Грейс тихо рассмеялась, гладя его по щекам и спине. Он был теплым и надежным, и его поцелуи-укусы так приятны…
Неужели он все еще пребывает в стране снов?
Она толкнула его.
– Проснулся?
– Черт, – вздохнул он. – Да. И Тоби скорее всего тоже.
Джош проснулся, и еще как, и она почувствовала озноб возбуждения.
– Тоби действительно встал и ест овсянку из одной миски с Танком.
– Прекрасно.
Джош скатился с нее и вскочил, по-прежнему впечатляюще голый, И совершенно не стыдясь этого, как могут только мужчины.
Она издала странный звук, потеряв способность думать связно, не спуская глаз с его самой бодрствующей части тела, но приказывая себе закрыть глаза и пощадить его скромность.
Но она не закрыла глаз.
Он схватил со стула джинсы, натянул и стал возиться с застежкой, отчего она жарко вспыхнула.
«Думай, Грейс. По какой причине ты сюда пришла?»
– У меня проблема.
– Что на этот раз? Анна?
– Нет.
Он наконец застегнул ширинку. И встал перед ней: волосы спутаны, ни рубашки, ни носков. Ничего, кроме свободных, низко посаженных джинсов, и ей было чертовски трудно думать.
– Я включила одновременно нагреватель и…
– Только не тостер!
– И тостер, – призналась она.
– Черт, Грейс!
Он бросился к двери.
– Прости!
Чувствуя себя полной идиоткой, она плюхнулась на его постель и уставилась в потолок. Действительно идиотка!
Поэтому она перевернулась на живот и уткнулась лицом во все еще теплую подушку, вдыхая его запах.
– Что ты делаешь?
Она испуганно взвизгнула и слетела с кровати. В дверях стоял Джош.
– Собиралась заснуть в моей постели? – весело спросил он.
И поскольку это было не так стыдно, как признать правду, она дернула плечом. Уклончиво. Чем ничуть не одурачила Джоша. Он покачал головой и потянул ее за собой в гостевой домик. Тоби тоже пошел с ними, мечтая увидеть «большой пожар».
К счастью, никакого большого пожара не случилось, И вообще не случилось. Только пробки выбило. Но Грейс усвоила урок. И правило гласило: не заходи в спальню Джоша, если не хочешь видеть вещи, о которых грезишь, но которые не можешь иметь.
– Я собирался погасить пламя световым мечом, – разочарованно протянул Тоби. – И тогда я стал бы лучшим воином на свете… после тебя, па. Потому что ты первый самый лучший.
Сердце Грейс разрывалось… но она нашла силы молча посмотреть на Джоша. Он присел на корточки перед Тоби, положил руки на его тощие бедра. Тоби упорно смотрел на свои поношенные кроссовки.
Джош одним пальцем осторожно приподнял подбородок Тоби.
– Ты уже самый лучший воин, Маленький Мужчина. Самый лучший.
– Я слишком мал, чтобы быть самым лучшим. Хочу быть таким же большим, как ты.
– Дело не в росте.
– Все потому, что у меня нет мамы. У Сэма и Томми, Эйдена и Кайла, у всех есть мамы. Мама Кайла сказала маме Томми, что у меня нет ма, потому что ты не хочешь ни с кем меня делить.
Джош ответил не сразу. А когда заговорил, оказалось, что голос немного охрип. Но звучал очень убедительно.
– Может, пока тебе трудно понять, но поверь, что делиться не всегда хорошо.
– Зато у всех есть мамы, – возразил Тоби. – Как я могу стать лучшим джедаем без мамы?
– У меня мамы нет. Неужели поэтому я плохой джедай?
Тоби упрямо покачал головой.
– Нет, ты самый лучший, па.
– Как насчет того, чтобы обняться?
Тоби обдумал вопрос и торжественно кивнул. Когда Джош распахнул объятия, Тоби бросился к нему и прижался к груди.
Грейс не бросилась на колени. Не заползла в объятия Джоша.
Но очень хотелось.
Джош наблюдал, как сын бежит в большой дом, и не удивился, когда Грейс остановила его вопросительным взглядом.
– Мать Томми знала мать Тоби. Но ей известна только одна часть истории.
– А другая?
Другая заключалась в том, что Джош вырос болваном, книжным червем, мальчишкой, у которого отбирали деньги на ленч и засовывали в шкафчики раздевалки. К тому времени как поступить в колледж, он наконец окреп и научился давать сдачи. Но сейчас, как и пять лет назад, роскошная женщина, проезжавшая город по пути на свадьбу и выбравшая его на одну жаркую совместную ночку, была все таким же потрясением.
Кроме того, ему это льстило.
Он влюбился в чарующие слова и изумительное тело и потерял голову. А потом она разбила его сердце. Как сейчас – сердце Тоби.
– Другая часть истории не важна, – ответил он.
– Я тебя слышу, – мягко сказала Грейс.
Интересно, а какая история у нее?
Но это не его дело, хотя она смотрела на него выразительными, обжигавшими сердце глазами. Открытыми. Добрыми. Приветливыми.
Он может утонуть в ней… если себе позволит. Фокус в том, чтобы не позволить себе это сделать.
В пятницу Джош встал в четыре утра, чтобы успеть подняться на скалу вместе с Мэттом. В последний раз они совершали восхождение несколько недель назад, и он нуждался в ледяном предрассветном воздухе, Олимпийских горах… Кроме того, Мэтт пообещал надрать Джошу задницу, если тот не покажется.
Не слишком обеспокоенный дурацкой угрозой, Джош стал готовиться. Вчера он пересекся с Таем в больнице, и тот поклялся, что Мэтт что-то плел насчет колец с бриллиантами.
Джош просто обязан был услышать это своими ушами. Он проверил, спит ли Тоби, и убедился, что Анна в своей комнате. Оставил ей записку, напоминая, что она пообещала поднять, умыть, одеть и накормить Тоби, а также вовремя проводить к школьному автобусу.
Потихоньку выходя из дома, он, к своему удивлению, увидел Грейс, тоже идущую к машине.
– Что случилось? – спросил он.
– Еду в Портленд. Собеседование назначено с утра пораньше, а ехать далеко.
Три часа. На ней был другой деловой костюм, общее впечатление от которого смягчалось босоножками на высоком каблуке с бантиками на щиколотках. Волосы уложены в замысловатый узел, несколько прядей словно случайно касаются висков. Совсем иное впечатление, чем от махрового халата, в котором она была несколько дней назад. Тогда ее вид очень ему понравился. Впрочем, Джошу все равно, что на ней надето. В ее присутствии он чувствовал себя ребенком в утро Рождества. Словно не мог дождаться, когда настанет время развернуть обертку, не мог дождаться, когда сумеет прикоснуться к ней. И не только физически, что совершенно выводило его из равновесия.
Хотел касаться ее не только снаружи, но и изнутри, что уже вообще не имело никакого гребаного смысла.
– Удачи, – пожелал он. – Надеюсь, ты получишь все, что хочешь.
– Дело не в том, чего я хочу. Дело в том, чего требую.
Он вскинул брови.
Она вздохнула.
– О, не важно. Так всегда говорят мои родители. Требования нужно удовлетворять в первую очередь. И только потом идут потребности.
Он присмотрелся к ней. Проник взглядом за прелестную обертку и понял, что она застыла от напряжения.
– Ты почти не говоришь о себе и своем прошлом.
– Да не о чем говорить.
– У всех в прошлом есть, о чем говорить, – возразил он.
Грейс повела плечом.
– У меня было скучное детство.
Она умела защищаться. Даже лучше, чем он сам.
Интересно.
– Разве жить с космическим специалистом так уж скучно?
Она снова пожала плечами. И хотя Джош терпеть не мог, когда люди пытались вытянуть из него ответы, которых он не хотел давать, все же не мог не попытаться надавить на нее.
– А что было ПОСЛЕ твоего детства?
– Имеешь в виду колледж? – уточнила она. – Работу? Парней? Что именно?
– Все.
Она коротко рассмеялась.
– Я закончила колледж в Нью-Йорке. Проходила стажировку в большом финансовом учреждении и получила сертификат аудитора. Потом нашла работу в банке, хорошую квартиру, встречалась с парнями и так далее. Мои родители гордились мной. Конец. Я ответила на твой вопрос?
Даже и не начинала.
Она неожиданно выпустила колючки, а он умел распознавать симптомы и делать выводы. Она была далеко не так счастлива, как хотела казаться.
– Родительские надежды иногда могут осточертеть.
Она снова рассмеялась.
– Да, немного. Но они хотели мне добра. Всегда хотели.
Джон знал цену молчанию и был вознагражден, когда она вздохнула:
– Меня удочерили. Так что гениальная идея достичь недостижимого – это не врожденное. Ее внушили мне родители.
Он осознал сказанное и невысказанное. Видимо, она считает, что не имеет всех необходимых генов для того, чтобы оказаться на одном уровне с приемными родителями. При одной мысли о том, что она испытывает, у него заныло в груди.
– Надеюсь, они принимали в расчет и твои надежды и мечты, а не только свои.
– Они приняли в расчет, что мой IQ достаточно высок, чтобы я сделала достойную карьеру.
– Они проверяли твой IQ? – уточнил он.
– Да. Когда я училась в средней школе, чтобы помочь определить, какой путь выбрать, какую сделать карьеру.
– Когда ты училась в средней школе, – повторил он. Когда Джош был в средней школе, отец играл с ним в футбол. Не тестировал его интеллект.
– Нельзя тратить время зря, когда тебя ждут великие достижения, – пояснила она.
– В средней школе?
– Эй, они меня любят. Только по-своему.
– Заставляя тебя во всем им подражать? Быть, как они?
– Ну… не совсем, как они. Я не стала ученым, чем ужасно их разочаровала. Но пойми, я хотела быть, как они.
И, вероятно, именно поэтому так старалась найти правильную работу. Чтобы им угодить. Показать, что достойна имени Бруксов.
Плевать ему на успехи ее семьи. Все, что ему хотелось, – стиснуть их шеи и вытрясти все зубы за то, что не видят, какой изумительной женщиной стала малышка, когда-то ими удочеренная.
– Как насчет тебя? – спросила она. – Родители многого от тебя ожидали?
– Ожидали, что я буду счастлив.
– Правда? – мягко улыбнулась она. – Как трогательно! Ничего лучшего в жизни не слышала. И как? Счастлив?
Черт бы его побрал, если это не вопрос на миллион долларов. И слишком сложный, чтобы отвечать на него в этот час. Поэтому он взял у Грейс сумку с компьютером и положил на заднее сиденье, прежде чем открыть дверь со стороны водителя. На этот раз ее не заклинило, и она подняла глаза к небу, возмущенная такой несправедливостью.
– Не стоило и удивляться, зная, какой ты рукастый, – хмыкнула она.
Его улыбка слепила, и она прижала ладони к горящим щекам.
– Я немного не то хотела сказать.
– Нормально. И это правда. Я многое умею делать руками.
Она шутливо толкнула Джоша в грудь.
– Не важно, насколько ты хорош. Поскольку мы туда не пойдем.
– Да. Черт.
Грейс отвела взгляд, но тут же снова взглянула ему в глаза.
– Я вернусь как раз, чтобы встретить Тоби с автобуса.
– Спасибо. У меня куча новых звонков от потенциальных нянь.
– Хочешь, чтобы я выловила всех, у кого крыша едет?
– Больше, чем своего следующего вдоха.
Она снова рассмеялась. И ему почему-то захотелось улыбнуться.
– Дай знать, если что-то понадобится.
– А если тебе что-то понадобится? – парировала она.
– Что?
– Вдруг вам что-то понадобится, доктор Скотт? Это вы всегда стараетесь что-то дать людям: на работе, в своем доме, повсюду. Понимаю, что я не самая лучшая няня и выгуливатель собак, но буду счастлива помочь. Если что-то понадобится…
В его груди что-то затрепетало.
– Ты идеальная няня-выгуливатель собак. Но я не слишком привык получать помощь.
Ее губы дернулись.
– Скажи что-то такое, чего я не знаю.
Она погладила его по груди. Села в машину и отъехала, невыносимо сексуальная в своем костюме и в туфлях на высоких каблуках.
Глава 12
И на день восьмой создал Господь шоколад.
Утром в понедельник Грейс встала пораньше, поскольку предстояла доставка цветов, и провела час у Андерсона, хозяина метизного магазина. Его система учета рухнула, и он нуждался в помощи. Когда Грейс спросила, почему он позвонил ей, тот сказал:
– Да все говорят, что вы лучший бухгалтер в городе.
Она не знала, как на это реагировать.
Грейс как раз успела вернуться в гостевой домик Джоша и разувалась, когда услышала стук в дверь. Она выглянула в стеклянное окошечко, и сердце встрепенулось.
Это был Джош в темных брюках, рубашке цвета шифера и с мрачным лицом.
Она открыла дверь, и поскольку оба были хроническими идиотами, то долго глазели друг на друга, прежде чем она отступила, чтобы позволить ему войти.
Он покачал головой.
Верно. Он не войдет. Потому что это «плохая идея».
Разочарованная, Грейс нагнулась, чтобы взять сумку с компьютером, а когда выпрямилась, столкнулась с Джошем.
Который, очевидно, передумал оставаться на пороге. Она уперлась в его грудь, чтобы не упасть, и в нее влилась его теплая сила. Может, ее руки скользнули по нему… чуть-чуть.
Или не чуть-чуть.
Она ничего не могла с собой поделать. У него классная грудь! И кубики тоже! Блок из шести… нет… из восьми кубиков! И боковые мышцы, косые, те, от которых глупеют самые умные женщины.
– Грейс, – хрипло пробормотал он, схватив ее за руки, заставив осознать, что эти самые руки ползут все ниже.
– Прости.
Она попыталась освободиться. Но Джош крепко ее держал.
– Полагаю, что сама никак не разберусь, чего мне хочется прямо сейчас, – призналась она.
– Противоречивые сигналы. Ты это специально?
– Нет. – Она помедлила. – Может быть. – Поморщилась. – Не знаю.
– Все нормально, не торопись, обдумай. – Он прижал ее к косяку. – Только дай мне знать, что решишь.
Когда он прильнул к ней всем телом, она услышала свой стон, шокирующий звук желания и голода.
– Может, я слишком поспешила насчет запрета входить, – прошептала она. – Может, его следует пересмотреть.
Его глаза все еще были темными. Все еще мрачными.
– Слушаю тебя очень внимательно.
Но он не слушал. Его руки скользили по ее ногам, вверх-вниз, теперь уже под юбкой.
– Джош?
– Все еще тут.
Это не сон. Его пальцы. Господи, его пальцы.
– Поцелуй меня, – выдавила она. – Это поможет мне понять…
Она не успела договорить. Он опустил голову и накрыл ее губы губами. Нежно. Потом уже не так нежно. И когда она ответила на поцелуй, ощутила, как глубоко в его груди зарождается рычание, рычание голодного самца, от которого она мигом повлажнела.
– Уже решила? – спросил он волнующе грубоватым голосом, прежде чем отстраниться.
– Еще минуту.
Она притянула его к себе.
Очевидно, это на него подействовало, потому что он поцеловал ее приоткрытым ртом, воспламеняя каждую клеточку. Ее сумочка упала на пол. Она обхватила его шею. Пальцы погрузились в мягкие шелковистые волосы.
Его руки были такими же властными и жадно сжали ее попку. А потом подняли.
Теперь оставалось только две преграды: его брюки и ее сарафан, который задрался так высоко, что единственным барьером стали трусики.
– Тоби! Где Тоби?
– Уже в автобусе.
Он покусывал ее ухо, делая ее жажду непереносимой.
– Анна, – выдохнула она.
– В своей пещере. Возможно, все еще спит. Или помешивает метлой в котле.
Он шлепнул ладонью по засову.
Щелчок повис в воздухе, вместе с их тяжелым дыханием.
Они молча смотрели друг на друга.
– Так мы это делаем? – спросила она наконец. – Мы…
Она испуганно охнула, когда лиф сарафана упал вниз. Он развязал тесемки на шее.
– О’кей, – пробормотала она с нервным смехом. – Именно так. Мы это делаем.
Она позволила ткани соскользнуть с груди.
Он с хриплым стоном припал губами к ее ключице. Потом ниже. Когда он лизнул сосок, как непозволительно роскошный десерт, она вздохнула от наслаждения.
Он отстранился, ровно настолько, чтобы подуть на влажную кожу, отчего ее пробрала дрожь.
– Опоздаешь на работу, – пролепетала Грейс, расстегивая рубашку так нетерпеливо, что оторвала две пуговицы.
Он переходил от одного соска к другому, нежно покусывая, и не обратил внимания на ее слова.
Дрожа как осенний лист, она выгнула спину, давая ему лучший доступ.
– Джош…
– Ты права, – вкрадчиво прошептал он, снова укусив ее и раздвигая коленом бедра. – Я действительно опоздаю.
Она что-то неразборчиво пробормотала, и Джош поднял голову.
– Скажи, что хочешь этого, Грейс. Потому что я хочу. В этот момент я нахожусь там, где мечтал побывать.
Он стал целовать ее, пока не добрался до раковинки уха. Горячее дыхание вызывало озноб на спине.
«В этот момент»…
Она поняла смысл его слов. Поняла значение.
– Я хочу этого, – призналась она, прижимаясь к нему. – Хочу тебя.
Она дергала его за рубашку, пробегала пальцами по животу, подрагивавшему от каждого прикосновения. Ее сарафан скатался в валик, вроде пояса вокруг талии. И уж, конечно, не служил препятствием для Джоша, который рассматривал ярко-красные трусики-танга с американским флагом спереди.
– Боже, благослови Америку, – хмыкнул он.
Она рассмеялась. Одна его рука легла на ее попку, вторая – на грудь, все еще влажную от поцелуев. Она почти достигла оргазма и смеялась, смеялась…