- А чтобы не болтал, что скучно, и надо развлечений - ехидно ответил Каран - накаркал развлечения, вот и развлекайся!
- Ну ладно, хватит! - скомандовал я - поехали вперёд, там и посмотрим, кого и кто будет добивать. Давайте шагом, и поближе ко мне держитесь, чтобы, если что, я мог прикрыть вас куполом защиты. Не нравится мне это всё...уж лучше бы и правда было скучно.
Наш караван, тесно сжавшись, двинулся вперёд. Примерно через километр, мы заметили палатки, стоявшие ровным кругом. Возле них суетились орки, распутывающие лошадей и запрыгивающие на них верхом. На наших глазах сформировался отряд, человек пятьдесят, который поскакал к нам.
- Даркк, ты знаешь, чьи это узоры? - спросил я старого орка - можешь что-то сказать об этом племени.
- Не вижу ни хрена! - досадливо ответил Даркк - сейчас подъедут, посмотрю. Нет, не знаю. Хотя...хммм...слышал я про одно племя, с такими узорами. нехорошее слышал. Есть, вроде как, на юге одно племя, большое племя, как три наших, они совершают обряды каких и у нас нет - например - едят убитых врагов. Но может это только россказни! - спохватился он, увидев наши тусклые физиономии - всё, что я могу сказать, это то, что это племя мне неизвестно, что они не имеют контактов с людьми, и что настроены они очень даже решительно.
- Это и дураку ясно, что решительно - ты только глянь на их рожи! Во сне приснятся - обмочишься! - ответил орку Бабакан - Викор, ради богов, не допусти, чтобы, чтобы они пообедали моей ляжкой!
- Не всё же тебе кого-то есть - съехидничал Каран - не беспокойся, они ей отравятся. Ты когда мылся в последний раз? Мы тебя скормим им, чтобы они заболели с твоей немытой ляжки и передохли.
- Посмеёшься скоро - буркнул Бабакан и потянул из петли на седле свою здоровенную секиру.
Незнакомые орки подъехали к нам, выстроились в некое построение, что-то вроде боевого, и из их рядов выехал один всадник. Он ничем не выделялся среди остальных - ни ростом, ни статью, однако чувствовалось, что это и есть вождь.
Всадник подъехал к нам, осмотрел коней, всадников, задержался взглядом на сидевшей рядом со мной Аранной, и сказал:
- Приветствую вас. Я вождь племени гангуров Странт. Что вы делаете в наших землях?
- Приветствую. Я белый шаман Викор. Едем через эти земли.
- А кто вам давал разрешение ехать через наши земли? - вождь говорил нудным голосом, как с двоечниками, не понимающими очевидного.
- А кто нам может запретить - нарочито удивился я - я Великий белый шаман, езжу, где хочу по земле орков.
- Я не знаю такой - земли орков. Это земля гангуров. И вы въехали на неё без разрешения. А значит - должны заплатить.
- И как же это мы должны заплатить? - поинтересовался я.
- Своим имуществом. И своей жизнью. Мы принесём вас в жертву богу Калану, вкусим от вашей плоти могущества, а вы перенесётесь в чертоги бога, где будете жить вечно, в довольствии и сытости.
- Какого хрена тогда ты сам туда не отправляешься, в чертоги эти - не выдержал гном - ну перерезал бы себе глотку, и всё тут! И сразу ты в чертогах, как зашибись-то!
- Ну так что, вы сами сдадитесь, или надо, чтобы вас захватили воины?
- Вождь, ты сильно рискуешь, ты что, никогда не слышал о Великом Белом Шамане? Я могу уничтожить тебя, и твоих воинов раньше, чем ты успеешь сказать 'я сожалею!'. Ты правда считаешь, что я вру? Иди, спроси у своих воинов, слышали они что-то о великом белом шамане, или нет. Я не хочу вас убивать, хотя, сдаётся, вы этого заслуживаете.
- Да? Ты действительно шаман? Хорошо. Сейчас я поговорю со своими воинами, если ты действительно великий шаман, кто-нибудь должен был о тебе слышать. И тогда мы разопьём с вами праздничный сок дерева мануа, и вы поедете дальше.
Орк повернул лошадь и медленно, важно отправился к своим соратникам. Они совещались минут десять, потом он повернул к нам и сообщил:
- По нашему закону гостеприимства, вы должны отведать с нами праздничного сока дерева мануа, потом великий шаман и его спутники отправятся по своему пути.
Подумав слегка, я отправился за вождём. Его воины повернули в лагерь, и уже подъезжали к нему. Через ещё минут пятнадцать, мы сидели кружком вокруг расстеленного полотна, на котором были разложены различные угощения. В тыквенные лёгкие кружки нам налили какой-то жидкости - по запаху, что-то вроде перебродившего винограда, или сливы - в общем, что-то хмельное.
Бабакан тут же опрокинул в себя одну чашку и ему налили другую, остальные дожидались слова вождя.
- Я пью за наших гостей, пусть их путь будет лёгким! - вожди выпил вино из чашки, мы последовали его примеру.
Вино было лёгким, но я почувствовал, как зашумело в голове - видимо, я давно не пил спиртного, растренировался. Вождь ещё что-то говорил, но я плохо его слышал, видимо вино оказалось очень крепким, несмотря на то, что казалось лёгким.
Посмотрев на спутников, я с удивлением заметил, как Аранна, будто подрубленная, свалилась на траву, на которой сидела, за ней свалился Алдан... Последнее, что я увидел сквозь туман в голове, это как на Бабакана навалились несколько орков, и он ворочался как медведь, сбрасывая их с плеч и матерясь...
Пробуждение было совершенно отвратительным. Во рту был привкус, как будто я жевал тряпку. Попробовав пошевелить челюстью, обнаружил, что во рту и действительно какая-то тряпка, а сам я накрепко связан и стою на ногах, притянутый к столбу, вкопанному в землю.
Мы уже находились не в степи, а где-то в лесу, на поляне. В середине её стоял огромный идол, сделанный, видимо, из ствола огромного дерева срубленного на высоте двух человеческих ростов. Дерево было огромным, так как толщина идолы была не меньше, чем метров пять. Этот мерзкий жирный истукан сидел на земле, щеря свои подточенные зубы и смотрел на меня глазами, нарисованным чёрной и красной краской. Губы у него тоже были красными, толстыми, похожими на губы жертвы пластической хирургии.
Тщётно пытаясь прогнать из головы туман, я всё-таки, наконец, сообразил, что нас опоили.
Я никак не мог сосредоточиться и поймать хоть какое-то заклинание, они ускользали от меня, как мыши на полированном паркете.
Наконец, я ухватил заклинание лечения, чтобы выбить из себя хворь. Произнёс его...и практически ничего не произошло. Видимо, с меня сняли браслет с камнями. Я в который раз подосадовал, что не вживил эти камни в тело, всё время собирался, но то было некогда, то не хотелось резать себя - больно и неприятно - мол, кто сможет отобрать у меня камни? Пусть только подойдут! Вот и подошли. Моя самоуверенность сослужила плохую службу.
Повернув голову, я огляделся, и с горечью увидел своих друзей, привязанных к столбам вокруг идола. Они были обнажены и все находились в бессознательном состоянии.
Перед идолом стояло что-то вроде алтаря, или стола, украшенного узорами с различными сюжетами - какие-то оскаленные рожи, вереницы пленников, какие-то звери. Я посмотрел на алтарь, и пришёл в ужас - на столе лежал привязанный Алдан, а возле него скакал какой-то урод с бубном, в который усиленно бил, завывая при этом тонким противным голосом.
Через пару минут он закончил скакать, остановился возле моего друга и закричал:
- О великий Калан! Мы приносим тебе в жертву этого чужеземца, будь благосклонен к нам, твоим детям! Сделай так, чтобы наши кобылицы приносили здоровых жеребят, чтобы наши овцы и коровы приносили много приплода, чтобы наши женщины приносили много детей! О, Калан, прими первую жертву!
Шаман поднял каменный нож и крестообразно провёл им по груди эльфа, рассекая кожу и ткани, от чего у него поперёк груди образовался глубокий разрез, из которого ручейками брызнула кровь. В разрезе было видно грудную кость, нож скрежетнул по ней, оставив глубокие царапины.
Шаман оглянулся, и пошёл в сторону - видимо за инструментом, чтобы было удобнее разрубить кости. Он вернулся с чем-то вроде каменного молотка, или топора, на деревянной рукоятке....и тут, наверное, от ужаса и ярости, у меня прочистилось в голове!
Первое, что я сделал - выпустил мощнейший файрболл, который спалил шамана, и ударил в идола, оторвав у него здоровенный кусок от жирной ляжки. Затем я пустил заклинание ветхости на свои верёвки, рванулся, и упал на землю, не удержавшись на ногах из-за того, что тело затекло, да и действие сонной жидкости хотя и ослабло, но всё ещё продолжалось. С земли я увидел, как на меня бегут несколько орков, потрясая копьями - их тут же снесло ударом воздушного тарана, расплющив в кровавое месиво. Я привстал на колени, вырвал изо рта кляп и стал методично, как танк, уничтожать всё, что хоть немного шевелилось и было похоже на захвативших нас орков.
Я замораживал их, сжигал, бил воздушным тараном, сжигал повышением температуры, всё, всё что я мог вспомнить, что приходило в одурманенную голову, было выпущено в короткое время - вся бойня заняла, вероятно, минуты две или три. Никто из орков не успел убежать.
Мне пришло в голову, что я не вижу Аранны - сердце у меня вообще замерло.
Я встал, пошатываясь и зашёл за истукана - там я и обнаружил её.
Аранна была тоже полностью обнажена, но в сознании. Она была привязана к чему-то вроде импровизированного гинекологического кресла, с раздвинутым коленями, по всему её телу виднелись ритуальные узоры, нарисованные красной краской.
Похоже было, что её готовили к какому-то сексуальному обряду, в честь их кровожадного бога.
Я тут же освободил её и крикнул хриплым голосом:
- Быстро! Ищи мой браслет с камнями! Там Алдан умирает, а я не могу без них лечить!
Она соскочила с секс-кресла, упала, как и я перед этим, потом на четвереньках побежала к трупам орков и стала их осматривать. Я тоже кинулся искать - скорее всего браслет должен был быть у вождя, но его нигде не было.
- Викор, нет нигде! Наше барахло тут, всё цело, а браслета нет!
- Аранна, ищи вождя! Этот ублюдок где-то тут должен быть, скорее всего у него мой браслет!
Мы снова принялись за поиски. Я как мог, перетянул распаханную грудь Алдана своей рубахой, но кровь продолжала истекать из него, и скоро рубаха намокла и пропиталась красным. Ещё немного, и мне уже его не вернуть назад.
- Аранна, ищи, ищи скорее! Эта сволочь где-то здесь!
Вдруг я услышал где-то сзади топот копыт и увидел, как за редкими деревьями мелькает спина орка.
Уходит, гад! - мелькнула у меня мысль и я выпустил файрболл, который разбился о дерево впереди, вырвав из него кусок.
У меня чуть не слёзы из глаз покатились, от ярости и досады - уйдёт ведь, не достану! И тут, вдруг, орк вскинулся, выгнулся спиной и покатился с лошади, которая, вскоре остановилась, запутавшись брошенным поводьями в колючем кусте.
Я оглянулся назад - Аранна опускала эльфийский лук:
- Вот ради этого выстрела, наверно, я всю жизнь и тренировалась! Скорее, Викор. Алдан по-моему, уже умирает!
Я бросился к упавшему орку, не обращая внимание колющие ноги ветки, колючки, рассадил палец о древесный корень, взвыв от боли, и наконец, подбежал лежавшему мёртвому вождю.
Облегчённо вздохнул - на его руке красовался мой серебряный браслет. Правда, открыть его хитрые застёжки они так и не смогли, похоже их просто выломали.
Я сдёрнул с его руки браслет, прикреплённый какими-то верёвочками - при этом чуть не порезал пальцы отрывая прочные завязки и бросился назад.
Аранна стояла над телом брата и рыдала.
Алдан уже не дышал. Глубокий разрез через его груди ещё сочился кровью, но струйки были слабыми и тонкими.
Я сосредоточился и выпустил в его тело мощный заряд лечебного заклинания. Вначале ничего не происходило, потом страшная рана на груди, открывавшая кости и слабо дёргавшееся сердце, стала затягиваться, и скоро от неё остался только шрам, пересекающий грудные мышцы.
Алдан не открывал глаза, Аранна приложила ухо к его груди, послушала и сказала:
- Сердце не бьётся! Он умер, умер! - он зарыдала, бросившись ему на грудь.
Я отошёл чуть в сторону - у меня в голове не укладывалось - ну как, как это случилось? Как я допустил гибель друга, и так глупо? Расслабились - вот одно слово. Расслабились, стали самоуверенными, уверились в своей неприкасаемости и хитрости, и вот результат - какой-то сраный провинциальный вождишка обвёл как вокруг пальца, как детей.
- Чего это вы так вырядились? - неожиданно раздался голос эльфа - или, скорее, разнагишались!
Аранна прекратила рыдать и удивлённо посмотрела на открывшего глаза брата:
- Ты жив? Неужели ты всё-таки жив? Она снова зарыдала, теперь от счастья, и бросилась в объятья Алдана. Он похлопал её по голой спине, потом отстранил, смущённо кашлянув и сказал:
- Это...ты бы накинула на себя чего-нибудь. Хотя, должен сказать, узоры по животу, груди и бёдрам, тебе идут. Очень, очень пикантно выглядишь!
- Извращенец - фыркнула сквозь слёзы Аранна - я думала, что потеряла тебя!
- Ну это не повод, чтобы залазить голой на брата! - хихикнул Алдан - ты и мёртвого поднимешь, такая красотка!
Аранна покраснела и кинулась к куче нашего барахла, нашла свою одежду, и побежала к ручью, смывать с себя краску.
Я же, не одеваясь, взял нож и побрёл к привязанным товарищам.
Они так и продолжали спать - я разрезал верёвки, мягко уложил их на траву, последним отвязал старика-орка. Пустив в каждого импульс выздоровления, я изгнал из их организма заразу, опутавшую мозг наркотическим опьянением, теперь они просто спали. По примеру Аранны я взял одежду и тоже пошёл на ручей.
Подруга там плескалась вовсю, разбрызгивая кучи брызг, до красноты тёрла тело песком, сдирая присохшую краску и выглядела просто прекрасно.
Я плюхнулся в воду рядом с ней, и несколько минут с наслаждением лежал лицом вниз в прохладной воде, впитывая всем телом влагу. Потом встал на колени в неглубоком затоне, чтобы вода достигала мне до груди и тоже стал смывать с себя краску.
Эта мерзость смывалась с трудом, видимо была сделана на масляной основе, и только с помощью абразивных материалов, то есть песка, удавалось от неё очиститься.
Очищаться мне помогала Аранна, оттирая меня, как заправская банщица. Скоро, после её усилий, очищаться мне стало трудно, и наше очищение плавно перешло в сексуальные игрища, прервал которые голос Бабакана:
- Хммм...чего это вы тут делаете?
- А ты чего, не понял? - огрызнулась красная Аранна - иди отсюда, гном-извращенец!
- Это вы извращенцы - тут один прудик на всю округу, мне что, как жабе ложиться в ручеёк глубиной по щиколотку, чтобы смыть эту пакость? Перемещайтесь куда-нибудь, я тоже мыться буду! - и Бабакан бесцеремонно плюхнулся рядом с нами - сейчас ещё и Каран сюда придёт, сваливайте побыстрее, отмылись уже!
Мы с Аранной с позором, хихикая, побежали от ручья, при этом я прикрывал причинное место ладонью, дабы не смущать граждан-путешественников.
Через два часа, мы, одетые и обутые, снова ехали караваном к своей цели. Алдан был ещё слаб, но держался на коне хорошо. Мы решили отъехать подальше от проклятого места, которое я, перед выездом, спалил огнём дотла. Идол горел жарко и весело...
Остановились мы на ночлег в сумерках, возле небольшого степного озерца, питаемого подземными ключами. Пока на костре закипал чай и варилась похлёбка, мы рассуждали о происшедшем:
- Знаю я эту жидкость - сказал Дракк - её делают шаманы из какого-то гриба, обычно дают или больным, чтобы боли не чувствовали, или же жертвам, когда надо чтобы меньше орали перед смертью. Ну кто знал, что они подмешают её в вино.
- Викор, а как ты сумел очнуться, ведь тебя опоили так же, как нас - спросил Каран - мы-то только с твоей помощью вышли из забытья.
- Бабакан, так две чашки хряпнул, и то, оно не сразу на него подействовало, похоже они потом его ещё допаивали, ты - ты так человек неопытный...а я...я, похоже, тренировку получил, когда у себя в мире сильно пил. Мой организм привык справляться с большим количеством алкоголя, вот, видимо, и вышел из опьянения раньше, чем они рассчитывали. Им надо было начать с меня, а не с Алдана. Кстати, если бы не твоя сестра, Алдан, лежал бы ты сейчас уже в земле сырой. Она сбила с коня вождя, который пытался удрать с моим лечебным браслетом. Всадила ему стрелу между лопаток, он даже пикнуть не успел. Молодец.
- Она это может - с гордостью ответил Алдан - не хуже мужчин стреляет! Тетиву этого лука оттянуть-то не все могут, не то что попасть из него куда-нибудь, а она в соревнованиях выступала, наравне с мужчинами, и занимала призовые места. Кстати, сестрёнка, а чего там это хотели с тобой сделать орки? Что там за приспособление такое было?
- Могу пояснить - откашлялся старик и лукаво посмотрел на покрасневшую девушку - это подношение богу Калану - кроме сердец врага, он любит ещё подношение в виде человеческого семени. Они собирались всем отрядом совершить жертвоприношение, а Аранна была средством для извлечения семени. Проще сказать - трахнули бы её сто человек, а потом так же принесли бы в жертву...то, что осталось.
- А чего она в сознании была? - мы все опоенные, она-то тоже вначале опоенная, а потом почему оказалась в трезвом разуме?
- Ей, похоже, дали противоядие. Во время обряда она должна была понимать, что с ней делают, кричать, стонать, просить по пощаде - так интереснее и богу угоднее.
- Проклятые извраты! - с ожесточением выкрикнула Аранна - хорошо, что ты их всех убил, Викор! Надо было мне им всем члены ещё отрезать и на дерево повесить, чтобы соплеменники видели, для отстрастки!
- Дракк, а откуда ты так много знаешь об этих изуверских обрядах? - с недоверием спросил Каран - неужели тоже в них участвовал?
- Участвовать не участвовал, но слышать о них слыхивал. Мне ещё дед рассказывал о них. Это очень старые обряды, теперь их и не помнят. Только в глухих местах сохранились, вот как здесь.