Вера закрыла глаза руками. Я хотела поинтересоваться, кого же ей больше жаль: себя или несчастную кроху, которой предстоит жить хвостатой макакой, но прикусила язык.
Глава 9
Пару мгновений наша компания пыталась справиться со смятением чувств. Первой опомнилась Алла и повторила свою просьбу:
– Вилочка, дай телефон. А еще лучше сама набери номер. Я его наизусть помню, очень простой, почти все цифры одинаковые. Вера, не плачь. Сейчас попробую тебе помочь. Ну, сделай вдох-выдох! Вдох-выдох!
Няня послушно засопела, а я под диктовку Аллочки принялась нажимать на кнопки. Услышала мерные гудки, потом профессионально вежливое: «Клиника, здравствуйте» и передала телефон Аллочке.
– Девушка, – затараторила Фокина, – соедините меня с отделением косметологии. У нас случилась… э… некая странность. Девочка пяти лет покрылась шерстью. Можно ли сделать ей в срочном порядке, прямо сейчас, лазерную эпиляцию? Нет, не говорите цену, она не имеет значения. Прекрасно. Есть еще одна проблемка – у малышки в одночасье вырос хвост. Да, вы правильно поняли, была девочка, стала обезьянка. Есть ли возможность купировать отросток? Что? Вот нахалка!
Аллочка вернула мне телефон.
– Набери еще раз. Сейчас я потребую к трубке главного администратора, пусть объяснит невоспитанной сотруднице, как положено беседовать с постоянными клиентами. Я у них покупаю крем для рук, они его сами делают из экологически чистых компонентов. Выходит, когда я заказываю очередную банку, все там сладкие финики, а как возникла серьезная проблема, так хамят?
Вера перестала всхлипывать и неожиданно проявила живой интерес к ситуации.
– Что она вам ответила?
– Отправила в ветеринарную лечебницу, – кипела возмущением Фокина. – Сказала: «Обрез хвостов отсутствует в перечне наших услуг. Обратитесь в клинику «Сто попугаев».
Я спрятала трубку в сумку.
– Мы не имеем права отправлять Катю ни на какие процедуры без согласия ее родителей. И эпиляция не решит проблемы, шерсть быстро отрастет.
– Родители девочки-обезьянки, немедленно пройдите на первую кассу, где вас ждет заведующий, – засипело радио, – в противном случае вызовем полицию. Спасибо за понимание.
– Надо идти куда просят, – приняла решение Алла, – нужно уйти из торгового центра. Сядем в машину, Вера позвонит Евгении, а я встречусь с матерью Кати и попытаюсь ей все-все объяснить.
– Мне страшно, – затряслась няня.
Я подала ей руку.
– Нельзя же жить в супермаркете. Давай, будь мужественна.
У кассы нас встретил невероятно серьезный мужчина в костюме.
– Девочка-обезьянка ваша? – уточнил он. – Вон она, около охранника стоит.
Катя, прыгавшая на расстоянии метров ста от кассы, замахала руками.
– Наша макака, – шмыгнула носом Вера.
– Оплатите испорченный товар и впредь следите за дочерью, – отчеканил заведующий, протягивая няне листок.
Я успела схватить бумажку первой, начала читать список и возмутилась:
– Два кило бананов? Ребенку столько не съесть!
– Она их расшвыряла, – уточнило местное начальство.
– У меня денег мало, – перепугалась Вера, – Женя на хозяйство гроши выделяет.
– Не хотите платить, вызовем полицию, – гаркнул мужчина.
Алла взяла у меня список, глянула на бейдж менеджера, нежно улыбнулась и зачирикала:
– Что ж, уважаемый Вениамин, пусть полицейские приезжают немедленно. А я пока соединюсь со своим адвокатом, и он объяснит вам…
Тут ласковое выражение испарилось с лица Фокиной, она вплотную приблизилась к служащему и зашипела:
– И он объяснит вам, что за товар, случайно испорченный покупателем, несет ответственность магазин. А еще он поинтересуется, как девочка могла выпить пять бутылок элитного виски, выкурить шесть блоков самых дорогих сигарет… Что у вас там еще в перечне? Жареная индейка, два торта, три кило шоколада… Нет, я настоятельно требую сюда полицию!
Вениамин покраснел и попытался отнять список, но Алла быстро запихнула его за пазуху и пригрозила:
– Только сделайте шаг, и я обвиню вас в сексуальном домогательстве.
– Ошибочка вышла, – затараторил Вениамин, – я случайно подал вам записку от жены. У нее сегодня день рождения, надо продукты купить. Ваша обезьянка расшвыряла бананы, их собрали, претензий нет. Уходите спокойно. Спасибо за понимание.
Пока заведующий фонтанировал словами, я оглядывала посетителей, руливших с тележками к кассам, и не понимала, почему никто из них не тычет в Катю пальцем и не вопит: «Гляньте! Ребенок-макака!»
Хотя… наш народ каждый день смотрит по телевизору новости, и его такой ерундой, как девочка-обезьяна, не напугать и не удивить.
– Гриша, отпусти ребенка, – крикнул менеджер.
Секьюрити посторонился, Катя ринулась к выходу из магазина, достигла небольших ворот, через которые люди шли к дверям, и тут же раздался воющий звук.
– Вениамин Сергеевич, – забасил другой охранник, хватая отчаянно сопротивляющуюся Катю, – тут ребенок в маскарадном костюме удрать намылился! Бипер сработал.
– В чем? – хором спросили мы.
– Немедленно оплатите наряд! – обрадовался Вениамин. – Пугали меня адвокатом, а у самих дочка воришка. Маленькая, да удаленькая! Вон оно как! Сносилась малолетняя пройда в отдел «Все для карнавала», вскрыла пакет, переоделась макакой и дала деру. А вы делаете вид, что ничего не заметили! С невинными лицами про адвоката заявление делаете! Натренировали девку на разбой. Я думал, вы привели ее в макакином прикиде, а на самом деле…
– Костюмчик! – подпрыгнула от радости Вера и понеслась к Кате.
Мы с Аллочкой, снова лишившись дара речи, наблюдали за ней. Няня живо сняла с Кати наряд.
– Тетя сказала, что я мартышка, – громко вещала малышка. – Я хочу быть обезьянкой! Я пошла и нашла комбинезончик. И хвост. И капюшон. Купи! Купи! Купи! Я в Африке живу! Бананы ем! Сейчас покажу, как в джунглях кричать надо…
Вера испепелила нас с Фокиной негодующим взглядом.
– Забирай прикид примата, – очнулась я, – заплачу за него.
– Да, да, – подхватила Аллочка, – мы вам его дарим.
Няня сгребла коричневое одеяние, повесила его на плечо, схватила визжащую Катю и, расталкивая толпу, поспешила к стеклянным дверям. Штанины комбинезона спустились по спине Веры почти до талии, приделанные к ним ступни с грязными пальцами шевелились в такт ее движению, и издали казалось, что она тащит на себе мужика в подпитии.
– Где платить за костюм? – поинтересовалась Аллочка.
– На первой кассе, – ответил Вениамин. – Лена, пробей набор «Обезьяна малая с барабаном».
– Барабана не было, – встрепенулась я.
– Он идет в наборе, – отрубил заведующий. – Если девочка его не заметила, на цену товара этот факт не влияет.
– Гости вашей жены любят пляски в сопровождении тамтама? – ехидно спросила я.
Вениамин насупился.
– Возьмите чек, ступайте в зал «Все для карнавала» и уносите барабан. Будете стучать в него по вечерам для веселья.
Я решила не отвечать на хамство. Мы с Аллой приблизились к кассе и одновременно вынули кошельки.
– Давай оплатим пополам, – предложила Фокина.
Я не стала спорить.
Когда мы вышли из супермаркета, мать Кости смущенно произнесла:
– Мы же никому не расскажем про девочку-обезьянку?
– Никогда, даже под страхом смертной казни, – поклялась я.
Алла взяла меня под руку.
– Ничто так не сближает, как общая тайна.
* * *Домой к Макеевой я приехала в твердой уверенности, что в квартире много соболезнующих. Нажала на звонок и смутилась, когда дверь распахнул Юра.
– Привет, я Виола Тараканова. Мне очень жаль Лену.
– Я узнал тебя, хоть мы и редко встречались. А вот мне ее не жаль! – с вызовом ответил новоиспеченный вдовец.
Я подергала носом, не ощутила ни малейшего запаха алкоголя и спросила:
– Можно войти?
– Зачем? – поинтересовался Юрий.
Моя растерянность переросла в замешательство.
– Ну, хочу выразить соболезнование.
– Ты уже осуществила задуманное, – скривился муж Лены. – Спасибо, вали домой. Когда будут похороны, понятия не имею, но точно не скоро. Еще вопросы есть, или оставишь меня в покое?
Иногда люди от большого горя начинают вести себя неадекватно. Одни демонстрируют озлобленность, агрессию, другие созывают гостей и устраивают сабантуй. Похоже, с Юрой случилось нечто подобное, ему необходима помощь.
– Ты один? – спросила я.
– А с кем мне надо быть? – удивился он.
– В такой ситуации лучше чувствовать рядом плечо друга, – проговорила я.
– Друг – это ты, да? – усмехнулся Макеев. – Виола, я отлично знаю, какие советы ты вчера давала Елене. Кто ей в уши зудел: «Бросай нищего дурака, у меня есть приятель, успешный литератор, он мечтает жениться на симпатичной женщине среднего возраста. Гони Юрку, крути роман с писателем»?
– Неправда! – воскликнула я. – Да, вчера я посоветовала Лене сурово с тобой побеседовать, но только после того, как увидела следы побоев и порез на бедре. Тебе не стыдно? Между прочим, в случае насильственной смерти женщины главным подозреваемым автоматически становится мужчина, с которым она живет.
– Ты один? – спросила я.
– А с кем мне надо быть? – удивился он.
– В такой ситуации лучше чувствовать рядом плечо друга, – проговорила я.
– Друг – это ты, да? – усмехнулся Макеев. – Виола, я отлично знаю, какие советы ты вчера давала Елене. Кто ей в уши зудел: «Бросай нищего дурака, у меня есть приятель, успешный литератор, он мечтает жениться на симпатичной женщине среднего возраста. Гони Юрку, крути роман с писателем»?
– Неправда! – воскликнула я. – Да, вчера я посоветовала Лене сурово с тобой побеседовать, но только после того, как увидела следы побоев и порез на бедре. Тебе не стыдно? Между прочим, в случае насильственной смерти женщины главным подозреваемым автоматически становится мужчина, с которым она живет.
Юра схватил меня за руку, втянул в прихожую, захлопнул дверь, прижал к закрытой створке и спросил:
– Офигела? Какие побои? Какой еще порез?
Я поморщилась.
– Лена не выносила сор из избы, она тебя любила, поэтому молчала о твоей агрессивности. Я знать не знала, что ты любитель размахивать кулаками и можешь схватиться за нож. Но вчера бедняжка Ленка не сдержалась. Перестань врать, я собственными глазами видела кровоподтеки, синяки и ссадины у нее на теле.
– Ну, ваще! – протянул Юра, отпуская мои плечи. – Новый детективчик строчишь? Я Ленку пальцем не трогал. Орал на нее, это да. Но характер у нее мерзкий, по каждому поводу свое, единственно верное мнение высказывает, тут и святой не удержался бы, завопил.
– Высказывала, – тихо поправила я вдовца. – О Ленке следует говорить в прошедшем времени.
– Очень рад этому обстоятельству! – выпалил вдовец. – За год, что мы раздельно живем, ни разу о разрыве не пожалел.
– Вы жили не вместе? – опешила я.
– А то ты не в курсе! – хмыкнул Макеев. – Фактически развелись прошлой весной, так что получается даже больше года. Гадина!
– Можешь обзываться по-всякому, но я не уйду, пока не расскажешь, что у вас происходило, – храбро заявила я.
Юра отступил к вешалке.
– «Гадина» не к тебе относится. А ты чего, не знала, что мы разбежались?
– Нет, я полагала, у вас крепкая семья. Ну, скандалите порой, так это со всеми бывает, – вздохнула я. – Вчера Лена приехала в Брендино, чтобы посоветоваться, как ей себя вести с тобой.
– Куда она приперлась? – не понял вдовец.
– Давай присядем, – предложила я, – в ногах правды нет.
Юра снова насупился. И тут дверь в самом конце коридора открылась, оттуда вышла совершенно обнаженная девушка и крикнула:
– Милый, я хочу кофе.
Макеев закашлялся. Но красавица сама заметила меня, взвизгнула и скрылась в комнате. Мне сразу стало понятно, по какой причине Юрий старался избавиться от меня, то есть не хотел впускать в дом.
– Двигай на кухню, – сказал хозяин.
Я, памятуя о патологической чистоплотности Ленки, хотела снять балетки, но потом вспомнила про голую девицу и потопала по коридору в уличной обуви. Мне захотелось насолить любовнице Юрия, вольготно расположившейся в гнездышке, которое с любовью свила Лена. Пусть красотка после ухода гостьи займется мытьем полов.
Глава 10
– Кофе только растворимый, – заявил Юра, роясь в шкафчике.
– Пей сам эту гадость, – зло ответила я, – а мне завари чаю.
– Сейчас все приготовлю, – проворковала девушка, просачиваясь на кухню.
Слава богу, она уже успела надеть… Ленкин халат, стеганый голубой с большими темно-синими пуговицами.
– Знакомьтесь, – буркнул Юра. – Таня… Виола…
– А я вас узнала, – вдруг произнесла Татьяна. – Вы пишете детективные романы, я читаю их постоянно. Вы лучший автор на свете. Юра, почему ты никогда не рассказывал, что дружишь с Ариной Виоловой?
– К слову не пришлось, – выдавил из себя Макеев. – И она Ленкина наперсница, не моя, я встречался с Виолой пару раз.
Обычно я вежлива с посторонними людьми, а когда встречаю фаната, даже если человек мне с первого взгляда не понравился, моментально расцветаю в улыбке и изображаю восторг. Но в случае с Таней мои актерские таланты дали сбой.
– Так приятно вас видеть! – щебетала девушка, ополаскивая кипятком маленький чайник.
– Мне тоже. В особенности рада узреть любовницу мужа подруги, облаченную в ее халат, – ехидно произнесла я.
Таня достала из мойки кружки.
– Это мой пеньюар.
– Да ну? – скривилась я. – Я могла бы поверить вам, но собственноручно приобрела его в Германии в подарок Лене.
Лицо Тани слегка вытянулось, она повернулась к Юре.
– Правда?
Макеев пошел к холодильнику.
– Вилка, хочешь бутербродов с сыром?
Сменить щекотливую тему ему не удалось. Любовница повторила:
– Правда? Ты подарил мне халат жены?
Поскольку Юрий молчал, ответить решила я:
– Можете не сомневаться. Перед моим отъездом в Берлин Ленка пожаловалась, что совсем обносилась, нет даже приличного халата, в котором не стыдно из ванной выйти, и я приобрела для нее шлафрок. Хотела купить подруге много красивого белья, но законная жена вашего любовничка была человеком гордым, могла и не принять чемодан подарков. Вероятно, вам не слишком приятно узнать правду, но Юрий – скупердяй самого противного толка. Леночка имела всего несколько приличных нарядов, которые ей предписывалось надевать, если чету Макеевых звали в гости. А для работы одежда у нее была не новая, не модная, но добротная. Знаете, моя тетка Раиса всегда говорила: «Вилка, покупай платья из качественной ткани, сносу им не будет». Раиса не ошибалась, юбка из габардина практически вечная. Но вы понимаете, насколько противно натягивать ее изо дня в день? Косметику Лена использовала копеечную, покупка колготок превращалась в драму, лифчик и трусики бедняжка занашивала до дыр. Юрий считает: что посторонним видно – должно быть приличным, на том же, что для других скрыто, жестко экономим. Он не разрешал Лене покупать хорошие продукты, приходя ко мне, подруга всегда съедала пару йогуртов, приговаривая: «Ох, как я их люблю…» Денег на любимые продукты для жены у Юры не находилось, зато в холодильнике всегда была копченая колбаса, Макеев без нее жить не может.
Татьяна разинула рот и уставилась на любовника. А тот повернулся ко мне.
– Вилка, сколько раз ты бывала в нашей квартире?
– Не больше двух, – честно ответила я. – Лена жаловалась, что ты терпеть не можешь гостей. В начале нашей дружбы я звонила вам домой, но всегда нарывалась на тебя, а ты был не особенно любезен, всегда говорил: «Жена занята, звякни позднее», – и швырял трубку. После этого я стала беседовать с Леной только по сотовому, и желания часто посещать ваш дом у меня не возникло.
– Ага, – протянул Юра. – А в баню-бассейн вы с Еленой совместно ходили?
– Нет, – удивилась я, – никогда не посещали эти заведения.
– Значит, без верхней одежды ты Ленку не видела, – потер руки Юра. – Так откуда знаешь, какое у нее белье и что было в нашем холодильнике?
На секунду я опешила, потом ответила:
– Мы были близкими подругами, Леночка делилась со мной своими проблемами.
– А мне она постоянно пела, мол, Виола советует бросить нищего мужа и обратить внимание на ее друга, холостого прозаика, – усмехнулся Юра.
Я возмутилась.
– Я уже слышала сегодня эту глупость. Ты врешь! Я не такая!
– Нет, это ты врешь! Я не такой! – гаркнул Макеев. – Я просто передал то, что говорила жена. Скажи, Вилка, что отличало Лену от всех остальных?
– Наверное, порядочность и отсутствие эгоизма, – без запинки ответила я.
– Напомни, сколько лет вы дружите?
– Недолго. И тем не менее стали близкими подругами, – огрызнулась я. – Впервые мы встретились на Международной московской книжной ярмарке. Лена тогда работала в издательстве «Элефант», занималась связями с общественностью. А вскоре после нашего знакомства она перешла в благотворительный фонд «Луч солнца» и сделала очень много, чтобы привлечь в организацию людей, желающих поделиться деньгами с больными детьми.
Юра побарабанил пальцами по столу.
– Я внимательно тебя выслушал, теперь мой черед высказаться. Так вот, основные качества Елены – патологическая хитрость, умение гениально врать и пудрить людям мозги. Я был нормальным мужем. Ну да, зарабатываю не миллиарды, но если…
– Не лги! – вскипела я. – Тебя уволили с работы почти сразу после того, как мы с Ленкой подружились. У нее в кошельке не было денег даже на кофе, а ты не спешил искать достойное место, перебивался случайными мелкими заработками.
Юра вытянул вперед руку и начал загибать пальцы.
– Скрудж Мак Дак рядом со мной отдыхает, я сижу на шее у жены, уютно устроился и свесил ноги, ни фига не делаю, устраиваю скандалы, поколачиваю супругу. Может, еще и пью горькую?
– Нет, – покачала я головой, – о проблеме с алкоголем я не слышала.
– Отлично, – ухмыльнулся Юрий, – в бочке дегтя нашлась ложка меда. Теперь ответь, почему Лена жила с таким гоблином? Отчего не ушла от меня?