Секс в большом городе - Кэндес Бушнелл 5 стр.

Баркли отхлебывает кока-колу из бутылки и почесывает живот. Время — три часа утра, он всего час назад проснулся.

— Эти девочки — кочевницы, — говорит он. — У них по любовнику в каждом городе. Когда они в Нью-Йорке, то звонят мне, а окажись они в Париже, Риме или Милане — позвонят кому-нибудь другому. Когда они здесь, мы делаем вид, что мы вместе. Держимся за руки, встречаемся каждый день. Многим женщинам это нужно. А потом они уезжают. — Баркли зевает. — Не знаю, вокруг столько красивых женщин, что со временем начинаешь искать кого-то, кто может тебя рассмешить.

— Иногда сам поражаешься, чего только не сделаешь ради этих пташек, — говорит Джордж. — Однажды я даже в церковь пошел с одной моделью и с ее дочкой. Теперь я стараюсь встречаться с теми, кто постарше. Чувствую, пора завязывать. Отвлекают они меня. Так всю жизнь из-за них профукаю. — Джордж пожал плечами и отрешенно уставился в окно своего кабинета на тридцать четвертом этаже с видом на Манхэттен. — Ты только посмотри на меня! Двадцатидевятилетний старик!

6

В бар «Бауэри» входит небезызвестная нам особа, кинопродюсер лет сорока — назовем ее Саманта Джоунс, — и, как водится, мы с любопытством окидываем взглядом ее эскорт. Саманта, как правило, появляется в сопровождении не менее четырех мужчин, и суть игры заключается в том, чтобы угадать, кто из них ее любовник. Положа руку на сердце, угадывать тут особенно нечего, поскольку двух мнений здесь быть не может — достаточно ткнуть пальцем в самого молодого, по-голливудски смазливого мужика, и уж будьте уверены, вы не промахнулись.

Кроме того, его всегда можно узнать либо по идиотско-счастливому выражению лица — если они недавно знакомы, либо по идиотско-скучающему — если они уже какое-то время встречались. В последнем случае он уже успел усвоить, что никто из присутствующих не собирается с ним общаться. Да и какой смысл, если через какую-нибудь пару недель он навсегда исчезнет с горизонта?

Сэм всегда внушала нам искреннее восхищение. Во-первых, далеко не каждая сорокалетняя баба умудрится снимать двадцатипятилетних парней. Во-вторых, Сэм была истинным провозвестником новой нью-йоркской философии. В современном Нью-Йорке перед одинокой преуспевающей женщиной постоянно маячит альтернатива: продолжать биться головой о стенку в тщетных попытках обрести Настоящую Любовь или послать все к черту и пуститься во все тяжкие не хуже любого мужика. Сэм выбрала последнее.

Это настоящая дилемма современного Нью-Йорка. Впервые в истории Манхэттена огромное количество женщин к тридцати-сорока годам располагает таким же количеством денег и влияния, что и мужчины, или, по крайней мере, достаточным для того, чтобы прекрасным образом обходиться без мужчин — во всем, кроме секса.

И пока этот вопрос занимает лучшие умы нашего времени, моя подруга Кэрри, журналистка лет тридцати пяти, мирно беседуя с нами за чашкой чая в отеле «Мейфлауэр», решает пойти опытным путем — то есть плюнуть на любовь и сантименты и направить все силы на удовлетворение плотских потребностей.

И как мы скоро убедимся, ей это удалось. Ну, почти удалось.

— По-моему, я превращаюсь в мужика, — заявила Кэрри. Она прикурила двенадцатую сигарету за день и, когда метрдотель метнулся к ней с очередной просьбой не курить, прищурилась к со словами: «Подумаешь, какие мы нервные!» — затушила сигарету о ковер.

— Помните, я недавно переспала с тем парнем, Дрю? — спросила она. Забыть это было сложно — мы все тогда вздохнули с облегчением, поскольку к тому времени она совсем озверела от долгого воздержания.

— Так вот, с чувствами это и рядом не лежало. Сделала ему ручкой — ладно, мол, побежала, созвонимся — и думать забыла.

— Интересно, а с какой стати ты должна что-то чувствовать? — спросила Магда. — Мужики-то не утруждаются. Секс сексом, а чувства чувствами. Жаль, конечно, но что поделаешь.

Мы многосмысленно умолкли, прихлебывая чай и ощущая себя членами некоего привилегированного клуба. Мы были циничны и гордились этим: не так уж легко нам далась эта тотальная независимость, благодаря которой мы могли позволить себе роскошь относиться к мужчинам как к объектам секса, и только. Не один год труда и одиночества ушел на осознание того простого факта, что раз уж на поддержку со стороны рассчитывать не приходится, придется самой о себе позаботиться — во всех смыслах этого слова.

— Да-а, через сколько же мытарств нужно пройти… — задумчиво сказала я. — Сколько разочарований… Со временем начинаешь жалеть, что вообще способна на чувства — хочется просто пожить спокойной жизнью.

— А по-моему, все дело в гормонах, — заявила Кэрри. — Я тут недавно сидела в парикмахерской, делала маску для волос — их послушать, так я вообще, того и гляди, облысею, — и наткнулась на статью в «Космо» о содержании мужского тестостерона в женском организме. Так вот, оказывается, исследования доказали, что женщины с повышенным содержанием тестостерона в крови более агрессивны, преуспевающи, чаще меняют половых партнеров и реже выходят замуж. По-моему, это утешает — по крайней мере, приятно осознавать, что с тобой все в норме.

— Главное — мужчинам это объяснить… — задумчиво протянула Шарлотта.

— В Нью-Йорке на мужиков не угодишь, — заметила Магда. — Сами не хотят серьезных отношений, а стоит дать им понять, что тебя интересует только секс, как тут же начинают вставать в позу.

— Вы можете себе представить, чтобы вы посреди ночи позвонили мужчине с предложением приехать, и он бы вдруг согласился? — спросила Кэрри.

— Проблема в том, что секса никогда не бывает много, — сказала Шарлотта. У нее было даже специальное прозвище для мужчин, которых она считала сногсшибательными любовниками, — «секс-бог». Но и у нее все было не так уж гладко.

К примеру, в последнее время ее осаждал некий поэт, который творил чудеса в постели, но, по ее словам, «все время приставал с приглашениями на ужин и с разговорами по душам». На днях он перестал ей звонить: «Предложил почитать мне свои стихи, а я отказалась».

— От влечения до отвращения один шаг, — продолжала она, — и как только они начинают претендовать на человеческое отношение, отвращение берет верх.

Я спросила, насколько вообще, по их мнению, женщина способна на мужское отношение к сексу.

— Для этого нужно быть настоящей сукой, — ответила Шарлотта. — Или, наоборот, девочкой-лапочкой. Мы же ни то ни другое. Мужчин это только сбивает с толку.

— Ну, для «лапочки», положим, поезд ушел, — заметила Кэрри.

— Тогда остается одно — стать сукой, — ответила Магда. — Только вы, по-моему, не учли одну маленькую деталь.

— А именно?

— Любовь.

— О, это вряд ли, — немедленно отреагировала Кэрри, откинувшись на спинку стула. На ней были джинсы и потертый пиджак от Сен-Лорана. Она сидела, по-мужски расставив ноги. — Все, решено! С сегодняшнего дня становлюсь сукой!

Мы переглянулись и расхохотались.

— Что? — не поняла она.

— А ты думаешь, ты кто?..

В интересах дела Кэрри отправилась на трехчасовой сеанс смотреть «Очередной соблазн» — фильм о коварной особе, которая в погоне за деньгами, сексом и неограниченной властью самым циничным образом использует всех мужчин, встречающихся на ее пути, — и все это без малейшего зазрения совести и традиционной кульминации с заламыванием рук и надрывным «ах, что же я наделала!».

Кэрри относилась к разряду людей, которые никогда не ходят в кино: ее мать, аристократка протестантского толка, с детства внушала ей, что кино — развлечение для чахлых детей бедноты, поэтому для нее это было событием мирового масштаба. Она опоздала, и, когда кассир предупредил ее, что фильм уже начался, оскорбилась до глубины души:

«Да пошел ты! Я что, похожа на тех, кто смотрит кино? Я сюда не развлекаться пришла!»

Выйдя из кинотеатра, она все прокручивала в голове ту сцену, в которой Линда Фиорентино снимает в баре какого-то парня и занимается с ним сексом на автостоянке, вцепившись в цепь ограждения… Так вот, значит, как надо?..

Кэрри купила себе две пары босоножек и постриглась.

В воскресенье вечером Кэрри отправилась на коктейль прославленного дизайнера Джупа. Это был один из тех светских раутов, что так и просятся на экран кинематографа — толпы гостей, голубые мальчики за оживленной беседой, — и, хотя завтра ей предстоял очередной рабочий день, Кэрри уже знала, что сегодня ей грозит перебор с выпивкой и позднее возвращение домой. А она терпеть не могла ночных возвращений в свою пустую квартиру и одинокую постель.

В разгаре вечеринки запасы шампанского мистера Джупа иссякли — не без тонкого расчета хозяина, надо заметить, — и гости толпой ринулись в кухню, выклянчивать у официантов белого вина. Мимо прошел какой-то мужчина с сигарой в зубах, и собеседник Кэрри проводил его взглядом:

В разгаре вечеринки запасы шампанского мистера Джупа иссякли — не без тонкого расчета хозяина, надо заметить, — и гости толпой ринулись в кухню, выклянчивать у официантов белого вина. Мимо прошел какой-то мужчина с сигарой в зубах, и собеседник Кэрри проводил его взглядом:

— О-о! Это еще что за фрукт?.. Прямо Рон Перельман в молодости, только лучше.

— Я его знаю, — ответила Кэрри.

— Ну и кто же это такой?

— Мужчина Моей Мечты.

— Я так и знал. Все время их с Перельманом путаю.

— Спорим… — выпалила вдруг Кэрри, — что я к нему сейчас подойду и заговорю? — И она лихо взбила свои свежестриженые кудри на глазах у смеющихся мальчиков.

— Совсем спятила! — не поверили они.

Кэрри и в самом деле однажды уже приходилось встречаться с Мистером Мужчина Ее Мечты, но вряд ли он ее помнил.

Дело было в офисе, куда она время от времени наведывалась по своим делам. Она давала интервью программе «Взгляд изнутри» — что-то про чихуахуа, — и тут вошел Мужчина Ее Мечты и принялся трепаться с оператором про то, что, мол, в Париже от этих чихуахуа не продохнуть. Кэрри нагнулась и затянула потуже шнуровку на сапогах.

Сейчас же Мужчина Ее Мечты сидел на батарее в гостиной.

— Привет! — окликнула его Кэрри. — Помнишь меня?.. Как я выгляжу? — Она по глазам видела, что он понятия не имеет, кто она такая, и с любопытством наблюдала за его реакцией. — Как вечеринка?

Он задумчиво пососал сигару, вытащил ее изо рта, на мгновение отвернулся, чтобы стряхнуть пепел, и вновь взглянул на нее:

— О-бля-денно!

Кэрри вот уже несколько дней не пересекалась с Мистером Мужчина Ее Мечты, а тем временем с ней явно что-то творилось. Совершенно случайно она столкнулась на улице со знакомым писателем, с которым не виделась пару месяцев, и тот просто обалдел:

— Ну ты даешь! Тебя просто не узнать!

— Правда? — спросила она.

— Вылитая Хитер Локлир! Что, зубами наконец занялась?

А потом она оказалась в «Элейнс», где некий писатель — крупный писатель, с которым она никогда не встречалась, ни с того ни с сего, поймав ее взгляд, изобразил пальцами некую неприличную манипуляцию, а затем сел рядом и сказал:

— Да ладно тебе выпендриваться…

— В смысле? — не поняла она.

— Строишь из себя секс-бомбу!..

Она было открыла рот, чтобы изумиться: «Правда?!», но вместо этого усмехнулась:

— Как знать, как знать… Он дал ей прикурить.

— Ну уж если заводить с тобой роман, так всерьез. Не просто переспал — и пошел.

— Прости, родной, — ответила Кэрри, — это не по адресу.

Потом она оказалась на фуршете в честь премьеры какого-то фильма под чутким руководством Пегги Сигал, где встретила знакомого продюсера — очередную знаменитость, который подвез ее до бара «Бауэри», — а там уже оказался и Мужчина Ее Мечты.

Они сидели рядом. Их бедра соприкасались.

Мужчина Ее Мечты спросил:

— Ну и чем же ты занимаешься?

— Помимо ежедневных тусовок?

— Ну да, в смысле работы?

— А это и есть моя работа, — ответила она. — Собираю материал для своей подруги о женщинах, которые относятся к сексу так же, как мужчины. Ну, то есть чистый секс и никаких сантиментов.

Мужчина Ее Мечты смерил ее взглядом.

— Но ты-то не такая, — сказал он.

— Что, и ты не такой? — с насмешкой спросила она.

— Вот уж ни капельки, — ответил он. Кэрри язвительно посмотрела на Мужчину Ее Мечты.

— Что, заболел?..

— А-а, понятно, — ответил Мужчина Ее Мечты. — Ты просто еще никогда не влюблялась по-настоящему.

— Да что ты?

— Точно.

— А ты, значит, влюблялся?!

— О-бля-денно!

Они поехали к нему. Мужчина Ее Мечты открыл бутылку шампанского. Кэрри была в ударе — весь вечер смеялась не переставая, пока наконец не решила, что ей пора.

— Слушай, сейчас четыре утра, — сказал Мужчина Ее Мечты. Он встал. — Никуда я тебя не пущу.

Он дал ей футболку и шорты и удалился в ванную, чтобы дать ей переодеться. Она залезла в постель и, откинувшись на подушки, закрыла глаза. Кровать была просто супер. В жизни не встречала кровати удобнее.

Когда он вышел из ванной, она спала без задних ног.

7

Если вам повезет (или не повезет — это как посмотреть), рано или поздно вам обязательно встретится определенный тип нью-йоркских женщин. Подобно диковинным перелетным птицам, они проводят всю жизнь в движении — и речь не о деятельных буднях светских львиц. Эти дивы кочуют по всему миру в погоне за новомодными развлечениями, и, лишь когда им наскучит клубный лондонский сезон, приестся Аспен или Гстаад с его горными лыжами, опостылят ночные тусовки в Южной Америке, они, может быть — может быть, — прилетят вить гнездышко в родной Нью-Йорк, и то ненадолго.

Одним дождливым январским днем некая особа — назовем ее Амалита Амальфи — прибыла лондонским рейсом в аэропорт Кеннеди. На ней было белое пальто от Гуччи из искусственного меха, черные кожаные брюки, заказанные у портного в ателье «Нью-йоркская кожа» («…из такой кожи больше не шьют — еле выхватила из-под носа у Эль Макферсон!»), и солнечные очки. Ее багаж состоял из десяти роскошных дорожных сумок, и ее запросто можно было принять за кинозвезду. Не хватало только лимузина, но она устранила это досадное недоразумение, очаровав какого-то представительного бизнесмена, который тут же вызвался помочь ей с багажом. Устоять он не мог, как не смог бы устоять ни один мужчина на его месте, и не успел он очухаться, как уже катился в своем служебном лимузине в сторону центра в сопровождении прекрасной незнакомки и ее десяти сумок, умоляя отужинать с ним.

— Ах, я бы с удовольствием, милый, — отвечает она с тем томным придыханием и неуловимым акцентом, от которого веет детством в швейцарском пансионе и выходными балами. — Но я ужасно утомилась. Видишь ли, я специально приехала в Нью-Йорк, чтобы передохнуть… Но мы могли бы завтра выпить по чашечке чаю. «Времена года» тебя устроят? А потом можно прошвырнуться по магазинам. Я как раз собиралась забрать пару вещичек из «Гуччи».

Бизнесмен соглашается. Он высаживает ее у высотки на Бикман-плейс, берет у нее номер телефона и обещает позвонить.

Придя домой, Амалита немедленно звонит в «Гуччи». Представляется с томным английским акцентом:

— Говорит леди Кэролин Биверз. Я просила отложить для меня пальто. Я только что с дороги, завтра же заеду и заберу его.

— Как вам будет угодно, леди Биверз, — отвечает продавец.

Амалита кладет трубку и смеется счастливым смехом.

На следующий день Кэрри позвонила своему старому приятелю Роберту.

— Амалита вернулась, — сообщила ему она. — Мы с ней сегодня обедаем.

— Амалита! — воскликнул Роберт. — Ты подумай, жива еще?!. И что, все так же хороша? Опасная штучка — только держись… Зато переспать с ней — все равно что приобщиться к тайной ложе. Кого у нее только не было — Джейк, Капоте Дункан!.. Все эти рок-звезды, миллиардеры… Это ужасно льстит. Ходишь потом и думаешь: Джейк — и я…

— Мужчины!.. — покачала головой Кэрри. — Без слез не взглянешь…

Но Роберта уже несло.

— Таких, как она, — по пальцам перечесть, — продолжал он. — Ну, есть еще Габриэла. Есть Мэрит. Ну может, еще Сандра… Красавица, умница.» Встречаешь такую в Париже в ее полупрозрачном платье — и просто голову теряешь. А потом натыкаешься на ее фотографии во всяких там модных журналах, и совсем крыша едет. Тебя затягивает, как в водоворот: еще чуть-чуть — и ты всю жизнь готов прахом пустить, лишь бы к ней прикоснуться, — да только куда там…

Кэрри продолжала внимательно слушать.

…В два часа дня Кэрри уже сидела в «Гарри Чиприани» в ожидании Амалиты. Та, как всегда, опаздывала на полчаса.

За стойкой бара какой-то бизнесмен, его спутница (судя по всему, коллега) и их клиент обсуждали секс.

— По-моему, мужчины презирают женщин, которые спят с ними при первом же свидании, — рассуждала дама. На ней был строгий пиджак темно-синего цвета. — Если хочешь, чтобы мужчина воспринимал тебя всерьез, нужно выждать, как минимум, до третьего свидания.

— Это смотря какая женщина, — откликнулся клиент. Ему было лет под сорок, и он смахивал на немца, но говорил с испанским акцентом.

Аргентинец, решила Кэрри.

— Не понимаю… — недоуменно ответила женщина.

Аргентинец внимательно посмотрел на нее.

— Ну, среднестатистические американки, которые только и думают, как бы им кого-нибудь подцепить, может, и вынуждены просчитывать каждый шаг, лишь бы не ошибиться. Но есть ведь и другие — роскошные женщины из высшего общества, и уж те могут позволить себе все, что душе угодно.

В этот момент в зале появилась Амалита. Ее появление вызвало заметное оживление в зале — метрдотель бросился к ней с распростертыми объятиями, восклицая: «Какими судьбами! А фигура! Что, все так же бегаешь по утрам?» — и ее пальто и сумка тут же растворились в воздухе. На ней был твидовый костюм от Джил Сандер (одна юбка зашкаливала за штуку) и зеленый кашемировый топ.