Он стушевался, видимо понимая, что глупо проговорился.
– Давайте перекусим, потому что наши повара старались, все остывает…
Тип явно пытался уйти от объяснений! Дмитрий Иннокентьевич отчеканил:
– У вас имеется буйный пациент, вернее пациентка, которая громит целые комнаты и выбивает окна? А окна у вас, надо сказать, специальные, оснащенные небьющимися стеклами. Это же какую силу надо приложить…
– Как будто кто-то на свободу рвался, потому что вы его, точнее ее, против воли тут удерживаете… – поддакнула кузина Марины. – Очень занятно, очень!
Доктор отошел от лифта, понимая, что никакого завтрака точно не будет. Вздохнув, он подошел к двери, разблокировал ее при помощи брелка и провел их в номер.
Тот в самом деле был перевернут вверх дном. Панорамное окно было выбито и затянуто трепещущим на легком ветру целлофаном. То, чем его выбивали, валялось рядом – колченогий стул.
– Нам нечего скрывать, – произнес заместитель главврача, – просто я не думал, что вас это заинтересует… Пациент вышел из себя…
– Вы же сказали – пациентка?! – заявил строго доктор. – Где она?
Тип снова замялся, а кузина Марины, под ногами которой хрустели осколки, зашагала по номеру, внимательно все осматривая.
– Только не говорите, что вы ее уже выписали! – продолжил Дмитрий Иннокентьевич. – Впрочем, до вашей документации мы еще доберемся. Хотелось бы узнать, кого к вам доставили в последние, скажем, четыре недели. И кого выписали!
Заместитель главврача покрылся пятнами и просипел:
– С документацией у нас все в порядке, беспокоиться нечего!
В этом доктор не сомневался – наверняка у них имелись фальшивые документы для всяких таких идиотских министерских комиссий. А главное, всегда имелся завтрак, обед или ужин, а также подношения, при помощи которых любая проверка проходила без сучка без задоринки.
Любая, кроме этой!
– Нет, ее не выписали… – произнес заместитель главврача. – Она все еще у нас…
– Так где же тогда? – расплылся в сердечной улыбке Чегодаев. – Обычно таких пациентов держат в изоляторе, но ведь пациентка, как вы сами подтвердили, ваш изолятор разгромила. И, надо сказать, я впервые за всю свою врачебную практику сталкиваюсь с тем, чтобы в изоляторе были такие огромные окна! Или у вас имеется еще какой-то тайный изолятор, который вы скрываете от нас, членов комиссии?
Заместитель главврача не знал, что отвечать. Инструкций на этот счет у него явно не было, а мозговым центром всего происходящего был профессор Васильев-Дельгадо. Какое, однако, удачное совпадение, что Аркадия Ильича задержали внезапные неотложные столичные дела!
– Мне надо позвонить! – произнес осипшим тоном заместитель главврача.
Даже не извиняясь, он вывалился из комнаты, и едва он скрылся, из ванной показалась кузина Марины, поманившая доктора пальцем.
Он быстро зашел в небольшую ванную, и женщина раскрыла душевую кабинку. На кафельной стене было выведено фломастером: «Меня похитили. Помогите!».
– Это Ева! – вскричал доктор, а кузина Марины усмехнулась:
– Они так торопились прибраться, что слона-то не заметили! Не волнуйтесь, это не Ева, это я! Только что написала. Но эти идиоты ведь не в курсе! Подумают, что именно пациентка, которая у них тут бедлам устроила. Это нам поможет прижать к ногтю этого враля!
Они вернулись в комнату, куда из коридора вошел заместитель главврача – выражение лица у него было более чем странное.
– Милейший, как вы объясните нам следующую надпись в ванной… – начал доктор Чегодаев, но тип перебил его и зловещим тоном произнес:
– Лучше вы объясните мне, кто вы такие! Потому что Аркадий Ильич навел справки и выяснил, что никакая комиссия к нам не направлялась…
Доктор оцепенел, понимая, что все пропало. Недооценил он профессора, явно недооценил! И что же теперь делать? Потому как они были в логове врага!
Еще до того, как заместитель главврача завершил фразу, кузина Марины, стоявшая у него за спиной, каким-то ловким движением огрела того по шее, и субъект мешком повалился на пол.
– Ну, что вы стоите! – прикрикнула женщина. – Ничего с ним не произошло, он просто сознание потерял. Но не навсегда, конечно. Поэтому его надо обезвредить…
Она поволокла типа к кровати. Доктор кинулся помогать ей. Они уложили заместителя главврача на кровать, с которой предварительно скинули матрас и подушку. Кузина Марины ловкими движениями порвала простынь, связала куски и при помощи импровизированной веревки зафиксировала их провожатого. Рот она ему заткнула остатками простыни и заклеила скотчем, который был у нее в кармане формы.
– Ловко вы с ним разделались! – восхитился доктор. – Я бы так не смог!
Женщина усмехнулась и сказала:
– В жизни все надо уметь! Так, а теперь посмотрим, что у него в карманах…
Она извлекла мобильный телефон, рацию, а также брелок-ключ.
– Вот что нам нужно! – произнесла она. – Так, теперь нам надо разделиться. Марина меня ждет внизу. Нам надо устроить панику. Вы же направляйтесь сейчас на подземный уровень. Она наверняка там!
Они вышли из номера, и кузина Марины закрыла дверь. Она направилась к лестнице, впихнув доктора в лифт. Тот тыкал на нижнюю, желтую, кнопку, но двери не закрывались, и лифт не двигался с места.
– А брелок вам зачем? – спросила женщина. – Учтите, при помощи такой вот штучки можно все двери открыть! Встречаемся у входа. Конечно, сейчас суета начнется, но это нам только на руку…
Доктор поднес брелок к металлической пластине, укрепленной на панели, и двери бесшумно захлопнулись. Что за восхитительные женщины! Без Марины и ее кузины у него бы ничего не вышло…
Он ткнул в желтую кнопку, и лифт пришел в движение. И тут его охватили сомнения. А что, если Ева вовсе не в изоляторе? Или желтый уровень – вообще не изолятор?
Однако времени на раздумья не оставалось. Двери распахнулись, и он шагнул в коридор. Тусклые лампы вспыхнули ярким светом – видимо, отреагировали на движение.
Доктор прошел по коридору, оказался перед массивной металлической дверью. Поднес брелок к ней – никакого результата!
В этот момент раздался протяжный вой сирен, а под потолком закрутились, мигая, красные огоньки. Так и есть, Марина и ее кузина привели в действие простой, но эффективный план под названием «пожар». Недаром Марина нацепила фальшивый полый живот, в котором можно было пронести специальные дымовые шашки. Что же, представление начинается!
Сопровождаемый тревожными бликами и оглушительным воем, доктор снова приложил брелок к двери. И снова безрезультатно. Тут он понял, что держал его слишком высоко. Еще одна попытка. Дверь щелкнула и открылась.
Он ввалился в большое помещение, с обеих сторон которого помещалось по пять дверей с небольшими окошками. Вот он, подземный изолятор! Прильнув к окошку одной из дверей, он попытался рассмотреть, кто же находится внутри.
Внезапно с другой стороны двери возникла пугающая лысая физиономия. Некто, то ли мужчина, то ли женщина, оскалив длинные желтые зубы, потрясал кулаками и корчил ужасные гримасы.
Доктор отпрянул от двери, поняв, что это не Ева.
Тут в глаза ему бросились непрерывно горевшие крошечные огоньки на стене около каждой из камер. Три из них были красного цвета, семь – зеленого. Что бы это, интересно, значило?
Он осторожно подошел к следующей двери, на стене около которой горел красный огонек. Так же, как и около камеры с лысым типом. Судя по всему, в этой камере никого не было.
Он разблокировал при помощи брелка дверь и отодвинул дополнительный засов. Дмитрий Иннокентьевич шагнул в полутемное квадратное помещение, обитое специальной звуконепроницаемой тканью.
В углу, скукожившись, кто-то лежал. Это была молодая женщина с темными волосами. Ева!
Доктор подошел к ней и дотронулся до плеча:
– Ева, все хорошо…
В этот момент пленница резко выпрямилась, и он увидел, что это вовсе не Ева, а особа с мутными, налитыми кровью глазами и оскаленными зубами. Она ринулась на доктора, и если бы тот, не проявив чудеса эквилибристики, не сумел ускользнуть из камеры и в самый последний момент захлопнуть дверь, то она наверняка впилась бы ему в горло зубами.
– Ева, где ты! – крикнул он в отчаянии. – Я пришел за тобой! Пришел, чтобы спасти тебя!
Не оставалось ничего иного, как продолжить осмотр. Наученный горьким опытом, он колебался, прежде чем раскрыть третью камеру. Однако в ней никого не было. Как и в последующих четырех. И около этих четырех горели зеленые огоньки.
Итак, принцип был понятен – зеленый огонек означал, что в изоляторе никого нет, а красный – что там находится пациент.
В двух камерах, помеченных красными огоньками, Евы не было. Оставалась последняя.
Наконец он приблизился к очередной двери. Заглянув в окошко, он заметил знакомую изящную фигурку. Ева? Или еще одна сумасшедшая со скрюченными пальцами и острыми зубами?
Наконец он приблизился к очередной двери. Заглянув в окошко, он заметил знакомую изящную фигурку. Ева? Или еще одна сумасшедшая со скрюченными пальцами и острыми зубами?
Он быстро разблокировал дверь, шагнул вовнутрь – и заметил молодую девицу, точнее, почти что ребенка. Нет, это была не Ева…
– Папочка пришел! – воскликнула она, бросаясь к нему. – Папочка, милый папочка!
Девица обняла его, и Дмитрий Иннокентьевич не смог этому воспрепятствовать. Он погладил девицу по длинным волосам и внезапно почувствовал, что этот ангелочек впился ему в запястье.
Рыча, ребенок бросился на повалившегося навзничь доктора. Дмитрий Иннокентьевич закричал, понимая, что ему сейчас перекусят шею…
В этот момент он ощутил, что кто-то отбросил ужасную пациентку в сторону, быстро помог ему встать на ноги и вытащил в коридор, захлопнув дверь.
Это была кузина Марины.
– Вы в самый раз! – заметил, клацая зубами от страха, доктор Чегодаев. – Но как вы сюда попали?
Женщина потрясла перед его лицом брелоком и сказала:
– Позаимствовала у одного из типов наверху. Нам надо уходить! Потому что они уже поняли, что мы – подставная комиссия! Пожарная тревога спутала их планы, вызвала волнение среди пациентов, но все равно нас ищут!
Доктор медленно произнес:
– Но ее здесь нет! Смотрите, три изолятора с пациентами, и во всех трех Евы нет!
Кузина Марины задумалась, а потом сказала:
– А те, в которых якобы никого нет, вы полностью осмотрели?
– Нет, ибо зачем? Там ведь все равно… – доктор осекся.
А ведь как ловко задумано – разместить пациентку, о наличии которой не должны знать рядовые работники санатория, в изоляторе и пометить его как незанятый!
Ведь те несчастные, которые содержались здесь, были пациентами официальными, а Ева… Ева была гостьей Аркадия Ильича и его сообщника Юнгштедта!
Вместе они стали открывать камеры с зелеными огоньками. В шести из них никого не было. Оставалась только одна. Последняя. Но если и там никого не будет…
Тогда это будет означать, что Ева находится где-то в другом месте. Но в каком?
Пока доктор Чегодаев размышлял, Ирина разблокировала последнюю, крайнюю, камеру. На первый взгляд там никого не было…
А потом он увидел девушку, которая вжалась в угол изолятора. Завидев их, она произнесла, поднося к лицу левую руку:
– Если вы приблизитесь ко мне, то я перекушу себе вены! Требую встречи с Аркадием Ильичом!
– Ева? – вскричал доктор, бросаясь к ней. И понял, что это была не Ева.
– Повторяю: я требую встречи с вашим главным! – отчеканила девушка, которая явно была готова на рискованный шаг. – И не притворяйтесь, что вы не в курсе, как меня зовут. Меня зовут отнюдь не Ева. Меня зовут Дарья!
Ева
Она посмотрела на свою татуировку, которая слегка саднила. Е.В.А.1.3. Что это означало? Она не знала – вернее, не помнила…
Как не помнила вообще ничего. Однако у нее было какое-то прошлое, и, судя по всему, прошлое весьма интересное, раз эти личности, притворившиеся безобидными сектантами, завлекли ее сюда и заперли.
Она старалась рассуждать логически. Существовал шанс, что эти люди в самом деле были сектантами, которые, наткнувшись на нее, решили использовать ее для каких-то своих низменных целей.
Целей явно нехороших, думать о которых не хотелось. Кто знает, кому они в самом деле поклонялись…
Однако сектанты так себя не ведут. Хотя, можно подумать, она знает, как ведут себя сектанты. Может, и знала, но сейчас элементарно не помнила.
И все же она не верила в такую случайность. Как-то уж слишком вовремя они оказались там, около рынка, вернее, около заброшенного дома, где она пришла в себя и увидела мертвую, заколотую женщину.
Неужели она сама убила несчастную?
Но ответа на этот вопрос не было, как и на множество других. На один из них она дала ответ: нет, эти личности оказались там не случайно. И так же не случайно они спасли ее от рук разъяренных рыночных торговцев.
Видимо, эти люди, притворявшиеся сектантами, следили за ней. Или, по крайней мере, знали, где ее найти.
Но почему?
Ответ на этот вопрос она могла получить, если бы знала, кто она такая. Но единственное, что могло удовлетворить ее любопытство, была эта странная татуировка. Е.В.А.1.3.
Ева № 13! Это предполагало, что до нее имелось еще двенадцать других Ев. Знала ли она их? Была ли эта татуировка частью головоломки?
Очевидно было, что «сектанты» были каким-то образом причастны ко всей истории. Жаль только, что она не могла их спросить. А даже если бы и могла, то наверняка не получила бы ответа…
Ева – так она решила именовать себя, потому что других вариантов не было – быстро убедилась, что бежать из бетонного бункера невозможно. Дверь не взломать, окон в помещении не было.
Что обычно предпринимают герои триллеров и боевиков? Собственно, откуда она вообще знала, что они предпринимают? Знала – и все тут. Это означало, что кто-то постарался, чтобы она не помнила ни своего имени, ни того, что такое Е.В.А.1.3.
Во всяком случае, нечто, опасное для жизни. Она вспомнила мертвую девицу в заброшенном доме. Внезапно мелькнул обрывок воспоминания, впрочем, столь же быстро улетучившийся.
Ева попыталась сконцентрироваться на том, чтобы вспомнить. Но чем дольше она пыталась активизировать воспоминания, тем больше убеждалась в том, что это невозможно.
Как будто что-то мешает. Как будто кто-то возвел высоченную стену, отделявшую ее, оказавшуюся в страшном густом лесу, от прежнего мира ее воспоминаний, красочного, солнечного, доброго.
Как же сокрушить эту стену?
Хотя наиболее важным вопросом был не этот, а другой. Почему она вообще оказалась по эту сторону стены, в заколдованном лесу, заполненном, и в этом она не сомневалась, монстрами и призраками?
Кто ты, Ева № 13?
Тут она внезапно вспомнила отрывок из фильма. Да, так и есть, она смотрела его по телевизору, а потом вдруг отключился свет. И ей было так обидно, что она не узнает, чем все закончится. Потому что, когда свет все же дали, уже шла какая-то идиотская комедия…
Но она не могла сказать, ни когда это было, ни как этот фильм назывался. Во всяком случае, героиня, оказавшись в похожей ситуации, устроила пожар. Сработала противопожарная сигнализация. И когда тюремщики распахнули двери камеры, она ловко раскидала их и спаслась бегством.
Все дело в том, что у героини чудным образом (предусмотренным, конечно же, сценаристами) имелась зажигалка, которую злодеи, запихнув ее в камеру, не обнаружили. Но у нее не было никакой зажигалки.
А даже если бы и имелась, то в камере не было противопожарной сигнализации. Однако имелась проводка… Если она умудрится поджечь, скажем, кровать, то кто гарантирует, что ее спасут до того, как она задохнется?
Вот именно, жизнь не приключенческий фильм. И она, Ева № 13, отнюдь не чья-то выдумка, а реальный человек из плоти и крови.
Почувствовав жажду, Ева отправилась в крошечную ванную комнату. Вода, шедшая из крана, отдавала хлоркой и ржавчиной. Но делать было нечего.
Внезапно она заметила шланг душа. И мысль заработала…
Лишь бы все получилось, лишь бы все получилось… И хватило времени… Ева прислушивалась к каждому шороху в коридоре. И знала – если они ее похитили, значит, она им нужна. А если она им нужна, то рано или поздно они наведаются к ней в подвал…
Рано или поздно… В данном случае лучше, конечно, поздно.
Она потеряла счет времени, сконцентрировавшись только на одном. На том, что она должна отсюда вырваться.
И узнать, почему они за ней охотятся. Хотя нет, не только это… Она хочет знать, кем является на самом деле! И что за человек скрывается за Евой № 13.
А вдруг… Думать об этом определенно не хотелось. Но все же… А вдруг она причастна к смерти этой девицы в заброшенном доме около рынка?
Тогда выходит, что она…
Ева не успела развить эту мысль, потому что услышала шаги. Так и есть, в коридоре кто-то появился. «Сектанты» пришли – за ней!
Ева собралась. Глубоко вдохнула, чувствуя, что спертый воздух наполнил ее легкие. А потом до нее донесся скрежет вставляемого в замочную скважину ключа. Раздался возглас удивления. Конечно, они увидели, но не могли понять, что это означает. Что же сейчас им предстояло узнать! Ева закрыла глаза. И поняла, что готова.
И сделала шаг вперед.
Все, что произошло потом, длилось какие-то доли секунды, но Еве казалось, что на самом деле это заняло целые минуты. Тот, кто отомкнул дверь, оказался сбитым с ног потоком воды, который вырвался из камеры.
Потому что устроить пожар было нельзя. Следовательно, требовалось устроить потоп. Ева и устроила. Открыла оба крана – в рукомойнике и душе. Напихала в унитаз туалетной бумаги и сломала стопор в бачке.