Малыш принес мне воды. За несколько часов мы так и ни перемолвились с ним не словом. А зачем? Лайка косилась на него злым взором, но… Но раздоров здесь быть не может. Мы не из клана Креста. Воспоминание о Кресте отозвалось недоброй болью в правом плече. Задел всё-таки. Как скажет Вожка, так мы с делаем, мы Клан. И парень выполнит то, что ему уготовано. Так говорят старые легенды.
Вячеслав Маликов Ночная набережная
Коготь свернул с проспекта и вывернул к набережной реки. Остановив машину в паре десятков метров от ограждения, он приглушил свет фар. Машина мягко и приятно скрипнула тормозами и замерла. В полночной тишине еле слышно хлопнула дверца — я вышел из машины. Коготь остался внутри ждать. Коготь тактично остановил машину чуть поодаль от невысокого парапета, выложенного из массивных плит красного гранита. Поэтому остальной путь до ограждения я проделал пешком. На скользком от недавно прошедшего дождя парапете стояла одинокая женская фигура. На фоне огромной желтоватой луны она казалась неестественно чёрной. Чёрные брюки, чёрная рубашка, чёрные фигурные ботиночки на высокой острой шпильке, короткий чёрный плащ и копна густых, переплетающихся от порывов ветра волос. Лица я не видел — незнакомка стояла ко мне спиной, неотрывно следя за огнями города на другой стороне берега. Под её ногами парапет уходил вниз, срываясь к тёмной воде внизу, на которой лениво плясали отражения далёких огней. Как ей было не страшно стоять на самом краю ограждения — не знаю. Возможно, у вампиров нет боязни высоты. Или привыкли уже.
Я медленно подошёл к ней и молча встал за спиной, ожидая, когда она заговорит со мной первой. Ждать пришлось долго.
— Люблю смотреть на город отсюда, — наконец заговорила она. Голос у неё был приятный, бархатистый, вызывающий симпатию и расположение. — Отсюда он кажется бриллиантом совершенной чистоты и великолепной огранки. Он блестит, переливается, манит, словно магнит. Им хочется любоваться, любоваться до бесконечности. Кажется, это лучшее, что человек придумал сам, а не подсмотрел у природы. Этот драгоценный камень — город. Но… на самом деле, при близком рассмотрении он оказывается подсвеченными неоновыми огнями трущобами, в которых не все животные-то смогут выжить… Даже выражение есть такое: «в неволе не размножается». К человеку это не относится. Крыса — она и есть крыса. С чем пожаловал-то? Я не сразу понял, что она уже ко мне обращается, прервав свой монолог. Замявшись, я кратко ответил:
— Крест.
— А, этот оборванец… Слышала о нём. Симпатичный, обладает поистине огромным влиянием на людей и зверей. Но тот ещё проходимец. Чего ты хочешь?
— Меня послал Вожка…
— Знаю, кто тебя послал, — перебила меня она, так и не обернувшись ко мне. Лишь капризно вздёрнула ручку в узкой чёрной перчатке вверх. — По делу говори.
— Мы думали, что Крест умер во время засады в логове в лесу. Но, как теперь оказалось, он ушёл в город. Здесь он залёг на дно и зализывал раны, ища подходящего момента, чтобы восстановить свою власть. Судьба дала ему шанс, даже лучше — она подкинула в его лапы манускрипт Белозуба Первосвященника, в котором говорится, как создать общетотемное тело, дающее власть над всеми кланами, которые преклонят колени перед новым владыкой.
— Хорошая легенда, — кивнула женщина.
— Вряд ли это легенда, — возразил я. — Крест собирает силы и посылает нарочных к вожакам стай в окрестных лесах. Пока в окрестных лесах. Скоро он протянет свою жадную лапу и в другие федеральные округи.
— Что ж, Бог, как говорится, ему в помощь, — усмехнулась она, впервые обернувшись ко мне лицом. Она была очень красивой, даже в темноте я мог оценить всю её красоту и весь замысел природы, не поскупившейся всем самым лучшим ради этого произведения искусства.
— Не смотри долго, понравится, — опять отвернулась она к городу. «Не пялься впредь так», — выругался я про себя. Вздохнув, я ответил вслух:
— Прошу прощения, если обидел вас.
— Я не про это, — отмахнулась она от моих слов, добавив печальным голосом:
— Это проклятая красота, и проклята она очень давно…
— Позволю себе вернутся к делу, что привело меня сюда, — чуть поклонился я, смущённый её откровением. — Проблема в том, что Крест хочет власти, чтобы объявить тотальную войну людям, дабы поработить их и сделать своими послушными рабами.
— Миллиарды людей? — звонко рассмеялась вампир, чуть запрокинув голову. — А ты шутник, Малыш, — отсмеявшись, она на мгновение обернулась на меня, ослепив улыбкой.
— Он не собирается воевать с миллионными армиями, национальными флотами или ударными воздушными группировками. Он собирается взять под контроль власть людей. Сперва заменить мэров и губернаторов через выборы своими выдвиженцами, а,
если где-то не получится, запугать избранных людей и подчинить их себе. Ну и так далее по возрастающей. А там дело останется за малым — президент и парламент.
— Президента охраняет многотысячная гвардия. И она состоит не только из людей, — заметила она.
— Он не собирается же это в пару дней провернуть. Президента он трогать не будет. Но на следующие выборы в президенты будут баллотироваться только его выдвиженцы, так как все верхи власти будут захвачены им. А там ему будет без разницы, какой из его протеже победит на честных выборах — все они будут его ставленниками, — я перевёл дух после такой пламенной речи.
— Не только президента охраняют…, — возразила женщина, но видно было по её голосу, что она начала сомневаться в своих словах.
— Я знаю, что город принадлежит вампирам. Мы, оборотни, никогда не лезли в города. Нам по душе дикие просторы, а не бетонные или каменные коробки. И я знаю, что вы заняли многие посты среди людей, управляя различными отраслями. Но, если план Креста сработает, вы лишитесь всего этого.
— Не обязательно, — незнакомка легко спрыгнула с парапета и встала напротив меня, глядя прямо в глаза. В темноте её зрачки едва теплились слабым красным свечением. — Мы не настолько слабы, чтобы отдать без боя то, что мы заработали за века и тысячелетия.
— А кто сказал, что Крест не готов воевать? Вы стоите у него на пути. Она, не мигая, посмотрела на меня, ничего не отвечая. Лишь чуть приоткрыла свой прелестный ротик. В свете луны блеснули два кончика клыков.
— Вожка хочет заручиться поддержкой вампиров, когда он не в силах вразумить и склонить на свою сторону оборотней, — ответила она, чуть подавшись вперёд, вдыхая трепещущими ноздрями чужой для неё запах — мой запах — запах оборотня.
— Оборотни хотят власти. Молодёжь уже позабыла договоры и кодексы, написанные после войны сороковых годов, — ответил я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.
— Славные, поговаривают, были денёчки, — согласилась вампир, проведя пальчиками по моему плечу. Пальцы с длинными ногтями она забавно выгибала назад, видимо, подспудно боялась сломать ногти, зацепившись за мою одежду. — Вы, оборотни, такие непонятные… для меня. — Задумчиво протянула она. А потом внезапно, уже другим голосом спросила:
— Чем вы живёте?
— Э…, — я растерялся.
— Я поняла то, что хотел сказать Вожка, — вампир резко сменила тему. — Передай ему, что в этом городе он и его люди будет находится под моей защитой.
Пусть со спокойным сердцем и душой располагает этим городом. Окончательный ответ же я дам в день новолуния. Это не так уж и долго ждать, — обнажила клыки в улыбке вампир, предвосхищая мой протест. — Ознакомьтесь пока с достопримечательностями города.
— Тут нет достопримечательностей, — упрямо возразил я, чувствуя, что меня обыграли.
— Это потому, что ты родился человеком, Малыш, — улыбнулась женщина, по-матерински умиляясь. — Они выросли в лесу. А Вожка городов не видел уже больше пяти лет. Для тебя достопримечательность — памятники и старые дома, древние улочки и музеи. Для них же сам город — уже достопримечательность.
— Хорошо. Я понял, — почтительно склонил я голову перед вампиром, которая держала в своих ручках в изящных тонких перчатках весь этот миллионный город.
— Но… как я говорила, я не понимаю вас. Наверное, сказывается то, что я мало внимания уделяла близлежащим лесам. Как считаешь? Кто твой учитель, Малыш?
— Э… Белянка, — я покраснел, сам не знаю почему.
— Белянка, — повторила она, пробуя на вкус это имя. — Через три дня я устраиваю вечеринку у себя дома. Приглашаю тебя и твоего учителя. Машину вам подадут, не волнуйся.
— Но…, — начал я.
— Отказ не принимается, — и как я вообще в тот момент мог возразить такой ослепительной женщине, перед которой меркли все, кого я знал до той поры?
— Мы там будем, — вновь поклонился я.
— Надеюсь, ты хорошо всё запомнил, Малыш, — улыбалась она, водя пальчиком по моему лицу, а у меня сердце сжималось от её красоты и близости её тела. Я попеременно благословлял и проклинал Вожку, отправившего меня на эту встречу.
— Всё… хорошо… Да, запомнил, — вновь кивнул я, уже нервно и не так почтительно.
— Тогда жду тебя и твоего учителя. Ступай, — она стремительно и легко взвилась с места в воздух и плавно опустилась на скользкий гранитный парапет. Незнакомка вновь стояла ко мне спиной, любуясь ночным городом.
Я несколько раз открыл и закрыл рот, не зная, что ответить. Наконец, я просто низко поклонился её спине и пошёл прочь к машине, не оборачиваясь. В душе буйствовал ураган смятения, переворачивая все мои мысли вверх дном. Коготь молча поглядел на меня, когда я сел на сидение рядом с ним. Повернув ключ зажигания, он ослепил ночь светом фар и плавно повёл машину, вывернув на ночной проспект.
Светлана Кочнева Манускрипт
Я стояла у окна. Тридцатый этаж. Сердце захватывало ощущение головокружительной высоты… Когда я была маленькой девочкой, мама снимала квартиру на девятом этаже. Мне тогда было всего семь лет. С тех пор многое изменилось… Хотя бы то, что я перестала быть девочкой. Да и человеком. За спиной хлопнула дверь. Я инстинктивно принюхалась… хоть никто другой здесь оказаться не может. Зашедший постоял у двери, затем медленно повернул ключ, закрыв её, и сделал несколько мягких шагов в мою сторону. Кабинет был всего лишь маленьким уютным закутком в огромном здании. Здесь стоял тёмный кожаный диван, стол, на котором всегда было пусто, и где-то висела огромная клетка с чёрным вороном. Сюда не каждый имел право войти. Я отвела взгляд от панорамы города, сфокусировав зрение на одной из полосок жалюзи. Устало закрыла глаза и почувствовала лёгкое прикосновение к своей шее… горячее дыхание. И сама глубоко и часто задышала. На кончиках пальцев что-то защекоталось, а в горле пересохло. У меня всегда подгибались коленки, когда я чувствовала его прикосновения.
— Привет, малыш, — Крест осторожно отодвинул волосы и оставил нежный поцелуй на моей шее в том месте, где меня так неудачно когда-то пытался укусить вампир,
— тебе здесь нравится? Я, наконец, повернулась в его сторону и почему-то испуганно на него посмотрела:
— Здесь… высоко. Слишком.
— Ты ещё не видела настоящих высот. Скоро всё это будет наше, — он кивнул в сторону окна, где так беззаботно и широко простирался утренний город. У меня защемило в груди… «наше». Мы оба прекрасно знаем, что он меня держит возле себя лишь в качестве мило-симпатичной любовницы. Крест довольно улыбнулся, заметив волнение на моём лице. Его точно забавляет любое выражение мной собственных эмоций… как с маленькой девочкой прямо. Я обиженно рыкнула, повернувшись боком. Стала смотреть одним глазом в окно, другим — неотрывно следить за Крестом. Одним рывком он ослабил и скинул на стол галстук, затем не спеша расстегнул рубашку, аккуратно повесил её на спинку стула.
— До того, как я начну задавать вопросы, хочу тебе кое-что показать, — он поймал мой заинтересованный взгляд и поманил пальцем подойти к нему поближе. Сам же потянулся к небольшому чёрному чемоданчику и осторожно положил его на стол. Набрал нужный код и остановился.
— Догадываешься, что здесь?
— Нет. Я подошла к столу, скинула туфли и села, свесив ноги и обхватив колени руками.
— Здесь то, что поможет мне встать над этим миром. Миром людей, вампиров и оборотней. Судьба ко мне благосклонна в этом году… даже не думай о том, как это попало мне в руки, просто смотри.
Я молча кивнула. Крест медленно поднял крышку чемоданчика и откинул её назад. Внутри лежала книга.
— Книга? — С некоторым облегчением поинтересовалась я. Ладно хоть не какой-нибудь клинок старообрядчиков… Он любит такие вещи.
— Манускрипт, девочка моя. Это манускрипт Белозуба Первосвященника. Его руки с предельной аккуратностью извлекли артефакт из чемоданчика.
— Убери свет, — тихо сказал он, не отрываясь смотря на эту странную старинную истрёпанную книгу. Я потянулась к регулятору и закрыла жалюзи. В комнатке стало сумрачно. И тут я заметила, каким лёгким почти лунным серебряным светом светится манускрипт. Крест положил книгу на стол и медленно открыл первую страницу. Мы оба задержали дыхание… артефакт был довольно массивным, но почему-то казалось, что после нескольких сот лет он может легко рассыпаться в пыль в неосторожных руках.
— Он светится, — заворожено прошептала я.
— Он горит. Я наклонилась ближе и, присмотревшись, заметила, что действительно… Каждая буковка горела маленькими язычками голубого пламени. Буквы мерцали и переливались, как угольки. Сложные… извилистые и запутанные закорючки.
— Что здесь написано?
— Здесь подробное описание обряда создания тотема для мирового клана. Мой рот невольно приоткрылся, и я удивлённо посмотрела на него. Крест поднял глаза и слегка улыбнулся. У этого парня тёмно-карие красивые глаза. Я таких никогда не видела. Они почти чёрные… Глубокие, пронизывающие, хитрые. В радужке маленькими огоньками отражались горящие голубым пламенем буквы манускрипта.
— Нужно найти того, кто сможет прочитать манускрипт, Лисс. Я хочу, чтобы ты сделала это. Дам тебе в напарники Лабрадора. Найдёте того, кто знает оборотнический язык древних служителей храма Белозуба.
— Крест, я…
— Ты найдёшь или умрёшь. Мы пристально смотрели друг на друга в течение минуты.
–.. уж лучше найду, чем второе. Он снова улыбнулся. Протянул руку и провёл по моим волосам, захватив одну из прядей. Поднёс её к лицу и вдохнул запах моих волос.
— Ты неизменно пахнешь людьми. С того самого дня, когда мы нашли тебя. Когда ты потерялась.
— А ты пахнешь лесом и дикостью, — обиженно ответила я, медленно повернув голову и выдернув прядь из его руки.
— А тебе это безумно нравится.
— А мне это безумно нравится, — я кивнула.
— Кто он? — переход на другую тему был резок, но в нашем клане это приемлемо. Крест учит оборотней не удивляться удивительному и не пугаться внезапному. Он странный. Но он завораживающе странный. Он опасный… Но он притягивающе опасный.
— Инициированный человек. Они нашли его в лесу. Отдыхал с несколькими людьми. Они знают про инициацию… Ещё неопытен, но видно, Вожка толкает его впереди стаи, даёт задания. Наращивает парню опыт, — подумав, я добавила, — Малышом его звать. Милый… симпатичная мордашка… и пахнет от него… чем-то светлым. Будто ромашками. Крест покачал головой:
— Непохоже это на Вожку. Такая накалённая обстановка… а он новичков в клан берёт.
— В нём что-то есть.
–.. да? Что? Ромашки? — он издевательски засмеялся.
— Он добрый. Он словно вне всей этой делёжки территории… он действительно Малыш. Всему удивляется, всему радуется, всем помогает.
— Ты знаешь, куда уходят «добрые», — Крест резко закрыл манускрипт и убрал в чемоданчик, захлопнув крышку и положив на неё обе руки, смотря куда-то перед собой, — добрым дорога в этом мире только в одно место. Чтобы победить, нужно знать, чего ты хочешь. Цель победы — всегда корыстная цель. Если ты хочешь её заполучить — значит ты пойдёшь на всё. Тогда ты победишь. Но добрый никогда не пойдёт на всё ради своей цели. Потому он погибает. Из-за того, что кто-то более сильный пройдёт по нему своей дорогой к той же цели.
— Я знаю.
— Потому что я тебя так научил. Я вздохнула. Оглянулась в поисках воды, в горле пересохло совсем… Когда он говорит таким серьёзным тоном, мне не по себе… Мне становится страшно. А когда Крест начинает говорить такие вещи, я готова провалиться сквозь землю.
— Скажи, Крест, где мне искать носителя языка? Я найду… я всё для тебя сделаю. Парень поднял на меня взгляд и, что-то внезапно вспомнив, наклонил голову:
— Поймаете девчонку из клана Вожки. Заманите и поймаете. Её зовут Любава. Красивая, быстрая.
–.. дай мне волчий облик?
— Чего?.. — показалось, он сейчас расхохочется. Потупив взгляд и пристыжено притянув к себе коленки, я пролепетала:
— Ну сколько можно быть лисицей… Я же намного медленнее и слабее их… Они меня разорвут…
–.. если бы тебя разорвали один раз, ты бы так не боялась. Бережёшь свою девственную шкурку? Я возмущённо тряхнула копной белых волос:
— Да! Не ты ли, учитель, говорил мне, что самосохранение у оборотней на первом месте?… В тишине что-то тихо запиликало. Крест потянулся к мобильнику, бросив мне:
— Иди. Найдёшь Лабрадора, приступай к заданию. Волчью шкуру получишь сегодня в полночь. Не забудь взять обезболивающее, я тебя инициирую… Слушаю.
Но это было уже не мне. Я пристыжено одела туфельки, поправила волосы, взяла сумку и тихо покинула кабинет. У нас принято понимать вожака с первого раза. В голове роились мысли… жужжали и больно кололи. В затылочной области действительно ощущалась тяжёлая боль, которую я чувствую почти всегда, уходя от Креста. Я оглянулась, посмотрев в оба конца длинного коридора, и зашагала к лифту. Постояв и немного подумав, всё же решила спускаться по лестнице. Не люблю я их… лифты эти.