Он стал объяснять ход своих мыслей собравшимся на совещание коллегам:
– Она вряд ли решилась бы приехать на собственной машине – автомобиль легко обнаружить. Значит, машина была либо украдена, либо взята напрокат. Я решил для начала проверить прокатные агентства. И подумал, что скорее всего она воспользовалась каким-нибудь агентством на Манхэттене, где легче замести следы.
На Джерри Дэвиса его рассуждения не произвели впечатления.
– Ерунда, Купер! На Манхэттене ежедневно берут напрокат тысячи машин.
Купер не обратил на него внимания.
– Все операции, связанные с прокатом автомобилей, проходят через компьютер. Среди тех, кто берет напрокат машины, женщин относительно немного. Я проверил всех. Та, которая нам нужна, обратилась в агентство «Баджет рент кар» по адресу: Западная Двадцать третья улица, номер шестьдесят один. Она взяла «шеви-каприз» в восемь вечера в день кражи и вернула в два ночи.
– Откуда ты знаешь, что это та самая машина? – скептически осведомился Рейнолдс.
Купер устал от дурацких вопросов.
– Проверил по пройденному километражу. От агентства проката до особняка Лоис Беллами тридцать две мили. Плюс тридцать две мили обратно. Это соответствует показанию счетчика «шеви-каприз». Машину взяли на имя Эллен Бранч.
– Вымышленное, – вставил Дэвид Свифт.
– Естественно. Ее настоящее имя – Трейси Уитни.
Коллеги во все глаза уставились на Купера.
– Черт возьми, как ты это выяснил? – спросил Шиффер.
– Она назвала вымышленную фамилию и адрес. Но ей пришлось подписать договор проката. Я отнес оригинал в главную полицейскую лабораторию и попросил сверить отпечатки пальцев. Они совпали с отпечатками пальцев Трейси Уитни. Она отбывала срок в женской тюрьме Южной Луизианы. Если помните, я встречался с ней по поводу украденного Ренуара.
– Помню, – кивнул Рейнолдс. – Ты тогда сказал, что она невиновна.
– Тогда – да. Теперь – нет. Это она стянула драгоценности Беллами.
Сукин сын и на этот раз не облажался. Он объяснил – и все показалось очень просто. Рейнолдс изо всех сил старался, чтобы коллеги не почувствовали в его голосе за висти.
– Отличная работа, Купер. Просто отличная. Теперь мы ее прищучим. Пусть полиция произведет арест, а мы…
– На основании какого обвинения? – тихо спросил Дэвид. – За то, что она взяла напрокат машину? Полицейские не сумеют опознать ее. И против Трейси нет ни малейших улик.
– В таком случае что же нам делать? – спросил Шиффер. – Позволить ей безнаказанно гулять?
– На этот раз – да, – ответил Купер. – Но я знаю, кто она и кем стала. Когда-нибудь Уитни попытается снова. И когда это случится, я поймаю ее.
Совещание наконец закончилось. Куперу отчаянно хотелось под душ. Он достал маленькую черную записную книжку и аккуратно вывел: «Трейси Уитни».
20
«Пора начинать новую жизнь, – решила Трейси. – Но какую жизнь? Я была когда-то невинной, наивной жертвой. И до чего докатилась? Воровка – вот кто я такая. – Она вспомнила Джо Романо, Энтони Орсатти, Перри Поупа и судью Лоуренса. – Нет, я стала мстительницей – вот кем я стала. Или, может быть, авантюристкой». Она перехитрила полицию, двоих профессиональных мошенников и обманщика-ювелира. Подумала об Эренстине и Эми, и у нее защемило в груди. Под влиянием импульса она зашла в «Шварц», купила кукольный театр с полудюжиной героев и отправила Эми, написав на карточке: «Это тебе новые друзья. Скучаю. Люблю. Трейси».
Потом заглянула к меховщику на Мэдисон-авеню, приобрела боа из голубой лисы и послала Эрнестине вместе с переводом на двести долларов. Черкнула всего три слова: «Спасибо, Эрни. Трейси».
«Теперь все долги оплачены», – подумала она, и ей понравилось это чувство. Можно ехать куда угодно и делать все, что заблагорассудится.
Свою независимость Трейси отпраздновала тем, что поселилась в высотном номере отеля «Хелмсли палас». И из гостиной на сорок седьмом этаже любовалась собором Святого Патрика и мостом Джорджа Вашингтона вдали. Всего в нескольких милях отсюда было то ужасное место, где ей пришлось ютиться. «Никогда больше я не стану так жить», – поклялась себе Трейси.
Она открыла бутылку шампанского – подарок дирекции – и потягивала шипучий напиток, глядя на закат солнца за небоскребами Манхэттена. К тому времени, когда появилась луна, Трейси приняла решение: «Еду в Лондон!» Она предвкушала приятные перемены, которые готовила ей жизнь. «Все, что надлежало, я выполнила. И теперь заслужила немного счастья».
Трейси лежала на кровати и смотрела телевизионные новости. Показывали интервью с двумя мужчинами: один низенького роста упитанный русский в неряшливо сидящем костюме – некто Борис Мельников. Другой – его полная противоположность: элегантно одетый, высокий, сухопарый Петр Негулеску. «Что между ними общего?» – недоумевала Трейси.
– Где будет проходить шахматный турнир? – спросил ведущий.
– В Сочи. На прекрасном Черном море, – ответил Мельников.
– Вы оба знаменитые международные гроссмейстеры, – продолжал ведущий. – И матч вызывает поистине огромный интерес. В прошлом вы перехватывали титул друг у друга. А последняя встреча кончилась вничью. В настоящее время, мистер Негулеску, титул чемпиона принадлежит мистеру Мельникову. Как по-вашему, вы сумеете его завоевать?
– Никакого сомнения, – ответил румын.
– Ни малейшего шанса, – парировал русский.
Трейси ничего не понимала в шахматах, но заносчивость этих людей не понравилась ей. Она нажала кнопку на пульте дистанционного управления, выключила телевизор и уснула.
Утром Трейси зашла в агентство путешествий и зарезервировала каюту на сигнальной палубе «Королевы Елизаветы II». Трейси радовалась, как девчонка, что ей предстоит первая поездка за границу и первое плавание на корабле, и следующие три дня покупала одежду и чемоданы.
В день отплытия она заказала лимузин, чтобы ехать на пирс. А когда прибыла на причал 90 к третьей стоянке на углу Западной Пятьдесят пятой и Двенадцатой авеню, где была пришвартована «Королева Елизавета II», увидела массу фотографов и телерепортеров. На мгновение ее охватила паника, но в следующую секунду Трейси поняла, что журналисты берут интервью у стоявших у подножия трапа шахматистов Мельникова и Негулеску. Трейси прошмыгнула мимо, показала на трапе паспорт судовому офицеру и поднялась на палубу. Там стюард проверил ее билет и показал путь в каюту. Каюта оказалась великолепной, с отдельной террасой. Она стоила огромных денег, но Трейси решила, что может позволить себе такую роскошь.
Она распаковала чемоданы и прошлась по коридору. Почти из-за каждой двери доносились голоса провожающих, откупоривались бутылки шампанского, раздавался смех. Внезапно Трейси ощутила боль одиночества. Ее ни кто не пришел провожать. Она всем была безразлична, и ей ни до кого не было дела. «Хотя нет, неправда, – одернула себя Трейси. – Большая Берта хочет меня». И она громко рассмеялась.
Трейси прогуливалась по шлюпочной палубе, не замечая восхищенных взглядов мужчин и завистливых взглядов женщин. Послышался низкий пароходный гудок и возгласы стюардов: «Провожающие, на берег!» Трейси охватило возбуждение: она плыла в неведомое будущее. Огромный корабль вздрогнул – это буксиры начали выводить его из гавани. Она стояла среди других пассажиров на шлюпочной палубе и смотрела на берег, пока не скрылась статуя Свободы, а потом отправилась осматривать теплоход.
«Королева Елизавета II» была целым городом – более девятисот футов в длину – и имела тринадцать палуб. Здесь было четыре ресторана, шесть баров, два бальных зала, два ночных клуба и курорт с минеральными водами в море. Несметное количество магазинчиков, четыре плавательных бассейна, площадка для гольфа и беговая дорожка. «Провела бы здесь всю жизнь», – восхищалась Трейси.
* * *Она заказала себе столик наверху в «Принсесс грилл» – там было уютнее и элегантнее, чем в главном обеденном зале. И чуть не свалилась со стула, услышав знакомый голос:
– Привет!
Обернулась и увидела лжефэбээровца Тома Боуэрса.
«О нет! – мысленно возопила она. – Только не это!»
– Какой приятный сюрприз! Не возражаете, если я присоединюсь к вам?
– Еще как возражаю!
Он опустился на стул напротив и обворожительно улыбнулся:
– Мы могли бы подружиться. В конце концов, мы оба здесь по одной и той же причине.
Трейси понятия не имела, о чем он толковал.
– Послушайте, мистер Боуэрс…
– Стивенс. Джеф Стивенс, – без тени смущения поправил он.
– Мне без разницы. – Трейси собралась уходить.
– Подождите, – остановил ее Джеф. – Я хочу вам кое-что объяснить по поводу того случая, когда мы встречались в прошлый раз.
– Нечего объяснять! – отрезала Трейси. – Все понял бы даже малолетний даун – и я, грешная.
– Нечего объяснять! – отрезала Трейси. – Все понял бы даже малолетний даун – и я, грешная.
– Я был обязан Конраду Моргану, – грустно улыбнулся Джеф. – Боюсь, он недоволен мной.
В нем снова чувствовалось мальчишеское очарование, покорившее ее в поезде. «Ради Бога, Дэнис, нет никакой нужды надевать на нее браслеты. Она никуда не денется».
– Я тоже недовольна вами, – ощетинилась Трейси. – Что вы делаете на этом судне? Для вашего ремесла больше подходит речной трамвай.
– Поскольку на борту «Королевы Елизаветы II» находится Максимилиан Пьерпонт, это и есть мой речной трамвай.
– Кто?
Джеф удивленно поднял глаза:
– Вы что, шутите? Неужели в самом деле не знаете?
– Что не знаю?
– Макс Пьерпонт – один из самых богатых людей в мире. Его хобби – вышибать из бизнеса конкурирующие компании. Любит неспешных лошадей и проворных женщин и в достатке владеет и теми и другими. Он – последний из первостатейных кутил.
– И вы собираетесь избавить его от излишков состояния?
– Во всяком случае, от изрядной его части. – Джеф испытующе посмотрел на Трейси. – Знаете, что мы с вами сделаем?
– Скажем друг другу «прощай».
Он сидел и смотрел ей вслед. Трейси поужинала в каюте. И пока ела, ломала голову над тем, какая нелегкая снова столкнула с ней Джефа. И всеми силами старалась забыть страх, который испытала в поезде, решив, что ее арестовали. «Что ж, я не позволю ему испортить мне путешествие. Просто не буду его замечать».
После ужина она вышла на палубу. Вечер был фантастическим: бархатное покрывало неба усеяла россыпь звезд. Трейси стояла у поручней в лунном луче, любовалась мягким свечением волн и слушала посвист ночного ветерка. В это время Джеф снова приблизился к ней.
– Вы хоть представляете, как красиво здесь смотритесь? Вы верите в палубные романы?
– Конечно. Вот только не верю вам! – Трейси сделала движение, собираясь уйти.
– Подождите. У меня для вас новость: Макса Пьерпонта все-таки на борту не оказалось. В последнюю минуту он отменил путешествие.
– Какое несчастье! Зря потратились на билет!
– Не совсем. – Джеф задумчиво окинул ее взглядом. – Как насчет того, чтобы по дороге снять небольшую сумму?
Невероятный человек!
– Если только у вас в кармане найдется вертолет или подлодка, иначе как вы смоетесь с награбленным с корабля?
– Кто говорит об ограблении? Вы слышали о Борисе Мельникове и Петре Негулеску?
– Ну и что, если слышала?
– Они направляются в Россию, где состоится шахматный турнир. Если мне удастся устроить так, чтобы вы сыграли с ними обоими, мы выиграем кучу денег. Верный куш.
Трейси не поверила собственным ушам.
– Мне сыграть с ними обоими? Это вы называете верным кушем?
– Ну да… Вам нравится?
– Замечательно. Есть только одна маленькая загвоздка.
– Какая?
– Я не умею играть в шахматы.
– Не беда. Я научу вас, – снисходительно улыбнулся Джеф.
– Вы ненормальный. Хотите совет? Найдите себе хорошего психиатра. Спокойной ночи.
На следующее утро Трейси в буквальном смысле слова столкнулась с Борисом Мельниковым. Шахматист совершал пробежку на шлюпочной палубе, а она вынырнула из-за угла. Он налетел на нее и сбил с ног.
– Смотрите, куда идете! – рыкнул гроссмейстер и продолжил тренировку.
– Грубиян! – Трейси поднялась и отряхнулась.
К ней подошел стюард:
– Вы не ушиблись, мисс? Я видел, как он…
– Ничего. Все в порядке.
Никому не удастся испортить ей путешествие.
Вернувшись в каюту, Трейси обнаружила шесть записок с просьбой позвонить мистеру Джефу Стивенсу. Она не обратила на них внимания. Днем купалась, читала, наслаждалась массажем и к вечеру, когда отправилась в бар выпить коктейль, чувствовала себя великолепно. Но ее радостное настроение продлилось недолго. В баре сидел румын Петр Негулеску. При ее появлении он поднялся и предложил:
– Позвольте угостить вас коктейлем, прелестная леди.
Трейси, немного поколебавшись, ответила:
– Что ж, почему бы и нет…
– Что будете пить?
– Водку с тоником, пожалуйста.
Сделав заказ, он снова повернулся к ней.
– Я Петр Негулеску.
– Знаю.
– Разумеется. Все меня знают. Я великий шахматист. В моей стране меня считают национальным героем. – Румын придвинулся к Трейси и положил руку ей на колено. – А еще я отличный трахальщик.
Трейси решила, что ослышалась.
– Что?
– Отличный трахальщик.
Ее охватило желание плеснуть ему водкой в лицо. Но Трейси сдержалась.
– Я договорилась встретиться с приятелем, – сказала она и отправилась искать Джефа Стивенса. Он оказался в «Принсесс грилл». Трейси уже собиралась подойти к его столику, но тут заметила, что Джеф не один: рядом с ним расположилась эффектная блондинка в вечернем платье, которое сидело как влитое на ее стройной фигуре.
«Этого стоило ожидать», – подумала Трейси и, развернувшись, пошла по коридору. Но в следующую секунду Стивенс оказался рядом с ней.
– Вы хотели меня видеть?
– Не решаюсь отрывать вас от… ужина.
– Она – десерт, – легкомысленно заметил Джеф. – Чем могу служить?
– Вы говорили серьезно о Негулеску и Мельникове?
– Абсолютно. А что?
– Мне кажется, им обоим надо преподать урок хороших манер.
– Согласен. А заодно в процессе обучения заработаем немного денег.
– Отлично. И каков ваш план?
– Вы обыграете их в шахматы.
– Я серьезно.
– И я тоже.
– Я же сказала вам, что не умею играть в шахматы – не отличу пешку от короля.
– Не тревожьтесь, – успокоил ее Джеф. – Пара уроков, и вы положите их на лопатки.
– Обоих?
– Разве я не сказал вам? Вы будете играть с ними обоими одновременно.
В баре «Музыкальный» Джеф подсел к Борису Мельникову.
– Эта женщина – потрясающая шахматистка. Путешествует инкогнито.
– Женщины ничего не смыслят в шахматах, – проворчал русский. – Они не способны мыслить.
– Эта способна. Она хвастает, что может легко победить вас.
Мельников расхохотался:
– Никому не дано меня победить – ни легко, ни трудно.
– Она готова поспорить на десять тысяч долларов, что будет одновременно играть с вами и Негулеску и по крайней мере одну партию сведет вничью.
Шахматист поперхнулся напитком.
– Абсурд! Это просто смешно! Женщина-дилетантка собирается играть одновременно с нами обоими?
– Именно. С каждым на десять тысяч долларов.
– Соглашусь только ради того, чтобы преподать безмозг лой выскочке урок.
– Если вы выиграете, деньги будут переведены в любую страну мира, какую вы назовете.
Лицо русского выразило алчность.
– Я никогда не слышал о такой. Играть с нами обоими? Эта женщина, должно быть, сошла с ума!
– У нее есть двадцать тысяч долларов наличными.
– Какой она национальности?
– Американка.
– О! Это все объясняет. Все богатые американцы – ненормальные. Особенно женщины.
Джеф поднялся.
– Наверное, ей лучше сыграть с одним Негулеску.
– Негулеску согласился с ней играть?!
– Да. Ведь я же сказал вам, что она намерена сразиться с вами обоими. Если, конечно, вы не боитесь.
– Боюсь?! – взревел Мельников. – Это я-то боюсь? Я уничтожу ее! Когда состоится этот комичный турнир?
– Она хочет в пятницу, в последний вечер в открытом море.
Русский задумался.
– Победителем будет считаться тот, кто возьмет верх в двух партиях из трех.
– Нет. Состоится всего одна партия.
– Партия ценой в десять тысяч долларов?
– Точно.
– У меня нет с собой столько наличности, – вздохнул Мельников.
– Не беда, – успокоил его Джеф. – Мисс Уитни гордится честью сразиться со знаменитым гроссмейстером. Если победит она, вы подпишете ей портрет. Если возьмете верх вы, ваш выигрыш составит десять тысяч долларов.
– У кого будут храниться ставки? – с подозрением спросил шахматист.
– У судового казначея.
– Отлично, – согласился Мельников. – Значит, в пятницу. Начнем ровно в десять.
– Мисс Уитни обрадуется, – улыбнулся Джеф.
На следующее утро он разговаривал в тренажерном зале с Негулеску.
– Так вы утверждаете, что она американка? – переспросил румын. – Мне следовало догадаться. Все американки – ку-ку!
– Она отличная шахматистка.
Гроссмейстер презрительно махнул рукой.
– Отличная – это ерунда. В зачет идут только самые лучшие. А самый лучший – это я.
– Именно поэтому она хочет потягаться с вами. Если вы проиграете, вы подарите ей портрет с автографом. Если выиграете, получите десять тысяч долларов.
– Негулеску не играет с любителями…
– …которые переведут деньги в любую страну по вашему усмотрению.
– Исключено.
– Что ж, в таком случае ей придется сыграть с одним Борисом Мельниковым.
– Что? Вы утверждаете, что Борис Мельников согласился играть с этой особой?
– Конечно. Но она надеется провести игру одновременно с вами обоими.