Мы с Петькой ущипнули друг друга за руки. Нам хотелось вскочить и запрыгать от радости. Но мы притворились, что дремлем. А отцы ещё долго разговаривали о молотьбе, об урожае, о колхозе.
— Сад осенью заложим, — сказал отец. — Я уж и место за овинами облюбовал. Посадим корней с тысячу антоновки, китайки… Ребятишкам в утеху белый налив вырастим…
— Теперь можно и сад! — согласился дядя Никита. — Хозяйство у нас на крепкие ноги встаёт. Можно и мичуринских сортов раздобыть.
— А черёмуха будет? — спросил я сонным голосом и сладко почмокал губами.
Кто мне ответил, отец или дядя Никита, я уже не разобрал.
— Черёмуха? Что ж, посадим. Пусть растёт. Всё ягода.
Я засыпал. Белое облако цветущей черёмухи подняло меня вверх и, покачивая, понесло куда-то далеко-далеко…