Наконец-то Максу стало по-настоящему жутко. Взмокшие руки дрогнули, по спине пробежал ледяной ручеек. От «макарова» тошнотно воняло порохом. Макс чувствовал – еще немного, и его вывернет прямо здесь.
Он неожиданно представил себе, как это будет выглядеть со стороны, скривился от омерзения и покосился по сторонам. Никого, разумеется, нет. Они тут одни, никто не увидит, что будет дальше.
Макс улыбнулся, шутливо поднял руки – мол, ладно, сдаюсь – и рухнул на колени. Парень, может, и ожидал такого поворота событий. Но момент он проворонил и попался на тот самый прием, которым капитан ФСБ Казарцев положил его инструктора. Макс схватил Олега за лодыжки, дернул на себя и с удовольствием услышал глухой гулкий звук. Кравцов крепко приложился затылком об пол.
– Нравится? – Макс вскочил и едва успел убраться вбок.
Грохнул выстрел. Парень каким-то чудом не выпустил пистолет из рук и нажал на спуск. Пуля угодила в потолок, срикошетила от бетонного перекрытия, врезалась в стойку слева, отскочила от нее и свалилась на пол.
Макс увидел маленький кусочек свинца, и в глазах у него тут же потемнело от боли. Кравцов врезал ему рукоятью «макарова» по скуле. Удар пришелся по касательной и рассек кожу, по щеке полилась кровь.
Макс навалился на Кравцова, поймал и выкрутил в болевом приеме руку с пистолетом. Олег рыкнул от боли и ударил Макса лбом в переносицу. Но тот успел отклониться, выкрутил руку противника еще сильнее, дожал и держал так, пока «макаров» не упал на пол.
Кравцов вывернулся на живот и попытался стряхнуть с себя Макса. Тот заломил ему руку за спину, уперся коленом между лопаток, с силой врезал по ребрам, потом еще, еще и еще. Он бил, пока кто-то не перехватил его руку, занесенную для очередного удара.
– Хватит! – Жаров дернул Макса на себя. – Достаточно. Прекратить, я сказал! – Он оттолкнул от себя Олега, уже сидевшего на полу.
Тот отшатнулся, уперся ладонями в пол и вдруг побледнел чуть ли не до синевы. Парень как-то бессмысленно глянул на Макса, на Жарова, согнулся пополам, и его стошнило.
– Зараза! – Жаров матюгнулся вполголоса, подошел к парню, оттащил его к стенке, уложил на пол.
Макс подошел, перевел дыхание, вытер кровь с щеки, глянул вниз. Кравцов лежал без сознания. Глаза его были полуоткрыты. Он смотрел куда-то сквозь пол и, похоже, не дышал.
– «Скорую» надо, – сказал Макс.
Жаров резко обернулся и совершенно спокойно, будто ничего и не произошло, проговорил:
– Обойдемся. У него сотрясение, сейчас очнется. Иди, приведи себя в порядок. На сегодня все, свободен.
Кровь не желала останавливаться, кожу саднило, голова немного кружилась, зверски ныла кость. Макс прикрыл рану ладонью и пошел к выходу. По дороге он поднял с пола пистолет, положил его на стойку и оглянулся.
Жаров присел на корточки рядом с парнем и оттягивал ему веки, точно рефлексы проверял. Он как-то резко глянул на Макса, и тот поспешил убраться прочь.
Дождик перестал, ветер разгонял последние тучи, было свежо, пахло травой и цветами. Макс прошел по дорожке вдоль дома и едва не наступил на кошку, вернее, на ее хвост. Мурка сидела у крыльца и что-то высматривала в траве. Она подскочила, выгнула спину, пошла боком, но увидела Макса, успокоилась, подошла и потерлась об его ноги.
– Иди, Мурка, гуляй.
Макс искал в кармане ключи от «Тойоты». В машине есть аптечка, можно привести себя в порядок, а потом ехать домой. По дороге надо будет позвонить Юрке, рассказать, как все прошло, и «увольняться» к чертовой матери. Тараканы тараканами, но это уже какие-то мутанты, прости Господи, всему есть предел.
– Стой, – раздалось позади. – Да погоди ты!
Макс не сразу понял, что это зовут его, потом обернулся на ходу. За ним почти бежала Жанна, одетая в тот же легкомысленный халат, что и вчера. Только пахло от нее другими духами. Глаза девушки оказались зелеными с синевой, точь-в-точь как море на глубине. Волосы, распущенные по плечам, колыхались от ветра, как плотная накидка.
Много золота: крупные серьги, цепочка с подвеской в виде большого креста, запястья обмотаны браслетами, кольца на тонких пальцах. Все это смотрелось не вульгарно, а более чем уместно и говорило о хорошем вкусе.
Девушка подошла, бесцеремонно взяла Макса пальцами за подбородок, повернула его голову к свету.
– Ничего себе!.. – Ее голос дрогнул. – Вот это да. Пошли скорее, тебе умыться надо. – Она, не слушая возражений, буквально потащила его в дом.
Кошке все-таки досталось. Жанна наступила ей на лапу, когда Мурка попыталась обогнать их и влетела в дом. Она мяукнула, зашипела и побежала наверх. Жанна вскрикнула, едва не упала и обругала кошку совершенно не по-женски.
– С кем поведешься. – Девушка точно извинялась. – Я от Димки еще не того наслушалась. Иди-ка умойся. – Она показала на дверь в конце коридора.
За ней помещалась ванная, довольно большая, удобная, со всем необходимым и горячей водой в кране.
Макс полюбовался на себя в большое квадратное зеркало, смыл кровь, с минуту разглядывал длинную рану и скулу, наливавшуюся синевой. С таким лицом неделю, никак не меньше, придется сидеть дома и погулять выходить ночью, чтобы людей не пугать.
«Кранты работе!» – решил Макс, оторвался от зеркала и вышел в коридор.
– Иди сюда! – Жанна выглянула из дальней комнаты и поманила Макса к себе.
Он вошел, осмотрелся. Обстановка простая, но удобная. Видно, что мебель дорогая, из дерева, а не дешевая фанера. Два шкафа, один с зеркальными створками, стол у окна. Два кресла и большой диван. На нем лежит скомканный светлый плед.
– Туда!.. – Жанна показала на диван.
Макс сел на край, повернулся к свету. Девушка держала в пальцах пластиковый флакон и комок ваты, смочила его, поднесла к лицу Макса.
– Спокойно, – сказала она. – Это антисептик. Будет немного щипать, придется потерпеть.
Жанна прижала вату к его щеке, провела вниз и вправо, вдоль раны, наклонилась, держа Макса за подбородок. Тот зажмурился, но не от боли. Полы короткого халата разошлись, и не смотреть туда Макс не мог. Он чувствовал, что выглядит глупее некуда, но невольно косился вправо и вниз. Нереально оторваться, и рад бы, да не получается.
Жанна этого точно не замечала, спокойно стояла рядом.
– Кто тебя так? – спросила она.
– Ученик, – сказал Макс. – Кравцов какой-то, придурок, больной на всю голову. Они у вас тут все такие? – Он зажмурился от едкой боли, рану на щеке словно огнем обожгло.
Он открыл глаза и увидел Жанну, серьезную и сосредоточенную. Тут в голове у него мелькнула вовсе уж дикая мысль. Вдруг девушка сейчас вытащит пистолет и направит ему в лоб?
Макс почему-то был готов к такому повороту событий. Хотя он не смог бы догадываться, где именно до этого момента Жанна прятала оружие. Простора для полета фантазии практически не оставалось.
Однако девушка лишь вздохнула и сказала:
– Я эти ваши игры терпеть не могу. Димка пытался научить меня стрелять, но я безнадежна. Один раз пистолет ему на ногу уронила, думала, конец мне придет. – Она зачем-то оглянулась, наклонилась еще ниже и прошептала Максу на ухо: – Это Олег, что ли, был? Рожа квадратная, шрам на подбородке, печатка на левой руке?
– Ну, да, – сказал Макс и прикрыл глаза.
Полы халатика колыхались прямо перед его носом. Ткань, тонкая и прозрачная, не скрывала почти ничего, даже цвета белья. Фигура у девушки была потрясающей, будто с картинки из мужского журнала.
«Вот это девку Жаров себе урвал!»
Макс старался не думать об этом, но в голову ничего другого не лезло.
А Жанна оглянулась еще раз, присела перед Максом на корточки и сказала:
– Понятно. Олег мастер спорта по боксу, воевал где-то, я точно не помню. Он у Димки давно работает, лет пять уже, водитель и телохранитель заодно.
– Водитель? – удивился Макс.
Теперь перед его глазами появилось восхитительное декольте, и домысливать тут было почти нечего. Вырез халата был весьма откровенным. Лишь некоторые несущественные детали умудрялись скрываться в складках пестрой ткани.
– Ага, – сказала Жанна. – Димка сам не водит. Он как за руль сядет, так обязательно собаку собьет. Сколько раз проверяли. И переживает каждый раз так, будто человека задавил. Эти псы как с неба ему под колеса падают.
– Да ладно? – не поверил Макс и посмотрел на девушку.
Та глядела ему в глаза и улыбалась, аккуратно прижимая к его лицу комок ваты, пропитанный антисептиком.
– Ага, – отозвалась Жанна, снова поднялась на ноги и положила ему руку на плечо. – Бывает. Как голова, болит?
Она не болела, а кружилась от терпкого запаха духов, от близости девушки, от ее взглядов и улыбки. Макс промычал что-то бессвязное, откинулся на спинку дивана. Жанна подвинулась ближе, широко развела ноги над его коленями, точно собиралась сесть, наклонилась еще ниже…
– Не помешал?
Жанна обернулась, убрала руку от лица Макса, отошла в сторонку. Жаров стоял на пороге, но в комнату не входил, глядел то на подружку, то на Макса. Тот сел нормально, тронул рану рукой – вроде подсохла.
Да, положение дурацкое, мягко говоря, дебильное. Можно не сомневаться в том, что работу он потерял.
Хотя почему? Вчера ему испытание на профпригодность устроили, сегодня этого отмороженного на всю голову спеца по рукопашке подсунули. А сейчас что было? Проверка на лояльность, на моральную устойчивость, на вшивость, в конце концов? Или эта кукла просто, что называется, слаба на передок?
«Ждал, трахну я ее или нет? Подсматривал, извращенец?»
Злость ходила волнами, прямо как пороховой дым в тире. Макс поднялся с дивана, пересек комнату и остановился в дверях.
Жанна стояла чуть в стороне и со спокойным, даже деловым видом закручивала пузырек с антисептиком. Кошка, невесть откуда взявшаяся, крутилась рядом, запрыгнула в кресло, развалилась там и следила за всеми. Жаров не шелохнулся, когда Макс остановился напротив, глядел ему в глаза.
Странно, конечно, но парень при этом не чувствовал никакой угрозы.
– Я все тесты прошел? – негромко спросил он. – Или еще остались? Может, за пивом тебе сгонять?
Повисла тишина, да такая, что стало слышно, как гавкает где-то далеко собака и гудят машины на дороге. Кошка мягко соскочила на пол, пробежала к двери.
Жаров отступил, пропустил ее и сказал:
– Дубровин позвонит тебе, скажет, когда выходить. А сейчас проваливай.
Макс прошел мимо него и направился к двери. Тут раздался звонкий шлепок. Макс обернулся. Жанна держалась рукой за щеку и в упор смотрела на Жарова, не плакала, не кричала. Она потянулась было за упавшим пузырьком, и тут Жаров ударил ее вторично, по другой щеке. Голова девушки мотнулась, черные волосы закрыли лицо.
Макс отвернулся и вышел во двор.
«Пошли вы к черту!»
Он быстро шел к воротам, открыл их, сел в машину и выехал на дорогу в полной уверенности в том, что никогда сюда не вернется.
Дома он своим видом вполне предсказуемо произвел фурор. Настя сначала перепугалась едва ли не до слез, потом потащила его в травмопункт.
Макс послушался. Плохо было до тошноты.
Доктора наложили на рану несколько швов, сделали рентген и обезболивающий укол. Последнее пришлось очень кстати. Голова болела зверски.
Жевать Макс не мог, ограничился чаем с хорошей дозой коньяка и рухнул спать.
Утром Настя смотрела на него испуганными глазами, поминутно спрашивала, не болит ли, не пора ли вызывать «Скорую».
– Нормально все, – сказал Макс, потащился в ванную, закрылся там и полюбовался на свою перекошенную скулу с фиолетовым отливом.
«Надо соврать Настасье что-нибудь правдоподобное, чтоб не думала всякое, и подумать, как быть дальше. Жарову я должен, причем много, а чем прикажете отдавать после вчерашнего? Как вытащили из камеры, так и обратно запихнуть могут. – Макс выругался вполголоса, чувствуя свою полную беспомощность. – Вот ведь влип, врагу не пожелаешь! Ладно, поглядим, что дальше будет. Тараканов у Жарова и в самом деле навалом, но он не псих и не дурак, так что остается только ждать».
Так прошла целая неделя. Макс отоспался, отъелся и обленился. Он пару раз съездил на дачу с отцом, помог ему по мелочи, поговорил с соседями.
Макс узнал, что Мишке сделали две операции, но нужна еще одна. Ее проведут бесплатно, когда пацан придет в себя после первых двух. Бабушка его поправилась и теперь пропадает в больнице у внука.
Ведьму, Мотькину хозяйку, никто давно не видел. Дом закрыт. Пару стекол в нем все же разбили, а кто – неизвестно.
Синева помаленьку сошла с лица. Отец, как и Настя, сразу поверил в версию о драке, обозвал сына бараном безмозглым, помянул что-то про грабли и больше здоровьем Макса не интересовался.
Все наладилось, вернулось в свою колею. Челюсть перестала болеть и ныть по вечерам.
Однажды утром позвонил Юрка.
– В шесть вечера заеду за тобой, – сказал он деловито. – Настройся.
Друг приехал за пять минут до назначенного времени. Макс ждал его на лавке у старых качелей. Он долго сидел бы так, вспоминая детство, если бы серебристая «девятка», стоявшая неподалеку, не подала голос.
Макс не сразу понял, что это по его душу. Машина загудела еще раз. Только тогда он сообразил, встал, подошел поближе и увидел за рулем Юрку. Тот ядовито ухмылялся и разглядывал приятеля в упор.
– Не узнал тебя, – сказал Макс, садясь рядом с Дубровиным. – Богатым будешь.
– А то! – Юрка вывел машину со двора, запустил руку во внутренний карман ветровки и кинул Максу на колени несколько крупных купюр. – Аванс, – сказал он, глядя на дорогу. – Как договаривались. Остальное в конце месяца отдаст. А ты боялся…
«Ничего я не боялся! – подумал Макс, пересчитал деньги и убрал в карман. – Получается как-то нескладно. Я ведь толком не работал, не считая того блондина, а деньги – вот они, пожалуйста. Если это аванс, то неудивительно, что Юрка за несколько месяцев себе новую машину купил. Где она, кстати? Почему мы едем на каком-то корыте? Но тараканы тараканами, а платит Жаров реально неплохо, так что можно и потерпеть».
– Олежку ты ушатал? – спросил Дубровин.
Поворот на поселок они давно проскочили, дорога стала шире, машин прибавилось. Несмотря на вечер, выжимать больше сотни Юрка не мог.
– Я, – нехотя сказал Макс. – Он сам виноват, вел себя как скотина последняя.
– Проверка, – подтвердил его догадку Юрка. – Сам понимаешь, без этого нельзя. Жаров просил тебе не говорить. Должен же он был убедиться в том, что я ему не туфту подсунул.
– И тебя так проверяли? – спросил Макс.
Впереди показался первый светофор, за ним – крупная развязка и эстакада, забитая транспортом. Дальше поднималась громада нового торгового центра, настоящего монстра, выросшего на месте бывших колхозных полей.
– А как же, – сказал Юрка. – Конечно, проверяли. Мне тоже Олега подсунули, но тогда без особых потерь обошлось. Ты ж его на месяц, а то и больше вырубил, руку сломал и сотрясение устроил. Жаров аж обалдел. Не ждал, говорит…
Прозвучало лестно, чего уж там. Макс улыбнулся, поглядел в зеркало заднего вида. Позади перла здоровенная фура, справа и слева тащились легковушки, норовили подрезать друг друга, но поток был слишком плотный.
Юрка глянул на часы и досадливо поморщился.
– Опаздываем? – спросил Макс.
Дубровин помотал головой и ответил:
– Нормально, вовремя приедем…
– А тебя как, по полной программе проверяли или только на профпригодность? – осведомился Макс.
Юрка непонимающе глянул на него, поморгал, потом сообразил, засмеялся и заявил:
– А ведь Жанка красотка! Хороша, правда? Вроде как стриптизерша. Жаров ее из клуба увел и дома посадил, чтобы она только для него раздевалась. Я на его месте поступил бы точно так же… – Он вдруг умолк и тупо глядел на дорогу.
Макс отвернулся, чтобы не видеть, как Юрка отчаянно борется сам с собой, сдерживается, сжимает зубы. Сам-то Макс тут вроде ни при чем, просто спросил, даже имени девушки не назвал, а ударил в больное место.
«Сволочь ты, Добровольский!» – сказал он себе.
Потом Макс смотрел, как над головой проплывает эстакада, на огромные экраны вдоль дороги, на громадину торгового центра «Белый кит». Вот уж точно, название под стать этой махине. Ей конца-краю не видно. Да и парковка огромная, тянется вдоль здания, зато мест полно.
– Приехали, – глухо сказал Юрка.
Он немного побледнел, но держался спокойно, ехал не торопясь, будто высматривал что.
Когда машина проезжала под шлагбаумом, Юрка сказал:
– Мы человечка одного здесь заберем, на нашей машине поедем, покатаемся. Пока пересядь и помни – ты сегодня стажер, только смотришь и ни во что не вмешиваешься.
– Как скажешь. – Макс облегченно выдохнул.
Юрка пришел в себя, выглядит и говорит обычно, так что все в порядке, можно и покататься.
Помянутый человечек, лысоватый дядечка средних лет, ждал их за столиком забегаловки с фаст-фудом. При этом он не столько угощался картошкой фри из пакетика, сколько глядел по сторонам. Данный субъект с опаской и любопытством, точно волновался за свою честь или кошелек, провожал взглядом каждого, кто оказывался, по его мнению, слишком близко. То ли у дяди тараканов полна головушка, то ли паранойя разыгралась.
Макс однажды решил не обращать внимания на причуды клиентов господина Жарова и особо об этом не задумывался. Он подошел следом за Юркой и поздоровался. Дядечка оглядел обоих с ног до головы, особо отметил Макса и странновато так улыбнулся.
Дубровин достал из внутреннего кармана легкой ветровки что-то вроде рации с короткой антенной. На приборе мигнул и загорелся зеленый огонек. Макс удивился таким предосторожностям, но промолчал. «Антижучок» сообщил, что все в порядке, дядя чист. На этом проверка и закончилась.
Они втроем вернулись на парковку, сели в «девятку» и покатили прочь от города. Ехали молча, дядечка неотрывно смотрел в окно, Юрка – на дорогу. Макс неожиданно для себя задремал на заднем сиденье и проснулся уже от сильной качки. «Девятка» тащилась по проселку, мотаясь в колеях. Вокруг высилась трава в человеческий рост. В машине приятно пахло чем-то сладким и терпким – в открытые окна залетал ветерок. В колеях осыпался сухой песок, через дорогу с тревожным щебетом носились мелкие птицы, в траве стрекотали кузнечики и прочая мелочь, летали маленькие синие и белые мотыльки. Солнце клонилось к закату.