Тем временем тераклианцы захватывали позиции вокруг Нефритовых Пирамид и даже внутри крепости.
Как обычно, среди сражающихся были женщины, а среди них, разумеется, Одд, прекрасная воительница Одд, бегущая во главе самого первого отряда на поиски инопланетников, на поиски близкого ее сердцу Эрика, который сумел позвать ее из такой дали.
Продвигаясь среди трупов и обломков разрушенных роботов, Одд и ее солдаты покончили с последним оплотом сопротивления иолов. Шаг за шагом тераклианцы захватывали Пирамиды.
Поднималась заря в зловещем отблеске пожаров, которые разгорались то тут, то там среди обломков воздушных кораблей обеих армий. Изнемогающий Эрик слабо улыбался, глядя на склонившееся над ним прекрасное лицо, чувствуя ласковое прикосновение.
Акке и Алоизиус растроганно смотрели на них.
К сожалению, потерявшего силы Тога пришлось транспортировать на борт летающего корабля и поручить заботам медицинских служб, но вернуть к жизни Лууза не удалось. В этом последнем бою человек с Проциона вышел за предел своих возможностей. Он использовал для биолокации весь резерв своей энергии, прекрасно понимая, на что идет. Он отдал жизнь, чтобы спасти своих друзей.
Огромный грот заполнили тераклианцы, которых привел туда Эрик. Тайны легионов огненного войска больше не существовало.
Это была полная победа.
В дни, последующие за триумфом Тераклы, Эрик, Тог и Алоизиус были на вершине счастья.
В Теракла-Майор их чествовали как героев. Правда общую радость омрачала героическая гибель Лууза, но многие понимали его поступок. Он все равно был бы неутешен после утраты Ва-Им. Тог возвращался к жизни. Эрик вкушал чудесные мгновения рядом с Одд. Что касается Алоизиуса, то он полностью преобразился и теперь приобщался к жизни на Гууре, и вообще к жизни в обществе очаровательной "воспитательницы", которую уже не пытался избегать.
Время шло...
Одд, тонкая натура, стала замечать, что Эрик, несмотря на приятную жизнь, временами становится задумчивым, меланхоличным.
Она поделилась этим наблюдением с высокими властями. Правители Теракла-Майор, ставшие к этому времени хозяевами всей планеты, приказали привести трубадура.
- Сеньор Эрик,- сказали ему,- вы знаете, и мы тоже знаем, что мы вам обязаны, и наша признательность не имеет границ. Мир торжествует на Гууре, и это стало возможным только благодаря вам. Одд поделилась с нами своей тревогой о вашей грусти и скорби. Скажите, что вы желаете? Не стесняйтесь! Говорите! Мы готовы сделать для вас все, что лежит в пределах наших возможностей.
Эрик кусал губы. Затем с грустью в глазах повернулся к Одд.
- Прости,- сказал он.- Но ведь я землянин! И я хочу вернуться.
эпилог
ТУРНИР ДЕ КРЕВЕРА
Снег. Всюду глубокий нетронутый снег. Холмы, равнины, лес - все покрыто пушистым белым ковром; с неба, по которому плывут рваные сероватые облака, падают снежинки.
Мороз разукрасил вершины деревьев, осыпав их сверкающими кристаллами, заковал в ледяные тиски пруды и озера, расписав их зимними узорами.
Иногда слышен тихий крик. Жалобный. Робкий. Это птица. Ей страшно. Ей холодно. Она не может понять. Тихий голос в белом безмолвии.
Издалека раздается вой, затем, снова глубокая тишина. Волки...
Их гложет голод; говорят, уже вторую ночь они подходят к самой деревне. Сьер де Кревкер собирается организовать облаву, в которой должны участвовать знатные сеньоры, вилланы и горожане.
Ходят и другие слухи. Но об этом говорят шепотом. После того, что случилось с трубадуром Эриком, приходится быть осторожным... У инквизиции везде есть уши. А между тем...
"Это" видели охотники, хотя кое-кто утверждает, что им только показалось...
В равнодушном небе, которое из-за снегопада невозможно было отличить от земли, появился монстр. Никому не известное чудовище? И тем не менее, несколько месяцев назад его видели абсолютно все. Что это? Дракон? Летающий шар? Что бы это ни было, гонители невинных животных испытали самый сильный ужас во всей своей жизни. Одно дело - с удовольствием убивать несчастных лесных обитателей, чтобы потом хвастаться этими жестокими убийствами, но совсем другое дело - встретить огромного летающего демона, который шипел, как тысяча гигантских змей. Вилланы, которые смело идут толпой на кабаниху с молодыми поросятами, при этом зрелище сразу же зарылись в снег, трясясь больше от страха, чем от холода.
Молчаливое согласие, общий страх, внушаемый одновременно замком и церквью - меньше говори о том, что видел.
А в это время в глубине леса шли два человека.
Два человека, которые родились на Земле, но, заброшенные волей судьбы в другие миры, они сами стали совершенно другими.
Один из них - юноша, другой - согбенный под тяжестью лет, но еще сильный человек.
Было очевидно, что они хорошо знали дракона, хозяина летающего шара. Во всяком случае, они очень тепло попрощались с ним, и, кажется, у обоих, особенно у молодого человека, в глазах блеснули слезы, мгновенно застывшие на ледяном ветру. Потом они ушли в глубину леса, который, похоже, был хорошо им знаком. По крайней мере, юноша прекрасно здесь ориентировался и уверенно шел вперед, несмотря на глубокий снег. Оба несли довольно тяжелый груз. Что же они несли? Видимо, это были очень ценные вещи, неизвестные на родной планете, которые очень скоро удивят местных жителей.
Вдали выли волки, но люди не обращали на них внимания. Известно, что волк никогда не нападет первым на человека. Впрочем, у них было чем защититься и от хищников, и от людей. А насчет людей на этой планете они не строили никаких иллюзий, Никто не знал и о том, что молодой человек тайно, под покровом ночи, пробрался в один из домов поселка. Торговец сукном и его жена, оба вне себя от радости, вновь видели перед собой сына, своего сына, которого, казалось, они потеряли навеки - ведь его унес летающий дракон прямо из пламени очистительного костра инквизиции.
- Успею я вовремя?- спросил юноша.
- Все в руках божьих,- мягко ответил пожилой человек.- Мы должны безгранично доверять Богу...
- Вы мне поможете, брат Алоизиус?
- Я сделал для тебя все, что смогу, сын мой!
Этот диалог мог бы показаться очень странным тому, кто знал, при каких драматических обстоятельствах они встретились несколько месяцев назад.
Появилась поляна, засыпанная глубоким снегом. Молодой человек лег на белое пушистое покрывало, пока его спутник что-то искал в их багаже.
Наконец он извлек оттуда странного вида небольшую черную коробку, по форме напоминающую звезду, многочисленные лучи которой переливались разными цветами. Затем он наклонился над своим молодым спутником и приложил к груди молодого человека, который уже распахнул одежду, чтобы звезда прижалась к его коже.
Пожилой человек отступил назал и тихо сказал:
- Мой бедный Эрик... Как тебе, наверное, холодно!
Тому и в самом деле было холодно, очень холодно, но он постарался ответить твердым голосом:
- Это для нее, брат Алоизиус. Я должен ее спасти!
Больше он не шевелился. Снег, кружась, падал на землю. Юноша замерзал. Тело окоченело. Он впадал в бесчувственное состояние оцепенения, вызванное холодом.
Тот, которого он назвал братом Алоизиусом, еще раз вздохнул, затем поднялся, обратив к затянутому белой морозной пеленой небу взгляд, полный и скорби, и надежды...
- Я никогда не стану вашей женой!
Оскорбление было велико. Между Мортимером и Кревкером как будто кошка пробежала. После дьявольской смуты, в которую была замешана Иолана, прекрасная Иолана, на некоторое время утихли разговоры и даже намеки на женитьбу племянницы сеньора, владельца этого поместья, и сына его соседа, слабоумного Игоря.
В конце концов посовещавшись друг с другом, и спросив на то совета церкви и, что греха таить, получив консультацию у астролога мэтра Волюбилиса, кумовья решили сделать еще одну попытку к сближению молодых людей.
Справедливости ради нужно сказать, что мэтр Волюбилис был не очень уверен в счастливой перспективе этого союза. Он вел себя очень уклончиво и ограничивался тем, что советовал соблюдать большую осторожность и не торопиться с официальной помолвкой.
Раздраженный этим увиливанием, Амори де Кревкер грубо оборвал мага и, кипя от гнева, вышел вон к удовольствию сьера де Мортимера.
И вот, наконец, официальная встреча молодых. Помолвка будущих супругов. И ясный, без обиняков, ответ принцессы Иоланы:
- Я никогда не стану вашей женой!
Это было публичное оскорбление. Назревала гроза, поползли самые невероятные слухи. Кое-кто считал, что Иолана до сих пор находится во власти колдуна, которого послали на костер и который сумел - не без помощи сатаны, разумеется,- вырваться из огня, да еще утащить вместе с собой святого человека Алоизиуса в какую-нибудь дьявольскую преисподнюю.
Амори, вне себя от гнева, так ничего и не сумел добиться от своей племянницы. Невзирая на скандал, она была непоколебима.
Амори, вне себя от гнева, так ничего и не сумел добиться от своей племянницы. Невзирая на скандал, она была непоколебима.
Этого скандала Мортимер не мог простить. Он требовал удовлетворения. Пришлось вмешаться дому Бонифацию и некоторым ученейшим личностям. Значит, на то - Божья воля, говорили они. В конце концов Иолана тоже имеет какие-то права, и нельзя тащить к венцу молодую благородную девушку, как кобылу к жеребцу. Если она отказывается выходить замуж за предназначенного ей супруга, то пусть найдет рыцаря, который в честном поединке защитит ее цвета.
Иолана, удалившаяся в свою высокую башню и не желающая никого видеть, кроме верных служанок, внезапно изменила решение.
- Я согласна на турнир... Победитель мечом заслужит мою благосклонность!
- Но кто же он?- прорычал Амори.
- Он приедет в нужный день и в нужный час, дядя. Необходимо только, чтобы вы отвели ему боевого коня в место, которое я укажу. Пусть там его привяжут за уздечку, и чтобы никто больше не смел приблизиться к нему!
От всей этой таинственности Кревкер пришел в бешенство, но его племянница была непреклонна. Руганью ничего не добьешься, решил он. Хватит того, что ссора с Мортимером разрушила все его планы. В конце концов, если эта маленькая идиотка заупрямилась, нужно сделать все, чтобы неизвестный рыцарь не смог победить.
Тогда он назначил Мортимеру тайную встречу. Много всего было сказано, но в одном они сошлись: Игорь неспособен сражаться на турнире. Он слабо держится в седле, плохо владеет оружием.
И Мортимер принял решение: он защитит честь фамилии и сам будет сражаться на турнире вместо своего непутевого сына.
Что же касается противника, этого таинственного защитника Иоланы...
- Не волнуйтесь на этот счет, любезный кум,- сказал Мортимер Кревкеру, когда тот предложил каким-нибудь предательским образом воспрепятствовать появлению на турнире неизвестного рыцаря,- я сам займусь им и, клянусь, убью его без этой вашей дьявольщины!
Бывший крестоносец был уверен в своих силах. Конечно, Кревкеру не совсем нравилось собственное поражение, которое он считал неизбежным и которое могло бросить тень на его не знающий поражения герб. Но в конце концов Иолана приглашает своего рыцаря не для защиты чести Кревкеров, а исключительно ради бабьего каприза и нежелания выходить замуж за того, кого ей предлагают.
Так что пусть Мортимер победит - главное - результат. А результатом явится союз двух могущественных сеньоров.
Поскольку Мортимер появится на турнире в латах и с закрытым забралом, то никто не усомнится, что это Игорь, оскорбленный жених, но уж никак не его отец. Будет сделано все возможное, чтобы никто не узнал о том, что благородный сьер занял место своего никчемного отпрыска.
Иолана дала слово: если Мортимер победит, она смирится и согласится на союз, против которого восстает ее сердце. Благородная племянница Кревкера имела чувство долга. Со своей стороны, Амори надеялся переубедить ее, что бы ни случилось, пользуясь своим влиянием опекуна. Хотя исход поединка был, разумеется, предрешен заранее - с таким воином, как барон Мортимер, шутки плохи.
Придя, наконец, к обоюдному согласию, кумовья решили не терять времени даром. Турнир, как они считали, был пустой формальностью. Свадьбу решили сыграть весной. Официально об этом будет объявлено после помолвки.
На городской площади, где совсем недавно высились эшафоты, огородили барьерами ристалище. Опять появились трибуны. Расчистили большую площадку, на которой вскоре сойдутся в поединке рыцари. Скоро за изгородью соберется толпа, придут люди из штдений Кревкера, Мортимера и из соседних городов.
Зима уже была на исходе, но в это утро, утро турнира, земля снова покрылась белым ковром. Ристалище теперь было похоже на шкуру горностая.
Такие события, как турнир или публичная казнь, всегда собирали много народа. Несмотря на холод, на площади с самого утра уже толпились горожане и вилланы. В воздухе витала какая-то тайна, порожденная то ли чьими-то туманными намеками, то ли неосторожными словами, сказанными вполголоса. Кто же он, этот загадочный рыцарь? В памяти людей прекрасно сохранились недавние события - казнь трубадура и его немыслимое исчезновение.
Поговаривали, что Иолану будут защищать темные силы, что под гербом Мортимеров добиваться руки прекрасной принцессы будет вовсе не Игорь. Слухи... слухи...
И вот точно так же, как перед казнью, шла религиозная церемония, на ней присутствовали Амори де Кревкер со своей племянницей, оба Мортимера, а также благородные дамы и еще несколько сеньоров рангом пониже.
Рыцаря, которого выбрала Иолана, еще не было, что, естественно, не осталось незамеченным и вызвало много толков. Что касается сьера Амори, то он решил честно выполнить все инструкции Иоланы. Конь в боевых доспехах, латы, щит, копье (на всем цвета Иоланы) находились на поляне в ближайшем лесу. Оруженосцам было велено привязать коня и тут же удалиться, не оборачиваясь.
Непослушание каралось. Таким образом никто не мог видеть рыцаря в лицо.
Сеньор Амори мучился в бессильной злобе, сознавая двусмысленность своего положения. Мортимер, под предлогом проверки снаряжения своего сына Игоря, готовился в последний момент сесть в седло, что и сделал с помощью двух верных оруженосцев, в молчании которых был уверен. Игорь же благоразумно исчез вплоть до самого окончания турнира.
Трибуны стали заполняться. Вот появилась Иолана. Как всегда, очень прямая, одетая просто, но элегантно, она казалась совершенно невозмутимой, и только ее прекрасные глаза сверкали странным огнем. Несмотря на холод, она сохраняла величественную осанку, в то время как ее продрогшие подружки смеялись, болтали, сплетничали, но не осмеливались обратиться к ней, что, впрочем, не мешало им бросать колкие замечания об Иолане и ее неизвестном рыцаре.
Когда, наконец, все заняли свои места, Амори поднялся и сделал знак рукой. Пропели фанфары герольдов, затем один из них выступил вперед, развернул пергамент и громким голосом объявил формулу турнира, где в поединке встречались сьер Игорь Мортимер, с одной стороны, и избранник девицы Иоланы де Кревкер, с другой.
Первым появился Мортимер, гарцуя на великолепном боевом коне, украшенном богатыми доспехами. Гул восхищения пролетел по толпе при появлении такого блистательного рыцаря. Он объехал вокруг арены; копыта его коня четко отпечатывались на снегу. Взмахом копья он приветствовал Иолану, сидящую в центре трибуны - ведь именно она была наградой в турнире.
С трибуны, со стороны прекрасных зрительниц летели улыбки, лестные замечания, сопровождаемые взмахами красивых рук. И только Иолана, не обращавшая внимания на холод, казалась изваянием из мрамора.
По толпе прокатились знакомые слова: - Любимица... любимица... любимая племянница Кревкера!
Но вот снова пропели фанфары. И сразу же наступила тишина.
Толпа затаила дыхание.
Никто не заподозрил, что Мортимер занял место своего сына, тем более, что шлем полностью скрывал лицо. Конечно, латы были тяжеловаты для этого недоноска, но, в конце концов он был богатым наследником огромного поместья, и это вызвало зависть подруг Иоланы. Ей же самой все это было совершенно безразлично.
Теперь все рассматривали другого рыцаря. Кто же он? Но под роскошными рыцарскими доспехами ничего нельзя было разглядеть. От этой таинственности турнир, казалось, обещал быть еще интереснее.
Незнакомец тоже сделал круг по ристалищу, приветствуя трибуны. Все увидели, как на этот раз Иолана ответила сдержанным, но полным грации движением руки. Лицо ее все так же было бесстрастно (даже подружки ничего не заметили), только глаза блестели ярче обычного.
И вот поединок начался.
Соперники столкнулись.
Все восхищались военным искусством Мортимера. Так называемый Игорь мастерски управлял конем и демонстрировал необыкновенную гибкость маневра, несмотря на огромную тяжесть своих доспехов и оружия.
Вот они сшиблись второй, третий раз. В какой-то момент казалось, что их силы равны; было очевидно, что Иолана нашла себе достойного защитника.
Пока что стычки не приносили успеха никому из них, и стало заметно, что Мортимер начал злиться. Вдруг он резко развернул коня, вонзил ему в бока шпоры и яростно понесся вперед, выставив копье.
Раздались аплодисменты. Толпа кричала:
- Мортимер! Вперед, Мортимер!
Возбуждение на трибунах достигло предела. И только Иолана казалась безразличной к происходящему.
А она в этот момент вспоминала туманные предположения мэтра Волюбилиса, к которому ходила за советом.
- Ваш рыцарь победит, сударыня... В этом нет никакого сомнения! И вы никогда не станете женой Мортимера!
- А... тот, про кого я вас спрашивала?
-- Увидите ли вы его снова? Безусловно. Вы его увидите... только я не могу сказать, когда и при каких обстоятельствах... Это произойдет довольно скоро... Но...