- Тогда - до встречи...
Резко, как будто из ушей вынули затычки, исчезла тишина, и обволакивающая юношу Тьма потеряла свою насыщенность, втянулась, ушла куда-то, став просто темнотой. Поттер снова разжег огонь на своей палочке и двинулся вперед. Площадка закончилась, и ступени начали подниматься вверх.
«Что же это было? – внезапно навалившаяся слабость туманила голову, и мысли ворочались, как огромные неподъемные камни. – Бред? Галлюцинации? Может, я разговаривал сам с собой?»
Но маячивший на краю сознания огонек подсказывал, что возможен и другой ответ.
Гарри поднимался все выше и выше, с усилием передвигая отчего-то ставшие непослушными ноги; тело напоминало пропитанную водой тяжелую, рыхлую губку. Сотня ступеней? Две? Десять? Он чувствовал себя выжатым, точно лимон, но всё же заставлял себя шагать, опираясь на меч, как на костыль, пока впереди не забрезжило светлое пятно. Уже знакомый, серый свет «жилых» этажей пирамиды после абсолютного мрака Колодца Душ показался ярче солнца и резанул по глазам, как бритвой.
- Кажется, я еще жив, - морщась от боли, выдохнул Поттер, привалился спиной к ближайшей стене и обессиленно сполз сел на пол.
Глава 4. Прикосновение.
- Господин, вы целы? - словно из неимоверной дали донесся обеспокоенный голос Рен.
- Вроде да... - пробормотал Гарри, не открывая глаз. - Вот только у меня такое ощущение, будто в моем теле разом пропали все кости, и тебе сейчас придется собирать меня в ведро... Рен, ты не поможешь мне встать?
Вместо ответа его руку перекинули через шею, и худая, но сильная рука девушки подняла его с пола, ухватив за пояс.
Гарри слегка приподнял веки и скосил взгляд на свою помощницу. Рен сияла, как вешнее солнышко. Ее господин жив – значит, с миром в порядке, а все остальное может катиться к черту.
- Пойдемте, господин, - предложила Рен и осторожно повела обессилевшего Поттера прочь от выхода из Колодца. - Тут недалеко... Или, может, вас понести?
- Еще чего не хватало... Пощади мое мужское самолюбие. Чтобы девушки носили меня на руках?.. Как-нибудь уж доковыляю... - морщась от резких, похожих на уколы, вспышек боли по всему телу, усмехнулся Гарри. - А кстати, Рен, после всего, что ты сказала... Выходит, ты отныне – что-то вроде моей рабыни?
«Ой, что я ляпнул! Еще обидится сейчас...»
Но Рен не обиделась, а лишь едва слышно фыркнула:
- Господин, вы говорите странные вещи. Руки и ноги вы тоже считаете своими рабами?
- Да вроде как нет...
- Раб всегда служит господину по какому-то принуждению. Мы – нет. Мы, я и мои сестры, были созданы, чтобы выполнять волю господина, мы жили ради этого, это – смысл нашего существования. Зачем же свобода, если высшая радость – когда у тебя есть господин, и когда он тобой доволен?
- Даже так?.. Спасибо, Рен, я понял и… извини.
- Вам не за что извиняться, вы все же из другого мира и не могли знать этого. Скажите, господин, а в вашем мире есть… ммм… только рабы и хозяева?
- Нет, не только… Но, по крайней мере, таких как ты, нет точно.
По-прежнему болезненно щурясь, Гарри с трудом передвигал непослушные, ставшие словно чужими ноги и старательно отгонял от себя мысль, что ещё немного, и просто поддержки Рен ему будет недостаточно. По счастью, идти и впрямь пришлось недалеко; вскоре коридор вывел их в какое-то обширное помещение, где звонким эхом перекликалось множество водяных струй, а воздух был наполнен теплом и влагой.
Сделав усилие, Поттер, наконец, разлепил веки и обнаружил себя стоящим посреди большой сводчатой пещеры, похожей на земные карстовые образования, наполненной неярким, рассеянным светом, идущим, такое впечатление, прямо от пола. С высокого бугристого потолка, терявшегося в темной выси, свешивались десятки громадных, длинных, темно-бурых сталактитов, пронизанных алыми прожилками, делавших их похожими на чьи-то органы. С этих сталактитов и стекало множество журчащих струек воды, а под самыми крупными находились впадины разной глубины и формы. Навскидку, этих природных бассейнов-купален было не менее полутора дюжин. От поверхности воды поднимался легкий парок, клубившийся над полом и придававший воздуху необычный, немного щекочущий ноздри запах.
- Эти источники часто посещал Эр-Кхан, они полезны, снимают усталость и восстанавливают силы, - пояснила Рен. - Вам необходимо отдохнуть, господин, и эта вода поможет вам лучше всего. Тем более, - её голос слегка изменился, - что ваша одежда...
Гарри машинально оглядел себя и едва не охнул от удивления. Из его облачения целыми остались только очки и меч и наручный хронометр. Все остальное - штаны, футболка с курткой, купленные в лондонской лавке армейского сэконд-хэнда - превратилось в выцветшие, белесые, расползающиеся под пальцами лоскуты, как будто бы он искупался в кислоте. Ботинки из удобной обуви превратились в комки какой-то черной массы, облепившей его ноги по щиколотку, и отваливающейся целыми кусками.
«Что же это такое там было? – пораженно подумал Поттер, проводя руками по рассыпающейся под пальцами ткани. - Оно разъело или... скорее, вмиг состарило все, что было на мне, не тронув меня самого. Но... эээ... что же мне теперь надеть? Ну да ладно, решим позже...» Вид плещущейся воды притягивал его, как магнитом.
Содрав с себя на ходу разваливающиеся лохмотья, остатки ботинок, и положив меч на край ближайшего бассейна, Гарри плюхнулся в него, сразу уйдя в воду по самую шею. Ультрамариновая, искрящаяся вода, в которой танцевали мельчайшие светящиеся точки, была просто восхитительной, горячей, но не обжигающей; юноша полулежа устроился на покатом бугристом дне и с облегченным выдохом расслабил все мышцы. И тут же удивленно раскрыл глаза - во всем теле возникло ощущение, которой бывает, если под водой подставить ладонь под струйку пузырьков – тонизирующие мимолетные уколы, щекочущие касания расползались по всей коже, проникая едва ли не до самых костей.
Гарри откинул голову назад и закрыл глаза, наслаждаясь отдыхом, покоем и непривычными ощущениями.
«А как там Рен?» - внезапно пришла мысль.
Девушка сидела, повернувшись боком и по-турецки скрестив ноги неподалеку от противоположного края бассейна, и с полуулыбкой старательно полировала свой боевой шест куском материи. Даже будучи сама пыльной и чумазой, как черт, она в первую очередь заботилась об оружии.
- Рен, - позвал Поттер, и она тут же повернула к нему голову, прервав свое занятие. - То, что ты сказала, про эти источники... Может, и тебе самой стоит в них искупаться?
- Мне? - слегка удивилась она, наклонив голову вбок. - Но в них бывали только Эр-Кхан и его приближенные, мы никогда...
- Скажи, их действие будет полезным и для тебя?
- Да, но...
- Тогда никаких «но». Мне кажется, тебе тоже будет нелишне восстановить силы, ещё несколько часов назад от тебя, без преувеличений, оставались лишь кожа да кости. Да и просто помыться тоже не помешает, ты такая пыльная, что напоминаешь музейный экспонат. В общем, не спорь, а полезай-ка в воду.
Девушка с готовностью выпрямилась.
- Если вы разрешаете, господин...
Шест лег на пол, и Рен, изогнувшись, расстегнула на спине свой пластинчатый пояс-корсет.
«Эээ... Она собирается?.. Впрочем, да, что тут такого? Я же не стесняюсь своих рук и ног, когда купаюсь... И вообще, принять ванну с обнаженной девушкой...»
Но, увидев худую спину с цепочкой остро выступающих позвонков и торчащими топориками лопаток, Гарри все же прикрыл глаза. Рен явно находилась не в самой лучшей форме и едва ли хотела, чтобы господин видел её такой. Впрочем, Поттер не поручился бы за то, что её волнуют такие мелочи, как истощенность и нагота перед ним.
А девушка тем временем без всплеска опустилась в воду, ушла в нее с головой, вынырнула и села, погрузившись по подбородок. Намокшие, потемневшие волосы облепили ее щеки, а на лице расплылась блаженная улыбка; видимо, она и сама не прочь была окунуться, но сделать это самовольно даже не приходило ей в голову.
- Рен, а как ты вообще умудрилась протянуть здесь столько времени, да ещё и приколотой к стене? Я понимаю, ты – не простой человек, но это тянет чуть ли не на воскрешение из мёртвых…
Глаза цвета бразильского топаза тут же широко распахнулись.
- Последним приказом, данным мне Эр-Кханом, был защищать подземные этажи, Владыка явно что-то предвидел, они действительно прорвали оборону именно там... Я смогла уничтожить всех, кто остался от свиты изменника, но его самого одолеть не сумела. Он был всего лишь немногим слабее Эр-Кхана.
Губы Рен сжались в узкую полоску.
- Он был в полушаге от того, чтобы убить меня; предатель знал, как и куда наносить удар… Из-за этой раны я не могла регенерировать даже в самом сердце Эрц-Хаора, а ведь здесь у меня как-то за полчаса отросла отрубленная по колено нога. Но он все же допустил ошибку, пригвоздив меня моим же хетсааном к подземному основанию трона Владыки, – рука Рен поднялась из воды и легла на странное копье, с которым она не расставалась точно также, как и Гарри с Тэцу. - Ведь это не просто оружие, он почти часть меня, он тоже был выращен в Имаго из кости моей правой руки.
Она вытянула правую руку, демонстрируя тонкий, едва заметный, чуть светлее кожи шрам, идущий по внутренней стороне предплечья от запястья до локтя.
- Так вот почему я ничего не смог от него добиться... - понял Гарри. - Я ведь чувствовал, что это не просто копье...
- Именно, господин. Его магическая сущность подчиняется только мне. И все это время он тянул из основания крохи магической энергии, поддерживая во мне искру жизни, не давая умереть окончательно.
- Ну ладно, это ясно, - Поттер сполоснул очки, запотевшие от пара. - Мне куда интереснее, как ты смогла все это пережить?Сотни лет одиночества... Это же настоящая бездна времени! Я бы, наверное, просто сошел с ума...
- Я бы, скорей всего, тоже... Но я не бодрствовала все это время. Я приходила в себя лишь раз в несколько десятков лет и даже тогда могла только слышать и думать. А потом вновь проваливалась в никуда. Но эти несколько часов бодрствования были хуже всего…
Она зябко передернула плечами и обхватила себя руками.
Машинально Гарри коснулся её обнаженной руки, и его нервные окончания словно бы пронзила беззвучная молния, на один долгий миг снова выбившая его из окружающей реальности.
Иссушающий жар опалил лицо Поттера, в ноздри ударила дикий смрад горелого, он вновь увидел пирамиды как бы со стороны, пронизанные мириадами искр, окруженные языками косматого пламени, вздымавшегося чуть ли не до неба. Ночной воздух наполняли клубы дыма, то там, то здесь темнота расцветала лучами и сполохами магических разрядов. В небе, низком и черном, как смоль, закручивались многочисленные, опускающиеся на землю воронки, с облаков валил густой пепел. Вдруг по барабанным перепонкам ударил дикий, вибрирующий, нечеловеческий вой, и в километре от храмов в воздух поднялся громадный пласт земли площадью со средних размеров остров и обрушился вниз, вызвав ураганный порыв ветра. Вдалеке, ближе к горизонту, виднелись чьи-то раскачивающиеся, многорукие гигантские силуэты – это воины одной из армий шли в атаку. А на самом острие центральной пирамиды стояла одинокая фигурка в развевающихся по ветру одеждах, сжимавшая в руке уже знакомое оружие. Поттер ощутил ее ярость, ненависть и острое желание броситься в бой, и на заднем плане – легкую, почти незаметную горечь понимания, что в этой битве, похоже, победителей не будет. Но все эти желания и эмоции были стиснуты стальным обручем подчинения Господину, приказавшему ждать...
Гарри моргнул, и видение исчезло.
«Я увидел миг их последней войны... - понял он. - Увидел ее глазами. Но тот апокалипсис, грозивший уничтожить привычный ей мир, не вызывал в ней страха. Она родилась для битвы, она жила ей и готова была без раздумий умереть за своего повелителя. Но участь, постигшая её…
- Тебе было больно?
- Да… но боль – это не самое страшное… Страшнее всего была тишина. Бесконечная тишина и пустота... - в глазах Рен появилась пугающая черная глубина, точно отсвет былой, беспросветной тоски. - И понимание того, что никто и никогда не придет за тобой, что ты никому не нужна... Никому и никогда...
И Рен пододвинулась немного ближе к Поттеру, словно боясь, что отражения пережитого прошлого протянут к ней лапы и вновь утащат в эту звенящую пустотой, медленно пожирающую её тишину.
Гарри на миг представил себя на ее месте – один в этом мертвом, покинутом мире, неподвижный и беспомощный, с едва теплящейся жизнью, заживо похороненный в глубинах пирамиды безо всякой надежды на спасение... Пустота. Ни друзей, ни врагов, никого... И так – навсегда... Поттера, сидящего в горячей воде, мороз продрал по коже, такой мрачной жутью и безысходностью повеяло от этой картины...
Никогда... Гарри очень не любил это слово. Он очень хорошо помнил, как однажды, лет в девять-десять, ясно осознал, что когда-нибудь умрет. До этого будущая жизнь представлялась ему непрерывной чередой событий: он закончит учиться, вырастет, станет взрослым, у него будет семья, дети, интересная работа, полная хороших друзей, потом он состарится, будет возиться с внуками и вспоминать прошлое. Все это – будет. Пусть очень нескоро, но когда-то будет. Но потом... Потом он умрет, и все это закончится. И больше не будет ничего. И никогда... После этого он несколько раз просыпался от внезапного страха смерти, и начинал беззвучно, чтобы не разбудить чутко спавших Дурслей, плакать. Но не от той горькой, но привычной осведомленности о конечности нашего существования, а от какого-то безысходного предчувствия своего будущего отсутствия в мире, делавшее вдруг само пребывание на этой земле злой, жестокой шуткой.
Но, испытав мгновенный шок от такого прозрения, он быстро оправился - дети все же редко долго думают о смерти. И лишь иногда, лежа на узкой кровати в чулане опостылевшего дома родственников, перед тем, как заснуть, он слышал чей-то тихий голос, нашептывавший ему, что все это рано или поздно завершится, и больше никогда, никогда не повторится вновь, и чувствовал щемящую боль в груди.
А Рен... Она пробыла тут сотни лет, безо всякой надежды, лишь изредка приходя в себя, и раз за разом чувствовала и ощущала то же самое, только гораздо сильнее, ибо сама ее сущность не подразумевала существования в одиночку, а больше чувствовать ей было нечего... Ему вдруг стало пронзительно, до спазма в горле, жалко ее, как бывало жалко брошенного и никому ненужного бездомного котенка или щенка, одиноко и обреченно мокнущего под дождем рядом с ногами безразличных прохожих.
- Но я же все-таки пришел...
Глаза Рен мгновенно налились теплом, а уголки губ поднялись вверх.
- Да, господин. И у меня не хватит никаких слов, чтобы выразить мою благодарность вам за это...
- Рен, не называй меня господином, ладно? И на «вы» тоже не стоит... У меня есть имя – Гарри Поттер.
- Я поняла, го… Простите, я постараюсь, но, пожалуйста, дайте мне немного времени, это так непривычно для меня… Гар-ри Пот-тер, - произнесла за ним девушка, как бы пробуя на вкус звуки чужого ей языка. - Наверное, вы... ты из знатного рода?
- Вовсе нет, с чего это ты взяла?
- У нас, чем выше положение, тем короче было имя того, кто его носит. Двусложные имена – признак высшей касты. Простолюдины именовались лишь пяти-шестисложными...
Не удержавшись, Гарри заливисто рассмеялся – он вспомнил, с каким апломбом и важностью Малфой представлялся своим шестисложным именем - Драко Люциус Октавиан Интеус Кристиан Малфой II. Простолюдин… О-о-о, какая бы вышла пощечина… А уж Валькери, с ее пятнадцатью именами в здешней табели о рангах вообще оказалась бы на последнем месте. То-то был бы сюрприз...
- У нас наоборот, людям благородного происхождения принято иметь длинные имена. Вообще, у нас именование состоит собственно из имени – Гарри и фамилии – Поттер. Имя дается при рождении, а фамилия наследуется от родителей, обычно по отцу.
- Но она что-то означает? - спросила Рен.
- Фамилия, как правило, происходит от занятия твоих далеких предков. Например, моя фамилия в переводе на твой язык означает «гончар», так что, вполне возможно, мои предки когда-то лепили горшки и кувшины.
Поттер усмехнулся про себя, оценив легкий сюрреализм происходящего: он находился в чужом, мертвом мире, в древнем храме, основанием которого служила первозданная тьма, и, сидя голышом в горячем источнике вместе с смертоносным созданием бывшего владыки, читал ей лекцию о происхождении земных фамилий.
- Вот как... Интересно... – Рен шевельнулась, пустив по воде мелкую зыбь. - Господин Гарри, ты можешь рассказать мне о своем мире? Ведь, как я поняла, ты планируешь туда вернуться, и я хотела бы знать, к чему мне нужно быть готовой, чтобы не подвести вас… тебя…
- Хорошо, - чудодейственные воды подземных источников давно вымыли из тела Гарри усталость и опустошенность, принеся им на смену легкую расслабленность и вернув мыслям ясность. Он оперся руками на края купальни и начал:
- Мой мир, Рен, представляет собой удивительную шкатулку с секретом, у которой есть двойное, а где-то и тройное дно. В нашем мире живет около шести с половиной миллиардов людей, но большинство из них лишено магии и не верят в само ее существование. Магию в какой-то мере им заменяют наука и технология, и они довольно далеко продвинулись в этой области. Но одновременно на Земле обитают и маги, тщательно скрывая сам факт своего существования от всех остальных, которых они называют магглами...
Гарри, хотя и старался изложить все как можно более сжато, говорил больше часа, а Рен внимательно слушала, задавая вопросы лишь тогда, когда Поттер останавливался передохнуть.
Он кратко рассказал ей об истории магглов и магического мира, темном восходе, падении и новом пришествии Вольдеморта, знакомстве с Валькери, Уничтожителях, Лоно-Хара и всём, что последовало дальше, вплоть до появления Гарри в Даймоне.
- Вот так, - закончил Гарри свое повествование и замолчал, уставившись в воду. Рассказывая, он словно бы заново пережил последние события, и старые раны, казалось бы, давно закрывшиеся, закровоточили вновь.