Тишина навалилась. Лишь чуть слышно рычал мотор невидимой танкетки.
- Нету там никого, - сказал сержант. - Слышь, лейтенант, - это и вправду разведка была. Подвезло нам.
- Точно, - пробормотал Женька. - И чего теперь делать?
- Как чего? Или окапываться и ждать резервов, что геройский товарищ полковник обещал, или бечь отсюда подальше, пока немцы минометным огнем не накрыли.
- Сейчас сориентируемся, - пообещал Женька, поднимаясь на колени.
Где же Катька?! А если её того?!
Катрин была жива, бежала к кустам, без шинели, распоясанная, с пистолетом в руках.
- Живой? Очень хорошо.
- А чего ж, - усмехнулся сержант. - Твердо командовал ваш младший лейтенант. Тактически грамотно.
- Ладно тебе, - счастливо сказал Женька. - Я и вправду первый раз. Чуть не обоссался.
Сержант захохотал.
- Вот юмористы, - сердито сказала Катрин. - Сколько наших осталось? Не все удрали? Ладно, нехрен здесь сидеть. Задачу мы свою выполнили...
***
Медленно тащились по лесной дороге. Полуторка заводиться отказалась, её взял на буксир танк. Остальные набились в ЗИС. Не так уж и тесно было. Раненых и убитых личный состав не имел, но числом уменьшился едва ли не на треть. "Пропали безо всякой вести", как выразился сержант.
- Нервишки, - сказала Катрин. - Не верят отдельные несознательные товарищи в окончательную победу нашего оружия. Ну и хрен с ними. Или выкрутятся, или в штрафной свою вину кровью смоют.
Старший сержант Мезина была настроена оптимистично. Не в последнюю очередь благодаря трофеям. Уходили от переезда в спешке, но товарищ начальница проявила немалый опыт в мародерстве, то есть экстренном сборе трофеев. Сейчас сидела на узле барахла, придерживая немецкую винтовку.
Тянуло в сон. Машина раскачивалась, Женька упирался плечом в плечо соседа. Согрелся вроде. Бой вспоминался как-то странно, неубедительно. Вертелись мотоциклы, лязгал металл, вспыхивали огоньки выстрелов. Ничего толком не видел. О том, что начальница умудрилась гранату в броневичок закинуть, только из разговоров узнал. Сама сержантша ржет, - мол, труднее было "лимонку" у Степана отобрать, чем фрицев рвануть. Странное дело бой, - вовсе к нему не готовы оказались, даже танковый пулемет промолчал, - парень, что за башенного стрелка сел, от неожиданности растерялся. Но наглость-то, и вправду, второе счастье. Ведь побили немцев.
На убитых эсесовцев Женька успел глянуть. Одеты, конечно, получше наших, но такие же грязные. Теперь вот под слепой луной валяются. Один роттенфюрер так изумленно в небо уставился.
Мертвые. А если бы пулемет броневика чуть ниже прицел взял?
Машина остановилась.
- Жень, идем, узнаем что там, - начальница, приподняв винтовку, перевалилась через борт.
Женька с вещмешком полез следом.
Пошли к танку. Катрин бормотала ругательства, одергивая полы шинели:
- И кто это пальто-одеяло выдумал? В нем только дрыхнуть удобно.
Степан, совмещающий обязанности проводника и стрелка-танкиста, выглядывал из люка. Двигатель тихо урчал, от кормы шло вонючее, но приятное тепло.
- Что у вас? Сломалось чего? - поинтересовалась Катрин, вешая винтовку на плечо.
- Да нет. Перекурить нужно. Лейтенант у нас не железный. Того и гляди за рычагами уснет, - объяснил Степан.
- Причина уважительная, - согласилась Катрин, глядя на стоящего в пяти шагах от танка младшего лейтенанта. Мелькнул прикрытый огонек папиросы и танкист глухо пообещал:
- Сейчас двинемся.
- Кури-кури, - благосклонно разрешила Мезина. - Здорово ты мотоциклы гонял. Извини, что бойца робкого подсадили. Некогда было политбеседы с выявлением морально-боевых качеств проводить.
- Ничего. Там неполный диск. На ремонт я шел, разоружили, - огонек папиросы на миг осветил лицо танкиста - черное, безразличное.
Женька сообразил, что человек, наверное, не спал несколько суток. Запросто может танк с узкой дороги свалить.
- Слушай, Борис, ты передохни, - сказала Катрин. - Мы там шнапс надыбали, но тебе сейчас ни к чему, наверное, совсем уснешь. Шоколадку хочешь? Тонизирует.
- Ну её, шоколадку, - вяло отказался танкист. - Без чая сжуешь - не отплюешься потом. У вас там, случайно, никакой лишней винтовки не найдется? А то мое личное оружие теперь у автоматчиков товарища полковника. Отгребу неприятностей. И так-то уже...
- Вот еще проблема. У тебя ТТ был? - Катрин принялась снимать с ремня кобуру.
- Ты что? - удивился танкист. - Это же табельное. Отвечать придется.
- У нас с этим делом проще. Тем более я с фрица "Вальтер" сняла. Да и зачем мне пистолет? Никчемных кавалеров я и так отгоню.
- Это винтовкой, что ли? - мрачно поинтересовался танкист.
- Ствол начальнику нашей канцелярии отвезу, - засмеялась Катрин. - Он у нас любит по банкам палить. Работа бумажная, сами понимаете.
- У вас, товарищ младший лейтенант, наверное, с кавалерами сплошная морока, - осторожно сказал Степан. - Такой барышне точно проходу не дают.
- Ты, Степа, не заходи со стороны солнца и луны, - улыбаясь, предупредила Катрин. - Я девушка демократичная, мне что рядовой, что полковник, - индифферентно. По иным критериям отбор провожу.
- Ну ясно, щас равноправие, - поспешно согласился Степан.
- Давай без язвительных намеков. Лучше скажи - правильно едем? "Железка" у нас справа, так?
- А куда она денется? К Липовой Роще, считайте уже вышли. Только низину обойти нужно, но так дорога и идет.
- Ну и замечательно. А поворот к Бабаям уже прошли?
- Так уже версты две как отмахали. А что там, товарищ лейтенант?
- Да ничего. Гуляла когда-то в тех местах.
- О, так вы тоже местная? Вот и товарищ танкист в городе бывал.
- Проездом. Родственники здесь до эвакуации жили, - объяснил танкист. - Поехали, что ли? А то засну. Мне к утру на заводе нужно быть.
- Проводим, нам тоже туда, - заверила Катрин.
Все прислушались к гулу на западе. Бой стихал, различались лишь отдельные разрывы.
- Кажется, немцы на Коротич напирают, - сумрачно сказал Степан. - Там же до города рукой подать, а товарищи командиры?
- Город городом, а война войной, - объяснила Катрин. - Широкие стратегические замыслы командования нам отсюда все равно не постичь. Пятимся, конечно. С другой стороны, войну-то мы уже переломили. Но силен еще чесоточный фашистский тигр. Это я вам без пафоса говорю. Как осведомленная штабная переводчица.
- Да слыхали мы про этих "тигров", - пробормотал танкист. - Сообразим как да что, подбивать научимся. Поехали. Совсем засыпаю.
Катрин извлекла из кармана трофейные часы:
- Поехали. Уж полночь миновала, а ужина все нет.
***
Из вечерней сводки Совинформбюро:
...наши войска после упорных двухдневных боев овладели городом и железнодорожной станцией Сычовка (севернее города Вязьма). На других участках фронта наши войска вели наступательные бои на прежних направлениях...
Глава 3
9 марта 1943 года
626-й день войны
Полк "Тотенкопф" 10 занимает Ольшаны. Дивизия "Рейх" атакует Коротич. С рассветом "Лейбштандарт" начинает наступление на Дергачи.
На левом крыле Воронежского фронта разрыв достигает ширины сорока пяти километров.
11-я танковая дивизия немцев форсирует реку Мжу и движется на Мерефу. Фланговый контрудар 2-го гвардейского танкового корпуса Юго-Западного фронта успеха не принес. В состав 3-й Танковой армии спешно прибывают резервы.
10 часов 15 минут
Восточная окраина города
Танков была много. С выбитыми катками, с пробоинами в бортах, с обгоревшей краской.
Уменьшившаяся оперативная группа "К" в молчании шагала вдоль ряда мертвых машин, потом Катрин проворчала:
- Во, блин, слоновье кладбище. Натащили на свою голову.
- Может, успеют еще починить, - пробормотал Женька.
- Кто-то успеет, - командирша сплюнула, - а кто-то, нет.
С танками, собранными для ремонта, вопрос был ясен. Через двое суток на территории завода уже будет идти бой. Наши попятятся к тракторному заводу, будут отбиваться еще три дня, потом пойдут прорывать окружение. Хозяйственные немцы без промедления займутся битыми "тридцатьчетверками", приведут их в порядок, обзовут Pz.Kpfw 747(r), и намалюют на башнях кресты покрупнее. И под Курском опозоренные машины пойдут жечь своих.
Впрочем, сейчас в грядущее пекло операции "Цитадель", как-то не верилось. И в то, что эти изуродованные танки починить кто-то сможет, тоже не верилось. Завод выглядел неживым. Полуразрушенные корпуса, рыже-грязные, подтаявшие наледи. Людей почти не видно. Где-то сыпала искры сварка, стучали кувалдами. Прошел озабоченный парнишка в громадной промасленной кепке и ватнике не по росту, - рукава закатаны, под мышкой деревянная коробка с инструментом.
- Народ вкалывает, а мы вроде по путевке турагентства прогуливаемся, - ворчливо заметила Катрин.
- Ну, ночью мы на общих основаниях поработали, - заметил Женька.
- Гордишься? Ну-ну. Лучше прикинь, как нам повезло. Не услышали бы мы мотоциклистов, прямо на подъеме лбами столкнулись бы. В тридцать секунд та кофемолка горбатая спалила бы наши машины, да и "тэшку" нашу беззубую.
- Так он же бронированный.
- Пистолетно-автоматную пулю держит безупречно. С 20-миллиметровым снарядом посложнее. Впрочем, мы с тобой сейчас к пехоте приписаны, да и слабо я разбираюсь в бронетехнике. Знаю только, что эти Т-60 в текущее время признаны немодными и несоответствующими духу времени. Впрочем, всё это неважно. Главное, до города мы добрались, пусть и ракообразно. А тебе нужно поосторожнее быть. Везение - штука изменчивая. Подстрелят - я очень расстроюсь.
- Спасибо, тронут, - пробормотал Женька.
Прошли через проходную. Катрин бегло продемонстрировала часовому пропуск. Охраняли завод так себе, - особого смысла не было, - территория огромная, забор из оборванной колючей проволоки и разнесенных снарядами и бомбами кирпичных пролетов, никакого злоумышленника не задержит.
- Сейчас двигаемся к непосредственному месту операции, осматриваемся. На везение больше не рассчитываем, - изложила план действий начальница.
Женька вовсе не считал, что до сих пор группе так уж везло. Ночью вступили в бой, честно отстреливались, потом ехали тьмой на ощупь, рисковали. До завода добрались, а тут даже накормить никто не удосужился. Спать хочется. И вообще, если Мезина думает что рядовой Земляков подходит на роль вьючной лошади, то это глубочайшее заблуждение.
Шагать с тяжелым узлом и винтовкой за плечами было трудновато. Катрин, конечно, права, - сама она с трофейной винтовкой выглядела бы странновато. Но совесть тоже нужно иметь. Что за барахло в узле? Килограмм двадцать, точно.
- Товарищ Катя, привал будет? Портянки бы перемотать.
- Вот, Земляков, и заговорил ты как полноценный боец маршевой роты. Только на такие детские вопросы здесь отвечают просто, - не положено! После войны отдохнешь. Но ты, как интеллигентный младший лейтенант с академическим образованием, имеешь право на снисхождение. Сейчас "тачку" какую-нибудь попробуем поймать...
Машины шли редко. Катрин вскидывала руку, но грузовики проскакивали мимо. Группа "К" брела по обочине, усыпанной битым кирпичом. Где-то над городом жужжали самолеты, хлопали выстрелы зениток.
- Как бы сюда эта летучая сволочь не наведалась, - командирша с тревогой поглядывала на небо. - Стратегический объект рядом.
- Может, повезет и пронесет, - прохрипел взмокший Женька.
- Не нужно жрать, что попало, тогда не пронесет. А если поменьше пыхтеть будем и по сторонам поглядывать, то и без везения обойдемся. Мы люди подготовленные и сюда всего на недельку в гости заскочили. Удача нормальным людям требуется. Вот, например, Борису-танкисту.
- Почему именно ему?
- Да он вроде нормальный парень, только неудачливый. Но симпатичный.
Женька скептически глянул в затылок наставнице. Странные вкусы у Екатерины Георгиевны. Танкист - парень, наверное, неплохой, только на нем слой солидола и соляры толщиной в палец. Полушубок жуткий, - можно вместо дополнительной брони на башню крепить. Ага, симпатичный...
Все-таки повезло, и дальше поехали на повозке. Дядька-обозник направлялся на Журавлевку и не возражал, когда младшие лейтенанты пристроились на жухлой соломе и стопе пустых мешков. Катрин немедленно начала расспрашивать о лошадях. Женька удобно оперся боком об узел и смотрел вокруг. Пегая и гнедая лошадки шустро постукивали копытами. Вокруг тянулся серый неприветливый город, больше похожий на непомерно большую деревню, чем на первую столицу УССР. Людей было мало, торопливо проходили женщины в низко повязанных платках, несли кошелки с чем-то непонятным. Сидели на рухнувшем столбе трое мальчишек, - пытались рассмотреть, чьи самолеты жужжат в небе. Тянулись частные домики, все в облезшей побелке, в маленьких садиках торчали некрасивые, голые ветви фруктовых деревьев. Разрушений здесь было не так много. С правой стороны виднелось пожухшее, в пятнах снега, поле. Женька сообразил, что едут самой окраиной. Из-за города снова доносилась канонада. Оказалось, привык уже рядовой-лейтенант Земляков, - почти не замечались те вздохи войны.
- Пегие - самые умные, - убежденно настаивала Катрин. - У нас кобыла была, так аж пугала интеллектом. Умная, сдержанная, спокойная. Ей бы дар речи - точно бы должность коменданта заняла. Спиноза и Лев Толстой в одной морде.
- Про Спиноз не знаю, а бывает, что и саврасые кой чего соображают, - возражал возница. - У нас в деревне так и говорили - савраску бери, да не дури. Впрочем, бывает и навыворот...
Беседу опытные коневоды закончили на развилке, - возница держал путь дальше, в прячущуюся в низине Журавлевку, а опергруппе нужно было сворачивать к центру города.
- Будь жив, отец, - пожелала Катрин, закидывая на плечо вещмешок и винтовку.
- Да уж поднатужусь, - солдат поскреб плохо выбритый подбородок. - А что там наверху слышно, а, товарищи лейтенанты? Ежели не секрет, конечно.
- Так понятно что. Мы наступали-наступали, теперь фрицы вздумали навалиться. Маневренная война. Приказ на отход получишь - лошадок не придерживай. Целее будут.
- Ясно дело. Не в первой, - возница приветственно приподнял мозолистую ладонь. - Бывайте, товарищи командиры.
Спуск оказался крутой, - опергруппа взбиралась по скользкой тропинке, начальница бормотала ругательства, подбирая полы шинели.
- Кать, дай винтовку понесу, - пробормотал Женька.
- На улицу выйдем, отдам. Смотри, шмотки не потеряй. Носильщик...
Выбрались к краю кладбища. Женька отдувался, начальница озиралась:
- Так, городской погост. Надо думать, город большой, мест для упокоений хватает, но приятно. В смысле, приятно, что ориентируемся. Это, должно быть, так называемое Немецкое кладбище. Нам вот туда нужно...
Шагали краем погоста, Женька опасался зацепить покосившиеся кресты. Внезапно Катрин потянула носом:
- Э, тут что-то неухожено.
Три трупа валялись в мелкой ложбине. С краю лежала женщина в одном белье. Женька никогда не думал, что труп может выглядеть так... так... дурно.
- Шлепнули кого-то между делом, - пробормотала Катрин. - Давай-ка обойдем...
Попетляли между могил, выбрались, сквозь дыру в ветхом заборе, на улицу.
- М-да, смерть штука неприглядная, - сказала Катрин. - Наши "готы" излишне поэтично к этому явлению относятся. Жень, если мутит, водички попей. Достать флягу?
- Не нужно, - Женька судорожно сглотнул. - Я от неожиданности.
- Бывает. Ночью ты неплохо держался.
- Там солдаты были. И вообще, по-другому.
- Несомненно. Кстати, выражаю благодарность за участие в битве с залетной разведгруппой немцев.
- Да я там выстрелил-то один раз. В небо.
- Мог и сэкономить патрон. Твое дело было командирское, - орать "По фашистским оккупантам - огонь!". Ладно, пошагали. Держи винтовку и думай о деле.
Завернули за угол. Впереди виднелись многоэтажные, вполне городского вида, дома.
- Видимо, это и есть улица Веснина, известного российского архитектора, - определила Катрин. - Знать бы, в честь какого из братьев названа. Их целых трое было.
- Для сержанта-лейтенанта ты очень образованная, - проворчал Женька.
- Нет, энциклопедических знаний не имею. Просто тщательно изучаю театр военных действий.
- Да я не про улицу. Ты и о лошадях можешь говорить, и о папиросах. Специально училась легко трепаться? В смысле, контактировать с предками. Хорошие психологи тебя прокачивали.
Кажется, начальница обиделась:
- Дубина ты, Земляков. Если я пачку сигарет человеку презентовала, так это такое коварное психологическое ухищрение? А лошадей и собак я просто люблю. Искренне и без всякого шпионского умысла.
- Извини. Просто подумал, что очень полезно быть коммуникабельным.
- Тьфу! Звучит как-то противно. Это же наши люди.
Женька подумал, что свои люди все-таки остались в XXI веке, но напоминать об этом сержантше бессмысленно. У неё видение специфическое. Понять можно - стиль жизни Отдела сказывается.
Прямо посреди мостовой застыл здоровенный танк с высокой цилиндрической башней и толстым стволом орудия. Броня ржавая, рыжая. Видно, горел. Под брюхом скопился весенний почерневший снег.
- Ого, какая дура, - сказал Женька.
-"Ворошилов-второй". С 41-го, наверное, стоит. Только он не "дура". Видишь ли, Земляков, наши танки - это достойные боевые машины. Да, порой с неудачной ходовой частью, без продуманной системы вентиляции, и с плохим обзором. Только лично нас это не оправдывает. Немцев и на жестяных БТ били. Я сама видела. А если мы с тобой не умеем сжечь "панцер" или в секунду завалить мотоциклистов, то это вовсе не потому, что русские конструкторы-оружейники безголовые и безрукие.