Камилла оттесняла тварей к дырам в окне и в конце концов одержала победу. Одна за другой крысы исчезали снаружи, репеллент не давал им никакого шанса избежать воздействия яда.
– То-то же! – крикнула девушка напоследок, погрозив кулаком хвосту последнего крысенка. – Люблю это дело, – призналась она и повесила баллон с репеллентом на место.
– Мне тоже понравилось, – удивляясь своим ощущениям, сказала Ия. – Интересно они визжали, громко так.
Кэмел вручила ей швабру на пластиковом черенке и совок.
– Тут надо подмести. Начинай оттуда. Просто смети пыль и крысиное дерьмо в эту штуковину, поняла?
– Да, – сказала Ия, хотя не была уверена, что у нее выйдет. Тэна напряглась внутри сферы, прокручивая в уме нехитрую операцию. Вот теперь, кажется, все ясно.
– А я пока заклею окошки… Твари!.. Понаделали дыр, отродье вонючее.
Вооружившись мотком прозрачного скотча, Кэмел подвинула к стене металлические козлы, заляпанные краской. Фонарь укрепила на какой-то штуке, выступающей из стены. Три узких окна, идущие у самого потолка подвала, были заделаны полупрозрачным пластиком, углы которого крысы умудрились прогрызть в нескольких местах. Снаружи окна почти целиком закрывал нерастаявший снег. Из дыр сквозило. Понимая, что скотч не поможет и надо делать что-то другое, Кэмел все-таки закупорила отверстия, неуклюже насаживая внахлест полоски ленты. Временная мера.
Покончив с одним окном, девушка повернулась, чтобы поглядеть на Ию. Та возилась в дальнем углу. Фонарик она установила на ящике, чтобы освещал фронт работ, и теперь сметала неуверенными движениями пыль в кучу.
– Ия, ты что-нибудь помнишь из своей жизни? Той?
Ия обернулась. Подумала, прежде чем ответить:
– Нет.
– Так это из-за сбоя, который заставил тебя… убежать, да?
– Не знаю. У меня нет информации на этот счет…
Ия смела пыль, наполнила ею совок.
– Наверху есть ящик. На носилки похожий. Нам его тащить на свалку. Вытряхивай туда.
Девушка-клон отправилась с совком и щеткой наверх. Найти ящик никак не удавалось, Ия долго блуждала среди завалов хлама, пока не появилась Камилла и не показала на него пальцем.
– У вас есть искусственная кошка. Я читала, что эти животные умеют ловить мышей и крыс, – заметила Ия.
– Не-а, только не наша. Куся никогда не была на это запрограммирована. Она – домашний любимец только… Старая уже и постоянно ломается. Сантана не дает ее деактивировать и взять новую, – сказала Кэмел. – Потому что Куся – исторический… ле… реликт. Она живет в Цехе с того дня, как тут поселился сам Сантана. Когда-то здесь ничего не было. А Шуруп и наш главный основали группу на пустом месте.
– А откуда пришла эта идея?
– Хрен знает – судьба, наверное… Сантана учился в Универе, но не блистал способностями к дисциплине. Учился-то здорово, но на экстази погорел – купил себе дозу на одной тусовке, да дилера взяли, и он все на Сантану свалил. Ну его и выпнули оттуда. Куда еще податься вчерашнему студенту-сетевику? Только в «пинболы». Оттрубил пару лет верой и правдой, досрочно отмотал, даже рекомендацию выбил. Вернулся в Универ – диплом и престижная работа виделись ему во сне… А по мне, так херня все это… Ну вот, Сантана почти доучился, диплом уже кропал, но потом решил ломануть университетский сервак, пару четверок исправить на пятерки. Идиот, правда? На том и погорел. Десять лет условно… Ну, двинули дальше.
Камилла повела Ию в другой конец Цеха и указала на заросшие пылью углы:
– Начинай тут.
Существо на всякий случай заводит данные о Сантане в память своего компьютера. Изложение Камиллы довольно интересно. Это не сухие данные, а оценка. Реальный человек не может не пропускать информацию через «эмоциональный фильтр».
– А дальше как было? – спросила Ия. Щеткой она уже орудовала быстрей. Со временем появлялась сноровка.
– Диплом Сантане дали. – Кэмел собирала большие куски обертки, старой бумаги, провода, осколки кирпича. – Но на работу уже не взяли ни «пинболы», никто вообще. Волчий билет за хакинг. Не, Сантана у нас молодец… Семейка вот дурная – старший брат разбился в автокатастрофе. Племянничка Шурупа Сантана взял под свое крыло, а то бы пропал… А фиг с ним. Дурак он. И маманя в психушке виснет…
– Кто дурак?
– Шуруп. Все они того – повернутые. Сентиментальные слишком, не должны мужики быть такими. Кстати, у Сантаны и семья есть, бывшая жена с сыном. Бывает, видится с ними.
– А что у них случилось? Почему они расстались?
– Не рассказывает.
– А ты как здесь оказалась?
– Сцапал с поличным. Забыла, что ли, как он меня представлял? Ну и короткая у тебя память, подруга. Пришлось заплатить натурой, чтобы не сажал, – я бы там сдохла, и вся недолга, ё-мое… Дура была молодая. А сейчас думаю, что могла бы в виртуальный ад угодить, и такая досада берет!
– Это заключение с болевым наказанием?
– Точно! А ты откуда знаешь? Вот это был бы кайф, я понимаю! Целых полгода от мук всяких и страданий изнемогать, – сказал девушка и прищелкнула языком с поднятыми к потолку глазами. – Знать бы, что наверняка в такую классную камеру угодишь! А то посадят в простую, с тупыми старухами.
Камилла была плоть от плоти поколения шестнадцатилетних – насколько Ия могла судить, разумеется, не имея большого опыта общения вживую. Они не хотят быть такими, какими их создала природа. Камилла не была уродкой, изначально с ее генами было все в порядке. Это контркультура превратила ее в монстра. Камилла была загорелой, с раздвоенным языком – подобные операции делали себе низшие народы в старину – и выбеленными губами. Подобные ей не ценят природной гармонии, думает Тэна с завистью. Им нужно быть другими…
Будь сама Ия здоровой, нормальной, она никогда бы не подумала уродовать себя как бы то ни было.
Впрочем, наверное, Ия никогда этого не поймет.
Во время уборки, войдя в раж, Камилла рассказывает ей много всего, хотя ценной информации в ее болтовне крупицы. Большую часть Ия знает и так – только сверяется со своими данными. Попутно девушка устраивает Ие экскурсию по Цеху. По словам Кэмел, она собиралась стать рок-музыкантшей, но выяснилось, что она ничего в музыке не понимает. Слуха нет. Даже элементарное понятие композиции осталось для нее секретом. Группа, с которой Камилла ездила, сбежав из дома, скорее напоминала банду отмороженных наркоманов, чем настоящих музыкантов. Там Камилла сделала себе все эти татуировки и пристрастилась к наркотикам. Сейчас, правда, благодаря курсу лечения Дока, эйсид она потребляет меньше – в основном из-за того, что он делает ее агрессивной и невменяемой. Камилла рассказывала об этом с сожалением. Ия подумала, что девушка скучает по «старым временам». С «Демоном Максвелла» у ней проблем не было, а здесь приходится подчиняться дисциплине, хочешь не хочешь. Слово Сантаны – закон. Работаешь на общее благо или выметайся. Здесь не богадельня. Камилла дорожит своим местом в Цехе. Сама она не хакер, потому и считает, что ей повезло. Она привела Сантане Ромео, весьма полезного «термита», хоть и с полной башкой «тараканов».
В результате рейда по Цеху ящик с мусором наполнился на две трети. Камилла оставила Ию, а сама пробежалась по отсекам своих приятелей, забрав оттуда весь ненужный хлам типа оберток от шоколада и сухой лапши. Все это она с брезгливой физиономией бросила в бачок и сказала, что ненавидит эти свои обязанности.
Ия и Кэмел подтащили мусорку к дверям.
– Держи ухо востро. Тут водятся карликовые крокодилы. Говорят, по весне стали вылезать из канализации наружу, – сказала Кэмел.
– Это шутка? – спросила Ия.
– Подруга, у тебя с чувством юмора проблемы – ты знаешь?
– Я стараюсь соответствовать… втыкаться… Но у меня пока опыта нет, – сказала Ия.
– А ты наблюдай за мной и учись. Не знаю, чем ты там занималась в своей корпорации долбаной, но не совсем же ты дура, блин!
– Буду учиться, – пообещала Ия.
Камилла взялась за ручки спереди, а Ия сзади, и они вышли из Цеха под стылый ветер ранней весны. Камилла ухнула, склоняя голову, и выругалась. Ия, памятуя о совете, зафиксировала в памяти эти выражения.
– Хреновая жизнь у клона, да? – крикнула Камилла через плечо, пересиливая ветер. – Не потрахаешься… Ты целка? То есть девственница, по-научному…
– По-научному.
– Вот блин. Я бы повесилась. Ты старше меня. Но ведь ничего не соображаешь в моем любимом деле… – Камилла засмеялась.
Небо над пустырем было цвета грязного снега, островки которого виднелись тут и там. Девушки стали огибать строение с юга, направляясь к большой яме, служившей обитателям Цеха помойкой. Вдали, за дымкой смога, виднелись развалины небоскребов, железобетонные остовы урбанистических динозавров, не выдержавших давления человеческого безумия. Когда-то их взорвали исламские фанатики. Обломки так и остались громоздиться гигантскими погребальными кучами.
Облака бежали по небу, дополняя совсем безрадостную картину умирающей, уходящей в ничто земли. Тэна думала о том, что, даже если когда-нибудь она обрушит всю Сеть и сотрет цивилизацию с лица земли, этот ландшафт останется без изменений. Не будет людей… впрочем, нет, они выживут даже без наркотиков и виртуальной реальности. Вне цивилизации, благ, льгот, законов. Это будут просто звери, немногим отличающиеся от сегодняшних среднестатистических юзеров вселенной потребления.
Ия и Кэмел подошли к яме с вертикальными стенками и вытряхнули мусор. Пыль, обломки, обрывки, ненужные даже крысам объедки полетели вниз, присоединяясь к массе дурнопахнущего месива, пропитанного влагой от подтаявшего снега. Кэмел утерла пот со лба и оглянулась на Цех, стоящий в сорока метрах от помойки.
– Было время, мы отбивались от толп разных отморозков. Сквоттеры пытались нас отсюда вытурить – в лучшем случае. Или убить. Изнасиловать, перерезать глотки… Может быть, кого-то сожрать. Среди бомжей каннибалов до черта. На органы разрезать да сбыть черным дилерам, – сказала девушка. – Раз плюнуть. Здесь не курорт, Ия. Здесь война. Бывало, несколько ночей подряд мы сидели, вооружившись чем ни попадя, и ждали штурма. Как я тогда психовала… Только эйсид спасал от страха, но Док не разрешал – я вообще могла с катушек слететь безвозвратно.
– А открытые столкновения?
– Были, конечно. Ох, видела бы ты Шварца… Сказка! А меня чуть не продырявили вот такой хренью – чем-то вроде копья с наконечником из твердого стекла. Еле увернулась, блин… Потом выла всю ночь – подыхать-то не хочется… Но потом я им показала, уродам. Трупы нам пришлось закапывать прямо на свалке, там. – Девушка указала в сторону небоскребов. – Так что, подруга, если ты думаешь, что здесь нашла надежное убежище, то ты ошибаешься. Сейчас к нам не лезут, но, кто знает, как будет через неделю. Да что там! Через полчаса неизвестно, что может произойти! – Камилла поскребла затылок. – Не романтика тут, а сплошное дерьмо.
Девушка отвернулась, хватая ручки мусорного бачка, и плюнула в яму с мусором.
– Не передумала?
Кажется, в голосе Камиллы Тэна уловила настоящую боль. Страх? Сожаление? Неуверенность? Неужели это и скрывается за маской такой фантастической самоуверенности и крутизны?..
– Нет, не передумала, – ответила Ия. – Я не вернусь в «Лунар».
Камилла рассмеялась и легко ткнула клона кулачком в живот.
У входа в Цех их ждал Сантана. Он был одет в свой длинный кожаный балахон, волосы разметались от ветра. Глава «термитов» курил сигарету с ментолом.
– Как дела? – спросил Сантана.
– Супер, – отозвалась Камилла. – Помог бы, начальничек… Девицы тут напрягаются изо всех сил, понимаешь…
Сантана расплылся в усмешке:
– Вам обеим работа только на пользу.
Девушки остановились. Камилла постаралась достать Сантану ногой.
– Поговори еще.
– Ладно, расслабься… По-моему, уборка отличная.
– Слушай, в подвале надо что-то посерьезней сделать. Что этот пластик? – сказала Камилла. – Если крысы пролазят, то и скоты какие-нибудь нагрянут однажды…
– Не твоя проблема, – ответил Сантана. – Зря, что ли, я с «Геварами» дружбу завел?
Глава «термитов» переводит взгляд на Ию:
– Как себя чувствуешь? Не устала?
Ия мотает головой:
– Много новой информации.
– Да уж, – засмеялась Камилла. – Я тут треплюсь уже минут сорок, а она все на ус мотает… Учу ее быть человеком.
– Отлично, – сказал Сантана. – Пойдемте. Там Шуруп кое-что привез. Посмотрим, прикинем.
Камилла подхватила мусорный бачок:
– Это дело. Пошли, подруга.
Все втроем они вошли в Цех. Жестяные ворота грохнули, захлопнувшись.
7 20 марта (2)
Собственно, Сантана и не намеревался вводить Ию в локальную сеть «термитов» на второй же день. Достаточно было того, что она поработала на пару с Камиллой и начала осваиваться. Спешить не следовало.
Сантана думал насчет подключения к энергораспределительной станции и взвешивал «за» и «против». Энергия нужна, безусловно, это даже не вопрос. Но опасность, исходящая от Ии, немалая: оставь она следы в Сети после взлома защиты станции, «Лунар» вычислит Цех в два счета. Если же корпорация заполучит Ию обратно, все сведения, хранящиеся у нее в памяти, могут послужить как доказательства по делу. А дело будет, сомневаться не приходится… Плюс нелегальная имплантация незарегистрированного периферического оборудования в чужую собственность… Словом, проблем будет много.
Шуруп сообщил Сантане о том, что Сетевая начинает шерстить местную полунелегальную публику, что руководит проверкой некий зубастый «пинбол» по прозвищу Клещ. Неужели этот тип из бывших? Или всего лишь маскируется под него? Сантана прочесал открытые сетевые источники на предмет существования в прошлом хакера Клещ, но таковых по стране сыскалось не меньше десятка, причем только действующих, а ветеранов и того больше. Путь был тупиковый.
– Если мы подключим Ие импланты, обратного пути не будет. Продать ее «Лунару» будет уже невозможно. И вообще, придется скрывать ее от полиции, чтобы по генотипу не вычислили, кто она такая.
Сантана явился в бокс Шварца и сел на край его стола. Качок в это время лежал на аккуратно застеленной кровати и сосредоточенно тянул разведенное на воде сухое молоко, в которое подмешал протеиновую смесь. Торс его блестел от пота, так же как и виски. По вечерам он два часа тягал железо – сейчас оно аккуратно располагалось на стойках в углу помещения.
Через распахнутое окно тянуло вечерним холодом.
– Я пытался до тебя донести, что от нее надо избавиться. Ты уверен, что Ксант не ошибся и она чистая?
– Ксант еще никогда не ошибался.
– Верно, иначе он бы уже мотал срок. Может, прихватив заодно и нас всех. Психопат чертов! Но все когда-то случается в первый раз, верно? – Шварц устало помолчал. – Помяни мое слово, залетит он когда-нибудь со своей пушкой или «термита» сослепу прихлопнет.
– Ну не терапию же проводить? Он же композитор, деньги нам зарабатывает. Побольше тебя с твоими виртуальными боями, кстати…
– К-композитор, – презрительно скривился Шварц. – Вагнер нашего времени. И вообще, имей в виду, совсем перестать потреблять энергию мы не можем – в «Лунаре» моментально заподозрят подвох. Вай-фай работает, излучение хлещет во всем диапазоне, а энергию никто не жрет? Нереально! До нуля скостить платежи по-любому не выйдет. Может, проще выкинуть ее, босс? Гляди, наживем геморроя по самые гланды.
– Гангрена вырежет ее корпоративные импланты и поставит наши. Так она точно потеряет обратную связь с «Лунаром», никто ее уже не найдет.
– Да на хрена она тебе нужна?
– Не она, а неограниченная энергия. С ней мы сподобимся на великие дела, брат.
– Засекут и отымеют. Тебе плохо живется, командир?
Этот разговор, как и предполагал Сантана, дал ему дополнительные переменные для этого сложного уравнения. Что было хорошо, поскольку к грубому упрощению задачи Сантана не стремился. Напротив, чтобы оценить последствия своего решения, ему требовалось как можно больше вводной информации. Еще сколачивая по крупицам команду, он прочитал в каком-то файле, что во все времена гениальными полководцами считались те, кто мог предвидеть местоположение своей армии хотя бы на сутки вперед.
После осмысления этого факта Сантана стал прогнозировать события на неделю. Удачно или нет, вопрос другой, но отступать от этой стратегии он не собирался. С Ией же просчитать все возможные варианты и их последствия получалось с трудом. Все выглядело зыбким, расплывчатым, будто сквозь грязный пластик. Сантана нервничал.
Но поменять первоначальное решение – снабдить девчонку-клона доступом в Сеть – веской причины он пока не видел. Интуиции же он не доверял как материи нереальной. Даже более нереальной, чем сама Сеть.
8 20 марта (3)
За обедом Адассис устроил истерику. Старик отказался есть и все что-то бормотал и размахивал руками, не подпуская к себе нянек.
В конце концов клоны были вынуждены подавить его сопротивление в буквальном смысле. Девушки прижали его к кровати, и одна из них впрыснула ему дозу успокоительного. Электронный голос бывшего хозяина «Лунара» звучал так, словно был записан на древний ленточный носитель, при проигрывании которого пленку зажевало.
Адассис лежал на кровати, разевая рот, а динамики выдавали абсолютную бессмыслицу.
Компьютер отреагировал стандартно. В таких случаях полагалось погрузить пациента в кому, для чего задействовать программу, генерирующую звуковые колебания определенной частоты. Их суггестивный эффект помогал телу старика расслабиться. Мозг погружался в сумеречное состояние. Нужно было лишить Адассиса причины его возбуждения, какой бы она ни была. Компьютер не знал, в чем суть проблемы. В его обязанности входило следить за физическим здоровьем пациента.