— Настенька, — он легонько потряс ее за плечо. — Просыпайся...
— А?.. — сонным голосом пробормотала жена. — Что такое?
— Просыпайся-просыпайся! Тут такие новости! — торопливо зачастил Сидоров.
— Какие новости?.. — все так же сонно и без всякого выражения переспросила Настенька, прямо на глазах снова засыпая.
— Не спи! — Сидоров потряс жену за плечо чуть сильнее.
Та вздрогнула, открыла глаза и, увидев склонившегося над ней мужа, легко улыбнулась.
— Что, милый?
— Ты представляешь, мне только что позвонили по телефону и сказали, что я выиграл 50 тысяч долларов!
— 50 тысяч долларов? — удивленно переспросила Настенька и недоверчиво посмотрела на Сидорова. — Какие еще 50 тысяч долларов? Кто позвонил?
— Сам не знаю! — возбужденно пожал плечами тот. — Какая-то компьютерная фирма. По-моему, америкосы. Якобы я выиграл у них в какую-то там лотерею, и теперь мне полагается приз! Какой-то ихний последний компьютер супернавороченный за 50 тыщ баксов! Представляешь?!
— И что?
— Что-что!.. Ничего. Сегодня в 2 часа привезут. Мастер приедет настраивать.
— Сегодня в 2 часа? Куда привезут? Сюда?
— Ну да! Прямо сюда. Я сам адрес им по телефону продиктовал и время назначил. Надо было раньше, конечно! Сам не знаю, чего это я так лоханулся? Прямо сейчас надо было! Немедленно!
— А перезвонить им нельзя? У нас же определитель стоит?
Настенька, как и все женщины, в некоторых ситуациях вела себя удивительно практично. Сидоров сам как-то даже и не подумал о такой простейшей и совершенно очевидной возможности.
— Умничка! — восхищенно поцеловал он жену, вскочил с кровати и бросился к телефону. — Тьфу ты! — разочарованно протянул он мгновением позже. — Номер не высветился...
— Ну, не расстраивайся так, котик. Ничего страшного. Подождем, — Настенька, ласково улыбаясь, смотрела на него снизу вверх. — Иди лучше ко мне. А то я уже замерзла... — мягко и чуть-чуть игриво добавила она.
Сидоров, тоже невольно улыбаясь, стоял у кровати, смотрел на жену и чувствовал, как его переполняет нежность. Захлестывает! Как сердце буквально рвется на части от любви, и к горлу подкатывает ком.
Он был безумно влюблен в свою жену, влюблен, как мальчишка. Любил ее, боготворил... Нет, все не то! Он чувствовал, что нет в языке человеческом таких слов, чтобы передать хоть как-то его чувства. Как нет слов, чтобы описать ветер, огонь, воду... Ему казалось, что от его жены, от его Настеньки исходит какой-то тихий, мягкий внутренний свет, какое-то душевное тепло. И он искренно удивлялся, когда замечал, что другие этого не видят, не чувствуют.
Ему нравилось в ней все. Каждая ее черточка, каждое движение, каждый жест. Как она говорит, смотрит, смеется. Они женаты были уже почти два года, а его любовь, страсть к ней не только не слабели, а как будто даже напротив, росли, усиливались. Она всегда, с самой первой их встречи казалась ему каким-то совершенно особым, высшим, неземным существом, словно случайно залетевшим сюда из совсем-совсем другого мира — неведомого, загадочного и прекрасного. Абсолютно не похожей на всех остальных, обычных, земных женщин. Словно слепленной из какого-то иного теста.
Грин... Ассоль... «Алые паруса»... Или даже нет! некоторые его самые первые, ранние, пронзительно-нежные рассказы. Где мужчин и женщин иногда и совсем не называют по именам. Просто Он и Она.
Гумилев... Звенящие, как хрусталь, как льдинки в бокале, удивительные, невероятные, кристально-прозрачные строки:
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд.
И руки особенно тонки, колени обняв...
Послушай! Далеко-далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Сидоров порой твердил про себя эти прекрасные, невыразимо-печальные бессмертные стихи, но чувствовал, что даже и их ему недостаточно. Даже и они казались ему недостаточно глубокими и нежными.
Его чувства к Настеньке были еще сильнее, еще глубже, еще возвышенней. Он благодарил судьбу за то, что ему посчастливилось встретить в жизни такую любовь, и одновременно боялся своего счастья.
Ведь если с Ней, с его Настенькой что-нибудь случится... Он просто не представлял себе, что с ним тогда будет. Не мог представить.
Мир рухнет, и солнце погаснет! Время остановится и прекратит свое течение.
Да нет! Этого же просто не может быть. Никогда. Бог милостив. Он этого не допустит.
И он лег рядом со своей женой, обнял ее и начал целовать, ласкать и шептать все то, что всегда, во все времена, шепчут мужчины женщинам, которых любят. И они были близки друг с другом, как только могут быть близки друг с другом люди, как только могут быть близки друг с другом муж и жена. И они кричали от наслаждения, и они были молоды, и они были счастливы. И он любил ее, а она любила его. И не было в тот момент на земле людей, счастливей их. И они верили, что так будет всегда. Что так будет вечно. Что счастье их никогда не прервется. Ведь Бог милостив. Он этого не допустит.
2.
Ровно в два часа дня, ни минутой не раньше и не позже, в дверь позвонили. Сидоров, который маялся с утра и давно уже, сгорая от нетерпения, ждал этого звонка (а последние минут пятнадцать так просто не отходил от двери!), сразу же открыл.
(Он вообще весь день не находил себе места, ничем не мог заниматься и лишь бесцельно слонялся по комнатам из угла в угол. Никогда еще время не тянулось для него так медленно. Казалось, стрелки часов замерли, прилипли к циферблату и почти не движутся. А с часу дня — что они и совсем остановились.
Настенька же, между тем, напротив, восприняла все, как ни странно, гораздо равнодушней и хладнокровней — спокойно занималась своими домашними делами и лишь, время от времени, добродушно посмеивалась над мужем, глядя, как он целый день мечется по квартире как угорелый.)
На пороге стоял корректный, хорошо одетый молодой мужчина лет тридцати пяти с какой-то коробкой в руках.
— Здравствуйте! Константин Викторович? — вежливо поинтересовался он. — Я из фирмы... — он произнес по-английски что-то длинное. Судя по всему, то же самое, что Сидоров слышал утром от женщины. Запомнившееся ему «интэнэйшнл», по крайней мере, там точно присутствовало.
— Да-да, пожалуйста. Проходите, — Сидоров посторонился, давая гостю пройти. Мужчина вошел и остановился, вопросительно глядя на Сидорова.
— Вот сюда, пожалуйста. Заходите, — заторопился тот, показывая рукой на дверь комнаты, где стоял его письменный стол, и где он обычно занимался. (Сидоров учился на третьем курсе одного из столичных вузов.) — Да не разувайтесь, — добавил он, видя, что гость в нерешительности медлит и ищет взглядом тапочки. — Ничего страшного.
Мужчина вошел в указанную ему комнату, бегло огляделся и, держа перед собой коробку, сразу же направился к письменному столу.
— Сюда, наверное? — полуутвердительно на ходу спросил он, кивая на стол и мельком бросив взгляд на Сидорова.
— Да, ставьте на стол, — сразу же с готовностью, каким-то слегка заискивающим голосом подтвердил Сидоров, глядя во все глаза на коробку и чувствуя себя ребенком, к которому пришел Дед Мороз с подарками.
Мужчина молча поставил коробку на стол и начал аккуратно и профессионально, быстрыми и точными движениями ее распаковывать.
— Здравствуйте! — Сидоров и не заметил, как Настенька вошла в комнату.
— Здравствуйте, — мужчина на секунду приостановился и поднял на нее глаза. Настенька подошла и встала рядом с мужем. Мужчина некоторое время молча на них смотрел, потом опустил глаза и снова занялся своей коробкой.
Еще несколько движений — и он бережно достал оттуда какую-то непонятную черную полусферу. Сидоров, замирая от любопытства, подошел поближе и увидел, что это нечто вроде мотоциклетного шлема, только на вид менее массивное и гораздо более изящное.
— Где у вас тут розетка? А-а!.. вон, вижу, — мужчина размотал шнур, сунул его в розетку и пощелкал на шлеме какими-то кнопками. — Теперь его надо настроить. Садитесь, пожалуйста, в кресло и наденьте его. Вот так, — он показал Сидорову, как одевать шлем. — Да, вот так. Все нормально? Удобно? (Шлем сидел на Сидорове, как влитой. Он абсолютно не чувствовался и практически ничего не весил. Как будто его вообще на голове не было). Хорошо, можете снимать. Теперь Вы, пожалуйста, — мужчина приглашающе посмотрел на Настеньку. Та, неуверенно улыбаясь, в нерешительности взглянула на Сидорова, который в ответ лишь пожал плечами и ободряюще кивнул, и так же нерешительно села в кресло. Мужчина протянул ей шлем, и Настенька медленно и аккуратно, чтобы не помять прическу, его одела.
— Все, можете снимать.
— Все? Что, уже?
— Да-да, снимайте.
Настенька все таки же тщательно и неторопливо сняла шлем и протянула его стоящему перед ней представителю фирмы. Тот взял его у нее из рук, что-то на нем нажал и положил на стол.
— Ну вот, подготовка закончена. Сейчас система загружается. Реально это займет часа три-четыре. Когда все закончится, погаснет вот эта красная лампочка... Да-да, вот эта. Видите, сейчас она горит. Как только погаснет — можете работать.
— Ну вот, подготовка закончена. Сейчас система загружается. Реально это займет часа три-четыре. Когда все закончится, погаснет вот эта красная лампочка... Да-да, вот эта. Видите, сейчас она горит. Как только погаснет — можете работать.
Так, что еще... Работает либо от сети, либо от аккумулятора. Аккумулятора хватает на сутки. Потом надо подзаряжать. Вообще-то лучше пусть он у вас все время будет в сеть включен, когда вы им не пользуетесь. Чтобы аккумулятор не разряжался. Кнопок никаких нажимать не надо. Кончили работать, сняли, положили на стол — и все.
Система постоянно самонастраивается и модифицируется с учетом поступающей внешней информации. (Сидоров с каким-то прямо-таки благоговейным трепетом взирал на лежащее перед ним на столе чудо современной компьютерной техники. Это надо же: «самонастраивается», «модифицируется»... Ну и ну! Ладно, посмотрим).
Я настроил систему на вас обоих. Теперь только Вы и Ваша жена сможете ею пользоваться.
(«Черт! — мелькнуло в голове у Сидорова. — Значит, что же, продать не удастся? Ну, да там видно будет. Разберемся!»)
— А как ею пользоваться? Там хоть инструкция какая-нибудь есть? — несколько разочарованно поинтересовался Сидоров. (Возиться теперь придется еще с этой перенастройкой... Лишние хлопоты, лишние расходы. На нас он, видите ли, настроил, мудак! Кто его просил?)
— Управлять очень просто, и никаких инструкций вам не потребуется. Просто наденьте шлем — и все. Если что-то будет неясно, спросите прямо у компьютера, и он вам все подробно объяснит. Ну, в общем, научитесь. Никаких проблем у вас, я уверен, не возникнет. В крайнем случае — звоните! — мужчина протянул Сидорову визитку, быстро упаковал пустую коробку, похлопал по ней руками и оглянулся, ища, куда бы ее поставить. — Главное, ничего не трогайте и не пытайтесь вскрывать панель. (Как же! Размечтался!) — Иначе все сотрете. (Ладно, «сотрете»!... Авось, не сотрем. Наши умельцы все в лучшем виде сделают. Бабок только жалко.) Это новая модель, ноу-хау. Пользоваться можно, но внутрь лазить нельзя. Ну, сами понимаете, — мужчина, так и не найдя подходящего места, оставил коробку прямо на столе, рядом со шлемом.
— Так система моя? Фирма мне ее дарит или просто дает на время пользоваться? — на всякий случай благоразумно уточнил Сидоров.
— Ваша, ваша! Она Ваша,— мужчина взглянул Сидорову прямо в глаза и почему-то усмехнулся. — Фирма Вам ее дарит. Навсегда. Вы ее выиграли. Пользуйтесь на здоровье! Надеюсь, Вам понравится, — он снова взглянул в глаза Сидорову и опять чему-то усмехнулся.
— Да что это хоть такое-то!? — взорвался наконец Сидоров. (Что это, действительно, за дела!? «Сами разберетесь!..», «Компьютер все объяснит!..». А ты-то тут тогда зачем?! Специалист хренов!) — Я думал, Вы мне все расскажете...
— Игра! Разве Вам утром не сказали? Игра. Это всего лишь игра.
3.
Через три с половиной часа, когда проклятая красная лампочка наконец-то погасла (Сидоров успел ее за это время просто возненавидеть! Ну сколько можно «загружаться»? Что это за система такая? Противоракетной обороны, что ли? И где она, кстати сказать, умещается? Вместе с аккумулятором? Шлем-то совсем тонюсенький, почти невесомый), Сидоров осторожно взял со стола шлем и в нерешительности повертел его в руках.
(Настеньке к этому моменту давно уже надоело ждать, и она беспечно упорхнула куда-то «по своим делам» — то ли к парикмахеру, то ли к косметологу.)
Ну что? Одеваем?.. Или, может, лучше на кровать в нем лечь?.. Да нет, сначала так попробую. В кресле. Ну? С богом, что ли? Одеваем!
И Сидоров, с радостным нетерпением и предвкушением неведомых чудес, слегка дрожащими руками аккуратно водрузил шлем себе на голову.
И тотчас же, в то же самое мгновенье, в кресле напротив внезапно опять возник его давешний посетитель. Тот самый мужчина, представитель фирмы, который приходил утром и принес шлем. Он был одет в тот же самый костюм, сидел, вальяжно раскинувшись и закинув ногу за ногу, и, глядя в потолок, неторопливо курил какую-то немыслимой красоты сигару. В воздухе отчетливо запахло дорогим табачным дымом.
Сидоров, вытаращив глаза, некоторое время в полном ошеломлении молча смотрел на него.
— Ну-ну-ну, дорогой Константин Викторович! — все так же не глядя на Сидорова, снисходительно усмехнулся наконец его нежданный гость. — Что это Вы, право? Не надо уж так болезненно реагировать. Вы всего-навсего находитесь сейчас в игровом пространстве. В виртуальной реальности. Только и всего.
Снимете шлем — и я исчезну. Снимите! — вдруг резко приказал он.
Сидоров, ни секунды не раздумывая, сразу же послушно снял шлем. Мужчина мгновенно исчез. В комнате никого не было. Никакого запаха тоже больше не чувствовалось. Сидоров сидел один за столом в пустой комнате, держал в руках шлем и тупо смотрел на стоящее напротив пустое кресло. Потом бережно положил шлем на стол, в полной прострации встал, подошел к креслу и, сам не зная зачем, машинально погладил рукой обивку.
После чего опять вернулся на свое место и, даже не понимая толком, что делает, вновь одел шлем.
Мужчина так же мгновенно появился снова. На том же самом месте и в той же самой позе. Казалось, он никуда и не исчезал. Табачный дым снова пополз по комнате.
— Ну что, убедились? Ладно, давайте к делу, — мужчина поискал глазами, куда стряхнуть пепел, и, не найдя ничего подходящего, стряхнул его в конце концов прямо на ковер.
Сидоров с некоторым недоверием следил за всеми этими его манипуляциями.
Это еще что за хамство? — невольно пришло ему в голову. — Только, блин, ковер пропылесосили!..
Мужчина поймал его взгляд и опять усмехнулся.
— Да не беспокойтесь Вы за свой ковер! Это же все нереальное. Виртуальный мир, виртуальный ковер... Вообще не отвлекайтесь на пустяки! Давайте-ка я Вам лучше объясню суть игры.
— Подождите-подождите! — собрался наконец с мыслями Сидоров. — А Вы-то кто такой? И как Вы здесь вообще оказались?
— Я? Я всего лишь компьютер. Могли бы, Константин Викторович, и сами догадаться, — мужчина насмешливо смотрел на Сидорова, по губам его блуждала легкая ироническая улыбка. — Внешний вид и чисто личностные черты — просто прихоть нашего программиста. Впрочем, если хотите, я могу их изменить. Может, так?
Сидоров моргнул. В кресле напротив сидела ослепительная молодая красавица, будто только что сошедшая прямо с обложки модного журнала, с роскошными длинными пепельными волосами, которыми она небрежно играла одной рукой, лукаво поглядывая на Сидорова из-под полуопущенных кукольных ресниц.
— Или так? — серебряным голоском проворковала она.
Сидорову захотелось протереть глаза. На месте красавицы оказался теперь совсем молодой, неряшливо одетый парень, на вид даже моложе самого Сидорова.
— Слышь, братан! — развязно начал он, обращаясь к Сидорову. — Ща я тебе все тут разрулю. Чтоб никаких непоняток у нас не было.
— Нет-нет! — поспешно произнес Сидоров и облегченно вздохнул, увидев опять привычный ему уже образ с сигарой в руке. — Вы меня вполне устраиваете, — твердо закончил он.
Ну, положим, на самом-то деле, красавица, может, «устроила» бы Сидорова и гораздо больше, но у него возникло вдруг какое-то странное ощущение, что никакой это не компьютер принимает разные, заложенные в него, обличья, а просто-напросто сидящий перед ним мужчина превращается по своему желанию в кого угодно: в девушку,.. в парня... Что именно он настоящий, а все остальные — нет. Бред, конечно, но Сидоров ничего не мог с собой поделать. Кокетничать же с девушкой, внутри которой сидит мужчина... Точнее, с мужчиной, превратившимся в девушку... Точнее... Тьфу ты, черт! В общем, ну ее на фиг!
— Как угодно, как угодно! — мужчина выпустил изо рта струйку дыма, задумчиво проследил взглядом, как она поднимается к потолку и только потом посмотрел наконец на Сидорова. — Итак, дорогой Константин Викторович, — оценивающе разглядывая Сидорова, неторопливо начал он, — игра называется... «Искушение». Да,.. «Ис-ку-ше-ние», — растягивая гласные в слогах, медленно повторил он, как бы пробуя это слово на вкус и улыбаясь каким-то своим мыслям. — Именно! Именно «Искушение»! — весело продолжил он. — Ну-с, суть ее в следующем... Вам как, кстати, удобнее, чтобы я говорил впредь о компьютере? От первого лица, как о себе, то есть: я, или от третьего: он?
— Говорите: я, — разрешил Сидоров.
— Хорошо. Так вот, днем я просканировал Вас и Вашу жену. И теперь знаю о вас обоих фактически все. Абсолютно! Даже больше, чем вы сами. (Что за ерунда! — беспомощно подумал Сидоров, но внутри у него все похолодело.) Да нет, Константин Викторович, не ерунда! (У Сидорова отвалилась челюсть.) Видите, я и сейчас все Ваши мысли спокойно читаю. Последние разработки нашей фирмы... Ну, не важно. Технические детали мы сейчас опустим. Просто примите это пока как факт, вот и все. Если Вам потребуются потом доказательства, я Вам их охотно представлю.
Итак, суть игры в следующем. Вы должны угадать, как поведет себя Ваша жена в той нестандартной ситуации, которую я сейчас смоделирую.