Я ходила по палате и наблюдала за собой – интересное состояние у меня было: чем дальше, тем более отрешённой я становилась, я не замечала ничего вокруг, всё сознание было направлено внутрь меня.
Пару раз, когда схватки стали уже сильными и частыми, откуда-то появлялся страх, но я быстро от него избавлялась, потому как, дай я ему волю, процесс пошёл бы лавинообразно, с каждой схваткой всё сильнее. Вот тогда, наверное, женщины начинают кричать, проклинать отцов своих детей и делать всё, что в голову взбредёт. Я же всеми силами старалась пережить схватку спокойно и максимально расслабиться».
В девять часов утра у меня родилась дочь.
32
Выйдя на новую работу, я постепенно начала знакомиться со своими новыми обязанностями – сразу стало ясно, что поле деятельности здесь гораздо шире того, которое у меня было раньше. Уровень офисной организации был на порядок выше того, к чему я успела привыкнуть, и что немаловажно – здесь имелся вполне приличный туалет, в котором не поддувало снизу ледяным воздухом и не заносило снегом.
В первый же день мне сообщили, что местный интернет ограничивает всякий доступ к развлекательным ресурсам и позволяет пользоваться только тем, что может потребоваться для работы. Это меня ничуть не расстроило, поскольку весь мой интерес к виртуальной жизни иссяк ещё раньше, не оставив после себя никакого следа – по всей видимости, я удовлетворила его полностью. Но вот невозможность пользоваться полюбившейся мне «аськой» меня немного напрягла, но особого выбора у меня не было, и я всецело отдалась работе.
Спустя неделю, в офис доставили два билета на самолёт – мне предстояла кратковременная командировка в Питер.
Было начало августа, вещей получилось немного, наличных денег ещё меньше, но я рассчитывала на то, что мне хватит и на следующий день, после работы меня отвезли в аэропорт, был вечерний рейс.
В Питерском аэропорту меня встретили и отвезли в мини-отель, который примостился в одной из подворотен Невского проспекта. Пройдя в свой номер, я обнаружила очень приятное помещение, оформленное в китайском стиле, правда от китайского там, пожалуй, было лишь кресло-качалка, одетое в белый чехол, на котором были выбиты крупные чёрные иероглифы.
Следующие два дня прошли в рабочей атмосфере, я знакомилась с тем, чем мне предстояло заниматься у себя на рабочем месте, а по вечерам я гуляла, наслаждаясь многочисленными набережными и парками, приходя в отель далеко за полночь.
К концу третьего дня, поскольку он был последним, меня решили отпустить пораньше.
– Дима, отвези девушку до метро.
Дима оказался очень приятным крепким парнем среднего роста с милой улыбкой.
– Пошли.
Мы вышли из здания и сели в служебную машину. Надев тёмные очки, он аккуратно вывел машину за территорию и направился в сторону, где должно было располагаться метро.
– Как проходит командировка? – вопрос прозвучал сам собой.
– Да вроде нормально. Тихо, спокойно.
– Тихо, спокойно? – он посмотрел в мою сторону поверх своих очков. – Разве это командировка?!
– Ну, мы вчера в ресторане посидели…
– В ресторане… да… что ещё могут придумать администраторы!
– А что? Есть предложения? – мне нравился этот парень.
– Я подумаю, – сказал он, ещё раз взглянув на меня, – давай ближе к вечеру созвонимся, вот моя визитка, там сотовый есть.
– Хорошо, давай.
Мы незаметно подъехали к станции метро, я открыла дверь и, уже выходя, услышала:
– Я позвоню… обязательно.
Улыбнувшись, я кивнула и захлопнула дверь.
Вернувшись в отель, я приняла душ и уселась в кресло с книжкой, намереваясь подождать обещанного звонка. Время текло незаметно, и когда я поняла, что читать без света уже сложновато, часы показывали восемь вечера. Подумав, что звонка ждать, пожалуй, уже бессмысленно, я одела свободные брюки, майку, на ноги удобные спортивные сандалии и отправилась гулять по вечернему Петербургу.
Гуляя по проспекту, я обратила внимание, что нигде не видно терминалов по оплате сотовой связи, это меня заинтересовало, и я решила всё-таки найти хотя бы один. Дойдя до какого-то перехода, я обнаружила их под землёй – таким образом, они не портили архитектурную композицию города. Пробродив довольно долго, я поняла, что очень хочу есть и, повернув голову, заметила какое-то малюсенькое кафе, где кроме места выдачи, были лишь две стойки вдоль стен, около которых стояли стулья на высоких ножках.
Зайдя в него, я заказала какое-то неведомое мне кушанье, по описанию что-то вроде свёрнутого лаваша, наполненного свежими овощами и кусочками варёной курицы, блинчик с мёдом и чай. Расплатившись, я осталась довольна – в кошельке ещё оставалось рублей триста, чего вполне могло хватить, чтобы без приключений добраться завтра до дома. Всё оказалось очень вкусным и, с удовольствием поев, я вышла на залитый фонарями проспект и тут у меня мелькнула мысль отправить сообщение человеку, который не сдержал таки своего слова.
«Ай-йай-йай! Ну, разве можно девушку так обнадёживать, а? А я надеюсь, жду» – нажав на клавишу «Передать», я получила сервисное сообщение об отрицательном балансе, и тут до меня дошло, что, может быть, я сама себя по неосторожности чего-то лишила. Практически добежав до терминала, я пополнила счёт, сообщение улетело. Через минуту раздался звонок:
– Ты где пропала? Я тебе сто пятьдесят раз звонил! Мне говорят, абонент не доступен, – в трубке слышался взволнованный, уже чуть заплетающийся, но от этого не менее приятный мужской голос.
– Да я тут… да, неважно собственно, ты где сейчас?
– Слушай, приезжай к нам, мы тут так хорошо сидим, – и дальше последовала подробная инструкция, как добраться до нужного места. Я понимала, что если мне и хватит денег добраться туда, то обратно я уже не вернусь, да и пьяные компании меня уже давно перестали интересовать.
– Я, пожалуй…, – связь оборвалась, не дав мне договорить. Проверив баланс, я поняла, что все деньги улетели – действовал междугородний тариф. Вернувшись ещё раз к терминалам, я опустила в электронный приёмник ещё одну сотню, оставив последнюю на проезд.
«Не звони, а то мне денег не хватит. Я не приеду. Погуляю лучше и пойду спать» – сообщение улетело.
«Может продолжим разговор?» – ответ последовал сразу же.
«Давай попробуем )))»
«Хочешь, я приеду?»
«Да»
«Адрес?»
Я написала, где нахожусь.
«Мне одному приехать?» – видимо «принято» было достаточно.
«Да, желательно».
Примерно через час мы встретились, его заметно покачивало. Пока мы шли в сторону отеля, я соображала, а надо ли мне всё это, но его речь вроде была довольно связной.
– Ты не против, если я у тебя останусь?
– Нет, не против.
Свернув в уже знакомую подворотню, мы зашли в отель и поднялись ко мне в номер. Пройдя, он сел в китайское кресло и начал что-то рассказывать о себе, о том, как он попал в эту компанию и о том, как ему там работается. Я присела на постель и молча слушала. Через некоторое время, подойдя к холодильнику, он достал бутылку Колы, налил себе в стакан, выпил и присел около меня. В этот момент зазвонил его телефон – с тоской посмотрев на него, он отложил его в сторону и ждал, пока тот успокоится. Потом кому-то позвонил, о чём-то договорился и выключил его вовсе.
Протянув руку, он привлёк меня к себе и уверенно поцеловал.
– Я пошёл в душ.
Вернувшись, завёрнутый в большое полотенце, он замечательно выглядел и казался абсолютно трезвым. Увернувшись от его рук, я быстро закрыла за собой дверь в ванную.
Санузел был в таком хорошем состоянии, что я подолгу плескалась, прежде чем оттуда выйти. Немало тому способствовало и то, что душ в нашем новом жилище, по сравнению с этим, встать рядом ну никак не мог.
Одев белоснежный халат и выйдя в комнату, я увидела в своей постели приятного во всех смыслах мужчину. Успев сильно соскучиться по живому общению, я готова была забыть обо всём, лишь бы он никуда не исчезал, по крайней мере, пару часов. На тумбочке около кровати лежала новая пачка презервативов.
– Я не хочу с презервативом, – услышала я взволнованный голос около своего уха.
– Почему?
– Тебе так будет приятней. Я хочу, чтобы ты расслабилась и отдохнула. У меня всё в порядке. У тебя ведь тоже?
– Да. Хорошо… только если ты себя способен контролировать.
– Абсолютно.
На этом вопрос был исчерпан, и окружающий мир со всеми его проблемами, учёбами, хронической нехваткой денег и прочей ерундой провалился куда-то в небытиё.
В начале пятого он поднялся и начал одеваться.
– Дим, поспи хоть немного. Как ты работать-то будешь?
– Нет, с тобой спать я не смогу. А работа переживёт.
Одевшись, он наклонился и молча посмотрел на меня. Смотрел долго и видно было, что ему никуда не хочется идти, что интерес, возникший до этого, никуда не пропал, а только разгорелся ещё больше, что он как-будто бы получше хочет запомнить выражение моих глаз. Я также молча смотрела на него и испытывала то же самое.
– Дим, поспи хоть немного. Как ты работать-то будешь?
– Нет, с тобой спать я не смогу. А работа переживёт.
Одевшись, он наклонился и молча посмотрел на меня. Смотрел долго и видно было, что ему никуда не хочется идти, что интерес, возникший до этого, никуда не пропал, а только разгорелся ещё больше, что он как-будто бы получше хочет запомнить выражение моих глаз. Я также молча смотрела на него и испытывала то же самое.
– Теперь мне надо приезжать с ответным визитом, – сказал он и, оторвавшись от меня, пошёл обуваться.
Я встала, взяла с тумбочки целую пачку презервативов и, подойдя, опустила в его карман:
– Пригодятся.
Он промолчал, быстро взглянул на меня и вышел за дверь.
Вот так, он оставил мне самые приятные и тёплые воспоминания о городе Санкт-Петербурге. Спустя полтора года, я уже смутно припоминанию, где ходила, какие великие памятники истории видела и с кем разговаривала, но его глаза помню до сих пор и, пожалуй, они никогда не сотрутся из моей памяти, потому как там осталась частичка моей души и сердца.
33
Просидев с Машей дома полгода, я вдруг поняла, что начинаю деградировать – мне стало сложно о чём-то размышлять, слова перестали сами собой складываться в предложения, и я потихоньку начала превращаться в какую-то курицу, которая только и делает, что бессмысленно кудахчет. Всерьёз задумавшись над этим, я решила пойти учиться, и как-то само собой определилась область – лёгкая промышленность, технология швейного производства.
К этому моменту я уже поняла, что моя дальнейшая деятельность в НИИ не имеет никакого смысла, мне стало не интересно, да и никакой перспективы я там не видела и, поскольку, всю свою сознательную жизнь я что-то шила или мастерила, то и подумала, что может быть именно в этом моё предназначение и, получив соответствующий диплом, я, наконец-то, смогу реализовать себя в своём любимом занятии.
Сказано – сделано. На следующий же день я собрала Машу, и мы отправились с ней в институт лёгкой промышленности, на факультет заочного образования.
– Вы понимаете, что Вы делаете?
– Да, понимаю.
– Я очень в этом сомневаюсь.
Я сидела в кабинете декана и обсуждала вопрос своего зачисления. Женщина, сидевшая тут же и исполнявшая обязанности методиста, с каким-то отчаянием высказывала мне своё мнение. Маша, сидевшая у меня на коленках, с огромным любопытством наблюдала за происходящим.
– Сейчас Вашу жизнь определяет вот этот вот человечек, – она взглянула на Машу, – а Вы хотите взять на себя такую нагрузку?
– Я справлюсь с ней, а лишний год учёбы мне не нужен.
Вопрос был в том, что меня отказывались принимать сразу на третий курс, потому как после сверки моего диплома с программой местного обучения, выяснилось, что в таком случае мне нужно будет закрыть очень много долгов по тем предметам, которых не было в моём техническом вузе.
Декан, приятный мужчина средних лет, наблюдавший всё это молча, взял у меня из рук документы и начал их изучать. Через некоторое время на моём заявлении стояла его подпись – я была принята на третий курс со всеми вытекающими из этого последствиями.
Выйдя из здания института, мы отправились с Машей домой, она уже спала на моих руках и ей было всё равно чем я буду заниматься, где я буду учиться, она лишь наслаждалась тем, что имела возможность находиться большую часть времени у меня на руках.
С этого дня началась моя учёба. Кроме текущей программы, я закрывала ещё и прошлогодние предметы, какие-то лучше, какие-то хуже – и здесь вопрос уже не стоял в том, чтобы получать одни лишь пятёрки и быть первой, я просто шла к намеченной цели так, как мне позволяли окружающие обстоятельства. А последние были не очень-то благосклонны ко мне – день я проводила в основном с Машей, гуляя, играя, стирая, иногда готовя какую-нибудь еду (мамину помощь я затрудняюсь как-то охарактеризовать, потому что её присутствие хоть и избавляло меня от каких-то обязанностей, но постоянно подавляло меня эмоционально). Таким образом, на мою прихоть, то есть на учёбу, оставалась ночь – с вечера мы с Машей ложились спать вместе, а часа в три-четыре утра я вставала и садилась за учебники. Днём, укладывая Машу спать, я всегда засыпала раньше неё, а она могла ещё долго лазить по мне, что нисколько мне не мешало.
Примерно в то же время мы купили в рассрочку квартиру – маленькую «студию» на пятнадцатом этаже в шестнадцатиэтажном строящемся доме.
34
Очередной рабочий день подошёл к концу, я выключила компьютер и начала собираться, Света уехала раньше.
– Впервые за историю компании сделано исключение – твой испытательный срок сокращён до трёх месяцев. Со следующего месяца ты будешь получать другую зарплату, размер сообщу позже, – я застыла на месте от услышанного. Мой руководитель сообщил всё это, не вставая со своего места и даже не глядя на меня.
– Ого… спасибо, – ничего другого я сказать не смогла.
Молча одевшись, я вышла из здания и, уже выйдя на улицу, вдруг осознала то, что только что произошло. Я ещё раз получила подтверждение. Изобразив какую-то дикую рожу, я подпрыгнула на месте от удовольствия и полетела в садик.
Наша коммунальная жизнь с Машей постепенно приобретала спокойствие. Мы уже реже переживали о потерянном однокомнатном оазисе и старались с оптимизмом смотреть вперед. Рядом с нашим домом, через дорогу, расположился один из моих любимых парков, мы не упускали ни одной возможности, чтобы там погулять – это место стало для меня своеобразным местом силы, летом я здесь частенько сидела в каком-нибудь уголке с книгой, а зимой просто бродила по заснеженным тропинкам и наслаждалась еловым запахом и тишиной.
Сама же квартира оказалась на удивление довольно спокойной. Кроме нас там постоянно проживало ещё восемь человек, в основном молодёжь, которая большую часть времени проводила вне дома, а сюда приходила лишь переночевать. Гости и всякие гулянки были делом довольно редким, и поэтому атмосфера была вполне позитивной.
У меня гостей тоже практически не было, с кем-либо встречаться я перестала, и мы жили тихо и почти незаметно. Там же я усвоила одно простое правило: если тебе что-то не нравится – возьми и сделай так, чтобы понравилось. Напрягаясь поначалу от вечно грязного пола в общем коридоре, я всё чаще стала брать в руки тряпку и его мыть. Открученный кем-то по неосмотрительности и потерянный переключатель воды в душе был куплен на рынке и поставлен на своё место. Забытый кем-то на неделю мусор в общей кухне время от времени упаковывался и выносился туда, куда и должен был в итоге попасть, то есть в мусорный контейнер.
Жизнь была простой и незамысловатой. Тогда же я открыла для себя тренажёрный зал. Тренировки быстро втянули меня в динамичный жизненный ритм, и уже очень скоро я не могла без них обходиться. Сидячий режим работы уже давно меня настораживал.
35
Приближался Новый 2008 год. На работе всё отмечалось довольно скромно и тихо, нам на вечер был выделен небольшой каминный зал, в котором, как вы уже поняли, был выложен настоящий камин. Приехав с утра на работу, я поняла, что заболеваю, к середине дня у меня поднялась температура, и я решила поехать домой. Но меня не пустили, заверив, что продлится всё недолго и потом меня отвезут домой на машине. Я согласилась, и в следующий момент зазвонил телефон – этот номер уже стал вызывать у меня такие непонятные чувства, что я не знала, брать ли мне трубку или выключить телефон вовсе – звонил вечно исчезающий и внезапно появляющийся Саша.
– Здравствуй, Леночка.
– Привет!
– Чем занимаешься?
– Собираюсь отметить Новый год в кругу коллег.
– Ух ты, здорово!
– Приезжай, если хочешь… заодно отвезёшь меня потом домой, кажется, я заболела.
– Да я сам с температурой. Хорошо, давай я сейчас подумаю и тебе перезвоню.
– Хорошо, – и он отключился.
Через два часа он уже сидел вместе со всеми за праздничным столом, играла музыка, в камине жарилась привезённая шефом рыба. Несмотря на своё состояние, я была счастлива. Вечер прошёл как-то по-домашнему, были какие-то конкурсы, танцы, кто-то произносил тосты, все радовались тому, что в данный момент находятся именно здесь.
Ближе к вечеру, мы собрались уезжать и, распрощавшись со всей этой душевной компанией, первыми покинули мероприятие.
По дороге домой я ещё раз отметила для себя, как же хорошо он водит машину. Я всегда предпочитала ездить с теми, кто водит уверенно, молчаливо и спокойно. Этот же мужчина вёл свою Хонду так, как будто он в ней родился. Одной рукой он лишь слегка придерживал руль, а вторая, взяв меня за руку, лежала на моём же колене. Мы молчали, нам было хорошо, если не считать надвигающегося гриппа.