— Не думаю, что она будет возражать.
— Должны ли мы проверить своих родственничков, пока идёт твоя минута?
Я киваю. Было бы хорошо. Не думаю, что уже готова выслушать всю подлую сказку про то, как мужчина, в которого я влюбилась, оказался женат и не собирается разводиться. Крепкий напиток может помочь мне немного облегчить боль в груди.
Мы возвращаемся в тесный гостиничный номер и обнаруживаем, что Бекка и Пэйс стоят у открытых окон, глубоко погрузившись в беседу. Никогда ещё я не видела её такой бодрой и счастливой. Она открыто флиртует и выделывается, как павлин, накручивая волосы на палец и ярко ему улыбаясь. Наши каникулы станут намного веселее.
Понимая, что мы вернулись в комнату, Бекка поворачивается ко мне.
— Соф, ты знаешь, что Пэйс провёл семестр обучения здесь, в Риме? Он собирается взять меня на экскурсию и показать все лучшие места, которых не было в тех путеводителях, которые мы прикупили.
Слишком много кайфа для Пэйса и Колтона. Это должна была быть девчачья поездка, но я не собираюсь отказывать Бекке в чём бы то ни было, и, могу сказать, она будет рада провести больше времени в компании Пэйса. Эта чёртова кривая ухмылка и ямочки так и умоляют тебя выйти и поиграть.
— Как ты узнал, где я? — интересуюсь у Колтона.
— Кайли, — утвердительно говорит он.
Я начинала работать с Кайли в благотворительной организации Колтона несколько дней в неделю, и было не очень хорошо оставлять её в подвешенном состоянии. Хотя я намеревалась сообщить ей только о том, что уезжаю из города, ей каким-то образом удалось разболтать меня о поездке в Рим.
— Когда вы сюда прилетели? — интересуется он.
— Вчера вечером, — хотя уже полдень, из-за смены часовых поясов и выпитого ночью вина мы с Беккой так и не распаковали вещи. На самом деле, то, что мы поднялись и приняли душ — маленькое чудо.
— Полагаю, вы ещё не обедали. Давай тогда поедим и я всё тебе объясню, — он поворачивается к моей сестре, которая по какой-то причине сжимает бицепс Пэйса, в то время как он, с обожанием улыбаясь, смотрит вниз на неё. — Пэйс, Бекка, как насчёт того, чтобы перекусить перед началом экскурсии?
— Я в игре, — отвечает Пэйс.
— Я тоже, — трезвонит Бекка, хватая свою сумочку.
Мне хочется затопать ногами и отказаться от поездки, но лишение себя пищи кажется слишком уж детским способом, чтобы его наказать.
— Есть обслуживание номеров, — я киваю на меню, лежащее на тумбочке.
— Мы ни за что не будем просиживать в номере весь день, Соф, — подстрекает Бекка. — Ну же, это всего лишь обед.
Я стреляю в неё злобным взглядом. Предательница. Я делаю мысленную заметку не быть к ней настолько доброй. Экономия горячей воды для её утреннего душа — разовая сделка. Возможно, она думает, что помогает, сталкивая меня с Колтом, но она не права.
Я беру кошелёк, солнцезащитные очки, евро, которые поменяла, прежде чем мы покинули аэропорт, и следую за группой к лифту. Это должно быть занимательно.
Глава 2.
Софи
Летнее кафе — прекрасно и элегантно. Чёрные кованые столики, стулья с мягкими подушками цвета вина и плющ, растущий вдоль небольшой решётки, отделяющей улицу от летнего кафе, замыкая пространство. Небо над головой сегодня солнечное и ясно-голубое, а день не слишком жаркий, поэтому мне трудно сохранять своё кислое настроение.
Колтон заказывает белое вино из местных виноградников и, когда его приносят, оказывается, что я никогда не пробовала ничего столь лёгкого, бодрящего и освежающего. Его безупречный вкус — ещё один повод любить его. Но я не могу на это пойти. Нет. Моё тело и так уже предаёт меня, оживая каждый раз, как он оказывается рядом. Например, когда он помогал мне сесть на стул и его рука прошлась по моей пояснице. Оставляя мою кожу пощипывать. Когда он проскальзывает на стул напротив меня, его большое подавляющее присутствие вызывает в моей груди крошечное трепыхание. Мне следует держать себя в узде.
Его глаза бродят по открытым участкам моей кожи — голым плечам, выглядывающим из-под топа, по груди и шее, вспыхнувшим румянцем.
Я рада, что наши младшие брат и сестра берут всё в свои руки, когда дело доходит до разговора, потому что и я, и Колтон всё ещё молчим. Светские беседы, кажется, не соответствуют моему настроению, и я понятия не имею что нейтрального можно произнести. Они болтают, позабыв об окружающем мире, в то время как мы с Колтоном обмениваемся тяжелыми взглядами.
— Так на сколько вы здесь, ребята? — интересуется Бекка.
— Всё зависит… — сообщает Пэйс.
— От чего? — бросаю я вызов. Насколько я могу судить, Колтон показал свою точку зрения, показавшись здесь в каком-то мужском представлении, заявляя права на свою собственность. Вот теперь он может катиться к чёрту, я сыта по горло.
Печальные глаза Колтона скользят по моим.
— Я хочу получить шанс, — сообщает он мрачным голосом.
Шанс всё объяснить или шанс быть со мной? Я благодарна за большие всеобъемлющие солнцезащитные очки, которые скрывают мои глаза от его.
— А разве не это она сделала, дав тебе все те недели в ЛА? — спрашивает Бекка, поспевая мне на помощь.
Слава тебе, Господи. Нормальная злющая сестра, которую я знаю и люблю, наконец, вернулась. Я бросаю взгляд на Бекку, молча выражая благодарность.
Колтон наблюдает за нашей взаимосвязью с Беккой, несомненно, задаваясь вопросом, что же я рассказала ей о проведённом мною времени в Лос-Анджелесе. Надеюсь, он знает меня достаточно хорошо, чтобы понять, что я никогда не разглашу наш секрет.
— Я облажался. Было неправильно, не рассказать тебе... — в отличие от того, что я слышала раньше, голос Колтона переполнен эмоциями.
— Стелла — это мега-зверь, который... — начинает Пэйс.
Колтон вскидывает одну руку, вынуждая своего брата умолкнуть.
— Нет, Пэйс. Это мой беспорядок. Мне его и исправлять.
Понятия не имею почему, но внезапно во мне разгорается желание облегчить его боль и страдания.
— Я здесь, разве нет? — произношу, встречаясь взглядом с глазами Колтона. Конечно, я не настолько храбрая, чтобы снять солнцезащитные очки, но всё же.
Его печальный взгляд рассеивается лишь немного.
Спустя час, когда мы приходуем уже вторую бутылку вина, официантка, наконец, додумывается притащить нам обеденное меню. Я осознаю, что предложение Колтона на быстрый перекус превратилось в дело на весь день. Темп приёма пищи в этой стране совсем не похож на принятый в США.
— Давайте закажем обед, идёт? — спрашивает Пэйс, протягивая мне меню, полностью напечатанное на итальянском языке.
Нашу еду, наконец, доставляют, и, пока мы едим, Бекка рассказывает о своём лечении. Не могу не заметить, как Колтон наклоняется вперёд на локтях, впитывая каждое слово. Он знает, что заоблачная стоимость лечения стала возможна благодаря его щедрой аукционной ставке. И, возможно, это его милосердная сторона, но по его благоговейному выражению я вижу, что где-то внутри он чувствует гордость за оказанную помощь.
Когда Бекка начинает расспрашивать Колтона о его работе, он сооружает импровизированную ремарку по поводу инвестиционного банкинга, а затем запускает в детальную дискуссию свой благотворительный фонд. Они близки к выполнению своей миссии в Африке. А в новой школе, которую он построил, в ближайшее время произойдёт торжественное открытие.
Бекка с упоением слушает его — очевидно, он большой везунчик и стал в её глазах ещё лучше.
— Софи не хватает на работе. Она оказала большую помощь за те недели, когда Кайли навёрстывала упущенное, — он тянется к моей руке, и я убираю её под стол.
Хотя вокруг меня жужжат разговоры, я едва справляюсь. Моя голова переполнена вопросами о браке Колтона с женщиной, которую, по его признанию, он не любит. Почему же он женился на ней? Где она была, пока я спала в их постели? Сейчас вся моя связь с ним кажется позорной.
Несмотря на наш сомнительный старт, я начала верить, что он вошёл в мою жизнь неспроста. Отправленный ко мне как ангел-хранитель, дабы исцелить Бекки и пробудить мою сексуальность. Я потратила два месяца, живя с ним, становясь ближе, влюбляясь в него.
Теперь я ещё больше задаюсь вопросом о том, почему он никогда со мной не спал. Это потому, что он не хотел изменять своей жене?
— Софи? — голос Колтона прорывается в мою голову. — Ещё вина?
Я качаю головой.
— Лучше просто вернусь в отель.
Он проверяет свои часы и хмурится.
— Ладно. Всё должно быть в порядке.
Мы заканчиваем наш обед, состоящий из салата, горячего хлеба, белого вина и нескольких бутылок газированной воды. После Колтон оплачивает обед, а Пэйс и Бекка, слегка навеселе, поднимаются из-за стола и охотно отправляются на исследование.
Всю дорогу обратно в отель Колтон и я молча идём бок о бок. Но тут столько новых впитываемых мною видов, запахов и звуков, что я с трудом замечаю тяжёлую неловкую тишину, поселившуюся между нами. Простое перемещение по неровным мощёным улочкам в моих сандалиях требует доли концентрации.
Когда мы добираемся до отеля, Колтон открывает дверь и пропускает меня, а его тёплая ладонь вновь ложится на мою спину, вызывая прилив покалывания в этом месте.
Молодой человек, одетый в униформу отеля, останавливает нас в холле.
— Новый ключ для вас, Мисс, — его итальянский акцент ласкает слова, делая их звук гораздо сексуальнее, чем есть на самом деле.
— У меня есть ключ, — поднимаю его вверх.
— Да, но этот от ваших новых апартаментов. Семнадцатый этаж, — он кладёт ключ-карту в мою руку, забирая, тем временем, старую.
Помню, как Колтон остановился, переговариваясь с консьержем приглушенными голосами, прежде чем мы покинули отель. Это его рук дело?
Он поднимает бровь и пожимает плечами.
— Я просто хотел, чтобы тебе было удобно.
Я прикусываю язык, лишь бы не сболтнуть, что мне было удобно, пока не появился он и не вмешался в нашу поездку, но глубоко внутри я знаю, что он всего лишь пытается быть милым, что раздражает настолько же сильно. Он не может вернуть меня заботливыми жестами и ласковыми словами. Назовите меня сумасшедшей, но у меня существует правило по поводу встреч с женатыми мужчинами: я с ними не встречаюсь.
— Тебе не следовало, — выговариваю я и поворачиваюсь к лифту, многократно ударяя по кнопке большим пальцем. Замечаю ожидающего рядом со мной Колтона и одариваю его острым взглядом. — Полагаю, ты можешь подождать в холле, пока Бекка и Пэйс закончат осмотр достопримечательностей.
— Ты обещала, что мы поговорим, — произносит он, в его голосе чётко слышится недовольство.
Да, но это было до вина и тех собственнических пристальных взглядов, которыми он «угощал» меня весь обед. Прямо сейчас я не доверяла себе наедине с ним в одной комнате.
— Не думаю, что нахождение наедине в номере отеля с женатым мужчиной — правильно.
Он испускает низкий разочарованный рык и затаскивает меня в лифт, как только двери открываются.
В моей голове звучит предупреждение. Я намереваюсь остаться наедине с мужчиной, который по-прежнему обладает властью над моим сердцем, несмотря на его недоступное семейное положение.
Будь сильной, Софи.
Колтон
Я прижимаю Софи к стене лифта, руки сжимаются в кулаки над её головой. Все силы, направленные на то, чтобы не толкнуться своими бёдрами в её и не заявить права на её рот, занимают каждую унцию моего самообладания. Я знаю, что потерял все права, но моё тело отказывается это понимать.
Мне видно, как колотится пульс на её шее, когда я наклоняюсь к её уху.
— Не дави на меня сейчас. У меня эмоции, блядь, через край, и могу тебя заверить, что это ново для меня.
Она кладёт обе свои руки на мою грудь и отталкивает меня на несколько шагов.
— О, эмоции через край? Поставь себя на моё место (прим. пер.: дословно: примерь мою обувь), — её голос поднимается в отчаянии. — Я была полностью обнажённой в твоем чёртовом бассейне, пытаясь тебя соблазнить, когда заявилась твоя жена, — последнее слово вылетает из её рта плевком, словно бомба.
— Ты сбежала прежде, чем у меня появилась возможность объясниться. Ты не отвечала на мои звонки, и я тут же пролетел шесть тысяч миль только для того, чтобы всё с тобой разъяснить, — я делаю глубокий вдох и выпрямляюсь. Спор с ней не увенчается успехом. Конечно, она имеет право злиться. — Послушай, Соф. Мне нужно было тебя увидеть. И я поднимусь наверх, чтобы поговорить с тобой.
После напряжённого противостояния её взгляд падает на пол, когда она осознает, что дальнейшие переговоры будут бессмысленны.
— На каком я этаже?
— Верхнем, — отвечаю. У них самый лучший номер. Очевидно.
Осознав, что мы просто так стоим в неподвижном лифте, который ещё даже не оторвался от уровня земли, она осторожно протягивает руку и нажимает кнопку. Мой рот приподнимается в улыбке. Прогресс.
Согласно моим инструкциям, багаж Софи и Бекки переместили в новые апартаменты. Здесь есть гостиная средних размеров, две отдельные спальни, каждая со своим санузлом, и крошечный балкон с видом на фонтан во внутреннем дворике. У неё уходит не больше минуты на то, чтобы сориентироваться в номере, она легонько пробегается пальцами по позолоченной антикварной тумбе и наклоняется, чтобы почувствовать запах свежей композиции из белых цветов на журнальном столике.
Я трачу каждую секунду, просто впитывая её. Хотя и прошло-то всего три дня с тех пор, как я видел её, держал в своих руках, засыпал с её теплым телом рядом, они казались очень долгими. Честь дотронуться до неё сорвана, и моё тело бунтует в безмолвной агонии, сердце болит, а кулаки беспомощно сжимаются и разжимаются по бокам. Я, блядь, ненавижу это.
Нам нужно поговорить, как цивилизованным взрослым людям, но хрен его знает, как начать.
— Соф... — приступаю я.
— Колт... — говорит она в то же время.
Мы делим неловкую улыбку.
— Присаживайся, — я жестом указываю на диван — нейтральную территорию — и она подчиняется, выскальзывает из сандалий и подворачивает ноги под себя, опускаясь на подушку подальше от меня.
— Спрашивай у меня всё, что хочешь знать. Больше никаких секретов, — обещаю я.
Покачиваясь на одном колене вверх вниз, она крутит кольцо на своем пальце.
— Как долго вы были женаты?
Я тяжело вздыхаю и рывком запускаю пальцы в свои волосы. Гораздо дольше, чем я хочу признавать.
— Если ты попытаешься скрыть... если будешь уклоняться... — она сглатывает.
— Всё, что хочешь знать. Даже если правду слышать тяжело, — подтверждаю я. Как бы я ни хотел защитить её от этой уродливой правды, я не стану этого делать. Нет, если она этого не хочет. — Я женат уже четыре года. Из которых два последних мы живём даже не в одном штате.
— Почему в тот день она была в твоём доме?
— Хрен её знает. Мы пытались уладить наш развод в течение долгого времени. Но ни один из нас, как видно, не может прийти хоть к чему-нибудь.
Облизывая губы, она обдумывает эту информацию.
— Это она — причина, по которой ты ездил в Нью-Йорк?
— Да, Стелла живёт со своим бойфрендом в Нью-Йорке. Я отправился туда, чтобы попробовать поговорить с ней об условиях развода лицом к лицу. Не сработало.
На её лбу образуются морщинки.
— У неё есть бойфренд?
Киваю.
— Наш садовник. Я обнаружил, что они начали трахаться, после нашей свадьбы.
Её рот недовольно опускается:
— Ох.
— Получается, что она никогда меня не любила, и хотя моя семья предупреждала меня о её мотивах, я их не видел. Я хотел женщину в своей жизни и не знал... — рассеяно тру виски. — Может, это как-то связано с тем, что я потерял мать в таком молодом возрасте... Но мне понравилась компания, общение, кто-то, кто был на моей стороне. Кто-то заботливый и любящий, с кем можно было разделить свою жизнь, — я похож на совершеннейшую киску, но именно так я видел мир в двадцатичетырёхлетнем возрасте. И Стелла была идеальной женой-трофеем, сопровождающей меня на рабочие мероприятия и одевающейся по последней моде, с вечно счастливой улыбкой на губах. Жаль только, что всё это было фальшью.
— Что случилось? — спрашивает мягким тоном Софи.
— Всё изменилось, как только мы обручились. Я думал, что это просто стресс из-за планирования свадьбы — она хотела, чтобы свадьба была событием десятилетия, о которой вся элита Лос-Анджелеса жужжала бы долгие годы — она слишком много давления возложила на себя, планируя её. На тот момент я не замечал, что всё это делается для зрелища. Тут дело было больше в платье, вечеринке и французском шампанском, чем во мне и ней.
Софи жуёт губу, внимательно слушая. Хрен его знает, зачем я всё это вываливаю... но что-то подсказывает мне, что если я питаю надежду на спасение отношений между нами, мне нужно оголить душу.
Прочистив горло, я продолжаю:
— И, хотя братья пытались меня отговорить, я убедил себя в том, что всё будет хорошо. Я не собирался отменять свадьбу просто потому, что моя fiancé (прим. пер.: в переводе с французского «невеста»), стала превращаться в капризную невесту. Я считал, что всё уляжется после свадьбы.
— Но этого не произошло? — тихо спрашивает Софи.
— Нет. Она отдалилась и стала холодной. Совсем не той улыбающейся очаровательной девушкой, в которую я влюбился с самого начала. Как только на её пальце очутилось кольцо, а чернила на брачном свидетельстве просохли, она превратилась в совершенно другого человека. В ту, какой, как я подозреваю, она и была всё время. Она играла со мной. Вышла за меня замуж ради денег, а я влюбился в неё, как последний дурак.
— Мне жаль, Колт... — начинает она.
— Нет, надо, — не она должна передо мной извиняться. Головная боль, которую я чувствовал ранее, вернулась, отдаваясь пульсацией в висках. Я продолжаю: — После игрушек Стеллы с перетягиванием меня, мне стало невыносимо даже думать о том, чтобы довериться другой женщине. Проживая последние два года отдельно, я пытался ходить на случайные свидания. Мне не хотелось, на самом деле, но мои братья иногда подсовывали мне женщину. За каждой милой улыбкой и каждым кокетливым взглядом находился кто-то, кто был заинтересован лишь в пачке банкнот и образе жизни, который я мог обеспечить. Я хотел искренних отношений, а не трофейную жену. Но вскоре осознал, что с моим статусом и состоянием, настоящую любовь найти будет не так-то просто.