Мифы об эволюции человека - Александр Соколов 6 стр.

• «Кинг-Конг», 1933 г. Наряду с огромной гориллой и запуганными туземцами по таинственному Острову Черепа бродят диплодоки и прочие динозавры, а также огромные пауки;

• «Миллион лет до нашей эры», режиссер Хэл Роач, 1940 г. Советским зрителям был больше знаком ремейк Дона Чеффи 1966 г., где главную женскую роль сыграла секс-символ того времени Ракель Уэлч. Помимо хищного динозавра в фильме первобытным людям противостоят огромный варан, мамонт (загримированный слон), здоровенный броненосец с приклеенными рогами и крокодил с приделанным к спине гребнем на манер пермского диметродона. Дикая солянка!

• «Флинстоуны», 1960 г. Комедийный мультсериал, где динозаврики – милые домашние питомцы пещерного человека, а также удобное транспортное средство.

Подросток, представления которого о мироздании собраны из фрагментов кинофильмов, телешоу и компьютерных игр, с готовностью принимает идею о дино – спутниках человека. Кинематограф и массовая литература провели большую подготовительную работу.

Миф № 11 Если верить «официальным ученым», миллионы лет люди использовали одни и те же примитивные расколотые камни. И вдруг – за несколько тысяч лет человек проходит путь от мотыги до космической ракеты и компьютера. Но это абсурд!

Мощный технологический рывок человечества выглядит неправдоподобно: на одной чаше весов – два с лишним миллиона лет каменного века, на другой – вся задокументированная история, уложившаяся в считаные тысячелетия. Этот парадокс может трактоваться мифотворцами по-разному.

Вариант 1: «никаких миллионов лет не было».

Вариант 2: наши предки вплоть до Homo sapiens – «тупые животные», обезьяны, движимые инстинктами и лишенные творческой жилки.

Вариант 3: могущественные цивилизации древности, о которых молчит официальная наука.

И даже вариант 4: не обошлось без зеленых человечков на летающих тарелках. О которых, конечно, тоже молчит наука (см. «Космическую одиссею 2001 года» Стэнли Кубрика, 1968 г.).

Однако утверждение, будто технологии в каменном веке не менялись, в корне неверно! К сожалению, среди людей, далеких от археологии, такие взгляды – не редкость:

Если сравнить «олдувайские» образцы оббитой гальки, сделанные примерно 2 000 000 лет назад, с гораздо более поздними рубилами питекантропов и образцами «мустьерской» техники неандертальцев, то прогресс либо отсутствует вовсе, либо он есть, но незначителен.

Potius, он есть лишь настолько, чтобы заметить некоторые отличия, но не более. Принципиальных изменений ни в обработке камня, ни в конструкции или форме орудий не происходит в течение всей, поистине космической по своей протяженности эпохи.

Два миллиона лет homo колошматит камнем по камню, чтобы придать ему некоторую приладистость к руке и несколько относительно острых граней, но в результате каждый раз получает крайне неудобный и малоэффективный инструмент.

Так может показаться с высоты космического века (и космически скверного знания археологии). Однако специалисты придерживаются другого мнения. Искусство обработки камня медленно, но верно совершенствовалось; как-никак степень сложности орудий стала основанием для периодизации каменного века, его деления на нижний, средний и верхний палеолит. Да простят меня знатоки археологии, но стоит кратко пояснить, в чем заключался доисторический технический прогресс. Древнейшие орудия – это просто расколотые гальки. Наши предприимчивые предки обнаружили, что если стукнуть пару раз одним камнем по другому, отколов один или несколько кусков, то получится режущий край. Так появилась первая орудийная культура – ее называют олдувайской, по названию ущелья Олдувай, в котором впервые были найдены подобные орудия вместе с останками Homo habilis.

Прошло всего около миллиона лет – и от олдувая люди шагнули к ашелю. Вместо грубых бесформенных чопперов (это основной тип олдувайских орудий) – аккуратные симметричные рубила. Их тщательно обрабатывали с двух сторон, придавая целесообразную форму.

Любителям свысока рассуждать о бестолковых Homo, колошматящих камнем по камню, я бы предложил попробовать самостоятельно изготовить ашельское рубило или даже олдувайский чоппер… Опыт археологов-экспериментаторов показывает, что это дело требует серьезной подготовки.

Проходит еще несколько сотен тысяч лет. Возникает своего рода «конвейерное производство» орудий. Каменных дел мастера изловчились получать из одной специально обработанной заготовки – нуклеуса, или ядрища – серию стандартных орудий заданной формы.

Примерно 200 000 лет назад люди додумались до составных орудий: стали прикреплять каменный наконечник к деревянному древку. Позже появилась копьеметалка – теперь копье летело дальше. А затем неизвестный нам древний гений изобрел высокоточное оружие дальнего действия – лук и стрелы…

Разумеется, этапов технического прогресса и доисторических инноваций было несравнимо больше, чем я перечислил в этом сверхкратком обзоре.

Да, темпы технической эволюции были, по нашим меркам, очень низкими, однако скорость прогресса постепенно нарастала. Судите сами: нижний палеолит продлился больше 2 млн лет; средний – 200 000 лет; верхний – 30 000 лет… Такое впечатление, что долгое время эволюция техники шла рука об руку с эволюцией биологической, столь же неспешными темпами. Но в какой-то момент, когда наши предки накопили достаточно ума, навыков и традиций, техника оставила биологию далеко позади. Можно предположить, что этому способствовало не вмешательство инопланетян (как в фильме Кубрика), а развитие языка: людям стало гораздо удобнее обмениваться опытом. Теперь знания, полученные одним из членов сообщества, не терялись, а могли передаваться соплеменникам, и их накопление пошло быстрее и эффективнее.

Ускорение продолжается и поныне: от изобретения паровой машины до появления двигателя внутреннего сгорания прошло 150 лет, от первого телефона до мобильника – меньше 100 лет; от первого принтера до его 3D-потомка – 50 лет. Нынче технологии совершенствуются так быстро, что техника, бывшая 10 лет назад пределом совершенства, сейчас представляет разве что коллекционный интерес. (Попытайтесь вспомнить, куда вы дели свой электронно-лучевой монитор? А где ваш CD-плейер?)

Однако простите, я не сделал важной оговорки: речь идет лишь о части современного человечества, так называемой западной цивилизации. Некоторых народов техническая революция почти не коснулась. Австралийские аборигены, огнеземельцы, бушмены, пигмеи Центральной Африки до самого недавнего времени жили реалиями каменного века; отдельные группы папуасов и индейцев Амазонки не покинули его до сих пор. CD-плейер, говорите? А как насчет добыть огонь трением? Как насчет отравленных стрел, палок-копалок и охоты на слона с копьем?..

Кому-то кажется «абсурдным» ускорение прогресса с палеолита до наших дней. Но не менее удивителен разброс технической оснащенности современных людей: от орудий каменного века до Большого адронного коллайдера, и все в пределах вида Homo sapiens… А ведь это – бесспорная реальность.

Миф № 12 Тот или иной вид древних людей существовал долго, не изменяясь

Казалось бы, это очевидно следует из хронологии существования видов (см. рис. 5). Вот тут вид возник, а вот тут он закончился – вымер или трансформировался в другой. Для примера рассмотрим Homo erectus.

Он появился 1,5 млн лет назад. Порой эту дату удревняют даже до 1,8 млн, когда эректусов объединяют с более древним видом Homo ergaster. А последние представители Homo erectus доживали свой век всего несколько сотен тысяч лет назад и, возможно, даже меньше 50 000 лет назад (если мы отнесем к эректусам поздних гоминид Явы и поверим в их «молодые» датировки, оспоренные недавними исследованиями, – см. подробней миф № 46). При любой оценке получается больше миллиона лет! Выходит, вид застыл в своем развитии на невообразимо долгий срок?

Да, если не знать об этом виде ничего, кроме названия.

На самом деле процесс изменения организмов может замедляться или ускоряться, но он никогда не прекращается полностью. Однако как быть систематикам – тем, кто описывает виды и определяет их границы? Ведь в непрерывном ряду ископаемых форм надо где-то провести границу между видами, сказать: вот здесь вид-предок кончился, и начался вид-потомок. Если находок мало и между ними пропасть времен, то проблем нет – разница в строении велика и нет сомнений, что это разные виды. Хорошо жилось когда-то систематикам-палеоантропологам:

• небольшой мозг, низкий и длинный череп с очень толстыми стенками, скошенный, «убегающий» лоб, мощное надбровье, огромные челюсти – типичный питекантроп;

• очень крупный мозг, надбровный валик, широкое носовое отверстие, лицо выдается вперед в средней части, резко выступает затылок-«шиньон» – неандертальца ни с кем не спутать.

Но потом вести о новых находках стали приходить из Африки, Азии, Индонезии… Описали синантропов в Китае, атлантропов в Северной Африке, телантропов в Африке Южной, мегантропов и явантропов на Яве, еврантропов на юге Европы. Мир узнал о человеке родезийском, человеке штейнгеймском, человеке тотавельском… Каждый исследователь считал своим долгом объ; явить об открытии нового вида, а то и рода. И вроде бы основания для этого имелись: ведь все находки отличались друг от друга. По-другому и быть не могло! Разделенные тысячами километров и тысячелетиями самостоятельной эволюции, наши пращуры образовывали множество своеобразных форм. Но на смену систематикам-«дробителям», наплодившим кучу видов и родов, пришли «объединители», которые заявили: да, находки не похожи друг на друга – ну так и современные люди разные! А посмотрите, как разительно отличаются самцы от самок у человекообразных обезьян! Давайте не будем плодить сущности, если особенности находок можно объяснить внутривидовой и межполовой изменчивостью, не забывая про географию и про датировки.

В результате десятки «антропов» упразднили, разжаловали в подвиды и многих загнали под вывеску Homo erectus. Но вы, мой читатель, должны понимать, что вид от такой операции не застыл – просто решением ученых расширились его границы. Находки, несмотря на смену этикетки, остались такими, какими были. Это видно на диаграмме эволюции размеров мозга. Если мы расположим черепа эректусов на оси времени (см. рис. 11), то увидим колоссальный разброс объема мозга – от менее чем 800 см³ у ранних представителей до почти 1300 см³ у поздних. Мы увидим также, как на одном полюсе ранние эректусы сливаются с эргастерами, а на другом плавно перетекают в гейдельбергских людей. И оказывается, в зазор между этими четко определяемыми видами помещаются находки, которые в равной степени можно записать в обе группы. И ведь записывали! (Мы еще коснемся этого вопроса в мифе № 20.)

Таков, например, упомянутый тотавельский человек, найденный во французской пещере Араго. Он описан как подвид Homo erectus tautavelensis; первооткрыватели отмечали сходство тотавельцев как с питекантропами Явы, так и с гейдельбергским человеком, и классифицировали людей из Араго как «пренеандертальцев». Логично: ведь самого гейдельбергского человека можно рассматривать как прогрессивного эректуса, можно как раннего неандертальца, а можно – как переходную форму между эректусами и неандертальцами. Диалектика эволюции, друзья!

Для далекого от биологии человека «вид» – это картинка из учебника, раз и навсегда заданный набор признаков. Собака – это собака, кошка – это кошка, а обезьяна – это обезьяна. Но не бывает абстрактного пса; собака – это и огромный ньюфаундленд, и крошечная чихуахуа, и коротконогая такса, и стремительный грейхаунд.

Кстати, о нашей с вами изменчивости. Есть вещи, которые бросаются в глаза: цвет волос и глаз, рост, телосложение и т. д. Но о некоторых особенностях нашего организма мы можем узнать, только если сделаем рентген.

Например, известно ли вам, сколько у вас позвонков?

Грудных позвонков у человека обычно 12, но бывает 13 или 11. На вашу жизнь это никак не влияет.

Поясничных позвонков в норме пять, но иногда – четыре или шесть.

В крестце – пять позвонков, но запросто может быть шесть.

А наш копчик состоит из четырех рудиментарных позвонков, но в нем может оказаться пять, шесть или даже два позвонка.

Я не упомянул шейные позвонки. Их практически всегда семь, зато на них изредка – примерно у каждого 200‑го человека – встречаются дополнительные шейные ребра, которых мы в норме лишены.

Изменчивость, как вы знаете, – материал для эволюции: преимущество получают те представители вида, которые лучше охотятся, быстрее убегают от хищников, активней размножаются, эффективней противостоят болезням и паразитам и т. д. Их выживает больше, их черты распространяются среди потомков – и вид постепенно меняется.

Если столь высока изменчивость существ, живущих в одно и то же время, то насколько разными должны быть особи, разделенные тысячелетиями? Становится понятно, что вид – это условность, договоренность ученых, дань удобству. Как мы увидели, очерчивание границ вида зависит и от количества находок, и от взглядов конкретного систематика. Аналогично мы делим людей на возрастные категории: младенец – ребенок – подросток – юноша и т. д., но возьметесь ли вы назвать конкретную дату перехода из одной категории в другую? (Скажем, 31 декабря я лег спать пухлым румяным ребеночком, а 1 января проснулся угловатым неуклюжим подростком…)

Виды людей не оставались застывшими в веках. Природа работала легкими, незаметными штрихами, от поколения к поколению шлифуя свою «заготовку». Вы полагаете, что в семье Homo erectus в один прекрасный день родился маленький неандертальчик? Нет! Дети похожи на своих родителей. Однако спустя сотни тысяч лет, встретив далекого потомка эректуса, любой сказал бы: ну какой же это питекантроп? Это же типичный неандерталец!

Мифы об ученых

Впрочем, сам Дарвин был не лучшего мнения о Карлейле и в своей автобиографии отзывался о нем как о человеке, по складу своего ума «неспособном к научному исследованию»{40}…

С этой пикировки великих людей XIX в. мы начинаем разговор о мифах, которыми обрастают биографии патриархов науки. Это особая категория – мифы, бьющие не по науке, а по ее «жрецам». Доверие обывателей к науке зиждется подчас не столько на знаниях (которых, увы, на всех не хватает), сколько на авторитете ученых мужей, сформированном научной пропагандой. Как подорвать авторитет ученого? Есть способы, старые как мир. Поиграть с цитатами, посплетничать, пройтись по «малоизвестным сторонам биографии», немножко приврать. Классика демагогии, используемая мифотворцами по полной программе.

Миф № 13 Главная идея Чарльза Дарвина – что «человек произошел от обезьяны»

Именно за это Дарвина клеймили больше всего: выводили в образе обезьяны на злобных карикатурах, предавали анафеме в религиозных журнальчиках. Однако идея об обезьяньих предках человека принадлежит не Дарвину. Об этом почти ничего не говорится в его главной работе – книге «Происхождение видов путем естественного отбора», и вовсе не в этом заслуга великого натуралиста.

Мысль о том, что предком человека является древняя обезьяна, за полвека до Дарвина высказал другой отец биологии – Жан Батист Ламарк, автор первой законченной теории эволюции. В своей книге «Философия зоологии» в 1809 г. (год рождения Дарвина!) Ламарк пишет:

Допустим в самом деле, что какая-нибудь порода четвероруких – вернее всего, совершеннейшая из них – отвыкла в силу тех или других внешних условий или по какой-нибудь иной причине лазать по деревьям и цепляться за ветви задними конечностями наряду с передними; допустим далее, что особям такой предполагаемой породы приходилось в течение целого ряда поколений пользоваться задними конечностями только для ходьбы, не употребляя на это передних. Несомненно, в этом случае – согласно с приведенными наблюдениями в предшествующей главе – наши четверорукие обратятся в конце концов в двуруких и большие пальцы на их задних конечностях перестанут противопоставляться остальным, так как эти конечности стали служить им только для ходьбы.