если это порнография…
— Нет, Фин, успокойся, это никакая не порнография, — улыбнувшись, ответила Софи и подумала: «Я не хочу мешать тебе снова победить на выборах». — Там, разумеется, будет несколько любовных сцен, — продолжила она. — Такие фильмы показывают по кабельному телевидению, и зрители с удовольствием смотрят их. Правда, некоторые во всем, даже в самых невинных эпизодах, склонны усматривать порнографический подтекст, но это люди с больным воображением. Нет, Фин, клянусь, у нас все пристойно.
— И все-таки я не уверен, что ваше с Эми кино можно будет показать по кабельному телевидению, — улыбнулся Фин и подошел к ней близко-близко.