Глава 1
Перелет на Марс – сущий пустяк. Пассажиры доставляются транспортными челноками на борт висящего на орбите межпланетного лайнера «Иоганн Кеплер», где их ожидает три месяца развлечений и пиршеств, веселья и отдыха. Именно таким приятным времяпрепровождением и были заняты пассажиры на тридцатый день после вылета с Земли.
И именно в этот день в космический корабль угодил метеорит, летевший встречным курсом. Попал чуть ли не в самый центр корпуса.
Самонаводящиеся корабельные лазеры оказались не в состоянии отвести угрозу. Наружная бронированная обшивка корпуса лишь немного ослабила удар. Метеорит, словно бумагу, прошил переборки восемнадцати отсеков, пока наконец не застрял где-то глубоко среди грузов в трюмах корабля.
На своем разрушительном пути метеорит пробил главный водяной резервуар и центральную рубку управления. Погиб капитан корабля Кардид, а также еще двенадцать членов экипажа. Кроме того, скончались шестнадцать пассажиров.
Положение складывалось угрожающее. В момент столкновения с метеоритом лейтенант Дональд Чейз лежал на койке в корабельном лазарете, читая толстенную книгу под названием «Атрофирование костной ткани в условиях невесомости». Вдруг металлический каркас койки задрожал, вибрация передалась книге, но Дон в течение нескольких мгновений не придавал этому значения.
И тут смысл случившегося внезапно дошел до его сознания. Вибрация! На космическом корабле, летящем в вакууме, не может быть никаких толчков или резких сотрясений. Он отбросил книгу, вскочил на ноги, и в тот же миг сработал сигнал тревоги.
По ушам ударил рев сирены, а перед глазами бешено пульсировало красное табло. Затем звук сирены сменился голосом из громкоговорителя:
«Авария!!! Корпус корабля поврежден. Происходит утечка воздуха. Автоматические двери между отсеками закрываются. Действуйте в соответствии с инструкцией».
Как только завыла сирена, аварийный шкаф, расположенный в противоположной стене комнаты, с треском распахнулся по команде тех же устройств, что включили звуковую сигнализацию.
«Снять комбинезон и надеть скафандр», – вспомнил Дон инструкцию. Когда-то это было просто очередное правило, которое следовало запомнить. Он даже не думал, что оно ему пригодися.
Он быстро расстегнул комбинезон и запрыгал на одной ноге, стягивая с себя одежду. Вместе с комбинезоном он сбросил легкие сандалии и подскочил к шкафу.
Аварийный скафандр покачивался на конце штанги, которая сразу же выдвинулась из открывшихся дверей. Скафандр был цельнокроеным, плотно облегающим и точно подходил по размеру. Он был обращен к Дону расстегнутой по всей длине спиной, шлем свисал на грудь.
– Голова, правая нога, левая нога. Правая рука, левая рука, застегнуть, – бормотал Дон себе под нос, вспоминая порядок действий.
Ухватившись за ручки, укрепленные на подставке, он наклонился вперед и нырнул головой в шлем, одновременно сунув правую ногу в скафандр. Автоматические клапаны открылись, штанина наполнилась сжатым воздухом и раздулась наподобие воздушного шара. Когда нога вошла до конца, пальцы ступни коснулись выключателя, и подача воздуха прекратилась. Штанина скафандра плотно обтянула ногу.
Потом, преодолевая сопротивление воздушного потока, заняли свое место левая нога и руки. Дон сунул пальцы в перчатки и протянул руку к красной кнопке с надписью, выполненной большими белыми буквами: «Герметизация».
Герметизирующее устройство крепилось на скафандре у самой поясницы. Оно тотчас же, подобно огромному насекомому, зигзагами поползло вверх, закрывая и герметизируя скафандр. Достигнув шлема, устройство отсоединилось. Теперь, одетый в воздухонепроницаемый костюм, Дон мог свободно передвигаться по кораблю.
Вся процедура, от начала до конца, заняла не более двенадцати секунд.
Шлем Дона напоминал круглый аквариум с прорезью для рта и носа. Легкое металлическое забрало автоматически захлопывалось, как только давление воздуха падало ниже пяти фунтов на квадратный дюйм. Запас кислорода в скафандре был ограничен и использовался только в том случае, когда возникала настоятельная необходимость.
Чемоданчик для срочной медицинской помощи также находился в аварийном шкафу. Дон схватил его и подбежал к терминалу, подключенному непосредственно к корабельному компьютеру. Дон быстро отпечатал свой кодовый номер, который идентифицировал его как офицера медицинской службы корабля; это было нужно для того, чтобы компьютер мог определить, доступ к какой информации доктору разрешен. Затем отпечатал запрос:
«Каков характер аварии?»
Последовала секундная пауза – компьютер анализировал вопрос, отыскивал требуемую информацию и проверял, имеет ли запросивший право получить ее. Затем решение было принято, принтер ожил, и печатающая головка забегала по бумаге:
«Пробоина во внешней обшивке корпуса над отсеком 107-JN.
В данном отсеке и 17 других произошла полная утечка воздуха.
Разгерметизированные отсеки изолированы.
Разгерметизированы следующие отсеки:
107-JN
32В
32В1…»
Дон подошел к схеме внутренних помещений корабля, и у него перехватило дыхание: 107-JN был центральной рубкой управления, мозгом лайнера.
Как только принтер «умолк», Дон вырвал лист, сунул его в карман на колене и, схватив аптечку, выскочил из лазарета, направляясь в рубку управления.
Наверняка в пострадавших отсеках есть мертвые и, возможно, раненые, которых, если не медлить, еще можно спасти. Но сначала – люди в рубке управления! Без них этот громадный космический корабль превратится в кувыркающуюся глыбу металла. Беспорядочно вращаясь, он пронесется мимо Марса и затеряется в бесконечной тьме.
Впереди был лестничный колодец, ведущий вниз с палубы В на палубу А и заканчивающийся прямо у входа в рубку управления.
– Что случилось? Почему тревога? – спросил испуганный мужчина в фиолетовом костюме, выходя из каюты и пытаясь загородить Дону путь.
– Авария. Оставайтесь в вашей каюте, как вас инструктировали.
Дон проскочил мимо, зацепив его плечом, и пассажир, среагировавший недостаточно быстро, отлетел в сторону. Дон повернулся к лестничному колодцу и натолкнулся на закрытую дверь.
Это была герметичная дверь, которая автоматически запиралась, когда в расположенных за ней отсеках происходила утечка воздуха, и, чтобы локализовать аварию, одновременно с ней должны были закрыться подобные же двери между самими отсеками, а также с внешних сторон первого и последнего поврежденного помещения.
На панели у двери горела зеленая лампочка, означавшая, что в отсеке за ней есть воздух. Дон принялся шарить в кармане в поисках специального ключа для автоматических дверей, но тут услышал за спиной быстрые шаги.
– Позвольте мне открыть ее, док! – крикнул человек, и Дон посторонился.
Это был рядовой Голд, помощник инженера-электрика, тоже одетый в скафандр с открытым шлемом: в подобной ситуации все члены команды – уцелевшие члены команды – должны быть в скафандрах. Голд вставил ключ в замочную скважину – дверь, скользнув в сторону, открылась и, как только они переступили порог, снова плотно закрылась за их спинами. Они побежали вниз по лестнице, перескакивая через ступеньки.
Дверь у основания лестницы была закрыта, а рядом с ней горела красная лампочка.
– Они остались без воздуха, – произнес Голд, и голос его прозвучал как-то глухо.
– Нам нужно туда войти!
– Теперь используйте свой ключ, док. Моим нельзя открыть дверь в отсек, где нет воздуха.
На космическом корабле, выполняющем межпланетный перелет, воздух – этот источник жизни – необходимо строго беречь. Поэтому только у нескольких офицеров команды были ключи, позволявшие открывать двери, по другую сторону которых был вакуум. Дон вставил ключ и повернул его.
Они услышали, как натужно загудели электромоторы, преодолевая силу давления. Наконец дверь начала медленно сдвигаться в сторону. Как только между ней и косяком образовалась щель толщиной в волос, раздалось зловещее шипение. По мере расширения щели оно становилось все громче. Их барабанные перепонки чуть не лопнули, когда воздух с шумом устремился из лестничного колодца.
Неожиданно раздалось едва слышное в разреженной атмосфере клацанье автоматически захлопнувшихся крышек на их шлемах.
Дверь свободно распахнулась, Дон и его напарник оказались в отрезке коридора непосредственно перед рубкой управления. Дверь в рубку была полуоткрыта.
Полностью закрыться ей мешало тело капитана Кардида.
Широко раскрытые глаза капитана – голубые, пустые, замерзшие – пристально смотрели на прибывших. На лице застыло злое выражение, как будто он был недоволен тем, что они не поспели вовремя. Дон отвел глаза от этого обвиняющего взгляда и повернул ключ в замке. Дверь открылась полностью, и они вошли в рубку; в вакууме их шаги по металлическому полу были беззвучными.
Трагедия предстала перед ними в виде груды тел у самой двери. Когда произошла катастрофа, люди, находившиеся ближе к выходу, пытались выбраться из рубки. Но даже стремясь спасти собственные жизни, экипаж делал все, чтобы уцелел капитан, – ведь он был самым нужным человеком на борту. Двое офицеров так и продолжали держать своими скрюченными пальцами дверь, пытаясь и после смерти остановить ее, чтобы она не зажала капитана. Первый помощник еще сжимал в руках ключ: видимо, пытался вставить его в замок, чтобы не дать двери захлопнуться.
И ни один из них не смог осуществить своего намерения.
Они погибли.
А с ними и все остальные, находившиеся в рубке. Пол был усеян замерзшими телами, скорчившимися в агонии. Дон подошел к аппаратуре радиосвязи и посмотрел на то, что от нее осталось. Главная радиостанция была разбита и искорежена. Вокруг застыли капли расплавившегося в момент удара металла. Он наклонился и заглянул в дыру величиной с кулак, которая проходила насквозь через изоляцию, баки с водой и обшивку корпуса. По ту сторону, во тьме, мерцали звезды. Он обернулся и посмотрел на выходное отверстие в противоположной переборке, которое также пробил метеорит. Здесь, в компании мертвецов, ему было нечего делать. Следовало позаботиться о живых. Повернувшись к выходу, Дон увидел Голда, который жестами подзывал его к себе. Они подошли друг к другу и соприкоснулись шлемами.
– Вы можете залатать эту пробоину? – спросил Дон, и его голос передался вибрацией от шлема к шлему.
– Конечно. Это не трудно, док. Мы наложим временные заплаты, пока команда ремонтников не сможет выйти наружу и капитально заделать дыру. Но это не так важно.
– Что вы имеете в виду?
– Посмотрите на эти тела – их слишком много. В рубке управления не должно быть одновременно столько людей. И взгляните на их золотые нашивки.
Охваченные тревогой, они стали быстро переворачивать мертвых и заглядывать в их лица. Когда они вновь соприкоснулись шлемами, Дон высказал вслух то, о чем они думали, но в чем боялись признаться:
– Должно быть, капитан проводил совещание офицеров. Они все до единого здесь.
Голд угрюмо кивнул в знак согласия.
– Все офицеры погибли, – мрачно подтвердил он, – даже второй инженер. Нам остается лишь надеяться, что первый инженер Хольц цел и невредим.
– Неужели вы считаете, что…
– В том то и дело, док. Если первый инженер тоже выведен из строя, вы, как это ни прискорбно, – единственный офицер на борту. И вам не остается ничего другого, как принять на себя командование кораблем.
Глава 2
К сожалению, в рубке управления врач уже ничем не мог быть полезен. Сюда всей командой спешили специалисты-ремонтники, и, как только проход освободился, Дон направился обратно – в неповрежденную часть корабля. На верху лестничного проема, перед дверью, был уже сооружен временный шлюз, и, проходя через него, пришлось немного задержаться. Едва лишь давление окружающего воздуха достигло нормы, металлическая крышка шлема автоматически поднялась, и он снова вдохнул воздух корабля. Подойдя к ближайшему аппарату бортовой видеосвязи, Дон заглянул в лежащий рядом справочник и набрал номер центра управления аварийными работами. Линия была занята, но мигающий зеленый индикатор фиксировал, что вызов принят и его соединят при первой же возможности.
Дон нетерпеливо перетаптывался с ноги на ногу. Да, это путешествие оказалось совсем не таким, как он себе представлял. Ведь в то время космическая служба уже порядком подрастеряла романтический ореол. Сразу по окончании учебы многие молодые врачи, подобно ему, временно нанимались на межпланетные корабли. Для врачей имелась масса привлекательных вакансий на орбитальных станциях и на планетных базах, и зачисление в команду корабля давало возможность увидеть их своими глазами до того, как принять окончательное решение. Кроме того, это было приятным разнообразием после стольких лет учебы. Приятным! Он даже улыбнулся своему отражению на экране видеомонитора, но тут зазвучал зуммер вызова.
– Говорит доктор Чейз, – представился он встревоженному старшине, изображение которого появилось на экране.
– Для вас есть работа, док. Пострадавший в крайне тяжелом состоянии, находится рядом с каютой 32В. Пока вы будете заниматься им, я подготовлю информацию о других пострадавших.
– Понял. Конец связи.
Он побежал: при несчастных случаях каждая минута или даже секунда может решить вопрос жизни и смерти.
В коридоре рядом с каютой 32В лежал седовласый мужчина, над которым склонилась девушка. На ней был желтый спортивный костюм без левого рукава. Когда девушка отодвинулась, он заметил, что она, скомкав оторванный рукав, прижимала его как тампон к виску мужчины. Рукав был в красных пятнах крови.
– Я его не трогала, доктор. Только попыталась остановить кровотечение, больше ничего.
– Вы молодец, – кивнул Дон, опустился на колени и открыл свой чемоданчик.
Первое, что он сделал, – приложил автономный анализатор к безжизненному запястью пострадавшего. Из прибора выдвинулись два зажима и автоматически закрепили его в нужном месте. Шкалы ожили, фиксируя у раненого низкое давление, слабый пульс и нормальную температуру. Кожа была холодная и влажная. Шок. Этого и следовало ожидать. Перед тем как заняться раной, Дон вытащил инъектор и ввел пациенту противошоковое средство. Убрав самодельный тампон, он убедился, что случай не настолько серьезный, как представила себе девушка. Рана была неглубокой – всего лишь неровный разрез на коже, но кровотечение было таким сильным, что неопытному глазу все представлялось в черном свете. Дон обработал рану специальной пеной из баллончика – застыв, она остановит дальнейшее кровотечение до того, как он сможет заняться этим пациентом в операционной.
– С ним будет все в порядке, – сказал он. – Вы находились здесь, когда это случилось? Вы сами не ранены?
– Нет, со мной все нормально. Я шла по коридору и наткнулась на него, уже лежавшего в луже крови. После того как приложила тампон и вызвала помощь, я заметила вон ту штуку в стене. Непонятно, как она там оказалась.
Девушка указала на зазубренный кусок металла, который торчал из стены коридора напротив каюты 32В. Рядом с закрытой дверью отсека горело красное табло.
– Ему просто не повезло, – как можно спокойнее сказал Дон. – Как раз в тот момент, когда он проходил мимо, в каюте произошел взрыв. Этот кусок металла, по-видимому, вылетел через дверной проем и попал в него.
Он ни словом не обмолвился о том, что осколок – работа метеорита и что в каюте сейчас вакуум. Этот импровизированный снаряд, очевидно, вышвырнуло через дверной проем до того, как дверь автоматически закрылась.
В коридорном динамике, а одновременно и во всех помещениях огромного корабля раздались сигналы, предшествующие трансляции объявлений. Последовала секундная пауза, затем кто-то откашлялся и начал говорить:
– Внимание! Говорит первый инженер Хольц. Меня попросили проинформировать всех на борту, пассажиров и членов экипажа, что на нашем корабле произошла авария. В него попал метеорит.
Девушка судорожно вздохнула и в ужасе закрыла лицо руками.
– Все нормально, – быстро успокоил ее Дон. – Опасность миновала. Несколько отсеков были пробиты, но они уже изолированы.
А про себя подумал: может, Хольц и хороший инженер, но психолог он никудышный, иначе бы не сделал такого устрашающего объявления. Голос, усиленный динамиком, продолжал:
– Центр аварийных работ сообщил мне, что пробитые отсеки изолированы и в них в настоящее время ведутся ремонтные работы. Пассажирам предписывается оставаться на своих местах и воздержаться от передвижения по кораблю. Члены экипажа выполняют свою работу, и вы будете только мешать им. У меня все.
В коридоре появился человек в скафандре; он нес сложенные носилки и явно спешил.
– Меня прислал центр аварийных работ, док, – сказал он. – И еще просили передать вот это.
Он порылся в кармане, вытащил оттуда листок бумаги и передал его Дону. Это была компьютерная распечатка с перечислением мест, где, по поступившим сообщениям, имелись раненые. Дон посмотрел, какое из них расположено ближе.
– Этого человека нужно срочно доставить в лазарет, – распорядился он. – Но чтобы поднять носилки, нужен еще кто-нибудь…
– Я могу помочь, – откликнулась девушка.
Решение было принято сразу: она молода, сильна и должна справиться.
– Хорошо. И присмотрите за ним в лазарете.
– А мне что делать, док? – спросил космолетчик.
– Принесете носилки назад. Я буду рядом, в каюте 89-НА. По пути попытайтесь найти кого-нибудь себе в помощь.
Мужчина в каюте 89-НА был мертв. Так же, как и следующие двое из списка потерпевших – пожилая супружеская пара. Холодный вакуум оказался убийцей, который пощадил очень немногих. Но встречались и уцелевшие, они находились в отсеках, которые были повреждены последними и где утечка воздуха происходила медленнее. Дон выводил их из шока, сшивал лопнувшие кровеносные сосуды, обрабатывал мелкие раны. Однако по сравнению с числом погибших их было ничтожно мало. Дон перевязывал чью-то обмороженную руку, когда по радио объявили: