Я в шоке смотрел на нее и не мог понять, что почему она скрыла беременность, а потом задал только один вопрос.
- Он мой?
- Нет - покачала головой она - это только мой ребенок, ты потерял на него права, когда спутался с Натой.
Я в шоке смотрел на нее. Она носила моего ребенка и молчала. Так вот почему она перестала появляться на общественных мероприятиях, отсылая своих советников, а я-то думал, что из-за меня!
- И что ты собиралась сделать? Выбросить его, когда родится, или представить как приемыша? - спросил я, взъерошив волосы - Говори, что?
- Я собиралась притвориться, что он не мой и взять его к себе как мое дитя! - ответила она, не глядя мне в глаза - отпусти меня, мне неприятно находится с тобой в одном обществе, и я не хочу этого общества для моего ребенка!
И тут я понял, что если отпущу ее то, никогда не увижу своего ребенка, у меня просто нет выбора, кроме как действовать! У меня уже все готово, а значит осталось только воплотить задуманное. Но сейчас надо доиграть свою роль.
- Я отсужу его у тебя! - тихо прошипел я.
- Ты не посмеешь! - с испугом зашипела она, прикрывая живот руками пытаясь защитить малыша от меня - А если посмеешь я тебя уничтожу, доказав, что ты не состоялся как муж и не состоишься как отец!
- Попробуй, посмотрим, кто победит! - с этими словами я отступил, позволяя ей уйти.
Я смотрел в окно, как она быстро садится в машину и уезжает прочь.
- Это ошибка мой мальчик, - покачал головой Диего, стоя за моей спиной - так ты вызовешь только ее ненависть и отвращение.
- Возможно, но у меня нет выбора, - тихо произнес я, а потом добавил - теперь нет выбора. Парни готовы?
- Да - грустно ответил советник.
- Хорошо и я вышел к четверым парням, которые меня ждали за домом, где нас никто не мог увидеть.
- Вы согласились участвовать в плане, и я обещаю, что не останусь вашим должником! - сказал я им - Есть только одно изменение. Действуем крайне осторожно, моя жена на предпоследнем месяце беременности.
Парни кивнули и мы, сменив облики, бросились к лесу. Господи, прости меня и помоги! Я люблю ее и просто не смогу без нее.
Я ехала домой, в свой клан, с ужасом думая, что же теперь будет. Я была в отчаянье, мои руки тряслись, а из глаз текли слезы. Я не хотела думать о страсти, которую сегодня испытала, я думала о своем будущем. Своем, и своего ребенка. Зря я к нему поехала, ведь, как правило, старейшины в вопросах об опеке, всегда становились на сторону отца, что же делать, как защитить свое дитя и при этом остаться ему матерью?
'Я так хочу, чтобы малыш был со мной! Я отдала ему свое сердце, но не отдам ему своего ребенка!' - билась в моей голове и тут я заметила четырех волков, которые окружали мою машину, не давая мне при этом, никуда свернуть. Теперь я могла ехать только вперед.
Я попыталась поехать быстрее, но не смогла, так как впереди выскочило еще два волка, один из которых был чернее ночи.
'Вульф!' - поняла я, а потом мысленно спросила его 'Что ты затеял?'
'Ты не оставила мне выбора, останови машину, или тебе придется убить одного из нас и тогда ты никогда не увидишь своего ребенка' - услышала я ответ и тут же он стал бежать медленнее, заставляя меня нажать на тормоз.
По законам нашего общества, убийство волка карается зачатием другого и немедленная смерть для мужчины, и беременность, и смерть после родов для женщины. Иными словами, если я убью одного из этих волков, то, как только я рожу двух волчат, своего так, как я уже беременна и зачатого от клана, т.е. еще одна беременность, меня убьют. Я не могу на такое пойти. Я должна жить ради своего ребенка! Как же я его ненавижу, он не оставил мне выбора!
Я нажала на тормоз, а потом с ужасом смотрела, как Вульф меняет образ и, не стесняясь своей наготы, медленно приближается ко мне.
- Ты пойдешь со мной! - сказал он спокойным тоном, а в его глазах была ледяная решимость
- Что ты затеял? - повторила я свой вопрос уже вслух я.
- Вернуть свою жену - ответил он мне без эмоций.
- А если я откажусь? - поинтересовалась я.
- Я вколю тебе сильнодействующее успокоительное, и ты быстро уснешь, а я сделаю все что хочу - пожал он плечами.
Я испытала настоящий ужас. Мне нельзя успокоительное, мой ребенок может не пережить этого!
- А как же ребенок? - спросила я, с нескрываемым испугом и отчаяньем в голосе.
Он долго молчал, а потом тихо сказал.
- Я хочу его не меньше твоего, но если ты меня вынудишь, я рискну - а потом отвернувшись и пожав плечами добавил - у нас будут и другие дети.
Оглядевшись вокруг и увидев волков вокруг машины, готовых схватить меня при необходимости, я поняла, что сопротивляться бесполезно. Подумав, я вышла из машины, надеясь, что мне удастся сбежать в лесу, но он и это предусмотрел.
- Руки вытяни! - вдруг велел он, подходя ко мне с наручниками. Я с удивлением посмотрела на него, а он только добавил - вытяни руки, я сказал, или все же предпочитаешь успокоительное?
Я вытянула руки и тут же оказалась в наручника.
'Может еще получится их разорвать' - с надеждой закрывая свои мысли, подумала я.
- Даже не пытайся сменить облик. Эти наручники даже волк сломать не сможет - бросил он, будто знал, о чем я думаю, а стена ему не помеха.
'Как же я его ненавижу!' - с отчаяньем и осознанием своей беспомощности подумала я, а вслух спросила.
- Ты все продумал, так? Может еще и повитуху нашел?
- Ты не оставила мне выбора, а повитуху я действительно нашел, только не дума, что она так скоро понадобится - ответил он и посмотрел на одного из волков - отгони машину в лес близи клана Старого леса и возвращайся - а потом глянув на меня бросил - пошли и пошел прочь.
У меня не было выбора, я пошла за ним, а следом еще три волка не давая мне сбежать. Мы шли долго, пока не оказались возле избы из камня, а три волка исчезли в кустах, будто их и не было.
- Они не будут заходить в дом, а я буду появляться как можно чаще, на худой конец позови охранника и он придет и сделает все, что ты захочешь - сказал он, пропуская меня в дом и тут же закрывая за нами дверь.
- Зачем ты это делаешь? - в отчаянье спросила я - Я же тебя возненавижу после этого!
- Ты уже меня ненавидишь - ответил он спокойно, подходя к кровати и доставая цепь - ногу дай
- Что ты затеял?
- Я сказал, ногу дай, или мне действовать силой? - спросил он, делая шаг ко мне, и я окончательно осознала, что сопротивляться бесполезно, только наврежу ребенку.
Протянув ногу, я почувствовала, как мою щиколотка оказалась схвачена железным браслетом, а в следующий миг наручники исчезли.
- Располагайся, это теперь твой дом на ближайшее время. Тут все тупое не горящее и приколоченное к полу - сухо произнес он, направляясь к выходу - ты проведешь тут ровно столько времени, сколько тебе понадобится, чтобы родить. А потом, если конечно ты захочешь, уйдешь, - сказал он, открывая дверь - но ребенок останется у меня. Я пришлю тебе повитуху, чтобы она тебя осмотрела, ведь наверняка ты даже у гинеколога не была после трех месяцев.
С этими словами он ушел, а я только теперь я осознала, что же он сделал со мной и пришла в ярость.
- Нет! Вернись, чертов пес! - закричала я и бросилась к двери, но меня остановила цепь у самой двери, дальше ее не хватило - Я убью тебя, на куски разорву, не смей так со мной поступать! Не смей меня тут бросать! Вернись!
Но он не вернулся, и ярость сменилась отчаяньем. Упав на пол, я разрыдалась. Сжимая и укачивая свой живот, с еще не родившимся малышом.
- Прости меня, малыш, прости!!! - шептала я ребенку - все будет хорошо, мы выберемся отсюда, я обещаю тебе! - а в ответ я получала нежные, будто утешительные толчки.
Я чувствовал ее гнев отчаянье и боль, но я ничего не мог сделать. Я так хотел пойти и успокоить ее, но не знал как. Я не мог ее отпустить, но господи, как же я этого хотел. Хотел вернуться в прошло, в тот день, когда получил ту проклятую записку и все изменить! Мое сердце разрывалось от ее боли, а все, что я мог это только шептать.
- Прости меня, родная, я так тебя люблю. Прости меня, но так надо! Прости....
Глава 10.
Я сидел в кресле и смотрел на гостей. Представители всех кланов, собрались у меня в кабинете и нам с волком это не нравилось.
- Я не знаю, где находится моя жена, - уже раз в пятый повторил я, - я проводил ее, и она благополучно уехала, спросите у моих людей, многие это видели.
Мой волк был недоволен и еле сдерживался, чтобы не зарычать, нам не хотелось лгать, но иного выбора у нас не было, так было нужно ради нашей снежинки.
- О чем вы говорили с Эирлис? - спросил меня Вест, мой старый друг и альфа западного клана.
- Мы говорили о похищениях самок в ее клане, - уже раздраженно ответил я, - я предложил ей остаться у меня, она отказалась и уехала.
- Я не знаю, где находится моя жена, - уже раз в пятый повторил я, - я проводил ее, и она благополучно уехала, спросите у моих людей, многие это видели.
Мой волк был недоволен и еле сдерживался, чтобы не зарычать, нам не хотелось лгать, но иного выбора у нас не было, так было нужно ради нашей снежинки.
- О чем вы говорили с Эирлис? - спросил меня Вест, мой старый друг и альфа западного клана.
- Мы говорили о похищениях самок в ее клане, - уже раздраженно ответил я, - я предложил ей остаться у меня, она отказалась и уехала.
- И в каком она была настроении, - поинтересовалась Дамина, помощница моей Снежинки.
- Расстроена, ведь я пригрозил ей поднять вопрос об опеке над ребенком, если она не вернется ко мне, - решил быть честным я.
Все альфы удивленно переглянулись, а Дамина побледнела.
- Что! - наконец, воскликнула Дамина. - Да как ты посмел, после всего того, что сделал с ней?
- Я ничего с ней не делал, - позволил я проявиться гневу волка, - я был верен жене, но женская зависть и желание иметь сильного волчонка, лишила меня семьи. А теперь еще и жена пропала, а мы, вместо того, чтобы ее искать, сидим тут, и по двадцатому разу повторяем один и тот же разговор!
В комнате повисла идеальная тишина, а потом Дамина язвительно ответила.
- Прошу прощение, за то, что я тебе не верю.
- Мне все равно, верите ли вы мне или нет, с меня хватит, - ответил я, вставая, - я собираюсь начать поиски жены, мне надоело отвечать на ваши глупые вопросы!
Отвернувшись от присутствующих, я направился к выходу, где отдал распоряжение вызвать лучших моих ищеек и начать поиски. А через час присоединился к ним.
Я сидела на огромной кровати и смотрела на постылые стены. Я тут уже неделю и просто схожу сума от одиночества. Где носит этого пса!
Повитуха приходила в тот же день, осмотрела меня и ушла, не сказав при этом ни слова. А я теперь уже и думать боюсь. В голове только одна мысль, что с ребенком что-то не так. Или это он ей велел молчать? Ненавижу!
Я уже успела изучить этот проклятый дом, вдоль и поперек и не нашла ни одной лазейки, которая помогла бы мне бежать!
Стены обклеены какой-то мягкой не горящей гадостью, я проверяла, оторвала кусочек и подожгла, воняло так, что пришлось окна открывать, а гореть не горело! Да я бы и не рискнула поджечь дом. Еще не известно есть ли ключи у охранников, а мне о ребенке думать надо.
Все предметы прибиты к полу и нет ни одной острой вещи. Они мне даже вилку не дают! А еду приносят в мешочках, без веревочек. Мясо, овощи и фрукты!
Надоело!!!! Хочу шоколада!!!!
Он так дождется, что у меня на нервной почве токсикоз начнется! Ненавижу.
Но самое страшное - это тишина!
Она давит и глушит, и мне уже хочется орать! Он мне даже книг не оставил!
Когда он появится, я его на куски порву!
И тут я услышала звук открывающейся двери, и он вошел в комнату.
Первое, что я заметила это усталость на его лице, а потом он заговорил.
- Ребята говорят, что ты недовольна нашим гостеприимством, - сказал он мне, садясь на стул возле стола.
Я думала, что сейчас наброшусь на него, но вместо этого я спросила.
- Что с моим ребенком?
- Они в порядке, - ответил он, пожимая плечами, и меня затопило облегчение и злость на него. Однако высказаться я не успела, потому что он сказал, - разденься.
- Что? - ошарашено, переспросила я, не веря своим ушам.
- Ты меня слышала, я сказал 'разденься', - повторил он.
Я видела огонек в его глазах и не могла поверить тому, о чем он меня просит.
- Ты сума сошел? - спросила я, отползая от него как можно дальше - Я беременна! Мне секс сейчас противопоказан, я могу....
Но он меня не стал слушать и просто перебил.
- Раздевайся, иначе я просто разорву твою одежду, - ответил он, посмотрев на мой живот и снова уставившись на меня, и я поняла он сделает все, что захочет и я не смогу ему помешать, и тут пришла мысль, - даже и не думай в отличии от меня, волк точно вызовет преждевременные роды, - покачал головой он, пробивая мою броню и читая мысли.
- Как же я тебя ненавижу! - вскрикнула я со слезами на глазах, начиная стаскивать свои кофты.
Когда я осталась в одних трусиках он добавил.
- Трусики тоже!
- Нет, пожалуйста, - взмолилась я, начиная боятся за своих детей.
- Ты меня слышала, - безжалостно ответил он.
Мы оба молчали, пока я снимала трусики, и только наши глаза говорили за нас. В его взгляде желание и страсть, а в моем страх, отчаянье и ненависть. Но вот я осталась голой, только на ногах висели штаны и трусики из-за цепи. Я чувствовала его взгляд, изучающий меня, а потом услышала слова.
- Поласкай себя.
- Нет!
- Поласкай себя, или это сделаю я, но тогда уже никто не гарантирует безопасности малышам.
Я знала, что это не пустые слова, из моих глаз текли слезы, но я подчинилась, начав гладить и мять свою грудь. Как же мне было противно это делать!
- Раздвинь ноги, - сухо велел он.
Как же я его ненавидела в этот момент, но ноги все же раздвинула.
- Поласкай себя между ножек, - велел он, наблюдая за мной горящим взглядом.
- Нет!
- Да! - ответил он и начал подниматься и я снова сдалась.
Моя рука опустилась между ног и начала поглаживать лепестки моих губок. Сначала было отвращение, как и раньше когда я мяла грудь, а потом, чувствуя его взгляд, и ощущая свои прикосновения к себе, я поняла, что волны удовольствия начинают ползти по моему телу. После чего появилась влага. Ненавижу его за это!
- Тебе ведь нравится, да? - улыбнулся он мне. - Нравится, когда я смотрю, как ты себя ласкаешь? - спрашивал он меня, видя, как мое тело предает меня.
- Ненавижу тебя! - шепнула я в ответ, прекрасно понимая, что ради безопасности моих детей сделаю все, что он захочет и одновременно, ощущая, как усиливается мое удовольствие, и за это я ненавидела уже саму себя.
А он только рассмеялся и спросил.
- Так, что ты уже мокрая там?
- Да! - закричала я, понимая, что он не оставит меня в покое, и чувствуя как тело само извивается перед ним.
- Вот и хорошо! - сказал он довольно, а потом вдруг произнес - В ту ночь ты была ненасытна, а я пытался сдержаться, так как волновался, что ты не высыпаешься последнюю неделю.
- Замолчи! - похолодела я, сразу поняв, о какой ночи он говорит.
- Не переставай себя ласкать! - прикрикнул он, и только тут я поняла, что мои руки замерли, и была вынуждена продолжить свое истязание.
Постепенно удовольствие снова начало меня охватывать и тут он снова заговорил.
- Утром ты убежала ни свет не заря, а я решил поработать, а заодно решить кое-какие дела своей стаи.
Если раньше это было просто не очень приятно, то теперь больше напоминало эмоциональное насилие, и мне казалось, что он специально это делает, но стоило, мне остановится, и я снова услышала.
- Не останавливайся!
- Я не могу! - рыдая, ответила я, совсем забыв о самоконтроле - Пожалуйста, оставь меня в покое.
- Я сейчас встану и приду к тебе, а к завтрашнему вечеру ты станешь матерью, хочешь рискнуть.
И я снова начинаю гладить и ласкать себя, при этом испытывая отвращение к своему телу.
- Я безумно скучал по тебе, когда тебя нет рядом и поэтому, когда пришла одна из твоих маленьких подопечных, я был просто счастлив.
- Так Ната была не единственной! - воскликнула я, забывая об осторожности, а перед глазами снова стала та страшная сцена.
Он встал и, качая головой, направился ко мне.
- Я не педофил и не сплю с семилетними детьми, - ответил он, а в следующий миг припал к моему соску, при этом ложась так, чтобы иметь надо мной полную власть, и при этом не давить на мой живот.
- Нет! - вскрикнула я, пытаясь вырваться - Ты же обещал!
- Я обещал, что ребенок будет в безопасности, - ответил он, и тут же его рука оказалась между моих ног и начали поглаживать мои губки.
Я, наверное, больная, иначе я просто не могу объяснить, почему это произошло, но не прошло и пяти минут как мое тело уже извивалось под ним, а с губ срывались стоны удовольствия.
- Перестань, - шептала я, между стонами и понимала, что такого острого удовольствия я не испытывала никогда.
- Беременность сделала тебя очень чувствительной, - прошептал он, чуть проникая в меня пальцами.
- Нет! - простонала я, а ноги сами раздвинулись шире, пропуская его руку и позволяя продолжать начатое. - Ненавижу!
- Ненавидь, но ты моя! - ответил он и один палец сменился тремя, а я закричала от острого удовольствия испытываемого мной.
Он поднял голову, и посмотрел на меня метающуюся рядом с ним. Я видела его победную улыбку, а потом ощутила волшебный вкус его губ на своих губах, и это стало последней каплей для меня.