— Да? — оживился друг. — У тебя тоже ребёнок с набережной сорвался?
— Ага! Кажется, они для всех одну и ту же программу запустили. Давай у остальных поспрашиваем.
Предположения оказались верными: всем давали новую, ещё никем в прошлые года не испытанную программу. Любой человек начинал «жить» в симуляторе насыщенной жизнью уже начиная с третьего десятка секунд. Причём ситуации менялись со скоростью вращающегося калейдоскопа и следовало быстро, правильнее сказать спонтанно, найти единственно верный выход из каждой ситуации. Чувствовалось, что над созданием данного испытания поработали самые лучшие имперские гении психоанализа, дидактики поступков и стимуляции скрытых желаний. И чем больше обсуждали собственные действия прошедшие испытание соискатели, тем более преисполнились уважением к создателям программы.
Со второй группы во двор вышло только двадцать девять человек. С третьей и того меньше: двадцать пять. Половина! Волнение Тантоитана почему-то передалось и Гарольду, поэтому он даже вздохнул с облегчением, когда в составе седьмой группы во дворе появилась жутко счастливая Клеопатра. Переживания и сочувствия сплачивают. Между ними тремя обсуждение достигло пика в тот самый момент, когда стала выходить девятая группа. И они рявкнули дружное «ура» в три глотки, когда увидели раскрасневшегося Романа Бровера. Тот явно удивлялся своей удачливости, потому что сразу признался:
— Ребёнка мне не удалось спасти. Самого какими-то сетями бородатые люди выловили…
— О-па! Что-то новенькое! — оживились друзья. — А потом?
— Потом я их всех перестрелял из автомата, — бледнея, признался компьютерный гений. Больше всего это шокировало девушку:
— За что?!
Бровер передёрнулся от отвращения:
— Они жарили на костре женщину и ели её…
— Да-а-а, это ты хорошо повоевал…
На удивление, для очень многих соискателей день оказался совсем неудачным: из пятисот явившихся на испытание симулятором, на обед отправилось только триста двадцать один человек. В этом году процент отсева оказался чрезвычайно высок. А ведь следовало ещё помнить, что при начальном собеседовании, без объяснения причин половине желающих сразу отказали в приёме документов и около трёхсот кандидатов отсеяли при медицинском осмотре. Помимо этого впереди ещё имелась масса тестов, испытаний и экзаменов. Максимум пессимизма по этому поводу выказывал Роман:
— Пока мне повезло случайно, а вот после марш-броска нам всё равно придётся распрощаться.
— Не робей! — со смехом подбадривали уже всё давно просчитавшие друзья. — С нашей помощью ты ещё и до генерала дослужишься!
Чётверка недавних соучеников как раз с подносами комплексных обедов рассаживались за один столик и девушка с царственной щедростью, поощрила Бровера:
— А если ты и дальше будешь оставаться примерным рыцарем, то заслужишь звание генерала самым первым.
— Рад стараться, ваше божественное величие! — Роман уже пришёл в себя и вновь превратился в несносного, слюнявого донжуана и дамского угодника, — Только за право поцеловать ваш пальчик, я готов сделать карьеру, шагая по окровавленным трупам и отталкивая со своего пути всех конкурентов.
— Даже нас оттолкнёшь? — Танти легонько, но весьма многозначительно толкнул друга в плечо и тот, словно бильярдный шар, натолкнулся с другой стороны на более огромный кулачище Гарольда.
— Ха! А чем вы лучше остальных? Тем более что это по вашей вине я оказался здесь и теперь должен рваться в генералы. И дёрнула меня ржавчина за язык предложить этот спор…
— Какой спор? — ложка в руке у девушки так и замерла на пол пути.
— Это он так шутит! — внушительная ладонь Гарольда ласково постучала по спине закашлявшегося Романа. — Да и вообще, могут между нами остаться хоть какие-то мужские тайны?
— Конечно, могут! Это я просто так спросила. — Клеопатра соглашалась легко, сразу и вообще уходила в сторону от любого спора или обострения. А по её счастливому и довольному личику легко читалось, что она была на седьмом небе от восторга, что ей далось наладить нормальные отношения со своими вчерашними соучениками. Хотя, если разобраться до конца, с Романом она и так дружила, с Гарольдом вроде, как и не сталкивалась, а вот с Тантоитаном…, слегка только конфликтовала.
По крайней мере, именно так подумал после некоторого размышления сам Танти. А потом и осознал, что ему как командиру нести ответственность за их небольшую группу. Невзирая на старшинство в летах обоих друзей, а теперь ещё и этой пигалицы (но ведь ржавчина её подбери, наверняка тоже подтасовала дату своего рождения!), юноша с непоколебимой и удивительной даже для самого себя уверенностью понимал, что окончательные решения для организации и консолидации предстоящих действий придётся принимать именно ему. И так подобные отношения больше года превалировали в их маленьком коллективе из трёх человек, а теперь ему страшно захотелось, чтобы и Клеопатра как можно скорее избавилась от своей заносчивости и признала единого лидера. Поэтому сразу за столом решил скоординировать ближайшие действия. Отдавать распоряжения он начал прямо во время еды, первым делом останавливая Романа:
— Куда собрался? Сидеть!
— Так ведь…, - прожорливый Заяц, словно уборочный комбайн первым смолотил свою порцию и собрался бежать за вторым подносом. Такие же действия собирался предпринять и Гарольд, интенсивно дожевывающий булочку и яблоко. — Здесь тоже можно брать по две порции.
— Он и четыре может съесть, — со скорбным видом пожаловался Танти осудительно на него посматривающей девушке. — А что он такой худой и несчастный, так и конюхов есть хорошая поговорка: "Не в коня корм". — Затем обратился к ребятам: — Через два часа марш бросок и поэтому переедание категорически запрещено. Мало того…, Гарри! Восьмой! Я к тебе обращаюсь, и не смотри такими голодными глазами в сторону раздаточной! Если тебе мало, вон, возьми моё яблоко…
Ещё большее сопереживание проявила в следующее мгновение Клеопатра: она своё яблоко отдала Роману, булочку Гарольду, а упаковку сока молча поставила между ними. Номер "двадцать пятый" посмотрел на неё с укором, но она ответила таким наивным и доверчивым взглядом, что лидер компании только хмыкнул, и продолжил прерванную мысль:
— Мало того, если раньше нам следовало привести в положенное время к финишу только Ро…, номер "четыреста первый", то теперь мы обязаны взять под свою опеку и номер "три тройки".
От такой новости Восьмой чуть не подавился подаренной булочкой, Роман Бровер залился соловьём на тему как это благородно и возвышенно, а единственная среди них девушка, с некоторой обидой заявила:
— Обо мне переживать не стоит. Со своей физической подготовкой я норматив пройду на «отлично».
— Но ведь каждому, в зависимости от его веса дадут ещё и груз для переноса. Часть на пояс и разгрузку, часть в рюкзак.
— Справлюсь и с этим, — но когда она поняла, что даже выглядящий заморышем Роман смотрит на неё с сомнением, рассмеялась: — Вы не смотрите, что я худощавая и не огромного роста, но если надо, то я любому сдачи дам.
При этом она так многозначительно посмотрела на Гарольда, что тот не выдержал и тоже рассмеялся:
— Да, три троечки, самоуверенности тебе не занимать!
Тантоитан недовольно скривился:
— В данный момент на повестке дня один вопрос: преодоление марш-броска. Бойцовские качества будем показывать на испытаниях. А поэтому, Роман, тебе придётся значительно постараться и таки пробежать всю дистанцию самому.
— Смерти моей хотите?! Знаете ведь — я не по тем делам.
— Да?! — Танти стал злиться и решил сыграть на раболепии товарища перед девочками: — Как же твои утверждения служить даме всеми своими силами, помыслами и устремлениями? Тоже мне рыцарь! Как вырывать обещания сделать его генералом — так мастак, а как помочь даме в переносе тяжестей, — то он "не по тем делам"!
— Если бы я мог, — продолжал упорствовать уязвлённый Заяц, — То я бы её сам на руках отнёс. Но реалии нашего мира воспитали во мне одну замечательную черту характера: говорить всегда только правду и никогда не хвастаться выдуманными достоинствами. Так что…
— Что ты «замечательный» — мы знаем давно! Потому и дружим. Что для тебя просто пройти дистанцию марш-броска проблематично — тоже знаем. Потому и помощь рассчитали. Но пора тебе уже и прочие рыцарские достоинства вырабатывать. Поэтому беги, как хочешь, но учти самое главное: мы все четверо обязаны добраться к финишу до истечения максимального срока.
Гарольд в который уже раз за сегодня сжал свой кулачище и многозначительно подставил к носу Романа Бровера:
— И если из-за тебя нас не допустят к следующим экзаменам!..
После чего он еле успел убрать пальцы от щёлкнувших зубов, но жалости в свой адрес, так и не дождался:
После чего он еле успел убрать пальцы от щёлкнувших зубов, но жалости в свой адрес, так и не дождался:
— Ой, Ромочка! — жалостливо запричитала Клеопатра. — Они же тебя точно прямо посреди трассы закопают. Хочешь, я твой рюкзак понесу?
Пока тот соображал, что ему делать, плакать или возмущаться, а Гарольд сдерживал себя от хохота, Танти понял, что надо быстро прекращать любые прения и перепалку, а срочно отправиться по своим комнатам для обязательного отдыха. Предпочтительно — короткого сна.
— Значит так: силы оставьте на испытание. Сейчас всем спать и накапливать энергию. По комнатам!
Оба его друга без единого возражения поднялись и отправились к выходу из столовой. Похоже, Клеопатра в силу своих прежних привычек попыталась воспротивиться подобному распоряжению, но не оставаться же после этого самой за столом? Да и зарождающуюся дружбу не хотелось поддавать новым испытаниям. Всё-таки она успела хорошо заметить, как многие девушки с некоторой завистью посматривают в её сторону. Они то и между собой ещё сдружиться не успели, только присматривались, а эта, ничем вроде не примечательная претендентка уже успела влиться в состав вполне дружной компании.
В итоге этих размышлений, недавняя соученица, хоть и покривилась несколько возмущённо, но молча встала и поплелась впереди под строгим взглядом идущего сзади Тантоитана. Да и он мысленно поздравил себя с первой победой: новый член их маленькой компании начинает признавать его лидерство.
Через два с половиной часа после окончания обеда, все триста двадцать один человек переминались с ноги на ногу в неком подобии строя, а прохаживающийся вдоль этого строя капрал по строевой подготовке училища, вещал, проверял, подбадривал, издевался и напутствовал:
— Значит так, дамы и господа. Пока вы ещё люди гражданские и командовать у меня вами не получится никак. Но обрадовать вас могу уже сейчас: самые сильные, ловкие и настойчивые ещё наплачутся от моих методов воспитания. И клянусь, что я вышибу из вас эти хамоватые улыбочки! Эти презрительные взгляды вы посмеете изображать только перед зеркалом! А эти угловатые, кривые и горбатые фигуры, вы будете вспоминать не иначе как с содроганием. Я сделаю из вас истинных воинов! Истинных бойцов великой Оилтонской империи. Но! Статистика — великая сила и она никогда не врёт. Если судить по ней, то оканчивает наше знаменитое училище и становится доблестным космодесантником лишь чуть более половины тех, кто вот точно как вы сейчас готовится для преодоления марш-броска. Поэтому сразу хочу предложить не мучиться, а выйти из строя тем, кто и так ни на что не годен. Он тем самым сэкономит мои собственные силы, сбережёт собственное здоровье и его не проклянут товарищи по оружию. Потому что слабых и дохлых в любом бою гуманнее сразу добить прикладом по затылку, чем волочь потом обгадившихся от страха к ближайшему трибуналу. Лучше уж они сразу вернутся домой есть манную кашку, чем их потом с риском для собственной жизни будут выносить из-под обстрела товарищи по оружию. Да таких…
Он замер на полуслове с видом высочайшего презрения уставившись на скрюченную фигуру Романа Бровера, который пошатывался под тяжестью рюкзака и разгрузки. Затем с хмыканьем посмотрел по сторонам, как бы призывая в свидетели остальных кандидатов, а тон его стал источать столько ядовитого ехидства, что большинство поёжилось от нехороших предчувствий:
— И кто здесь у нас заблудился? Ой! И номер есть?! Надо же: четыреста первый! Давненько мне такие «первачи» не попадались! — капрал наткнулся на полностью безразличный взгляд Бровера и, словно ища поддержки, обратился к самому огромному кандидату, который стоял рядом: — Номер восемь!
— Так точно, господин капрал! — чётко ответил Гарольд.
— Хочешь служить рядом с таким хлюпиком?
— Так точно!
— Я в том смысле: согласишься ли ты выносить его с поля боя?
— Так точно, соглашусь!
— Ты чё, не понял?! — стал злиться капрал. — Тебя спрашиваю: разве достойны такие доходяги стоять в строю радом с подобными тебе орлами?
И опять получил прежний ответ: "Так точно!" Теперь уже и на Гарольда он посмотрел как на полного идиота. Воспитать подобных строптивцев за три минуты — никакого педагогического таланта не хватит, но и мысль свою до остальных кандидатов хотелось довести надлежащим образом. Поэтому главный строевик училища, стал апеллировать к следующему парню, который хоть и уступал предыдущему служаке в росте и силушке, но выглядел несколько умней:
— Ну а ты, номер двадцать пятый, как считаешь: кто достоин носить высокое звание курсанта нашего училища?
— Любой, господин капрал, кто пройдёт испытания и сдаст экзамены! — с непоколебимой уверенностью ответил Тантоитан.
— Ага! Значит и такого задохлика как этот, — кивок в сторону стоящего на подгибающихся ногах Бровера, — Можно будет обзывать космодесантником?
— Так точно!
— Э-э? — капрал несколько подрастерялся. — И какой с него толк при ведении боевых действий?
— Огромный, господин капрал! — стал с энтузиазмом отвечать Тантоитан. — Подобный космодесантник может легко управляться с электронной, сенсорной, радио локаторной аппаратурой, прочими высокотехническими приспособлениями. Его можно отправить в тыл врага разведчиком, где он взломает любые средства защиты противника и разведает любые планы. С его отличной зрительной памятью он сразу опознает любого шпиона или засекреченного агента…
Двадцать пятый номер мог бы подыскивать занятия для хилого на вид товарища до бесконечности, хотя по расположенным прямо на рубеже старта большим виртуальным часам, до начала бега оставалось всего лишь две минуты. Да и капрал быстро догадался, что над ним элементарно пытаются приколоться. Поэтому резким взмахом руки оборвал говорящего и саркастически хмыкнул:
— Восьмой и двадцать пятый! Если вам обоим удастся затесаться в ряды наших курсантов, я вами займусь персонально. Вы ещё пожалеете о своих попытках выглядеть слишком умными.
И тут сбоку встряла совершенно не к месту Клеопатра Ланьо:
— А он нисколько не умничал. Просто перечислял банальные истины.
— Вот ещё мне здесь гражданских правозащитников не хватало! — рявкнул уже окончательно разозлённый капрал. — Кто здесь у нас такой наглый, чтобы встревать в разговор без разрешения старшего по званию?
— Номер триста тридцать три, господин капрал! — прозвенел девичий голосок. Он осмотрел её скептическим взглядом и вынес приговор:
— Не добежит! Но, если вдруг такое чудо и случится, то я и о тебе не забуду, три троечки!
Тотчас из динамиков послышалась команда:
— На рубежи! — и более чем три сотни претендентов, колышущейся массой продвинулись вперёд.
Хорошо видимые виртуальные часы, довели отсчёт до ноля, рявкнула сирена и все рванули с места вперёд. Бежать следовало не так уж и много, всего пятнадцать километров, но вот лишняя тяжесть на теле, могла свалить с ног кого угодно уже на первом отрезке. Следить за кандидатами никто не собирался, бежать следовало только по прямой линии, и каждая разгрузка или рюкзак имели электронные чипы опознания. Окажешься на финише без груза — испытание не прошёл. Хотя по тем же причинам и взаимопомощь не просто не исключалась, но даже приветствовалась. Другой вопрос, что никто в здравом уме не станет лишать себя довольно важных баллов: окажешься на финише одним из первых, получишь все десять. Будешь кому-то помогать, рискуешь вообще не уложиться в максимальное время и "Прощай огурчик!" А если и уложишься с минимальным запасом, то получишь два, а то и вообще всего лишь один балл. Попробуй потом в остальных дисциплинах набери достаточное количество.
Но Гарольд с Тантоитаном давно просчитали свои возможности и верили, что им по силам не только протащить груз выделенный Роману, но и его пронести на некоторых участках пробега. Другой вопрос, что теперь лидер группы решил ещё и вчерашней соученице по интернату оказать посильную помощь, все варианты которой обсудили по пути на рубеж.
На первых сотнях метров подавляющее большинство сразу рвануло вперёд и только более опытные и расчётливые, двинулись в нормальном темпе, словно разогреваясь. Почти сразу Танти вскинул на себя забранную у Романа разгрузку и его рюкзак. Самый слабый товарищ после подобного облегчения побежал в спокойном и размеренном темпе. Таким образом они преодолели первую треть дистанции. Причём и Клеопатра оказалась на диво сильной и выносливой. По крайней мере свой груз она отдавать не собиралась, и только отрицающим жестом отвергала все предложения ребят о помощи. А вот на второй трети дистанции темп бега стал спадать. Причём в первую очередь по вине Зайца. Не смотря на все его желания продержаться на собственных ногах как можно больше, лицо его пошло красными пятнами, дыхалка сбилась и его стало заносить в стороны. Тотчас вся разгрузка и рюкзак Гарольда перекочевали на размеренно бегущего Тантоитана и если до этого он умудрился почти не вспотеть, то при огромной массе дополнительного груза сразу покрылся потом.