Я поспешил за порог, еле выслушав адрес сапожника.
Одного взгляда на мою ногу брату портного хватило, чтобы выставить на прилавок черные кожаные башмаки с серебряными пряжками.
— О, — только и сказал сапожник Яцен, — старый пройдоха Мотек был-таки прав. Вы — рыцарь инкогнито!
— Ну вот, опять, — вздохнул я. — Сколько раз вам объяснять, почтенные, что…
— Ой, — умильно сощурился сапожник, — только не надо думать, что мы уже ничего не понимаем! Инкогнито — оно на то инкогнито и есть, чтобы никто ничего не подозревал! Но кровь — она всегда кровь! Она никогда не станет водицей, как ее ни разбавляй!.. И я таки хочу дать вам совет. Покажите уже свои руки!
— А что с моими руками? — Я на всякий случай осмотрел свои ногти. Грязи вроде бы нет… — Руки как руки. Чистые!
— На этих руках нет ни одного кольца! — воскликнул сапожник. — Но вы таки не беспокойтесь, молодой господин. Я имею соседом замечательного ювелира. У него такие кольца — вы просто язык проглотите, какие у него кольца!
— Он тоже ваш брат? — у меня вырвался обреченный вздох.
— Свояк, — хихикнул сапожник и приятельски подхватил меня под руку: — Ну что? Пошли уже к ювелиру?.. Эй, посмотри уже за товаром! — крикнул он подмастерью. — А я только прогуляюсь недалеко и сразу назад!
На мое счастье, ювелирная лавка находилась недалеко — стоило только перейти улицу. В полутемной комнатушке меня перво-наперво все-таки обыскали — а ну как я таким хитрым образом пытался заставить нужных людей самих отвести меня к богатому «клиенту»? — после чего ювелир запер дверь и, шмыгнув за прилавок, вывалил передо мной целую россыпь колец и перстней всех форм и размеров.
— Ну — несколько минут спустя произнес сапожник, — мы с Мотеком были-таки правы насчет вас, благородный господин!
— Почему? — обиделся я.
— Вы так смотрите на эти кольца, — со знанием дела покачал головой сапожник. — Сразу видно настоящего ценителя!
— Ничего не… — Я подавил вздох. — Просто у моего хозяина такого количества нет…
Вернее, такого количества он не взял с собой, ведь известно, что по богатству коллекции драгоценностей иных магов уступают только драконьим сокровищницам, а некоторые даже превосходят оные. Истории известен случай с одним драконом. Этот чешуйчатый «коллекционер» похитил столько девушек благородного происхождения, что на него объявили охоту свои же сородичи — то ли из зависти, то ли чтобы отмазаться от обиженных людей и нелюдей. Как выяснилось впоследствии, девушки дракона не интересовали совершенно — он ими даже не питался, будучи строгим вегетарианцем, девиц «коллекционер» воровал исключительно ради драгоценностей, которыми были увешаны его «жертвы». Коллекцию сережек, колец, ожерелий, браслетов и диадем вывозили на восьми подводах, да еще и грузчики себе карманы набили.
— Я ничего не смыслю в украшениях, — признался ваш покорный слуга. — Мне все равно…
И потом — зачем слуге перстни? Они все равно будут мешаться, когда я стану стирать или готовить. Разве что пусть лежит, вдруг возникнет нужда в деньгах?
— Тогда позвольте помочь вам выбрать. — Ювелир, невысокого роста, коренастый, как гном, и такой же сильный, я заметил это, пока меня обыскивали, бросил взгляд на мои руки и выудил из россыпи драгоценностей одно серебряное кольцо. Смотрелось оно скромнее большинства перстней, но внешняя простота компенсировалась тонкой чеканкой: на узеньком ободке сплетала листья и побеги виноградная лоза. И на мизинец левой руки оно село как влитое.
— У меня нет таких денег, — попытался запротестовать я.
— О, это сущие пустяки! — отмахнулся ювелир. — За него надо отдать всего-навсего десять серебряных монет!
Я позвенел мелочью. После расчета с сапожником у меня осталось всего двенадцать серебрушек. Что ж, трата вполне мне по силам.
— И еще, — приняв от меня деньги, ювелир явно принял и эстафету заботы, — вам уже что-то надо делать с волосами. Просто распущенные сейчас уже никто не носит. Если молодой господин пожелает, я тут неподалеку рекомендую вам отличного цирюльника. И он…
— Нет! — Я шарахнулся к выходу, крепко прижимая свои длинные волосы к шее. — Я не хочу! Не надо!
Сапожник и ювелир обменялись недоумевающими взглядами — дескать, у богатых свои причуды, — но настаивать, хвала всем богам, не стали.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Я боялся, что хозяин станет ругать меня за задержку, и был совершенно прав. Когда подбежал, маг сердито вышагивал туда-сюда на свободном пространстве между башней и каретой, стуча посохом с такой энергией, что тот высекал искры из камней.
— Тебя только за смертью посылать! — сердито приветствовал он. — Сколько можно бродить? Бери пример с меня! Я давным-давно уже готов и вынужден ждать! И кого! Какого-то слугу! Ты у нас кто? Принц, чтобы одеваться по полтора часа?
— Простите, хозяин, — поклонившись, я поспешил распахнуть дверцу кареты. — Больше этого не повторится.
Да, больше в этот квартал ни ногой, даже под угрозой смертной казни!
— Из-за тебя мы опаздываем уже на целых полчаса! — продолжал сердито выговаривать хозяин, забираясь в карету. — Цвет, кстати, хороший, — соизволил он похвалить мой костюм. — Главное, что не маркий! Трогай!
Академия магов была похожа на старинный собор — такие же строгие четкие линии, возносящиеся в небо острые шпили, высокие стрельчатые окна, забранные витражами, высокие двери. Изящество и строгость, красота и целесообразность, величие и нарочитая простота, даже скромность.
Остановившись на нижней ступеньке широкой длинной лестницы, я, запрокинув голову, смотрел на Академию, пока не словил подзатыльник.
— Закрой рот, деревенщина, — буркнул хозяин. — Не позорь меня!
С этими словами он стал подниматься по лестнице, а мне осталось пристроиться за его спиной. Вот и сбылась мечта идиота — я вхожу в стены Академии. Мог ли Слизняк о таком мечтать?
«Мог, — сказал кто-то глубоко внутри. — В той, прошлой жизни, где у тебя были другое имя и учитель, настоящий учитель, который обещал, что однажды ты войдешь в эти стены. И войдешь не слугой, почтительно опускающим взгляд и глядящим в пол, а переступишь сей порог с гордо поднятой головой неофита».
Изнутри здание Академии явно было больше, чем снаружи. Пройдя через двустворчатые двери, мы оказались в просторном полутемном зале, где высокие потолки поддерживались стройными колоннами из пепельно-серого мрамора, а вдоль стен бродило гулкое эхо. Потолок был расписан в нежных пастельных тонах, а под ногами причудливо разбегался рисунок выложенной из плиток мозаики. Откуда-то лился слабый рассеянный свет, отчего казалось, что стены теряют свои очертания. Ни одного лишнего узора, барельефа или украшения — только те же четкие линии и строгие формы. Маги, изредка попадавшиеся нам на пути, казались призраками, исконными обитателями этого мира, где мы, два живых человека, оказались всего лишь нежданными гостями.
Впереди, на небольшом возвышении, стояли в ряд четыре статуи — три мужчины и женщина — основатели Академии магов. У подножия туда-сюда прохаживался молодой человек в куртке и сапогах военного покроя, но массивный медальон, два браслета на запястьях и несколько колец говорили о том, что перед нами — либо молодой маг, либо облеченный доверием носить амулеты наемник.
— Маг Свет Акоста Травознай Четвертый? — приветствовал незнакомец моего хозяина.
— Великий маг Свет Акоста Травознай Четвертый, — сварливо поправил его тот.
— О, прошу меня извинить. — Молодой человек поклонился и сделал широкий жест. — Следуйте за мной! Вас давно уже ждут!
Справа за колоннами обнаружились боковые двери, к которым мы и направились. Они вывели еще в один зал, на сей раз залитый настоящим живым светом, льющимся из нескольких высоких стрельчатых окон, витражи на которых изображали старинных богов и богинь — когда строили Академию, у нас был несколько другой пантеон, не такой, как сейчас, намного более разнообразный. Стену напротив украшали высокие портреты, вдоль зала стояли невысокие колонны-поставцы, на которых на всеобщее обозрение выставили различные вещи — подсвечники, кувшины, чаши всех форм и материалов, боевые латные рукавицы, поделки из кости, камня и металла, прочие предметы. Несколько магов ходили здесь с учениками, иногда останавливались возле некоторых портретов и начинали что-то рассказывать ученикам.
— Зал Славы, — негромко промолвил наш проводник.
— Позерство, — проворчал хозяин и громче застучал посохом по полу. — Понаделали себе ложных кумиров, в то время как рядом ходят живые герои!
Он произнес эти слова на полтона громче, чем следовало, и кое-кто обернулся на него, но расчет господина не оправдался — никто не поспешил навстречу с распростертыми объятиями и криками восторга. Это окончательно испортило магу настроение, он плюнул, проворчал что-то злобное и покинул Зал Славы, явно приготовившись метать громы и молнии. Успев немного изучить его характер, я удивился тому, что хозяин не стал устраивать публичного скандала, а предпочел покинуть поле боя.
— Зал Славы, — негромко промолвил наш проводник.
— Позерство, — проворчал хозяин и громче застучал посохом по полу. — Понаделали себе ложных кумиров, в то время как рядом ходят живые герои!
Он произнес эти слова на полтона громче, чем следовало, и кое-кто обернулся на него, но расчет господина не оправдался — никто не поспешил навстречу с распростертыми объятиями и криками восторга. Это окончательно испортило магу настроение, он плюнул, проворчал что-то злобное и покинул Зал Славы, явно приготовившись метать громы и молнии. Успев немного изучить его характер, я удивился тому, что хозяин не стал устраивать публичного скандала, а предпочел покинуть поле боя.
— Прошу пройти за мной. — Проводник направился через весь зал к дверям, гостеприимно приоткрытым на противоположной стороне. — Это недалеко!
Пока шли за ним мимо портретов, нашего провожатого несколько раз окликали, приветствуя и справляясь о делах его учителя, из чего я заключил, что он — либо подающий надежды ученик, либо совсем недавно стал магом и его наставник пользуется здесь большим уважением. Но опять-таки никто не поспешил назвать по имени моего хозяина — разве что за нашими спинами стал волной разрастаться тихий шепоток: кто-то Света Акосту Травозная Четвертого все-таки узнал.
Идти впрямь оказалось недалеко — за Залом Славы открывалась небольшая комнатка, выйдя из которой мы поднялись по винтовой лестнице и, пройдя еще один зальчик, попали в огромное помещение, чем-то сильно напоминавшее мне тот, парадный зал внизу. Те же строгие четкие линии, то же отсутствие вычурных украшений, барельефов и узоров, те же колонны вдоль стен и мозаика на полу. Но на этом сходство заканчивалось, ибо зал был полукруглым по форме, и противоположная от входа стена плавно загибалась дугой, а в ней светились шесть узких окон с витражами, изображавшими представителей шести основных разумных рас нашего мира, в том числе вампиров и драконов. Почти посередине зала полукругом тянулось возвышение, на нем в два ряда стояли кресла, в которых восседали, ожидая нас, члены Совета со-ректоров.
Любопытство оказалось сильнее всех прочих чувств, и я вытаращил глаза, рассматривая магов.
Среди них находились три женщины — две совсем молодые, я бы даже сказал, юные особы, были одеты с роскошью и пышностью первых красавиц королевского двора. Одной минуло лет восемнадцать, другой — чуть за двадцать, хотя о возрасте магов не судят по внешнему виду. Третья по сравнению с ними казалась старушкой, хотя на вид ей было около пятидесяти. Она была низенькой, плотной и, опять-таки по сравнению с молоденькими красавицами, довольно неряшливо одетой.
Пробежав взглядом по лицам магов-мужчин, я неожиданно понял, что некоторые из них мне знакомы. Так, с краю на нижнем ряду кресел обнаружился знаменитый Оммер-Полукровка, который со своего места кивнул нашему проводнику. А выше его, ближе к центру, сидели…
— Каково ваше слово, почтенный Бэрг? Этот город — ваша, так сказать, вотчина, вам и карты в руки!
— А что я еще могу сказать, лорд-обвинитель? Этот человек, воспользовавшись отсутствием в городе практикующего мага, совершил ошибку. Он мало того что убил дочь градоправителя, но и выпустил на свободу демона, который умертвил одиннадцать человек, в том числе и мать несчастной девушки. Он…
— Я ее не убивал! Девушка уже была больна, и больна давно! Вы должны были заметить ее болезнь и заранее принять меры. Тогда бы…
— Молчать! Все, что мог, ты уже сказал и сделал! Продолжайте, почтенный Бэрг!
— Благодарю, лорд-обвинитель! Этот человек не имел права применять магию, не будучи даже официально учеником-практикантом. Он совершил преступление, и я считаю…
— Я только хотел…
— Заткните ему рот! И каково ваше слово, мастер Бэрг?
— Он виновен!
— Принимается!
Да, это были они. Время сильно изменило бывшего городского мага и лорда-обвинителя из числа тех же магов. Тот, кого звали Бэргом, стал важным, заматерел, отрастил импозантную бородку и, наверное, сделал карьеру. Зато второй, игравший роль обвинителя на том процессе, потолстел, обрюзг и страдал от больной печени — или отчего там бывают такой нездоровый цвет лица и мешки под глазами. Но в остальном они ни капельки не изменились — тот, кто по лени или отсутствию опыта проворонил болезнь девушки и допустил свершившуюся трагедию, и тот, кто покрывал «коллегу» по цеху и свалил всю вину на иногороднего самоучку, сделав из него козла отпущения и послав на костер, не разрешив даже сказать слово в свою защиту. Да, в остальном Маги ни капли не изменились, и я не сомневался, что они тоже могут узнать парня, которого бестрепетно отправили на смерть, скрывая таким образом свои ошибки.
Ноги мои приросли к полу, а потом сами невольно сделали шаг назад — и тут же моя спина на что-то наткнулась.
— Ну чего встал? — Это оказался наш проводник, распахнув двери перед моим хозяином, он скромно отступил в сторонку.
— Я туда не пойду, — прошептал одними губами, глядя прямо в лицо этому человеку.
— Трусишь? — В голосе послышалось неприкрытое презрение. Еще бы! Я простой слуга, а он…
— Мне страшно.
— Глупости! — еще больше скривился провожатый. — На прислугу никто никогда не обращает внимания, если она не лезет на глаза.
Спасибо за совет! Я все-таки сделал шаг вперед, но опустил голову вниз и постарался, чтобы длинные пряди волос хотя бы частично закрыли мое лицо. Хорошо еще, что в зале царил легкий полумрак и мне посчастливилось встать так, чтобы спина хозяина защищала от посторонних взглядов.
Впрочем, я мог и не принимать этих мер предосторожности, ибо, пока мое сознание боролось со своими страхами и предавалось воспоминаниям, Самый великий маг всех времен и народов перешел в стремительную атаку.
— Доброго вам дня и хорошего настроения, коллеги! — воскликнул он, решительным шагом направляясь к рядам кресел. — Что это, с позволения сказать, за самодеятельность? Вызывать меня на комиссию, как какого-то…
— Почтенный Свет Акоста, — с места поднялся представительный мужчина, — мы рады, что вы наконец-то почтили своим присутствием эти стены…
— Оставь свое велеречие, Паук, — отмахнулся хозяин. — Ты что, забыл, кто я такой? Тебе напомнить, что мною сделано для Академии? Для всей магической науки в целом? Ты хоть представляешь…
— Мы представляем, что вы чересчур долго не появлялись в этих стенах, — прозвучал невыразительный голос лорда-обвинителя. За эти годы он столько раз снился мне в кошмарах, что я даже сейчас не мог бы спутать его ни с кем другим. — Вы — со-ректор, но вы много лет отсутствовали на заседаниях.
— Это потому, что я не вижу в заседаниях необходимости! — отрезал хозяин. — Кроме того, я занят написанием научного труда, который перевернет магическую науку, провожу научные исследования, изучаю движения небесных светил и составляю звездные карты будущего. Я… Я слишком занятой человек, чтобы отвлекаться на ерунду!
— На ерунду? — подал голос третий маг, тусклый и невыразительный человечек, такой же тусклый, как и его голос. — Ладно экзамены и прием в наши ряды неофитов, но как вы умудрились пропустить подряд несколько заседаний, посвященных принятию нового Устава Академии?
— Я же сказал — я слишком занят, чтобы… Что? Какой Устав? Вы приняли новый Устав? Без меня?
— Вам посылали приглашения, почтенный Свет Акоста, — сообщил тот маг, которого хозяин назвал Пауком. — Несколько раз!
И все они оказались в печке после того, как их порвали с язвительными комментариями, даже не читая.
— Несколько раз? Но… — Хозяин выглядел растерянным, и я приподнял голову, чтобы посмотреть, как он будет выкручиваться. А ведь сколько раз ему предлагалось прочесть то, что было написано в письмах!
— Но я ничего не получал! — с надрывом воскликнул господин. — Ни одного письма! Ни одного сообщения!.. Ты! — Он стремительно развернулся и ткнул посохом в мою сторону. — Это ты во всем виноват! Тебе было приказано следить за моей корреспонденцией, а ты? Что ты, негодяй, делал с моими письмами? Ах ты…
Мне не удалось защититься — в следующий миг тяжелый посох обрушился на меня. Я вскрикнул, упал на пол, и закрыл голову руками от града ударов.
— Скотина! Тупая скотина! Урод! Кретин! — орал хозяин, избивая меня. — Т-ты!.. Т-ты!.. Ненавижу! Из-за тебя…
Вскрикивая от боли, я покатился по полу, спасая живот и голову от ударов, которыми осыпал меня хозяин, и молился только об одном — чтобы он остановился до того, как…
Избиение прекратилось так же внезапно, как и началось. Зажмурившись и закрыв голову руками, я услышал резкий звон — так встает магический щит. Выждав для верности еще немного, осторожно открыл глаза и увидел прямо у себя перед носом смутно знакомые сапоги.