– Боишься, сучий потрох! – зло рассмеялся Жаров, поглаживая пальцем лезвие. – Щас, падла, явишься в пекло к чертям, неся на вытянутых руках собственную башку!!!
– Не надо, Костя. Не уподобляйся вайнахским нелюдям! – с укоризной произнес Васильков, пружинисто присел возле Хултыгова и резким, профессиональным движением свернул ему шею. Визг оборвался.
– Раз-два взяли! – скомандовал Виктор.
Мертвое тело, раскачав за руки за ноги, швырнули в воду, подальше от берега. Следом полетели ботинки...
ГЛАВА 9
Трехэтажный кирпичный особняк господина Имамова стоял на вершине холма в одной из курортных зон Подмосковья. Из окон открывался прекрасный вид на обширное водохранилище с песчаными пляжами и на окрестные леса. Ширвани очень гордился своим домом, именуя его не иначе как «Орлиное гнездо». Помимо обычных для подобных зданий удобств, тут было и все то, что жизненно необходимо современному «деловому» чеченцу: подземная тюрьма – «зиндан», надежно замаскированные в толстых подвальных стенах тайники с оружием и наркотиками... А также любовно оборудованная камера пыток! (Имамов слыл отъявленным садистом даже среди зверей-соплеменников...)
Особняк выстроили три года назад украинские гастарбайтеры. Подогреваемые клятвенными обещаниями щедрого вознаграждения (по десять тысяч долларов на брата), они трудились не покладая рук, не задавали хозяину лишних вопросов и ничуть не смущались вполне очевидным предназначением секретных помещений, в частности – «зиндана».
– Це сучим москалям! – усмехался в пышные усы националистически настроенный бригадир гастарбайтеров Мыкола Пысарюк. – Хай сгнэють, падлюкы!
Но... по злой иронии судьбы первыми обитателями подземной тюрьмы стали сами ее строители. Будучи истинным сыном Ичкерии, Ширвани изначально не собирался платить неверным ни гроша; сразу по завершении работ насильно обратил их в рабство и распродал поодиночке. Иная участь выпала лишь на долю бригадира Пысарюка, осмелившегося выразить возмущение по поводу столь вопиющего обмана. Имамов до смерти замучил Николу в новенькой, отделанной кафелем, еще пахнущей бустилатом[39] пыточной камере...
Снизу к воротам усадьбы вела единственная пригодная для проезда автотранспорта заасфальтированная дорожка. Она хорошо просматривалась сверху из дома, с наступлением темноты освещалась мощным прожектором и держалась под прицелом снайпером-охранником. Двое других по очереди совершали обход приусадебного участка. Эти меры предосторожности Ширвани считал достаточно эффективными и чувствовал себя в «Орлином гнезде» в абсолютной безопасности.
Сейчас, поджидая прибытия группы Хултыгова с «добычей», Имамов заметно нервничал. Расхаживая взад-вперед по камере пыток (старательно подготовленной самим Ширвани к приему «клиента»), чеченец злобно косился на часы. Время перевалило за полночь, а Магомед до сих пор не объявился. Нет, Имамов не сомневался в благополучном исходе операции. «Заказанный» Тарасовым Филимонов – мужик, несомненно, крутой, но... сила солому ломит!!! Русского захватят неожиданно, задавят численным перевесом... Хултыгов – опытнейший охотник за людьми!!! Садиста раздражало другое – чересчур длительная отсрочка давно предвкушаемого наслаждения! Чеченец прямо изнывал от нетерпения! Он заранее продумал мельчайшие подробности сегодняшней процедуры превращения молодого здорового человека в обезумевший от боли кровавый кусок мяса. Сначала дыба, плети, иголки под ногти... Далее сдирание кусков кожи с последующим присыпанием солью обнаженного мяса. Затем раздробление костей, отрезание половых органов, носа, ушей, языка. Выкалывание или выжигание глаз и наконец...
За спиной Ширвани со скрипом отворилась дверь.
– Слава Аллаху! Магомед объявился! – облегченно вздохнул Имамов, с важностью обернулся и... остолбенел. В камеру вошел Филимонов собственной персоной. Несвязанный, без конвоя и с пистолетом Макарова в руке.
– Привет, Ширвани! – хрипло сказал он. – Ты, говорят, жаждал встречи со мной. Ну так вот он я! Чего вылупился, козел, или не рад?!
Имамов в ответ сдавленно икнул.
– Понятно! – усмехнулся Геннадий, подошел к парализованному ужасом «джигиту» и треснул его рукояткой пистолета по темени. Оглушенный чеченец, охнув, упал на колени. Следующий удар – носком ботинка снизу в подбородок – погрузил Имамова в пучину беспамятства...
* * *Приняв к сведению полученную от Хултыгова информацию, Филимонов, Пастухов, Жаров и Васильков нагрянули в резиденцию Ширвани внезапно, как снег на голову. Оставив машины в пятистах метрах от особняка, они пешком добрались до холма, обошли его с тыла, натянули кожаные перчатки и, не обращая внимания на цепляющийся к одежде колючий кустарник, вскарабкались вверх по крутому склону. Сделав товарищам знак оставаться на месте, Константин зажал в зубах нож и легко перемахнул через высокую бетонную ограду. Спустя четыре минуты изнутри донесся чей-то предсмертный хрип, а затем условный свист Жарова.
– Быстро управился, – шепотом констатировал Петр.
– Вперед! – махнул рукой Виктор.
Забор преодолели без особых проблем. Правда, изрядно помятого в драке Филимонова пришлось подсаживать...
Дожидаясь остальных, Константин спокойно стоял в тени толстого раскидистого дерева. Неподалеку на гравиевой дорожке булькал кровью и мелко сучил ногами рыжеволосый чеченец с перерезанным горлом. Его короткоствольный автомат с глушителем уже перешел в собственность Жарова.
– Осталось два охранника да месье Имамов, – еле слышно произнес Пастухов. – По словам покойного Магомеда, один охранник должен, по идее, дрыхнуть в дальней от черного хода комнате на первом этаже, другой сидит со снайперской винтовкой на третьем (контролирует дорогу), а дражайший Ширвани лично готовит к использованию палаческий инвентарь. Старый садюга никому не доверяет столь «ответственного» дела!.. Короче, так: Костя, убери бесшумно снайпера, Петя – замочи второго шакала, а мы с Геной спустимся в подвал... Вы же, ребята, когда завалите черножопых, проверьте ради профилактики все комнаты в доме и присоединяйтесь к нам. Ну, с Богом!!!
В подземелье Пастухов с Филимоновым разделились. Виктор решил проверить «зиндан» (вдруг там томятся «кавказские пленники»?!), а Геннадий двинулся прямиком в пыточную камеру, где и обнаружил господина Имамова. Шокированный «джигит» не оказал ни малейшего сопротивления. Наглухо вырубив перетрусившего чеченца, Филимонов сковал ему руки за спиной найденными у него же в кармане милицейскими наручниками, тяжело опустился на грубую деревянную табуретку и закурил сигарету. Поддерживающее силы нервное возбуждение схлынуло. Геннадий ощутил себя вымотанным до предела, измученным и больным. Избитое тело слушалось неохотно, отзываясь на любое движение ноющей, тупой болью. Лицо распухло, заплыло синяками. «Попало мне на орехи капитально, – устало подумал Филимонов. – Но... по большому счету – повезло неслыханно! Вовремя Витька подоспел с друзьями, иначе... У-у-ух!!! – Геннадий невольно передернулся. – Подвальчик-то еще тот!!! Чертовых ичкерийцев можно сравнить разве что с гестаповскими извергами... Да и то в пользу последних!!! Поганое зверье!!!»
Первым в камере появился Пастухов.
– «Зиндан», слава Богу, пуст, – с порога сказал он, огляделся по сторонам и скривился в омерзении.
– Елки зеленые!!! – помолчав с полминуты, эмоционально воскликнул Виктор. – Носит же земля эдакую нечисть!!! Привести бы сюда на экскурсию господ «правозащитников», орущих о геноциде «чеченского народа»!.. Допустим, Бабицкого с Ковалевым!!! Или... нет!!! Подобные «игрушки» они, без сомнения, видели неоднократно у своих любимых «борцов за независимость»!.. Бабицкий даже лично присутствовал при истязаниях пленных русских солдат. Сергей Адамович, возможно, тоже. По крайней мере в период прошлой войны...[40] Лучше взять обоих мерзавцев за шкирки да макнуть подлыми харями вон в ту жаровню с раскаленными углями, а потом вырвать клещами лживые языки!!! Это по минимуму!!!
Пастухов замолчал, бурно дыша и стискивая кулаки. Глаза его метали молнии, на скулах играли желваки...
Вскоре подошли увешанные трофейным оружием Жаров с Васильковым.
– Здание зачищено! – лаконично доложил Петр.
– Молодцы! – похвалил Виктор. – Теперь мы с Геной вздернем господина Имамова на дыбу, а вы, ребята, принесите, пожалуйста, трупы прочих чурок... Да, чуть не забыл! Раздобудьте обязательно большой лист бумаги, желательно, ватманский!..
* * *Ширвани очнулся от острой боли в вывернутых плечевых суставах и сразу же огласил подземелье гортанными, надрывными воплями.
– Такой же слабак, как и Магомед! – презрительно фыркнул Константин.
– Все они одним миром мазаны! – философски заметил Петр.
– Все они одним миром мазаны! – философски заметил Петр.
Между тем вопли чеченца переросли в жуткий непрерывный вой раненой гиены. Усатая физиономия налилась темной, дурной кровью. Глаза закатились под лоб. Плотное, кургузое тело судорожно подергивалось.
– Давайте снимем гада, – предложил Геннадий. – По-моему, он достаточно созрел!
– Резонно! – согласился Виктор, отпуская конец перекинутой через балку веревки (другой ее конец был завязан морским узлом на цепочке наручников). Имамов громадной медузой шлепнулся на плиточный пол, взрыднул и завыл пуще прежнего.
– Заткнись, падла! – рявкнул Филимонов, пнув Ширвани ногой под ребра. – Язык отрежу!
«Джигит» относительно притих; вой сменился жалобными всхлипываниями.
– Кто меня заказал?! – жестко спросил Геннадий. – Сознавайся, пидор! Да не вздумай юлить. Ты знаешь, чтомы способны с тобой сотворить при помощи твоего же... гхе... гм... оборудования!!! Итак – КТО?!
– Тарасов! – выдавил чеченец.
– Не может быть. Чепуха полнейшая, – растерянно пробормотал Виктор. – Врешь, собака!!! – опомнившись, взревел он. – Правду говори, дерьмо свинячье!!! На куски порву!!!
– Матерью клянусь! – простонал Имамов. – Тарасов заказывал... Восемьдесят тысяч долларов заплатил!.. Адрес и фотографию дал... День назначил... Двадцать второе апреля!!!
– Брешет, скотина! – покачал головой Пастухов. – Специально клевещет!!! Придется возобновить процедуру по пробуждению честности!
Виктор взялся за веревку, намереваясь снова подвесить Ширвани на вывернутых руках. «Джигит» незамедлительно обмочился, захныкал и затрясся в ознобе.
– Охолонись! Не пори горячку! – остановил товарища Геннадий. – Чурбану нет смысла выгораживать заказчика за счет собственного здоровья. Да и боли он боится безумно. Глянь на обоссанные штаны!
Пастухов, матерясь сквозь зубы, отошел в сторону.
– Зачем Тарасову понадобилась моя смерть, причем не простая, а мучительная?! – нагнувшись к дрожащему чеченцу, «ласково» поинтересовался Филимонов. – Ась?!
– Н-не з-знаю! – пролязгал зубами Имамов. – Н-нав-вер-ное, т-ты ему к-круп-но нас-солил, и он р-решил с-свести с-счеты н-на-п-последок!
– Напоследок?! – поразился Виктор. – А ну, объясни!!! Хотя нет, сперва перестань заикаться, ублюдок. Слушать тошно!!! Костя, воды! Пусть чмошник освежится!!!
Жаров с размаху выплеснул на голову Ширвани полное ведро.
– Говори!!! – хором обратились к отплевывающемуся и отфыркивающемуся «джигиту» Филимонов с Пастуховым.
– Н-на минувшей неделе Тарасов тайком, по-быстрому р-распродал свое имущество, – после холодного обливания речь чеченца действительно более-менее выровнялась. – Особняк с мебелью и обе фирмы он сбагрил нам за с-семьсот тысяч долларов. П-позавчера я передал Тарасову деньги, а он мне генеральные доверенности на оформление сделок.
– Баксы-то небось фальшивые?! – насмешливо фыркнул Васильков.
– Откуда знаешь?! – изумленно вылупился Имамов.
– От верблюда! – зло отрезал Петр. – Насмотрелся вдоволь на вашего брата за прошлую войну! У вас в Ичкерии все фальшивое: и доллары, и пресловутая горская «честь», и...
– Не отвлекайся! – перебил бывшего десантника бандитский бригадир. – Где доверенности... и бабки?! Нас-то-я-щие!!!
Ширвани замялся с ответом.
Недобро усмехаясь, Пастухов потянулся к веревке.
– В сейфе, на втором этаже!!! – трусливо зачастил чеченец. – Третья комната слева от лестницы! Код – один-девять-пять-восемь!!!
– Проверь, Костя! – бросил через плечо Виктор.
Жаров деловито удалился.
– Выходит, Тарасов замыслил податься в бега?! – продолжил допрос Пастухов.
– Да!!!
– Где конкретно намерен залечь Андрюша?!
– Не знаю!! Клянусь Аллахом!!! Не знаю!!! Я не интересовался!!! А сам он – не говорил!!!
– Не верю я тебе, гнида черножопая! – зверски оскалился Виктор, до отказа натянул веревку, закрепил ее на вделанном в стенку железном крюке (очевидно, предназначенном именно для этой цели) и, стараясь перекричать возобновившиеся с новой силой вопли «джигита», велел Василькову принести клещи и жаровню с углями.
При виде вышеуказанных предметов заплаканные глаза Имамова вылезли из орбит. Он конвульсивно изогнулся, захрипел и... неожиданно умолк, безвольно свесив голову на плечо.
– Что за херня?! – проворчал Пастухов, подошел к неподвижно вытянувшемуся в воздухе телу и приложил пальцы к сонным артериям Ширвани.
– Сдох?! – встревоженно спросил Филимонов.
– Угу. Пульс отсутствует! – угрюмо отозвался Виктор. – Похоже, сердце отказало со страху. В жизни, блин, подобного ссыкуна не встречал!!!
Геннадий остервенело выругался.
– Не расстраивайся, Ген! – примирительно сказал бандитский бригадир. – Главное мы выяснили, а козла Тарасова возьмем за жопу сегодня же ночью! Тепленького, в постельке!!! Вытрясем аки Буратино, потом завалим... если пожелаешь! Лично я не против. Хмырь того заслуживает!
– Чего вытрясать-то?! – хмуро буркнул Филимонов. – Туфтовые баксы «Made in Ичкерия»?!
– Конечно же, нет! – рассмеялся Пастухов. – Принудим падлу оформить генеральные доверенности на нас, а чеченские сожжем. Плюс брюлики, рыжевье, Леркины шубы... Одну, поскромнее, оставим ей, остальные реализуем!
Геннадий скептически хмыкнул.
– Ну чем ты опять недоволен?! – возмутился Виктор. – Ведь будет все, как ты предлагал раньше. Даже больше!!!
– А не кажется ли тебе, Вить, что мы малость опоздали?! И Тарасова теперь днем с огнем не сыщешь!!! – ядовитым тоном осведомился Филимонов.
– Не кажется! – безапелляционно заявил Пастухов.
– Позволь узнать, почему?! – дернул уголком рта Геннадий.
– Интуиция!!!
– Гм, посмотрим...
Некоторое время оба молчали, явно недовольные друг другом, а не принимавший участия в разговоре Васильков с гримасой отвращения на лице рассматривал мерзостные «реквизиты» пыточной камеры...
Наконец вернулся Константин Жаров.
В левой руке он держал пластиковую папку с документами, в правой – туго набитую постельную наволочку.
– Сорок пачек по десять штук в каждой! – весело сообщил он. – Итого четыреста тонн[41] гринов. ПОДЛИННЫХ! Я проверил наугад несколько купюр. Не соврал чича. А сейф я аккуратненько запер по-новой. Будто и не лазил никто!!!
– Великолепно!!! – расцвел в счастливой улыбке бандитский главарь. – Не хило, братва, мы с вами подзаработали!!! Навар предлагаю разделить поровну между участниками операции. По сто штук на брата. Возражения есть?!
Возражений, разумеется, не последовало.
– Вот и чудненько! – жизнерадостно подытожил Виктор. – Пора закругляться. Остался лишь последний штрих.
Он вынул из кармана шариковую ручку, печатными буквами нацарапал на ватмане: «За подмосковный ОМОН» – и одним из пыточных ножей приколол бумагу к груди мертвого Ширвани.
– Переводишь стрелки на ментов? Дабы в корне замяли дело и о жмуриках в подвале, и о трупах на шоссе?! – полюбопытствовал Геннадий.
– В определенной степени да, но не только! – после продолжительной паузы глухо откликнулся Пастухов. – В своем роде это действительно месть!!! За всех русских, убитых чеченами! Омоновцы нам, ясный перец, не друзья, но те... погибшие за Россию... Думаю, вы меня правильно поняли... Кстати, особо допытываться, КТО перемочил имамовских чичей, менты и так вряд ли станут. Посмотрят на здешний гестаповский застенок, на «зиндан»... Да они сами бы их заколбасили с превеликим удовольствием!!!
– Ладно, хорош базарить. Двигаем к логову Тарасова!!!
Все четверо выбрались из усадьбы тем же маршрутом, которым прибыли, и, отойдя от холма на приличное расстояние, с наслаждением сорвали с взопревших ладоней опостылевшие перчатки...
* * *В ночь с двадцать второго на двадцать третье апреля двухтысячного года в усадьбе Тарасова дежурили три гориллообразных охранника: Сергей Левашов, Михаил Поляков и Николай Петушков. В частной жизни они отличались леностью, разгильдяйством, чрезмерным пристрастием к бутылке и т. д. и т. п. Однако службу несли исправно, в строгом соответствии с установленным Геннадием порядком. Парни хорошо усвоили простую истину: облажаешься на работе – себе дороже выйдет! Крут шеф, скор на расправу, не стоит будить в нем зверя...
Согласно филимоновскому «уставу» в ночное время суток секьюрити разрешалось спать по очереди, но сегодня все трое бодрствовали, поскольку с вечера напились от пуза так называемого «купеческого» чая. Раз в двадцать минут один из ребят совершал плановый обход охраняемого периметра. Держа палец на спусковом крючке «СКС», он бдительно обследовал окна-двери особняка и территорию усадьбы. (Подобная мера предосторожности предусматривалась на случай, если злоумышленники, невзирая на колючую проволоку с током высокого напряжения, все-таки ухитрятся проникнуть внутрь ограды и теперь либо лезут в окно умерщвлять супругов Тарасовых, либо минируют крыльцо, либо... Да мало ли! Наемные убийцы на выдумку горазды!!!) Второй, с карабином на изготовку, страховал товарища, поддерживая с ним постоянную связь по рации, и визуально (через окошко) контролировал ворота. Третий отдыхал на законных основаниях. Вообще-то в настоящий момент реальной необходимости в столь тщательных проверках не было. Дом пустовал почти целую неделю. Хозяева, не сказав ни слова, укатили в неизвестном направлении. Тем не менее охранники не решались нарушить инструкции шефа. Бог знает, что у него на уме. Вдруг нагрянет с инспекцией?! Лучше не искушать судьбу...