– Это ещё зачем? – удивился Уоррен. – И так всё чаще и чаще не можем договориться.
– А затем – в силу нашего критического возраста. Моего прежде всего, да и твоего, Билл. Надо же готовить смену. Если мы хотим сохранить унию, нельзя не думать о резервах. Поэтому считаю целесообразным принять в наши ряды из тех «танцоров», что сейчас развлекаются там, наверху, несколько уважаемых джентльменов. С теми же правами ассоциативных членов.
Блейк удивлённо взглянул на голландца. Его поразил уверенный, если не сказать – самонадеянный тон магната. Как же быстро тот решил примерить на себя «мантию дуайена»! Впрочем, может, это его хитрый ход? Предложив в решающую минуту компромиссный вариант, Майер, по сути дела, поддержал Дэйва.
Решив, что чаша весов склонилась на его сторону и сражение за внука выиграно, Блейк незамедлительно предложил голосовать. Но в ответ он услышал лишь троекратное «да».
– Я должен подумать, – сказал Вольф, сделав вид, что всё ещё сомневается. – Предлагаю вернуться к этому вопросу позже. А вот за предложение расширить наш круг я обеими руками «за». Немедленно внесём свои кандидатуры на роль ассоциативных членов. В том числе и твоего внука, Дэйв. И на следующей встрече проголосуем.
– Когда состоится эта встреча? На моих похоронах?! – скорее утвердительно, чем вопросительно грустно заметил Корсар, но никто в ответ так ничего и не сказал.
– Так какие внесём кандидатуры? – тут же спросил его Майер.
– Ты и предлагай, у тебя даже списочек заготовлен, – тяжело вздохнул Блейк, – и будем обсуждать.
– Зачем же обсуждать сейчас? Излишняя трата времени. Подумаем, проконсультируемся вне этих стен, а потом уж будем голосовать. Предлагайте, герр Майер, кандидатуры, – обратился к нему Вольф.
«Этот тип, похоже, сам себя уже видит в роли преемника Блейка, – недовольно подумал Пит Гудвин. – Пусть попробует».
«Бедный Корсар, – расстроенно слушала Лилия. – Какой же для него удар – сознавать свою слабость».
Тем временем Майер без эмоций зачитал свой список. Блейк-младший. Сталелитейщик Бакши. Нобелевский лауреат Холмов...
– Я категорически против Холмова, – резко оборвал его Блейк.
– Надо же?! – картинно всплеснул руками Вольф. – Не вы ли случайно предложили много лет назад его в агенты влияния?
– Именно поэтому я и предлагаю не рассматривать эту кандидатуру, – едва сдерживаясь, ответил Блейк. – Но смею напомнить, господин Вольф, также много лет назад вы усиленно толкали нас в политику апартеида. Из-за этого прогресс отстал на века. А выгодно это было лишь вам, сэр! Так что не надо меня попрекать Россией и Холмовым. – Блейк сделал глубокий вздох, словно стало не хватать воздуха.
– Тебе плохо, Дэйв? – участливо спросил Майер.
– А кому сейчас хорошо? – попытался отшутиться Корсар. – Просто я уже давно не выступал перед столь высокой аудиторией. Всё больше перед врачами, врачами... Но позвольте всё-таки расставить точки над «i». Последнее время я долго думал. И вот что надумал. По большому счёту главный, я бы сказал – исторический результат нашей с вами деятельности – это вовсе не наше личное финансовое могущество, хотя, не скрою, и это немаловажно. Главное, что мы сумели разрушить «красную империю зла». Кстати, при всём уважении к Рональду он мало что мог сделать без нас. Это не он избежал третьей мировой войны. И не он сумел расчленить на кусочки СССР и ликвидировать социалистический лагерь! Это сделали мы, поставив управлять этим лагерем такого самовлюблённого пацифиста, каким оказался уже упоминавшийся здесь Холмов. Да, не скрою, мы ждали от него большего. Не дождались. Зато получили в глобальном масштабе однополярный мир. Мир, который зиждется на принципах демократии и справедливости. За это потомки поставят нам памятник...
– Если узнают о нас что-нибудь, – скептически заметил аль-Рашид. – И потом, ты несколько преувеличиваешь, Дэйв. До однополярного мира нам пока также далеко, как до других планет. Но то, что мы сделали, что сделал лично ты, мой друг, выше всяких похвал! Почему ты плачешь, Дэйв?
Иерархи, которые в этот момент смотрели на нефтяного короля, дружно повернули головы в сторону Корсара. Блейк действительно прослезился, услышав, как после слов аль-Рашида ему дружно зааплодировали иерархи. Даже Вольф.
Вдохновлённый поддержкой коллег, Дэйв с пафосом продолжил:
– Да, господа, наши благородные усилия принесли замечательные плоды. Но сегодня я вижу, как созданному нами новому мировому порядку угрожает серьёзная опасность. И прежде всего опять от России. Она опять возрождается и опять претендует на роль сверхдержавы. А это означает, что все наши предыдущие усилия могут пойти насмарку. Русские практически возродили однопартийную коммунистическую систему, но только под другим названием. Там снова грядёт тоталитарный режим! Там попираются права человека и демократические ценности. В связи с этим я уже распорядился, чтобы Госдепартамент США сделал соответствующее заявление.
– Постой, Дэйв, не слишком ли ты преувеличиваешь? – неожиданно вмешался Майер. – В конце концов, мы прибрали к рукам всю Восточную Европу, Прибалтику. На очереди Украина и Грузия. Мы уже вплотную придвинули НАТО к границам России. Мы активно занимаемся Белоруссией. Чего же ты ещё хочешь?
– Ханс прав! Мы действительно добились того, чего не удалось в своё время сделать даже фюреру! – неожиданно для всех заявил Вольф, чем вызвал негодование прежде всего Билла Уоррена.
– Ты что, в своей Африке совсем одичал? Нашёл с кем нас сравнивать?! Выходит, мы действуем как фашисты? И идеология наша фашистская? Гитлер же тоже хотел однополярного мира?!
– Но он залил Европу кровью, а мы, слава богу, нет, – не очень удачно попытался отмежеваться от тени фюрера Майер.
– Успокойтесь, господа, предлагаю сменить пластинку. А то мы ещё и не до того договоримся. Поэтому вернёмся к России. – Аль-Рашид попытался вновь взять управление в свои руки. – Проблема в том, что Россия совершенно не страшится расширения НАТО на Восток. И знаете почему? Потому что она по-прежнему остаётся ядерно-космической сверхдержавой, которая одним ударом может стереть с лица земли старушку Европу со всей вашей христианской цивилизацией...
– И ваш мусульманский мир тоже! – обиженно возразил Майер.
– Если захочет, – мгновенно парировал шейх. – Но вы забыли, что у них полстраны мусульмане. Россия производит сегодня лучшее в мире оружие и возвращает себе позиции на рынке вооружений, утерянные с распадом СССР!
– К сожалению, это действительно так... – вынужден был согласиться Вольф, которого больше всех из присутствующих заботил вопрос торговли оружием. – Возьмите хотя бы этот противоракетный комплекс «Искандер» – это уже оружие двадцать первого века.
– А мы в каком веке живём? – спросил вдруг Корсар. – Представляете, какие мы старые, если в веках уже путаемся.
– Прости, Дэйв, я ещё не закончил, – не на шутку разошёлся аль-Рашид, за кем подобное раньше не замечалось. – У меня создаётся впечатление, что в геополитическом плане мы добились лишь того, что передвинули Россию ближе к Азии... Сегодня в ответ на нашу экспансию в Европе Россия опять сблизилась с Китаем и Индией. И вообще, о чём можно говорить?! Вы вспомните речь их президента на какой-то очередной встрече политических лидеров. И сразу поймёте, что наши надежды на однополярный мир под серьёзной угрозой. Хотя я согласен, Дэйв, сделано немало. За это мы и аплодировали тебе.
«Да у них там полный раздрызг», – только и успела удовлетворённо подумать Лилия Гордон, как услышала в ухе резкий кашель Блейка. Она поняла, что Дэйв хотел что-то сказать, но словно задохнулся собственными словами. Почувствовав нестерпимую боль в затылке, он лихорадочно стал давить кнопку, встроенную в стол.
Уже через пару мгновений в каюте с почтенными старцами появились Лилия и Гудвин. Не обращая никакого внимания на окружающих, доктор занялась магическими манипуляциями вокруг головы Корсара. Тем временем Гудвин, ловко закатав рукав смокинга шефа, впрыснул ему в вену лекарство. Так или иначе, вскоре Блейк снова был в форме. Проводив восхищёнными взглядами красавицудоктора, иерархи как заворожённые уставились на дуайена.
– Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Россия снова превратилась в мировую сверхдержаву, – будто и не было с ним никакого приступа, продолжил Блейк. – Ибо тогда раскол создаваемого нами мира будет неизбежен.
– Просто Россию надо держать на полуголодном пайке, и она всегда должна оставаться только нашим сырьевым придатком, – быстро поддержал его Уоррен. – Как наш уважаемый шейх отнесётся к идее опять обрушить цены на нефть? И Россия сразу же затрещит по швам. Вот вам и готовый рецепт воздействия на неё.
Аль-Рашид невозмутимо пожал плечами:
– Не шути так, Билл. Мы все кормимся с нефти.
– Всё, что вы говорите, имеет место. Но похоже, альРашид прав. Нынешние российские власти мыслят иначе, – грустно улыбнулся Корсар. – По донесениям Зубра – вы, надеюсь, понимаете, о ком речь, – там создают хорошо продуманную идеологическую концепцию будущего России. Русские всерьёз задумываются о возрождении единовластия. При этом они категорически отвергают западную модель демократии и поэтому упорно идут на раскол с Западом.
Аль-Рашид невозмутимо пожал плечами:
– Не шути так, Билл. Мы все кормимся с нефти.
– Всё, что вы говорите, имеет место. Но похоже, альРашид прав. Нынешние российские власти мыслят иначе, – грустно улыбнулся Корсар. – По донесениям Зубра – вы, надеюсь, понимаете, о ком речь, – там создают хорошо продуманную идеологическую концепцию будущего России. Русские всерьёз задумываются о возрождении единовластия. При этом они категорически отвергают западную модель демократии и поэтому упорно идут на раскол с Западом.
– Никак не пойму, Дэйв, куда ты всё-таки клонишь, – скривив губы, произнёс Вольф. – У нас здесь заседание унии или лекция в Гарварде?
Грозно сверкнув глазами, Блейк решил не реагировать на язвительную реплику. Он не хотел терять нить мысли.
– В восьмидесятые годы, подтолкнув Советы на афганскую войну и сделав ставку на Холмова, мы подвели базу для развала СССР. Но Холмов, в отличие от Дэнсяопина, из-за своего слабоволия и трусости не смог до конца продолжить наши задумки. И тогда, помимо нашей воли, к власти пришёл этот уральский маргинал Уралов. Слава господу, что он уже не мог повернуть вспять начавшийся процесс развала СССР и по инерции сам довёл дело до логического конца, окончательно ослабив Россию в региональных конфликтах. Нам удалось ввязать Москву в чеченскую войну, успешно используя деньги самих же русских. Скажу я вам, господа, это уникальный случай в нашей практике. Раньше в тех странах, куда мы приходили, воевали исключительно на наши деньги. А тут? Опять загадочная русская душа? Или загадочный русский бизнес? Затем, как вы отлично помните, господа, нам удалось устроить российский дефолт в девяносто восьмом. Это было своеобразное наказание Уралову за то, что он позволил затеять свою «семейную игру». Грубо говоря, красть наши финансовые ресурсы, направляемые в Россию...
– Зачем ты нам всё это рассказываешь, Дэйв?! – недоумённо воскликнул Майер. – Мне лично не очень приятно слышать историю всех наших злодеяний. В своё время мы клялись друг другу совершенно в обратном. Мы клялись, что будем утверждать на планете идеалы демократии, свободы и добра.
– Кончай со своим идеализмом, Ханс! – разозлился Уоррен. – Твои идеалы демократии и свободы умещаются в двух квадратных метрах земли на арлингтонском кладбище. Так что заткни эти идеалы в задницу. А я, наоборот, считаю, что мы частенько плелись в хвосте событий и излишне демократничали.
– Спасибо, Уоррен. Ужасно, когда близкие люди перестают тебя понимать, – искренне расстроился Блейк. – Когда меня уже не станет, я требую, слышите, я требую от вас довести до победного конца начатое мною дело и не допустить возрождения России. В её, разумеется, понимании.
«Блейк явно впал в очередной истерический транс», – решила Лилия Гордон, уже изрядно устав от всей этой говорильни старцев.
– Требуй не требуй, Дэйв, но мы ведь сами уже поспособствовали этому возрождению, – снова решил «подкорректировать» дуайена аль-Рашид. – Ты, к примеру, спросил своих американских друзей, зачем им надо было ввязываться в войну в Ираке? Зачем опять влезать в Афганистан? Зачем постоянно угрожать агрессией Ирану? Мусульманский мир – это особый мир...
– Нам сейчас надо действовать смело. Энергично. И помнить, что для достижения цели все средства хороши! – оживился Корсар. – В конце концов, нам удалось создать на территории бывшего СССР общество потребителей. Русские быстро привыкают к хорошему. Вряд ли народ снова захочет стоять в очередях за туалетной бумагой. Так что в основном мы со своей задачей справились. Но мы не имеем права останавливаться на достигнутом .
– Думаю, мы уже опоздали, – недовольно заметил Вольф. – Вместо того чтобы активно противодействовать их нынешней власти, ты, Дэйв, ввязался в эту историю с дефолтом, с этим иском, словом, со всей этой галиматьёй. Думаешь, мы не знаем, как ты дал команду на зачистку поляны в России?! Так это только на руку русской элите. Не сегодня-завтра они сами укажут пальцем на «призраков» как у себя в России, так и за её пределами. Вон где ваши враги. Это они обокрали Россию в девяносто восьмом. И обкрадут ещё не раз! Если россияне не сплотятся вокруг нынешних элит. И это только потому, Дэйв, что ты действуешь всё время из-за какого-то мелкого чувства мести, живущего в тебе. И тянешь нас в это болото.
– Что ты предлагаешь? – мрачно спросил Корсар.
– Предстоят очередные президентские выборы в России. Пойми, Дэйв, нам не с кем сегодня конкурировать... Хотя рано или поздно, всё равно придётся дать бой этому русскому Наполеону.
Иерархи согласно закивали. И только Вольф скептически улыбнулся. Он, видимо, поставил перед собой цель нынешней ночью доконать Корсара.
– Предлагаю к выборам хотя бы 2012 года иметь своего полноценного лидера, которого не надо будет отряхивать от нафталина. И в связи с этим нам всем надо понимать, что потянуть это направление может только самый сильный из нас. А никакие не внуки.
Блейк вздрогнул, словно в него воткнули иголку. Вот дьявол... Но положа руку на сердце Вольф прав. И спорить с ним сейчас бесперспективно. Хотя бы исходя из того, что физических сил у него и вправду больше.
– ...Вот и я говорю, что нам надо любыми средствами дискредитировать нынешнюю кремлёвскую команду. Вплоть до того, что повторить опыт девяностых годов, вплоть до дефолта доллара, обвала мировых цен на энергоносители. Иными словами, вновь посадить бюджет России на голодный паёк!
В этот момент Корсар решил почему-то встать из-за стола, но сделал это с таким трудом, что невольно вновь продемонстрировал иерархам свою немощь.
– Лично я поставлю на кон всё своё состояние, – прохрипел он. – Коллеги, должен признаться, что я очень устал... – неожиданно вяло произнёс Блейк.
Острая боль в затылке вновь усилилась, и он уже не мог скрывать этого. Тем не менее, собрав волю в кулак и уже чуть ли не теряя дар речи, он тихо добавил:
– Видно, нам не суждено сегодня договориться. Пусть всё решится после моей смерти. И будь что будет. Если у кого ещё остались силы, Пит Гудвин вам поможет. Вы понимаете, о чём я?
Все, кроме шейха, отчаянно замахали руками.
– Мне надо срочно к компьютеру, – почему-то стал оправдываться Билл Уоррен, хотя никто никаких оправданий не требовал. Все просто знали, что компьютер – единственная любовь техасца. Возможно, в настоящее время даже более крепкая, чем деньги.
Подхватив Блейка под руки, докторша и охранник подняли его на лифте на верхнюю палубу яхты. Блейку было просто необходимо глотнуть немного свежего воздуха.
– Спасибо, Пит. Обеспечь моих гостей. Они тебя ждут внизу.
Когда Гудвин ушёл, Корсар нежно поцеловал ручку Лилии и что-то вложил в ладонь. Сжав её, женщина сразу поняла, что у неё в руке. Тот самый микрофон...
– Вся наша жизнь – игра, которая никогда не заканчивается победой! – обращаясь скорее всего к звёздам, неожиданно изрёк магнат. – А ты, дорогая, умница. Я всегда это знал.
Призраки не умирают Лабораторная работа № 8
Москва. Раздвоение личности
Холодным апрельским вечером, возвратившись домой с очередной деловой встречи, Зубр первым делом засел за компьютер. Он даже не прикоснулся к большой чашке чая, которой традиционно вместо нежного супружеского поцелуя почти тридцать лет встречала его жена.
– Что с тобой, милый? Ты не будешь пить чай? А я так старалась. Добавила свежей мяты, лист смородины... – с тревогой в голосе, будто если муж не станет пить её чай, Земля сойдёт с орбиты, спросила супруга.
– Прости, дорогая, мне надо срочно завершить дела.
У Зубра чуть не сорвалось с языка, что надо срочно составить сообщение Блейку, хотя его благоверная вряд ли обратила внимание ещё на одну новую фамилию и без того широкого круга общения супруга.
Главным в письме было не только найти убедительные аргументы в пользу выдвижения кандидатуры от оппозиции Михаила Красавцева в президенты, но и составить, насколько это возможно, «щедрую» смету расходов. Дабы выудить у Блейка на предвыборную кампанию как можно больше финансовых средств из «закромов» фонда, на который, собственно говоря, Зубр трудился не покладая рук.
«Было время разбрасывать камни, теперь настало время их собирать», – написал он очередную фразу, но недолго думая стёр. Никакой философии, только факты. Какая уж тут философия, когда эти люди со своими миллиардами ставят себя выше Бога, решил он и начал сочинять текст заново.
Когда Зубр закончил, было уже далеко за полночь. Пригубив из большой чашки уже остывший чай, который всё-таки незаметно умудрилась ему подставить супруга, он несколько раз внимательно перечитал рапорт, удовлетворённо хмыкнул, после чего отправил файл на секретный электронный адрес.
Последние дни он пребывал в особом, мало свойственном его характеру состоянии. Было время, когда ему практически не было знакомо чувство обиды. Юрий Титович вообще считал, что обижаться – это удел слабых людей. Теперь же его словно подменили. Он готов был таить в себе злобу на всех и вся. Сейчас таким объектом оказался не кто иной, как сам Корсар. И в меньшей степени его воинственная тень – Пит Гудвин.