Беликов Александр МЫЛЬНЫЕ ПУЗЫРИ
Высокая, плотная девица в коротком чёрном платье лежала на спине среди зеленой травы и никак не могла понять: где она и как тут оказалась? Вместо привычного потолка её комнаты над ней голубело небо, покачивались какие-то веточки и светило утреннее сентябрьское солнышко. А ещё, прямо над ней, в воздухе пролетали и переливались всеми цветами радуги огромные мыльные пузыри. «Наверное, я в раю, или ещё сплю» — подумала она, пытаясь вспомнить хоть что-то. Первое, что ей услужливо подсказало сознание, стала мысль: «Меня зовут Ленкой. Не Еленой и не Леночкой, а именно так: Ленка». Дальше её сознание смилостивилось и начало по кусочкам вспоминать вчерашний день: «Да, точно, я ещё на работе познакомилась с красивым парнем Димой, он зашел к нам в магазин в такой яркой рубашке, что я на него сразу обратила внимание. А после работы я пошла с ним на свидание, мы гуляли в парке и пили пиво! Затем пошли к его другу Вите в гараж, потому что тот купил машину, и они её собрались обмывать. В гараже кроме Витьки оказалось ещё двое ребят, и мы все вместе, прямо там пили вино, коньяк и какие-то таблетки». Ленка попыталась повернуться на бок, но тело отказывалось повиноваться, и воспоминания тоже дальше не двигались, словно уперлись в какую-то невидимую преграду. Пришлось напрячь извилины, и гнойник жутких событий прорвался: «Да, а дальше прекрасный вечер закончился. Ребятам захотелось группового секса, и этот Дима, в которого я уже почти влюбилась, не стал за меня заступаться. А когда я решила уйти, то они скрутили меня и изнасиловали. И Дима принимал в этом самое активное участие». Что случилось дальше, Ленка вспомнить так и не смогла, наверное, находилась без сознания. От обиды и жалости к себе она расплакалась, и райская картинка солнечного утра размылась. Когда слёзы утихли, она оглянулась по сторонам. Повернуть голову так и не получалось, но глаза сохраняли подвижность. Справа, почти прямо над ней, возвышался автомобильный мост. Догадка пришла сама собой: «Меня посадили в машину и на выезде из микрорайона сбросили с моста, причем в самом глубоком месте оврага, чтобы я разбилась наверняка! Интересно, а почему же я тогда ещё жива»? Ленка скосила взгляд налево и увидела источник радужных пузырей, которые навеяли на неё неверную мысль, что она в раю. На поваленном дереве рядом с ручьем сидела какая-то девочка лет десяти и с нескрываемым удовольствием пускала мыльные пузыри. Ленка ещё раз попыталась встать, но тело упорно отказывалось выполнять приказы мозга.
— Тётенька, вы сейчас всё равно не встанете, — сказала кроха и запустила ещё один разноцветный шлейф. Ленка попробовала сглотнуть, но во рту стояла ужасная сухость:
— Девочка, а ты кто?
— Меня зовут Света, я учусь в третьем классе и живу здесь рядом. Теперь я ваша хозяйка, а вы моя помощница.
Ленка рассматривала Светины криво заплетенные косички с бантиками, измазанное платье в красный цветочек, сандалики на босу ногу и ничего не понимала.
— Я сломала позвоночник и меня парализовало?
— Нет, тётенька, когда вас сбросили с моста, то вы сначала упали на ветки. И поэтому позвоночник у вас не поломался, уж я-то знаю. Если бы Ленка услышала такое заявление от чудного ребёнка в другое время, то она бы точно развеселилась, но сейчас смеяться не хотелось. Вся возможность двигаться заканчивалась где-то в районе грудной клетки, а остальное тело почему-то отказывалось шевелиться напрочь.
— Может, ты мне объяснишь, что здесь происходит? Света вздохнула и досадливо поморщилась: «Ох уж эти взрослые, всё-то им объяснять приходится»:
— Я этим летом ездила к бабушке в деревню, и она меня научила, как стать хозяйкой.
— У тебя бабушка ведьма?
— Нет, она целительница. Людям помогает, всех лечит и вообще она хорошая. А ещё у неё есть помощница Нюра, которая умерла, а теперь тоже бабушке помогает.
— Как это? — не поняла Ленка. Маленькое чудо с косичками сокрушенно вздохнуло и всплеснуло руками:
— И чего тут непонятного? Когда Нюра умирала, бабушка подошла к ней, поднесла к её губам бурдюк из кожи чёрного козла и поймала последний выдох. И теперь Нюра стала бабушкиной помощницей. Ленке переваривание этой информации далось с большим трудом:
— А теперь твоя бабушка поймала и меня?
— Нет, тётенька, ваш последний выдох поймала я сама. Я здесь всегда гуляю, а тут вы сверху падаете и очень сильно ударяетесь. Я подошла, смотрю, а у вас последний выдох вот-вот выйдет, поэтому я его и поймала.
— И где же ты взяла бурдюк из кожи чёрного козла?
— А у меня в кармашке был воздушный шарик, вот я в него и поймала, — кроха радостно улыбнулась и показала Ленке еле надутый красный воздушный шарик.
— Если ты меня поймала, то чего ты хочешь? Чтобы я тебе помогала, в чем?
— Ну, там, уроки делать, играть со мной, книжки мне всякие читать.
— Как же я играть с тобой стану, если я даже пошевелиться не могу?
— Ой, тётенька, какая же вы наивная! Это же я не разрешаю вам вставать. Я разрешила только говорить, а то вы встанете и уйдете, а вам надо правила соблюдать.
— Не называй меня «тётенька», терпеть не могу этого слова! Мне всего двадцать лет, и зовут меня Лена.
— Хорошо, тётя Лена, а вы меня зовите хозяйкой, а на людях лучше Светой, а то все удивляться будут.
— Да я и сама до сих пор удивляюсь. Ну, всё? Теперь ты меня отпустишь и разрешишь двигаться?
— Так вы же самого главного так и не сказали: вы согласны стать моей помощницей? Ну, такой как бы куклой, говорящей и ходящей?
— У меня есть выбор? Надо же! А если я откажусь?
— Тогда я развяжу шарик и вы полетите прямо на небушко. Вот, смотрите!
— Эй, эй, как тебя, Света! Ты, того, тихо! А то сейчас наделаешь делов. Дай подумать-то. Такие вещи с кондачка не решаются.
— Да, тётя Лена, и ещё вам нельзя далеко от меня отходить, а то упадете и всё.
— А как далеко?
— Не знаю, но когда Нюра от бабушки отходит к краю села, то она падает и не дышит. И приходится бабуле к ней самой идти и поднимать её.
— Километр где-то или два? Понятно, спасибо, что предупредила. То есть, получается, что выбор у меня не велик: или стать твоей большой куклой, или ТОГО…
— Да вы не торопитесь, думайте, мне в школу во вторую смену. Света открыла баночку, вынула крышечку с колечком и выдула новую партию сияющих пузырей. Их красота у Ленки опять навеяла слёзы.
— Свет, а у твоей куклы могут быть мечты?
— Конечно, могут!
— Вот и у меня до вчерашнего дня была моя жизнь, были мечты… А теперь у меня только одна мечта осталась: я хочу отомстить тем гадам, которые меня оттра… ой, в смысле, которые меня выбросили из машины и чуть не убили.
— Убили, убили, не сомневайтесь.
— Тогда тем более, в общем, если ты разрешишь мне отомстить моим убийцам, то я согласна стать твоей куклой. Слово «помощница» мне как-то не нравится. Да и «хозяйкой» тебя называть язык не повернется.
— Вот и ладненько, только один раз назвать меня хозяйкой вам всё равно придется, повторяйте за мной: я отрекаюсь от моей жизни и вручаю её своей новой хозяйке Светлане, и с этих пор я стану её послушной куклой.
— Секундочку, а как же насчет моей мести Диме и его подонкам-друзьям?
— Твоя хозяйка согласна, ты сможешь отомстить, я тебе обещаю!
— Ну, ладно. Что, так и говорить эту клятву? Дословно? Надеюсь, что бабушка тебя хорошо учила, — Ленка вздохнула и повторила клятву. Света убрала баночку с мыльными пузырями в карман, спрыгнула с поваленного дерева и подошла к Ленке:
— Ты можешь встать, моя кукла Лена. Только при других я стану звать тебя тётя Лена, и ты говори, что ты двоюродная сестра моего папы. Мама-то всё равно его родственников не знает, да они и не поженились толком, а сразу разругались и развелись. Ленка попробовала пошевелиться: тело слушалось, но с трудом. Она хотела опереться на правую руку и встать, но к своему ужасу увидела, что рука выше кисти неестественно изогнулась.
— Светка, ты это видишь? — прошептала Ленка. — А почему мне не больно? Маленькая хозяйка насупилась и грозно сдвинула брови:
— Не называй меня так! Меня только мальчишки так зовут, когда побить хотят.
— Ладно, не буду. Так почему мне не больно?
— Нюра тоже боли не чувствует, и бабуся ей всегда говорит, чтобы она аккуратно всё делала. А то поотрезает себе все пальцы и работать не сможет. На Ленкином лице нарисовалась легкая паника.
— Света, мне надо к врачу, я боюсь! Я что же теперь, зомби? Буду ходить и заживо гнить?
— Моя бабуся не любит слова «зомби», она говорит, что оно гадкое и глупое. Нюра уже давно у бабули живет и ничуть не гниет. Она точно так же кушает, пьет, ей только отлучаться далеко от бабушки нельзя и слушаться надо.
— Знаешь, я этих гадов, которые меня сюда сбросили, всех убью, и всем руки и ноги переломаю! А ради этого я готова тебя слушаться. Ленка попробовала левой рукой пригладить всклокоченные волосы, но от этого они растрепались ещё больше.
— Ну, что, хозяйка, говори, что твоей кукле делать дальше?
— Для начала я тебя перевяжу, так всегда при переломах делают, я знаю.
— А у мертвых кости разве срастаются? — усмехнулась Ленка. Света распустила косички и из палочки и двух ленточек стала ловко сооружать шину.
— У Нюры срастаются — значит, и у тебя срастутся. А ещё, когда у нас соседка сломала руку, я её перевязала и сводила в травмпункт, и врач меня там похвалил, что я правильно шину наложила. Вот, но чтобы к врачу идти, нужен полюс и паспорт. У тебя они есть?
— А зомби разве полагается иметь паспорт? Шучу, дома у меня все документы. Я правда комнату в коммуналке снимаю, но всё равно — это мой дом!
* * *Ленка вошла в свою комнату и сразу уселась перед зеркалом — поправлять макияж, Света застыла в дверях, осторожно осматриваясь.
Но Ленкина идея «чуточку припудрить носик» провалилась: левая рука отказывалась выполнять работу правой. Сначала на пол упали ватные диски, а следом повалился и пузырек с лосьоном. Ленка наклонилась, чтобы его поднять, но вместо этого сама съехала с пуфика на пол и разрыдалась.
— Ты что? — удивилась Света.
— Я только вчера сидела здесь, когда собиралась на свидание с Димой, и всё было хорошо, просто прекрасно. Ты видишь, это мой дом, и всё здесь я заработала сама, без посторонней помощи! В шестнадцать лет сбежала от родителей и начинала жить одна, с нуля. И вдруг вся моя жизнь разрушилась в пух и прах! А этого гада Диму я почти полюбила, я вчера так и подумала, что это и есть любовь с первого взгляда: вот он, мой принц на белом коне… Но принц оказался предателем! Ленка левой рукой пыталась вытирать слёзы, отчего косметика ещё сильнее расплылась по лицу.
— Это всегда так, — безапелляционным тоном подтвердила Света, — с мужиками по-хорошему никогда не получается. Вот у моей мамы с папой тоже любовь с первого взгляда была. А утром мама проснулась и поняла, что он подлец, но было уже поздно. И я в школе дружила с Вовкой, а потом он сказал, что я его сглазила, и он за это стал меня после уроков подкарауливать и бить. А я его тоже почти полюбила!
— Ты думаешь, у всех так? — Ленка попыталась улыбнуться.
— А то! И у бабушки тоже котовасия с этими мужиками, и у соседки нашей. — Света взяла ватный диск и попробовала стереть грязь с Ленкиного лица. Результат ей не понравился. — Знаешь что, голубушка, иди-ка ты в душ!
— Так на мне же маленькое чёрное платье от Коко Шанель, я его не смогу снять.
— Может, тогда его разрезать, а потом зашить?
— Да ты что, знаешь сколько оно стоит?!
— А ты думаешь, что, когда гипс наложат, тебе будет удобно его снимать?
— Точно, какая же у меня умная хозяйка, — улыбнулась Ленка, — только тебе, Света, придется мне помочь, я одной левой рукой не справлюсь.
* * *К началу занятий они опоздали, поэтому Ленке пришлось идти оправдываться перед учительницей. Чувствовала она себя по меньшей мере неуютно, а ещё эта нелепая рука в гипсе, но выбирать не приходилось.
— Вон та наша училка, Зинаида Степановна, — показала Света и отошла в сторону. Ленка сосредоточилась и пошла вперед.
— Зинаида Степановна, добрый день. Это из-за меня Света сегодня опоздала в школу. Я к ним приехала в гости и сломала нечаянно руку.
Поэтому Светику пришлось вести меня к врачам, а то я тут ничего не знаю.
— Добрый день. А вы, извините, кем Свете приходитесь?
— Мой двоюродный брат — Светин папа.
— То есть вы её двоюродная тётя? Очень хорошо! Я хотела пригласить Светину маму в школу, но раз вы пришли, тогда я с вами поговорю. Понимаете, у ребёнка чрезмерно развита фантазия, это с одной стороны хорошо, но с другой — она совершенно не умеет отличать вымысел от реальности. Ведь в жизни такого не бывает, чтобы люди летали, а животные разговаривали. А то ведь получается, что Света витает в облаках и живет в своих фантазиях, не замечая настоящей жизни.
— Да? — удивилась Ленка, стараясь делать умное лицо, — а я что-то такого не заметила.
— А вы поговорите с ней! Например, вчера Света сказала, что когда порежешься, то надо поводить рукой над раной, и кровь сама остановится. Надо же такую небывальщину придумать! А второго сентября она мне сказала, что если цветочек завял, то его можно погладить, и он опять расцветет. И таких примеров множество! Всё бы ничего, но это создаёт конфликт с другими учениками. Вы уж поговорите на эту тему с племянницей.
— А что, — Ленка даже приободрилась, — я могу и поговорить. И насчет фантазий, и насчет конфликтов.
— Очень хорошо, я надеюсь, что, пока вы здесь, Света подтянется в учёбе, а то год только начался, а она уже три двойки успела получить! Света, поставив ранец на подоконник, стояла возле окна и дожидалась окончания разговора. Ленка подошла к ней и посмотрела на неё так, словно в первый раз увидела:
— Слушай, а ты действительно вундеркинд, получается?
— Это тебе училка сказала? — спросила Света. Ленка всё ещё находилась в состоянии задумчивости и переваривала услышанное:
— Ну, типа того, говорит, фантазия у тебя классная, молодец, в общем. Только нам с тобой двойки надо исправить. А ещё у тебя конфликты с одноклассниками, ну, так это я после уроков подойду и поговорю с ними. Знаешь что, ты учись пока, а я пойду на разведку: ведь гараж этого гада, который меня с машины сбросил, здесь совсем рядом.
* * *После школы Света вышла на улицу, но Ленку не увидела, зато Вовка с дружками её уже поджидал:
— Думала, в школу опоздаешь и сможешь от меня спрятаться? Пошли, поговорим. «Где же ты, моя помощница? — напряженно думала Света, — Ты мне сейчас очень-очень нужна!» Вовка свернул за трансформаторную будку, снял с себя ранец и стукнул им Свету по спине. Вроде бы и не больно, но сильно, а главное, обидно.
— Эй, джентльмен, — Ленка вышла из-за угла будки, — где тебя так учили с дамами обращаться?
— Она сама виновата, — набычился Вовка, — и это не ваше дело!
— Какой ты грозный, а сдачи не боишься получить, шкет?
— Ты мне ничего не сделаешь! Если ты меня хоть пальцем тронешь, тебя в тюрьму посадят, жирдяйка! Ленка схватила Вовку за ухо левой рукой и притянула к себе:
— Вот видишь, тронула! Только в тюрьму меня посадить не удастся, потому что я зомби! Вовка психанул, раскраснелся и вывернулся из Ленкиных пальцев. А может, держала она его не слишком сильно, чтобы ухо не повредить.
Получив свободу, он подбежал к забору, схватил какой-то обломок доски и со всех детских сил ударил Ленку по голени. Он бил в очень больное место, но Ленка не пошевелилась, даже не поморщилась, только взяла его за грудки и приподняла над землей на вытянутой руке:
— Ты разве не знаешь, что зомби боли не чувствуют? И что они намного сильнее простого смертного?
— Тикай, — крикнул кто-то из мальчишек, и все Вовкины дружки кинулись врассыпную, оставив своего атамана в подвешенном состоянии. Вовкин психоз сменился ужасом, он двумя руками впился в Ленкину руку и пытался вырваться.
— Вот так всё и начинается, — продолжала Ленка. — Сейчас просто пошли и впятером избили девочку, а когда станете постарше, то начнете избивать, насиловать и трупы с моста сбрасывать?
— Она сама виновата, — Вовка пыхтел и пытался разжать Ленкины пальцы, но у него ничего не получалось. — Я домашнее задание не сделал, а она меня сглазила. Сказала, что обязательно спросят и двойку поставят, так и вышло!
— Деточка, а тебе на ум не приходило, что надо просто-напросто делать уроки, а не сваливать свои грехи на других? В общем, ты теперь знай, что я живу рядом, в этом районе, и я за тобой наблюдаю.
И в следующий раз ты у меня ухом не отделаешься. Ленка подбросила толстого Вовку так, что тот пролетел метра четыре и приземлился на пятую точку.
— Да, и ещё, герой, не вздумай кому-либо из взрослых проболтаться, уж их-то я точно не пожалею: кишки выпущу и сожру! Ленка замечательно вжилась в образ злобного зомби: глаза горели безумием, рот перекосился, а щека подрагивала. Вовка убегал с позором: сделал три шага на четвереньках, вскочил на ноги и припустился так, словно за ним гналась стая бешеных собак.
— Лен, ты что? — Света подошла и обняла свою взрослую куклу. — Он и так всё понял, зря ты ему про кишки. И рожу такую страшную скорчила.
— Ничего, это ему для профилактики. Эх, надо было мне в артистки идти, а не в продавщицы. Но после деревни, с незаконченным средним, кто же меня взял бы? Но зато в жизни зомби есть свои преимущества: представляешь, каково это ощущать, что я могу одной рукой перевернуть грузовик! Ты что там ищешь? Света сорвала несколько листов подорожника, взяла самый большой лист, а остальные протянула Ленке:
— На, пожуй.
— Ты чего? Я это не ем.
— Не есть, а просто пожевать надо, и в листок выложить. Кому повязку делают, тот и должен жевать, это правило такое. Света наклонилась, положила на ссадину от доски подорожник и ленточкой из косички перевязала.