* * *
Молодой, лет сорока-сорока пяти, но уже седеющий ученый представился как Док. Ясно, это не настоящее его имя, но до него мне нет дела. Второй американец, Роджер Малкахи, как я понял постоянно здесь не работает. Несмотря на странное мое появление, мы быстро нашли общий язык, а после моих рассказов Док вообще признал меня своим. В конце концов, как-то же я пришел сюда! А то, что нашел вход случайно, им знать не обязательно. Док показал мне карты и снимки, похожие на тот, что я видел у Семена. Шары неумолимо приближались к планете. Я с невольным страхом взглянул через круглое окно в потолке на ночное небо - не видно ли там следов стальных метеоров? - Ты вряд ли сможешь различить их среди точек звезд, - сказал Док, но они уже совсем близко. Видишь, снимки идут через каждые пять минут. Вот на этих, последних, особенно на этом, хорошо видно. Они уже вошли в атмосферу. Смотри, горят. То есть, начинают гореть. Теперь можно довольно точно расчитать место падения. Так, их всего семь. Док присел к компьютеру, замелькали графики выполнения, столбиками ложились цифры и названия. - Бахария, Египет, - начал он, - Араван, Мали, Майли-Сай, Киргизия, Брад, Румыния, Шампобер, Франция, Мадрид, Испания, Галкайо, Сомали. Странно, траектории постоянно изменяются, будто кто-то управляет шарами. Но, думаю, они упадут примерно в районах названных мест. Каждые пять минут снимки сменяли друг друга на экране компьютера. Они уже довольно глубоко вошли в атмосферу, за каждым тянулся огненный шлейф. - Может, сгорят? - предположил Док. Я отрицательно покачал головой: - Нет, только сильно обуглятся, обгорят, но упадут целыми.
Минут пятнадцать прошло, и я увидел тонкие желтые полосы в небе. - Вот они, - я ткнул пальцем в окно; потолок был низким и я свободно дотягивался до него рукой. Док посмотрел, как они расходятся в стороны. - Теперь я уже не знаю, куда им вздумается грянуть, - сказал он. - Звони. - Куда? - Куда хочешь. Надо предупредить, что это не простые метеориты. - Думаешь, они не знают? Я усмехнулся: - Но ведь ты работаешь на правительство и узнают они от тебя. Док вздрогнул, схватил трубку телефона. Сбивающимся голосом принялся пересказывать увиденное. Когда Док замолчал, я увидел, как сильно он побледнел. - Вести облетят земной шар за считанные минуты. Всех на уши поставили. Огненные точки в небе двигались все быстрее. - Они уже получали данные об объектах. Еще быстрее, быстрее... Вот уже совсем близко. Но ОНО пролетит мимо, расстояние обманывает глаза. Земля легонько задрожала от дальних взрывов. Еще, еще... Один за другим все семь шаров зарылись в земную кору. А через двадцать минут темноту прорезали лучи прожекторов. Значит, один все же упал где-то рядом. То, наверное, военные машины. - Выйдем? - спросил Док. - Не з... Я не успел договорить: пол заплясал под ногами, все запрыгало, взвыли сирены. Холодея от страха, я различил в общем шуме звук осыпающейся земли. Док в долю секунды взлетел по лестнице их скоб. Я следом за ним. Пустыня раскрывалась гигантскими трещинами. Вдалеке слышались крики людей, тяжелые машины падали в разверзающиеся пропасти. Что-то где-то взрывалось, полыхал огонь, взмывали в небо ракеты. Плыл тяжелый угарный дым. Я стоял на коленях, вцепившись обоими руками в валун. На том месте, где была подземная лаборатория, разинула черную пасть яма. Мимо пробежал солдат. Следом за ним еще двое. А потом из-под земли поднялось нечто громадное. В стороны полетели комки почвы, повалил густой белый пар. Я замер, выпучив глаза. Это напоминало огромного жука. Такая же жирно поблескивающая черная спина, что-то вроде головы. Только лап нет. Вместо этого жук парит над землей на высоте около полутора метров. Солдаты разбегались в стороны. Бессильно стрекотали автоматы. Струя огня, неяркого, темно-красного, рванулась из пасти стального насекомого и враз смела все, что попалось на нее пути. Крики и взрывы затихли. В повисшей тишине чуть слышно сипела неведомая машина. Жук медленно развернулся, по пустыне зашарили тонкие красные лучики. И тут я вспомнил про Дока. Он же где-то здесь, где-то рядом... Вон, белеет его халат. Он стоит в полный рост. - Ложись! - заорал я. - Ложись, идиот! Оба луча как по команде сошлись на моей груди. Я успел только бросить взгляд вперед, чтобы увидеть свою смерть. А потом меня смела лавина огня...
* * *
На экране перед Советом цвели взрывы. Огромный экран, во всю стену. И взрывы, и воронки, и горы трупов выглядели на нем очень реалистично. Совет бесстрастно наблюдал за репортажем с Земли. И люди еще сопротивляются! Завидное упорство. Умри, но не сдавайся. Особенности человеческой психологии, непонятные инородцам: зачем беспокоиться о чужих судьбах, когда тебя сверху поливают огнем?...
* * *
В темноте внезпно вспыхнуло дикое желание вдохнуть. Легкие рвало от недостатка кислорода, там будто бы задыхался неудержной яростью огонь. Я судорожно заглотил воздух. Открыл глаза. В голове закружилось, но это быстро прошло. Я увидел, как склоненное надо мной лицо с овальными темными глазами, из сиреневого стало оранжевым. Чужой... Он довольно улыбнулся и выпрямился. Успех! Я приподнял голову и увидел, что привязан за руки-ноги к квадратному белому столу. Сверху - лампа наподобие ламп в операционных. Я абсолютно гол. Кожа моя неестественно бледна, так что видны бьющиеся под ней синеватые жилки. - Что со мной? - с трудом прохрипел я. Горло было забито какой-то гадостью, тягучей и липкой. Я сглотнул ее и меня чуть не стошнило. - Вы в порядке, - ответил Чужой. Голос у него был звучный, густой, а слова он произносил как-то нараспев. Будто вытягивал. К столу подошли еще другие Чужие, уставились на меня. Тихо говорили что-то друг другу на своем языке. Иногда тыкали в меня холодными пальцами. - Чего вы хотите, мать вашу?! - не выдержал я. Один из Чужих нажал что-то под столом, стена передо мной отъехала в сторону, осталась только прозрачная перегородка. А за перегородкой я увидел тела. Не человеческие. Может быть, когда-то они и были людьми, но сейчас это просто туши. Иногда без рук или ног, иногда со вскрытыми животами или грудными клетками, они висели на паутине из тонких прозрачных трубочек, по коротым текло что-то красное. Кровь, наверное. Тела слабо шевелились. Чужие увидели, как я покрываюсь потом, и заулыбались. Стена вернулась на место. - Они переходят из одного состояния в другое, - пропел тот, с оранжевым лицом. - Мы хотим, чтобы и вы перешли. - Чего? - я дернулся, но металлические скобы прочно держали меня на столе. - Мы хотим, - повторил Чужой, - чтобы вы стали Мэллойне. Тароссом, по-вашему. То есть, вернулись к своим корням. - Каким корням? Люди делали со мной, что хотели, но, как видите, человеческого начала во мне не уничтожить. Я снова стал самим собой. - Ошибаетесь, - мелодично протянул Чужой. Лицо его из оранжевого становилось каким-то ало-розовым. Мне даже показалось, что оно слабо светится. - Вот, посмотрите. Он указал мне на потолок. Там я увидел экран монитора. Большой, дюймов пятьдесят. Чернота сменилась слайдами, фотографиями и просто съемками. Я видел, как на таких же квадратных столах лежали Чужие. Их кожа была почти черной или же вообще бесцветной. Им вводили какие-то препараты, пересаживали органы, копошились в мозгу. От каждого тянулась сеть трубок, по ним постоянно что-то текло. Съемки операций сменились фотографиями. Они показывали, как Мэллойне превращается в иное существо. В человека. И - конечный результат. А потом пошли фотографии из космоса. Шарообразные корабли падали на Землю, которая в то время была заселена только животными. Людей выпускали на волю, а они бродили, не зная, что делать... Экран погас. - Ну? Теперь вы видите? Мне начала надоедать постоянная улыбочка Чужого. И его лицо, которое без конца меняло цвет в зависимости от его настроения. - Мы создали вас из себя в целях эксперимента. Но новая раса повела себя слишком своевольно. Придется лучших из вас вернуть к истокам, а остальных уничтожить. Я закрыл глаза и в моих ушах загремели взрывы. Те, кого я всю жизнь считал людьми, своими кровными братьями, если можно так сказать, оказались всего лишь продуктом эксперимента... "Нет!" - кричал во мне Человек. "Да! Сделай это!" - кричал невесть откуда объявившийся Чужой. - Если вы согласитесь добровольно, вся операция пройдет под наркозом. Если нет - то нет. Учтите, это очень болезненно. Боюсь, вы можете умереть от болевого шока. Ну? "А какая разница? - вздохнул Разум. - Так или иначе, но тебя все равно убьют. Хочешь умереть в войне с людьми? Или под ножом Чужих? Тебе решать..." - У вас уже нет выбора. То есть... Вы можете выбрать между жизнью и смертью. Астероид. Мы послали. Скоро. Упадет. И тогда конец всему. Еще один ледниковый период. Решайтесь! Чужой стал волноваться. Он глотал слова, а голос его утратил прежнюю мелодичность. - Не-ет! - заорал я. Мои кости трещали и лопались от натуги, а стальной каркас грозил согнуться. Но я вырвал зажимы с корнем. А потом расшвырял Чужих по всей лаборатории. Странно, но у них, похоже, совсем нет костей. И они не чувствуют боли - это их свойство позволило людям делать Измененных. Правда, они не так уж сильны, как я думал. Я остановился на секунду напротив стены, за которой мучились мои собратья. Простите, что не успел... У меня на руке вдруг запекло там, где раньше была вытатуирована свастика. Бежать. Спасать свою жизнь. Где я? На Земле? Я сорвал заслонку с иллюминатора и с облегчением увидел родные Крымские горы. Не забуду их никогда. Уже и не помню, как вырвался из странного сооружения среди гор, как бухнулся в шарообразный аппарат и как он перестроился в... самолет. Во всяком случае... Нет, это точно был самолет. Именно о нем я думал, когда садился в кабину. Правда, управлять я не умею... Приборная паннель на глазах преображалась так, как хотелось бы мне. Не может быть! Как это возможно? Значит, возможно... Округлые вершины неслись подо мной. Я ориентировался на столбы дыма на горизонте. Что я делал? Хотел умереть... Но в бою с врагом.
Это было страшно. Страшнее не бывает. Черная пустыня, усыпанная обугленными телами. Кое-кто еще жив и шевелится, но это уже идет мимо сознания умирающего. Это агония... Я мчался туда, куда еще не добрался бой. Надо предупредить. Не знаю, как, но надо. И погибнуть...
* * *
Я судорожно глотал чай. Полковник Литовцев смотрел на меня поседевшими усталыми глазами. Я видел, что он согласен махнуть на все рукой и покончить, наконец, с этой жизнью, наполненной смертью до отказа. Оказывается, сражения с Чужими идут на Земле уже давно, но никогда не приобретали таких масштабов. Известие о грядущей опасности он принял спокойно. - Мы строили корабли по их технологиям, - сказал Литовцев, - думали, сможем атаковать первыми. Но не вышло. Война есть война - гонка вооружений. Теперь попробуем на этих кораблях вывезти хоть какую-то часть людей. - Куда? - Куда угодно. Можно запастисть пропитанием, водой. Можно, наконец, синтезировать питательную массу посредством солнечного света. Можно переждать какое-то время на кораблях, а потом вернуться на Землю. И никогда уже не вспоминать о Чужих.
* * *
Но вышло все опять не так, как собирались. Чужие допустили ошибку, люди воспрянули духом - рванули на новопостроенных кораблях в атаку. Как оказалось, судна обладают гораздо большей мощью, чем предполагалось. Как ни странно, люди заставили инородцев отступить. Тут бы им и закончить, подписать мир и больше дела друг с другом не иметь. Но захватнический рефлекс сработал безукоризненно. Люди пошли дальше. И вот уже на планете Тароссов гремят взрывы. Кровь льется рекой, но никто не задумывается о потерях. Как же так! Как можно! Люди уже так близко к цели! Люди строили, строили, строили... Потом отправляли, рвались снаряды...
* * *
Я отряхнул пыльный мундир - скомандовали отбой, можно и отдохнуть. Впрочем, в последние дни бои происходят все реже. Мы постоянно находим селения Тароссов, но они покорно становятся под стенку. Приказ есть приказ. Но кто объяснит, почему мы режем и расстреливаем Чужих с таким удовольствием? А у меня не проходит ощущение, что кто-то наблюдает на за нами сверху. Нет, не бог. А тот, кого назвали чумой. Тот, кто истребил в свое время чуть ли не половину населения Земли. Тот, кто стоит на порядок выше на лестнице эволюции. И мы убиваем Чужих...
* * *
За скалами догорал остов таросского транспорта. Майк отбросил в сторону пустой "рожок". Толкнул ногой неподвижное тело у его ног - тело Чужого. Вытер рукавом пот со лба. К расстрелам он относился как к работе, которую нужно выполнять. "Я травлю тараканов, - говорил он, когда выпивал. - И вы занимаетесь тем же". Но сейчас в глазах Майка сквозила тоска. Он бросил автомат в пыль. - Что такое? - спросил я. Майк обернулся. Боже, он плачет... По пыльным щекам тянулись длинные разводы грязи. - Мы убийцы. Самые настоящие. Преступники. Сколько лет искали собратьев по разуму. Были у нас братья. Были да сплыли... Все, Максимка, пошли обедать, самое время.
ЭПИЛОГ
Теремов отложил ручку и хрустнул суставами пальцев. Бумага больше не пугала белизной - она была покрыта буквами. Он задумался, поглядел в окно. Там, окутанные зимним рассветом, мерцали окна многоэтажных домов. По дорогам жужжали автомобили. Продавец во дворе зычно кричал: "Молоко!" И все, вроде, было по-старому. Но Теремову казалось, что осталось совсем немного - по вселенским меркам. Ничтожное мгновение. А потом - странная неизвестность...
январь 2000