Алена старалась держать лицо, а на сочувственные взгляды сотрудников отвечала мужественной улыбкой: где, мол, наша не пропадала.
За сочувствием бывших сослуживцев отчетливо угадывался страх – каждый прикидывал, не станет ли он следующим. Никто к ней так и не подошел, словно они боялись заразиться, словно она чумная.
Алена сложила мелочи из ящиков рабочего стола в коробку из-под принтера. Гоша Селезнев стряхнул оцепенение и предложил донести эту коробку до машины, но при этом опасливо покосился на кабинет шефа. Гошка был лентяй и балбес, по договорам вечно на последнем месте, шеф держал его только потому, что Гошка приходился ему дальним родственником. Страховщиком Гоша был никаким, зато понимал в компьютерах и никогда не отказывался наладить и починить.
К Алене Гошка, по его собственному выражению, неровно дышал. Это выражалось в том, что он угощал ее жевательной резинкой и приносил кофе, заваренный по его собственному рецепту. Кофе был отвратительный, но Алена молчала, чтобы не обижать человека понапрасну.
– Ничего, Гоша, – ответила она сейчас с легкой иронией. – Как-нибудь в другой раз!
И сама донесла коробку до стоянки, сама поставила ее в багажник. Потом выехала с корпоративной стоянки с каменным лицом, проехала несколько кварталов, припарковалась, поставила машину на ручник и только тогда позволила себе разрыдаться.
Не то чтобы она была так уж привязана к этой фирме, не мыслила себя вне ее. Просто ее удобная налаженная жизнь могла теперь полететь ко всем чертям.
Алена уже несколько лет хорошо зарабатывала, но ничего не смогла отложить. Нет, она не сорила деньгами, не тратила их на всякую ерунду. Просто она считала, что приличные заработки – это навсегда, и вела соответственный образ жизни. А с чего ей было сомневаться? Она умная и работящая, выносливая, как мул, не капризничает, никогда не отказывается от сверхурочных, не кривится, когда начальник твердит, что рабочий день у них ненормированный. Нет у нее ни ревнивого мужа, ни маленьких детей, ни престарелых родителей, которые требуют внимания.
Так что Алена купила стильную машину (в кредит, конечно), хорошо одевалась, приобрела по ипотеке двухкомнатную квартиру в престижном районе, отремонтировала ее (тоже в кредит) и каждый год ездила отдыхать на море.
И вот теперь она осталась один на один со своими долгами.
Выплаты по ипотеке, выплаты за машину – каждый месяц получалась весьма солидная сумма. И без того платить ее становилось все труднее. А если не заплатить, у нее все отберут…
Все случилось так неожиданно. Еще утром она была обеспеченной независимой женщиной с приличным доходом. А теперь кто она? От этой мысли Алена снова залилась слезами.
– Эй! – раздался рядом чей-то голос. – Ты чего ревешь?
Алена испуганно оглянулась.
Рядом с ее машиной стоял мальчишка-газетчик.
– Чего тебе? – недовольно спросила она.
– Не реви! – велел мальчишка. – Сидишь в такой крутой тачке и ревешь. Ты же вся в шоколаде… любовник, что ли, бросил? Так плюнь! Ты вон какая, мигом другого найдешь.
– Много ты понимаешь. – Алена сквозь слезы фыркнула. – И никто меня не бросал!
– Тогда чего ревешь? Не реви, купи лучше газету.
– Ладно, давай.
Алена взяла газету, сунула мальчишке монетки. Оставалось только вытереть слезы, поправить макияж и ехать домой.
Войдя в свою квартиру, она чуть было снова не разрыдалась.
Как хорошо она все здесь обустроила! С какой любовью! Как тщательно продумала дизайн! Как долго изучала каталоги и ездила по магазинам в поисках нужной вещи!
Неужели теперь придется отказаться от этой квартиры? От такого уютного и красивого жилья?
Неужели придется привыкать к съемным углам? Да и на них нужны деньги, которых у нее нет.
Человек, как известно, привыкает ко всему, но после хорошей жизни привыкнуть к плохой очень непросто.
Нет, сдаваться нельзя.
Алена прошла на кухню.
На столе лежали платежки.
Следующий взнос по ипотеке через неделю, и за эту неделю она должна найти новую работу. Страховых компаний в городе много, ее знают всюду и наверняка охотно возьмут. Нужно приниматься за поиски прямо сейчас, не стоит расслабляться и жалеть себя. Это в первый момент она растерялась – уж очень неожиданно свалились на голову неприятности. Но Алена не из тех, кто поднимает лапки и плывет по воле волн. Она умная, целеустремленная, работящая и решительная.
Проведя таким образом сама с собой ускоренный курс аутотренинга, Алена поставила на плиту джезву, достала телефон и набрала старого знакомого, который несколько лет назад открыл собственную фирму.
Он ответил сразу.
– Привет, Гена! – Алена постаралась, чтобы голос звучал как можно жизнерадостнее. – Как жизнь?
– Отлично! – бодро отозвался Гена.
– Как бизнес?
– Не жалуюсь, вот на Мальдивы слетал. Отдохнул классно!
– Завидую! – вздохнула Алена.
– А чего завидовать? Присоединяйся в следующий раз. Я там снимаю всегда одно и то же бунгало на самом берегу океана. Представь: засыпать и просыпаться под шум прибоя… Мечта! В следующий раз летим вместе, идет?
– Понимаешь, я бы всей душой, но есть кое – какие проблемы. Кстати, ты можешь мне помочь. – Она выдохнула это низким грудным голосом, от которого у мужчины просто не может не закружиться голова.
– Ты же знаешь, тебе – все, что угодно! – воскликнул Гена.
– Ловлю на слове. Возьми меня на работу, – и Алена снова волнующе засмеялась.
– Что? – Гена был явно огорошен. – Ты же у Левы Драникова работаешь, а я у знакомых кадры не переманиваю.
– Устарелые сведения, – вздохнула Алена. – Мы с Левой разошлись во мнениях по вопросу развития компании, и я ушла.
– Ушла? В такое трудное время? Знаешь, это не самый умный поступок. Сейчас очень трудно найти работу, особенно в страховом бизнесе.
– Вот поэтому я к тебе и обратилась. Мы ведь с тобой старые друзья. Или я заблуждаюсь?
Снова Алена подпустила в голос интимности, но на Гену это не произвело впечатления.
– Друзья, конечно, – заюлил он, – но ты же понимаешь… В общем, сама знаешь, какой сейчас трудный период, особенно в нашей страховой отрасли. Приходится экономить буквально каждую копейку.
– Да? А как же Мальдивы?
– Это старые накопления, как говорится, подкожный жир, и он быстро тает…
– Так что, не возьмешь меня? Ты же знаешь, я хороший специалист, умею работать с людьми.
– Извини, дорогая, сейчас мало уметь работать – сейчас нужно уметь зарабатывать.
– Значит, не возьмешь?
С Генкой Алена решила не церемониться, потому что поняла уже, что ничем он ей не поможет.
– Проси все, что угодно, но на работу взять тебя никак не могу. Я сейчас старых сотрудников вынужден увольнять. Что угодно, только не это!
– Все, что угодно? Тогда дай денег. Мне по ипотеке платить нужно.
– Дорогая, я же понимаю, что ты шутишь! – В голосе Гены звучал уже откровенный испуг.
– Шучу, шучу, не бойся. – И Алена отключила телефон.
Несколько минут она сидела, тупо глядя на темный дисплей.
На Гену она очень рассчитывала. Если даже он ей отказал, значит, дело плохо. А как распинался в свое время, когда фирму открыл, как зазывал к себе! Да мы, кричал, с тобой горы свернем! Еще бы, надеялся, что Алена придет к нему со своими клиентами. И где теперь эти клиенты? Надо же, два смертельных случая за неделю!..
Раздалось громкое шипенье и запахло горелым.
Алена вскочила и увидела, что сбежал кофе.
Она чертыхнулась, вылила из джезвы остатки, протерла плиту, заварила заново. Привычные действия немного успокоили ее. Налила кофе в чашку, пригубила.
От бодрящего аромата «Арабики» на душе сразу стало легче.
Ладно, это была первая попытка, а в любом деле главное – упорство и целеустремленность.
Алена вспомнила, что год назад на экономическом семинаре встречалась с Игумновым, директором страховой компании «Классика», и он звал ее к себе. Тогда она не собиралась менять работу, но на всякий случай сохранила номер Игумнова в своем мобильном. Этот человек произвел на нее приятное впечатление – солидный, спокойный. Видно, что достаточно образован и воспитан, матом на подчиненных не орет и к сотрудницам не пристает.
Теперь, порадовавшись собственной предусмотрительности, она набрала этот номер.
Телефон довольно долго не отвечал, наконец в трубке прозвучал хриплый, запинающийся голос:
– Алло, кто это?
Алена подумала, что ошиблась. Голос в трубке совсем не был похож на твердые, энергичные интонации Игумнова, которые она хорошо помнила.
– Игорь Сергеевич, это вы? – спросила она неуверенно.
– Был Игорь Сергеевич, да весь вышел! – Ее собеседник хрипло засмеялся, и Алена поняла, что он пьян. Причем здорово пьян.
– Я не вовремя звоню? – спросила она смущенно.
– Вовремя, вовремя! Мне теперь всегда вовремя. А сегодня у нас что, воскресенье?
– Нет, сегодня четверг. Я, пожалуй, перезвоню завтра. Как говорится, утро вечера мудренее.
– Нет, сегодня четверг. Я, пожалуй, перезвоню завтра. Как говорится, утро вечера мудренее.
– Не откладывай на завтра то, что можно выпить сегодня. Завтра может вообще не наступить…
Алена хотела прервать этот разговор, но что-то ей мешало. Что-то в голосе Игумнова.
– Это вообще кто? – После короткой паузы он взял инициативу в свои руки. – Это ты, Вероника? Я же говорил, что переведу деньги, как только мне заплатят. Ты знаешь, мое слово – закон, только дай немного времени…
– Это не Вероника, – перебила его Алена. – Это Алена Кортнева. Мы с вами встречались год назад на семинаре. Вы тогда предложили мне работу, вот я и подумала…
– Год назад? – Игумнов пьяно засмеялся. – Год назад я был совсем другим человеком. Надо же, я предлагал вам работу!.. А сейчас я сам безработный и почти бездомный. Без определенного места жительства.
– Господи! – ахнула Алена, вспомнив Игумнова, каким он был год назад – уверенный в себе, лощеный господин, хозяин жизни. Одет со вкусом, часы дорогущие, швейцарские, ботинки итальянские, на заказ шиты. – Как это случилось? Вы ведь были владельцем собственной крупной компании. Кто вас мог уволить?
– Как случилось? – Игумнов, кажется, немного протрезвел. – Жизнь случилась. Собственная глупость случилась. Хотел быть круче всех, вот и связался с парочкой крутых бизнесменов из Нижнего Новгорода. Вроде опытный, битый волк, а нарвался, как мальчишка. Эти, с позволения сказать, бизнесмены обещали вложить в мою компанию миллионы, я и повелся на их обещания. Они действительно вложили в «Классику» большие деньги – в форме беспроцентного кредита, после чего выкупили у меня часть акций компании. Потом, воспользовавшись правом подписи, продали часть ключевых активов фирме, которой владели через подставных лиц. Сами себе продали, понимаете? А сразу же после этой продажи потребовали вернуть кредит. Но после продажи активов я не смог этого сделать, и вся фирма перешла к ним, а я… а я оказался на улице.
Игумнов тяжело вздохнул.
– А тут жена моя, Вероника, решила разводиться. Выбрала самый подходящий момент. Видимо, почувствовала, что я уже не тот, каким был раньше, и решила вовремя сбежать с тонущего корабля. И напустила на меня целую свору дорогих адвокатов, которые отняли все, что у меня еще оставалось. Обобрали как липку, оставили меня ни с чем. Так что извините меня, Алена, я ничем не могу вам помочь. Самому помощь нужна…
– Я вам сочувствую. – Алена не знала, что сказать. – Это несправедливо!
– Э, девочка, жизнь вообще несправедливая штука. – Снова язык Игумнова стал заплетаться, и Алена закончила разговор.
«Упорство и целеустремленность», – повторила она сама себе, мрачно глядя на телефон.
Не сдаваться. Ни в коем случае не сдаваться. На фирме Игумнова свет клином не сошелся, в городе еще много солидных страховых компаний. Вот хотя бы «Рекон-Страхование» – очень известная, уважаемая фирма, одна из старейших на рынке.
На этот раз Алена решила позвонить в офис и поговорить с начальником отдела кадров.
Она нашла сайт компании в Интернете, отыскала на этом сайте телефон и позвонила.
После нескольких гудков в трубке раздался щелчок, и бодрый голос проговорил:
– Фирма «Дионис», мелкооптовая продажа элитных спиртных напитков. Чем могу вам помочь?
– Как «Дионис»? – растерянно переспросила Алена. – Это же номер компании «Рекон-Страхование».
– О, вспомнили! – Молодой человек явно еще больше развеселился. – Эта компания разорилась! Сами подумайте, кому сейчас нужно страхование? Сейчас трудные времена, все пытаются экономить. Еще удивительно, что они так долго продержались. Мы у них офис купили и телефоны оставили. Так что, если вам нужен элитный алкоголь – обращайтесь, у нас лучшие в городе цены!
Алена нажала на отбой.
Вот оно как. Значит, даже такой гигант рынка, как «Рекон-Страхование», разорился… Как сказал этот жизнерадостный молодой человек? Кому сейчас, в трудные времена, нужно страхование?
Значит, в трудные времена страхование не нужно. Элитный алкоголь нужен, а страхование нет.
Алена до сих пор думала, что все обстоит с точностью до наоборот. Что в трудные времена люди стараются сэкономить на предметах роскоши и вкладывают деньги в свое будущее, страхуются от возможных неприятностей.
Выходит, она ошибалась.
А ведь она сама поступала так же – вкладывала деньги в жилье, в дорогую машину, в приличную одежду и ничего не откладывала на черный день. То есть не страховалась от возможных рисков…
Ладно, что теперь думать об этом. Анализировать свое поведение она будет потом, в более спокойной обстановке. Когда разберется с неприятностями, сядет спокойно с чашкой кофе или лучше с бокалом мартини и подумает, что она сделала не так. Было у Алены ценное качество – не винить в своих неприятностях окружающих или слепую судьбу. Она упрямо считала, что свою жизнь человек должен устраивать сам. До сих пор такие принципы помогали. Но сейчас вот дали сбой.
Алена снова взглянула на неоплаченные счета.
Что же делать? Где найти приличную работу с хорошей зарплатой? Где взять денег?
Тут у нее мелькнула еще одна идея. Не то чтобы выход, скорее возможность хотя бы недолго продержаться, оплатить самые неотложные счета и выиграть время.
Правда, прибегать к этому способу ей ужасно не хотелось, но другого выхода, похоже, не было.
Она поколебалась еще немного и набрала телефон матери.
Отношения у них были, в общем, неплохие. Хотя правильнее было бы сказать никакие. С тех пор как умер отец, а особенно с тех пор, как мама снова вышла замуж, Алена почувствовала в душе какой-то холодок. Они периодически перезванивались, поздравляли друг друга с праздниками, сообщали о новостях, но ни разу за это время не поговорили по душам.
С другой стороны, они давно уже отдалились друг от друга. Маме, похоже, не нравилось, что Алена с юности была слишком самостоятельной.
«Уж очень ты умная, – вроде бы в шутку говорила мать, – слишком организованная. Все у тебя по плану, все по полочкам разложено. Уже сейчас знаешь, какой будешь через десять лет, а какой – через двадцать. Так нельзя!»
На что отец посмеивался и говорил, что все правильно, нужно заранее свою жизнь продумать, цели определить и твердо к ним идти. И что Алена в него пошла, он сам так всегда делал. Рано сиротой остался, никто ему не помогал, работал и учился, достиг по нынешним временам, может, и немногого, но все же семья его не бедствовала никогда.
Все было верно, жили они неплохо, мать работала от случая к случаю, семью содержал отец.
«Тоже все рассчитывал, – с грустью подумала Алена, – а жизнь внесла свои коррективы. Точнее, смерть».
Отец умер от инфаркта прямо в своем кабинете с телефонной трубкой в руке. Его собеседник не удивился внезапному молчанию – мало ли, что-то со связью, так что секретарь нашла отца только через час, он уже и остывать начал…
Алене казалось, что мама слишком легко приняла смерть отца, слишком быстро нашла нового мужа.
Настолько быстро, что иногда Алена задумывалась: не началось ли это еще при папиной жизни.
Впрочем, отчим, точнее, новый мамин муж, казался ей человеком неплохим, тактичным. К ней он относился подчеркнуто приветливо, но не переступал черту, что Алена тоже приветствовала. Но преодолеть себя она не могла и разговаривала с ним холодно. Хотя не так уж и часто ей приходилось с ним разговаривать. Они никогда не жили вместе, Алена сняла квартиру еще при жизни отца. Мама тогда была недовольна, но отец все понял правильно. И матери объяснил, что Алена хочет начать самостоятельную жизнь, а как это сделать, когда она, мать, все время пытается ее контролировать. Мать тогда здорово обиделась на них обоих, с отцом не разговаривала чуть ли не неделю. Теперь Алена думала, что уже тогда между родителями пробежала черная кошка. Не все в их жизни было ладно, это точно. Впрочем, тогда она не слишком этим интересовалась, не до того ей было.
После смерти отца они с матерью не сблизились, а еще больше разошлись. А когда мама вышла замуж, Алена почти перестала бывать в их квартире. Они встречались изредка в кафе, чтобы поболтать и поглядеть друг на друга. По всему выходило, что мать тоже не испытывала особого стремления общаться с дочерью.
Но сейчас Алена позвонила матери по вполне конкретному поводу.
После смерти отца осталась дача в хорошем месте, на Карельском перешейке, рядом с Зеленогорском. Мать эту дачу продала. У Алены было законное право на половину полученных денег, но в тот момент дела у нее шли хорошо, она прилично зарабатывала, и когда мать попросила у нее эти деньги на какой-то коммерческий проект, который задумал Федор Михайлович, ее муж, Алена не стала возражать. Тем более что Федор Михайлович рассчитывал на хорошую прибыль от своего проекта и пообещал Алене часть этой прибыли.
Теперь эта сумма могла очень выручить.
Как ни странно, мама обрадовалась Алениному звонку: