До королевской кухни было рукой подать, и когда мне наконец удалось переступить ее порог, оказалось, что там буквальном смысле этого слова стоит дым коромыслом. В воздухе плавали пар от кипящих котлов, дым от горящих очагов, волны аромата от десятков приправ и птичьи перья. Десять поваров, полтора десятка поварих и штук тридцать поварят либо носились туда-сюда с поручениями, либо старательно резали, чистили, мыли, ощипывали, потрошили, фаршировали, выполняя приказы главного повара, который, единственный, стоял неподвижно среди этого кошмара и, как полководец в разгар битвы, непрерывно отдавал приказы.
— Салат по-нанайски!.. Кто режет салат по-нанайски?.. Где каперсы?.. А ты куда потащил окорок? Положи на место! Дарла, кто занимается фаршировкой рыбы? Чем вы ее фаршируете? Покажи!.. Нет, еще зелени! А я говорю — еще!.. Кто следит за заварным кремом? Давай-давай, мешай!.. А где черепахи? Как — разбежались?.. Только что были здесь! Поймать немедленно! Мне из них суп готовить!.. И принесите кто-нибудь на пробу начинку для торта!
Уворачиваясь от мелькающих в воздухе ножей, стебельков зелени и стараясь не наступить на то, что случайно упало или разлилось по полу, пробрался поближе к главному повару:
— Добрый день!
— Какой он, к демонам, добрый! — отмахнулся тот. — А, привет, Слизняк!.. Ты что делаешь? — тут же заорал он на какого-то поваренка. — Кто ж так салат режет? Смотри! Найду там твои пальцы — тебе же хуже… Уф! — Он вытер пот со лба краем передника. — Через час праздничный ужин в честь спасения ее высочества принцессы Имирес, а у меня ничего не готово! Дичи нет, жаркому еще полчаса томиться, крем… Кто взбивает сливки и масло для крема? — опять заорал он в пространство. — Не будет готово через четверть часа — я вас самих на торт намажу! И цукаты! Не забудьте про цукаты! В общем, Слизняк, у нас тут кошмар!
— Понятно. — Я увернулся от поварихи, которая летела сшибая углы и неся на вытянутых руках горячий горшок с чем-то булькающим и брызгающимся. — Может, помочь чем?
На меня посмотрели как на бога, явившегося с небес спасать мир.
— А помоги!
В следующие полчаса я резал овощи и мясо для салата, пластал колбасу и ветчину для нарезки, помогал готовить фарш для запеченной рыбы и так далее.
— Хороший ты парень, Слизняк. — Главный повар улучил минутку и остановился рядом. — И сам весь из себя видный, и руки растут из нужного места, и мозги есть, и вообще… Только вот с именем тебе не повезло. Скажи, чем думали твои родители, когда тебя так называли?
— Ничем они не думали, — пожал я плечами. — Слизняк — это прозвище. Я его получил после того, как… В общем, не такая уж это и веселая история.
— Понятно, — на меня посмотрели как-то странно. — Все бывает. Тебе тогда туго пришлось?
— Угу, — кивнул я, невольно вспоминая тот далекий день. По иронии судьбы я как раз сейчас занимался тем, что чистил улиток для национального супа по-робурски, приготавливаемого в честь жениха леди Имирес. С одной стороны высилась горка раскрытых раковин, с другой — росла кучка вытащенных из своих домиков улиток. Неужели в тот осенний день я выглядел так же? Нечто бесформенное, дрожащее, мокрое… Бр-р-р…
— Ничего, все бывает!.. Ты, кстати, зачем вообще пришел?
— А, это, — я отмахнулся ножом. — Хозяин велел блинчики на ужин приготовить, а у меня на кухне такой беспорядок… Да и мука закончилась.
— Ну это не проблема!.. Дарла! — через мою голову гаркнул повар. — У нас тесто от кнедликов осталось? Нашлепай для господина волшебника десяток-другой блинчиков! Сделаем, — меня ободряюще похлопали по плечу. — Ты парень хороший… Вот веришь, нет, но взял бы тебя в первые помощники! Так ведь не согласишься?
— Почему нет? Согласился бы… — Я невольно улыбнулся.
— Но труба зовет и все такое? — понимающе кивнул собеседник. — Да не оправдывайся! Я по глазам вижу, что тебе долго на месте не усидеть! Такие, как ты, незаметными быть не могут и обязательно чего-нибудь в жизни полезут добиваться… Кстати, а правду говорят, что на самом деле ты спас принцессу?
— Что? — От неожиданности нож в руке дрогнул и резанул мне по пальцу. — Кто говорит?
— Дарле, — главный повар нашел взглядом повариху у котлов, — один из рыцарей сэра Ларана по секрету рассказал, что не лазил наш герцог ни на какие башни за ее высочеством!.. Оно и верно! С его ростом и лезть никуда не надо — только на цыпочки приподняться — и все!
— Не было там башни. — Я опустил порезанную руку, стараясь ничего не заляпать кровью из ранки. Хорошо еще, что улиток как раз закончил чистить! — Замок был. Подземный ход в рощу тоже был, а башня… Хм…
— Понятно, — на меня посмотрели так проницательно, что я невольно покраснел.
— Может, еще что-нибудь надо сделать? — стоять под оценивающим взглядом человека, который не видит на мне вуали и потому видит меня насквозь, было неудобно.
— Сделай! — внезапно согласился повар. — Фрейлинам ее высочества надо отнести молоко и булочки. А то они у нас создания нежные, до ужина не дотерпят!
Со всех сторон раздались понимающие смешки — аппетиты фрейлин тут явно служили притчей во языцех. Я не стал спорить, принял от поваренка поднос с кувшином молока и свежими булочками и направился в нужном направлении.
— Второй этаж, левое крыло! — напутствовал повар. — По коридору и до конца.
Вот так мне довелось опять попасть во дворец, и опять нетрадиционным путем. Но кто сказал, что у меня все должно быть, как у всех?
В конце нужного коридора обнаружился небольшой зал, освещенный двумя высокими стрельчатыми окнами с витражами. В него открывались четыре двери — две справа и две слева. Чем-то этот зал был мне знаком, и я огляделся по сторонам. Ну конечно! Не далее как три дня назад тут стояли манекены, а три портнихи трудились над праздничным платьем ее высочества. Сейчас же в помещении было пусто и тихо.
— Эй! — тихо крикнул в пустоту. — Тут есть кто-нибудь? Кто заказывал молоко и булочки?
— Вообще-то я, — послышался за спиной знакомый сварливый голос.
Я обернулся, и наши с принцессой взгляды встретились.
— Ой, Слизняк! — Она отступила на шаг. — Ты что тут делаешь?
— Принес молоко и булочки.
— Давай сюда! — Девушка попятилась, делая знак следовать за ней.
Мы прошли в просторную гостиную комнату, кажущуюся еще просторнее оттого, что в ней практически отсутствовала мебель. Несколько кресел и большая кушетка — вот, собственно, и все. На креслах и вокруг них стояли пара больших пялец для вышивания, маленький столик с вазочкой фруктов, валялись раскрытая книга, корзиночка с рукоделием и забытая кем-то лютня.
— Это все осталось от моих фрейлин, — объяснила принцесса. — Дядя после похищения не оставляет меня одну. Тебе еще повезло…
— Да, повезло, — пробормотал я, ставя поднос на столик поближе к фруктам.
— Глупые трещотки! — фыркнула леди Имирес. — Все время пристают ко мне с просьбой рассказать, не испугалась ли я и как обрадовалась сэру Ларану. «Ах, ваше высочество. Это такой ужас! — пропищала она, закатывая глаза. — Вам, наверное, было страшно!.. Одной, среди этих ужасных демонов!» Слышать противно! Сейчас никого нет, но они могут вернуться в любую минуту, так что ты это учти!
— Да? — Взгляд скользнул в сторону двери. — Но мы, кажется, ничего не делаем…
— Вот именно! — Принцесса подошла ко мне вплотную — А времени остается все меньше и меньше!.. Поцелуй меня, а? Как тогда…
— Ваше высочество, вы что? — Я попятился. — Не надо…
— Ой! Что это? — Леди Имирес заметила кровь на моей руке. — Ты ранен?
— Пустяки, — вырваться мне не удалось. Моей кистью завладели так прочно, что спастись можно было лишь одним способом — отбросив конечность, как ящерица — хвост. — Всего-то порезался, когда чистил улиток, и…
— И у тебя может быть заражение крови! Улитки — они такие скользкие и противные, как слизняки…
— Ваше высочество, я, как-никак…
Я тоже слизняк, маленькая улитка без раковины.
— Тебя надо немедленно перевязать! — Не услышав сказанного, леди Имирес схватила меня за руку и потащила в одну из дверей.
Это оказалась туалетная комната, посередине которой стояла мраморная ванна, сделанная в виде чашечки большого цветка. Она еще была наполнена остывшей водой, на поверхности которой плавали размокшие лепестки цветов. В воздухе чувствовался пряный и сладкий аромат.
— Вот! — меня толкнули под локоть. — Раздевайся и лезь! Соблазн так и сделать — да пусть там хоть льдинки плавают! — был велик, но я взял себя в руки. В конце концов, это уже даже не верх наглости, а нечто гораздо большее. Поэтому я ограничился тем, что присел на край бортика и опустил руку в воду, смывая кровь.
— Ты чего? — атаковала меня принцесса. — Раздевайся! Тебе надо вымыться! Давай-давай, стаскивай рубашку и лезь в воду!.. И не бойся! Я посторожу, сюда никто не войдет! Ну?
— Ты чего? — атаковала меня принцесса. — Раздевайся! Тебе надо вымыться! Давай-давай, стаскивай рубашку и лезь в воду!.. И не бойся! Я посторожу, сюда никто не войдет! Ну?
А, гори оно все синим пламенем! И пусть вода холодная — мне действительно нужно слегка охладиться.
— Ваше высочество, — я скинул камзол, — только вы того… ну, выйдите!
— Почему? — ощетинилась она.
— Ну это как-то неприлично! Вы, и вдруг в одной комнате с… голым мужчиной!
— Пф-ф! — Принцесса дернула плечиком. — Подумаешь! Раздевайся!
— И не подумаю! — Я выпрямился. — Пока вы не выйдете!
— А если мне не хочется? — Она сделала шаг навстречу.
— Тогда уйти придется мне.
— Не позволю! — еще шаг.
— А никто не будет слушаться.
— Ты не посмеешь! — Мы стояли уже совсем близко и смотрели друг другу в глаза. От близости девушки у меня внезапно перехватило горло.
— Еще как посмею, — выдохнул хрипло.
В следующий миг рубашка полетела в угол, а я сгреб принцессу в объятия и жадно прижался губами к ее губам.
Мы целовались, забыв обо всем на свете, о распахнутой настежь двери, о том, что сюда могут войти. Леди Имирес не отстранилась, не стала сопротивляться. Ее руки обвились вокруг моей шеи, пальцы скользнули в волосы на затылке, и я потерял голову. Не прерывая поцелуя, подхватил девушку на руки и бегом бросился в гостиную, на кушетку, осторожно опуская на нее драгоценную ношу. На миг отстранился, заглядывая в широко распахнутые глаза. Если бы в них мелькнула хотя бы тень сомнения…
«Беги, дурень! — вспыхнула слабая мыслишка. — Беги, слизняк! Забейся в свою каморку и не показывайся никому на глаза!»
Но у слизней нет раковины, и отступать мне было некуда. Я мог двигаться только вперед.
Платье подалось под моей рукой, выпуская на свободу белые полушария грудей. Те самые, которые несколько раз снились и которые словно были созданы для моей ладони. Рука сама нашла грудь, накрыла ее ладонью всю, без остатка. Принцесса тихо застонала, выгнулась мне навстречу, раскрываясь, как цветок, и я окончательно потерял голову.
Говорят, в такие мгновения время останавливается. Не знаю. Для меня все закончилось так быстро, что я не успел опомниться. Чувствуя себя опустошенным и окрыленным одновременно, я рухнул на Имирес, уткнувшись носом ей в шею, вдыхая запах ее волос и кожи. Запах свежести, пота и цветов. Этот запах будет теперь преследовать меня всю оставшуюся жизнь. Где-то в глубине отчаянно колотились, постепенно входя в ритм, наши сердца.
Некоторое время мы так и лежали, не расплетая объятий, потом принцесса завозилась.
— Ты меня раздавишь! — послышался ее шепот.
— Простите, ваше высочество. — Я сполз на край кушетки, не зная, куда девать глаза, и в то же время не находя сил отвести их от ее лица. Розовая раковинка губ распухла от моих поцелуев. — Простите, этого больше не повторится…
— Почему? — Она улыбнулась и погладила меня по щеке. — Ты такой хороший. И мне понравилось, как ты…
Как — что? Набросился на девушку, удовлетворил свою страсть, не подумав о ее чувствах!
— Нет! Ваше высочество, нет! — Мне нужно было как-то оторваться от нее. — Простите, но…
— Что случилось? — Имирес снова обхватила мою шею руками, пытаясь удержать, но я заставил себя освободиться. — Слизняк? С тобой все в порядке? Просто у тебя такое лицо, словно ты собираешься повеситься… Не уходи!
— Нет, ваше высочество. — Я попятился, поправляя штаны и ища взглядом рубашку. Вот демоны, она же осталась в соседней комнате! — Простите, но мне должно…
— Не надо! — Она протянула ко мне руку. — Не вздумай вешаться!
Оставалось только нервно рассмеяться:
— Ваше высочество, если я не повешусь сам, меня повесят! На дворцовой площади, в назидание остальным!.. Вы что, не понимаете, что мы только что наделали? Вы — принцесса, наследница престола, а я…
— Понимаю. — Она села, и подол платья с шуршанием упал ей на ноги. — Я не маленькая девочка и прекрасно все понимаю. Но никому ничего не скажу. Я сама этого хотела, веришь? Сама!.. Еще с того раза, когда мы впервые поцеловались. Помнишь? У реки! Так что все в порядке. И не надо бежать и вешаться.
— Нет, ваше высочество. — Мне оставалось только попятиться. — Вы ничего не понимаете. Слизняк… и вы… Простите!
«Вернись! — взвыл внутренний голос. — Упади перед нею на колени, признайся наконец в своих чувствах! Хоть на минуту стань человеком, а не испуганной дрожащей улиткой! Сколько можно бояться за свою жизнь? Ведь есть вещи намного более ценные!.. Стой!»
Но я уже хлопнул дверью…
И чуть было не выскочил с воплем назад, потому что в ванной комнате обнаружился посторонний.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы узнать призрак молодого человека со свернутой набок головой и разодранной шеей. Семейное проклятие Майнингов.
— Что ты тут делаешь? — нарочито грубо поинтересовался у него, влезая в свою рубашку. Упала она неудачно, на край ванны, и теперь была наполовину мокрой и неприятно липла к телу. — Среди белого дня…
— А мне время суток не указ, господин. — Призрак криво пожал плечами. — Я всегда чувствую, где и когда очередная дочь Майнингов должна расстаться с девственностью!
Ладони сами прижались к пылающим ушам.
— Значит, сейчас это случилось? А кто… кого она увидела?
— Никого, — хмуро промолвил призрак. — Я просто не смог подойти и остановился тут, подождать, пока вы не закончите. Да вы бы не заметили и роту гвардейцев короля!
— Да уж. — Щеки опять запылали. — Один из нас должен был остановиться. Я — не мог!
Призрак испустил глубокий вздох.
В соседней комнате хлопнула дверь, послышались шаги, шуршание многочисленных юбок и веселые девичьи голоса. Явились — с большим опозданием — фрейлины, долженствующие оберегать покой и честь королевской племянницы. Мне стало понятно, что попался — выйти из туалетной комнаты, минуя гостиную, было невозможно. И окошек тут, как назло, не имелось!
— Не беспокойтесь, господин. — Призрак невесомо коснулся моего плеча. — Я вас выведу. Следуйте за мной!
С этими словами он направился прямиком в стену и прошел сквозь нее.
— Только мне еще надо на кухню за блинчиками для хозяина, — пробормотал я, шагая следом.
Блинчики удались на славу. Во всяком случае, маг, сметелив дюжину из принесенных полутора десятков, подобрел настолько, что соизволил обратить внимание на своего покорного слугу, прислуживающего ему за ужином.
— Ну хватит, пожалуй! — Он отодвинул от себя тарелку и, отдуваясь, вытер губы о край скатерти (а стирка опять на мне!). — Перед ответственным мероприятием нельзя так наедаться. Меня после сытного ужина обычно в сон клонит, а тут такое дело…
Судя по бросаемым в мою сторону взглядам, ему не терпелось с кем-то пообщаться, и я вежливо спросил:
— А, простите, чем вы собираетесь заниматься? — Мне же потом еще за ним убирать, ежу понятно!
— Не твоего ума дело, — привычно осадил меня маг, но тут же сменил гнев на милость. — Сегодня вечером ко мне собирается прийти магистр Бэрг Крысодав. Демон, который похитил королевскую племянницу, должен быть пойман и уничтожен! А я, да будет тебе известно, один из лучших специалистов в области поимки и нейтрализации порождений Нижнего мира!
«Да? — захотелось мне уточнить. — Это с каких же пор?» — Но я благоразумно промолчал.
— И вот сегодня вечером мы с магистром собираемся поймать демона, досаждающего королевской семье! — надулся от важности хозяин. — Ты себе не представляешь, какое это имеет значение!..
— Представляю, — чуть слышно прошептали губы. — Вы избавите короля и его домочадцев от…
— Нет, ты точно бестолочь! — в меня запустили десертной ложечкой. — Главное то, что это у меня магистр Бэрг будет просить совета! И это после того, как со-ректоры так передо мной опозорились! После этого случая остальные просто обязаны будут пересмотреть свое мнение и вспомнить, кто тут Самый великий маг всех времен и народов!
— И кто тут самый скромный, — прошептал мой непослушный язык.
— Ась? — в меня за отсутствием ложечки полетела вся креманка. Увернувшись, с тоской посмотрел на кремовое пятно на шпалере. Ну вот, уборка продолжается… — Я все слышу!..
— Простите, хозяин…
— То-то! Живо убери все со стола, помой посуду и можешь отдыхать… А, сразу разбери мою постель и приготовь успокоительный настой — после важного дела мне захочется отдохнуть и поскорее уснуть! И можешь быть свободен!
— Да, хозяин! Сию минуту, хозяин! — собрав тарелки в стопку, опрометью выскочил из обеденной залы, пока маг не придумал мне еще какое-нибудь задание. Я и так уже целый день на ногах и даже перекусить толком не успел.
Лишь через полчаса мне удалось-таки доволочь свой многострадальный организм до собственной комнатки. Машинально зажег свечу, прикрыл за собой дверь.