Для проверки этого вывода зададим контрольный вопрос: на что тратился в СССР прибавочный продукт, изымаемый у хозяйствующих субъектов в пользу государства? Ответ: на развитие средств производства – в точности соответствует определению капитализма. Ведь в нем прибавочная стоимость идет на увеличение основного капитала. Ибо капитал – вовсе не деньги, как представляют некоторые политики, а средства производства: здания, инфраструктура, оборудование, технологии, обученный персонал. СССР управлялся как огромное акционерное общество, в котором простые граждане были миноритарными, а номенклатурные работники – мажоритарными акционерами, так как их КМИ (Когнитивная модель человека) более учитывалась в ОКМ (Объединенной когнитивной модели) социума.
Таким образом, становится очевидным, что, несмотря на коллегиальность ЦК КПСС и других систем управления, их численность, а главное – разнообразие оказались недостаточными. Это привело к существенным изъянам интегральной суммы компетенции. Советские элитарии просто не понимали страну и реальность, в которых жили и которыми пытались управлять.
Воспользуемся моделью СУ для ответа на еще один «вечный» вопрос современности: что же произошло с СССР в 1985–1993 годах? Какой была эта революция 1991 года – буржуазной? Феодальной? Номенклатурной? Оценив системы управления, сложившиеся в большинстве бывших союзных республик, а также во многих областях Российской Федерации, мы с легкостью ответим на этот вопрос: конечно же, феодальной! Хотя на первых порах в 1991-м революция и была по сути демократической. Как часто бывает в истории (вспомним 1930-е годы в Европе), СУ-3 не справилась с кризисной ситуацией и разрушилась, уступив место более устойчивой СУ-2 – режимам личной диктатуры.
Что послужило экономической причиной такого события? Ответ и здесь очевиден: нефть. Добыча нефти (и других природных ресурсов) не требует развитых рыночных отношений и точно так же, как сельскохозяйственное производство, порождает феодализм. Российские политические события последних лет отражают тот же самый закономерный процесс трансформации СУ-3 в СУ-2.
Борис Ельцин стал пародией на абсолютистского монарха. Он балансировал между двумя силами: «торговцами» (своеобразными бизнесменами РФ) и «воинами» (чиновниками, силовиками и криминалитетом). За 1990-е годы «элита» провела массовое уничтожение капитализма. Она неутомимо разрушала высокоорганизованную советскую промышленность, раздирала в клочья высокотехнологичные комплексы, низводила до положения униженных и оскорбленных образованные слои общества – носителей знаний, технологий будущего и высокой культуры. Она ломала систему подготовки кадров высокого качества, убивала систему образования. Крушила этику труда и накопления, дискредитировала понятия «честность», «трудолюбие», «патриотизм» – и морально разложила социум. Она сделала невыгодным любое сложное производство, ибо в РФ оно неизбежно падает жертвой идиотской налоговой системы, чиновничьего рэкета, административного произвола и запредельно высоких кредитных ставок. Словом, «бело-сине-красная элита» разрушала все, что может служить основой для СУ-3.
Зачем новая «аристократия» творила все это? Сдается нам, что ненависть к высокоразвитой промышленности и науке заложена в ее подкорку. Она состоит из существ, чья мечта – красть, обманывать и продавать сырье. Развитие всего, что сложнее нефтедобычи или выплавки стали, для такой «элиты» смертельно опасно. Ведь тогда поднимутся и окрепнут совсем другие элитарии, чья сила стоит на высоких технологиях и знаниях. Поднимутся – и уничтожат нынешнюю «аристократию», сложившуюся во времена Горбачева и Ельцина. Подсознательно «бело-сине-красные» это понимают, а потому с лютой ненавистью проводят политику «выжженной земли», в зародыше подавляя всякую угрозу своей гегемонии.
Неутомимая деятельность РФ-«элиты» возымела действие: остатки СССР деградировали настолько, что с 2000 года в Росфедерации произошел дальнейший регресс. От ельцинской СУ-2,5 мы начали переход к господству силовиков, что представляет собой СУ-2 практически в чистом виде. Представители прокуратуры и спецслужб стали вести себя словно феодалы при сборе дани, МВД окончательно превратилось в крупнейшую банду, а произволу чиновников не стало никакого предела. Укрепление государства, о котором мечтал народ, обернулось укреплением власти тех, кому опасно вверять любую власть, даже самую маленькую. А государство в РФ окончательно стало машиной, существующей исключительно ради самой себя. Парламент и выборы превратились в имитацию, в фарс. Хотя полного перехода к СУ-2 не произойдет: для этого необходимо вообще уничтожить частный бизнес.
Скатывание Росфедерации в тупиковый «нефтегазовый феодализм» приводит и к воскрешению практики из самого темного Средневековья. Возрождается поповское мракобесие, религию делают орудием обеспечения покорности масс, идет косвенное, но от того не менее действенное уничтожение национального интеллекта. Параллели с темными веками в жизни «беловежской России» пугающи. Даже ОМОН ведет себя как дружины феодалов-завоевателей на покоряемых территориях. А россиянская элита по замашкам напоминает иностранных господ, грабящих захваченную колонию. Как это делали, скажем, рыцари немецких феодальных орденов, захватившие прибалтийские земли восемьсот лет назад. Уродливо разрастается чиновничество, отнимающее ресурсы у науки, образования, оборонной сферы, высокотехнологичного комплекса...
Все это привело к уже знакомым нам последствиям господства элиты, отстающей в развитии от общества. Постсоветские «страны» (а особенно РФ) стали быстрым темпом вымирать (демографическая катастрофа) и поглощаться соседними цивилизациями. Миллионы человек, энергичных и образованных, стали уезжать в развитые страны. А на горизонте вырисовывается четкая перспектива гарантированного распада Росфедерации и окончательного решения «русского вопроса»...».
Не можешь предотвратить революцию – возглавь ееНа сегодняшний день в ее текущем виде РФ не имеет никаких исторических перспектив. Это – конченое, обреченное государство. Страна, где правящая верхушка образовала своеобразную суперкорпорацию по колониальному грабежу остатков России, ее утилизации – и перегону миллиардов в США, Европу и Азию. Сия корпорация уже стала замкнутой кастой, талантливых и энергичных людей из низов в себя не допускает, а на будущем страны уже поставила крест. Сырьевой, неразвитый придаток Запада – вот план нашего будущего, созданный правящей в РФ мегамашиной. С ее точки зрения, даже 143 миллиона населения в Эрэфии – непозволительно много. Нужно всего 50–60 миллионов тупых, исполнительных полуидиотов для обеспечения работы нефтегазовой «трубы». Все остальные только проедают валюту и ценные ресурсы, а потому должны либо вымереть, либо выживать самостоятельно. Правители «трехцветной» делают для этого многое: сворачивают социальные программы, губят систему образования, курочат оборонно-промышленный комплекс, открывают границы для иммигрантов – дешевых и неприхотливых рабочих рук.
Но такая мегамашина-корпорация достаточно тупа и груба. Чиновно-жандармско-олигархическая клика уже входит в острейшие противоречия с обществом. Во-первых, потому, что социум наш намного умнее, талантливее и трудолюбивее, нежели правящая бюрократия. А во-вторых, активные и умные люди из народа совершенно не желают вымирать и мириться с уготованной им участью. Интернет и новые возможности в системах связи дают этим оппозицонерам новые возможности. Рано или поздно РФ взорвется новой революцией.
Так замкнулся круг. Хватило всего лишь полутора десятков лет (а не семидесяти), чтобы страна образца 1991 года созрела для нового переворота.
Мы не можем его предотвратить. Но мы в силах овладеть технологией революции и свести к минимуму ее жертвы и разрушения. Наградой же может стать жизнь в совершенно новой, здоровой и растущей России. В России сверхновой, объединяющей земли и идущей к космическим вершинам!
Михаил Делягин, мой давний друг и товарищ, не побоялся сказать о неизбежности революции вслух. Лежащая перед вами книга – попытка первого проникновения в тему. Не сомневаюсь в том, читатель, что вы погрузитесь в нее с головой.
Максим Калашников
К читателю. Знай свое будущее
После катастрофической как по текущим обстоятельствам своего проведения, так и по своим среднесрочным последствиям монетизации льгот (и в целом «второй волны» либеральных реформ, особенно разрушительных в социальной сфере) понимание необходимости и объективной неизбежности революционных изменений распространяется в современном российском обществе все шире.
Михаил Делягин, мой давний друг и товарищ, не побоялся сказать о неизбежности революции вслух. Лежащая перед вами книга – попытка первого проникновения в тему. Не сомневаюсь в том, читатель, что вы погрузитесь в нее с головой.
Максим Калашников
К читателю. Знай свое будущее
После катастрофической как по текущим обстоятельствам своего проведения, так и по своим среднесрочным последствиям монетизации льгот (и в целом «второй волны» либеральных реформ, особенно разрушительных в социальной сфере) понимание необходимости и объективной неизбежности революционных изменений распространяется в современном российском обществе все шире.
Основные причины революции и конкретные процессы, сталкивающие Россию в системный кризис и не позволяющие государству не только остановить, но даже и просто затормозить этот процесс, достаточно подробно рассмотрены в вышедшей в марте 2005 года книге автора «Россия после Путина. Неизбежна ли в России „оранжево-зеленая“ революция?». Так как за время, прошедшее после выхода книги, никаких существенных изменений описанных в ней социально-экономических и политических тенденций не только не произошло, но даже и не наметилось, возвращаться к их анализу представляется избыточным.
Сегодня на повестке дня стоит уже не глобальный, стратегический вопрос о неизбежности революции в России как таковой, – он представляется в целом вполне очевидным, – но целая гамма тактических, локальных вопросов, касающихся основных характеристик этой революции, в том числе ее движущих сил, механизмов, сценариев и сроков. Настоящая книга представляет собой обобщение ответов на эти назревшие вопросы, которые пришлось искать автору в течение 2005 и начале 2006 годов в ходе разнообразных аналитических работ в рамках возглавляемых им Института проблем глобализации (ИПРОГ) и ряда не связанных с ним временных рабочих групп, создававшихся для изучения отдельных проблем и распускаемых по достижении требуемого результата.
Разумеется, изменение характера рассматриваемого явления, переход от изучения теоретических вопросов к сугубо практическим неизбежно ведет к достаточно существенному изменению как языка, так и стиля книги. Исследуемые вопросы существенно более краткосрочны («горизонт планирования» ограничен временем ожидаемой революции, то есть максимум четырьмя годами), изложение более схематично, описание и сопоставление различных точек зрения (своего рода «внутренняя дискуссия») сведено к необходимому минимуму, простое рассмотрение наиболее вероятных предстоящих событий превалирует над доказательствами и обоснованиями.
При этом значительное внимание уделено алгоритмизированному прогнозу с возможно более подробным описанием наиболее вероятных сценариев развития революционных процессов. Практическая направленность книги вынуждает на каждом шаге анализа жестко отсекать менее вероятные сценарии, не растягивая гамму рассматриваемых вариантов развития ради достижения максимальной научной полноты, но, напротив, сокращая их до разумного минимума.
В силу ограниченности объема и невозможности обнародования части первичных аналитических материалов книга не содержит описания результатов и тем более методики расчета и сопоставления количественных показателей вероятности рассматриваемых сценариев, однако дано качественное и адаптированное к практическому применению выражение полученных результатов.
Таким образом, по сравнению с предыдущей книгой настоящая знаменует собой переход от науки в ее традиционном понимании к практической аналитике. Действительно: ведь наука – это поиск истины, и после того, как этот поиск в основном завершен, приходит время определения конкретных путей и способов реализации полученного знания, воплощения его в жизнь – приходит время практического действия, требующего на протяжении его осуществления лишь краткосрочного, оперативного анализа.
Главный вывод книги «Россия после Путина» заключался в осознании практически полной неизбежности предстоящей нашему обществу катастрофической революции. Принципиально важно раз и навсегда оговориться, что, в отличие от бесчисленного множества разного рода «буревестников», автор очень хорошо помнит прошлую революцию конца 1980-х – начала 1990-х годов и вместе с вменяемым (и абсолютным по численному составу) большинством своих читателей в полной мере сознает, что революция, даже относительно бескровная, представляет собой отнюдь не молодежный хеппенинг. Революция – величайшее несчастье в жизни всякого общества, сравнимое разве что с войной, беспощадный и чудовищный процесс, и забвение этого, даже на самый короткий миг, со стороны ее участников в большинстве случаев с фатальной неизбежностью превращает их в страшных преступников, наносящих обществу, которое они пытаются лечить, невосполнимый ущерб.[1]
Революция, какой бы романтизации она ни подвергалась в последующем, является не только клубком миллионов личных трагедий, но в первую очередь чудовищной трагедией самого общества, запутавшегося в неразрешимых противоречиях и вынужденного – как правило, в первую очередь ради простого самосохранения – разрубать их обоюдоострым клинком беззакония, а часто и насилия.
Однако при всем своем вероятном ужасе революция в нашей стране в настоящее время представляется практически неизбежной: недееспособное, корыстное и агрессивно безответственное государство не оставляет современной России никакого другого понятного пути развития. «Титаник» российской государственности направляется прямым путем на айсберг системного кризиса в силу устойчивого и полностью однозначного совпадения личных и коллективных интересов подавляющего большинства лиц и групп правящей бюрократии, само существование которой несовместимо даже с простым существованием нашей Родины, не говоря уже о ее развитии. Именно глубочайшая заинтересованность подавляющего большинства действующих лиц в курсе, ведущем к катастрофе (в меньших размерах это уже наблюдалось в 1997–1998 годах, когда правящая бюрократия последовательно и неуклонно вела – и привела! – Россию к дефолту), отличает современную российскую государственность от ее знаменитого прототипа, погибшего, как известно, из-за простой небрежности.
Ни в коей мере не симпатизировавший откровенным революционерам выдающийся российский писатель-гуманист В.Г. Короленко писал о том, что две трети вины за кошмар революционных событий лежит на допустившем их государстве. Лишь одну треть вины возлагал он на «мерзавцев», эффективно пользовавшихся сложившейся ситуацией и усугублявших общественный развал ради захвата власти и удовлетворения своих низменных инстинктов.
Революция с точки зрения политологии (а не более укорененной в общественном сознании пропаганды) представляет собой разрушение доказавшей свою неэффективность политической системы (и, само собой разумеется, решительную замену связанной с ней правящей элиты) при мобилизации активности широких народных масс. (Интересно, что естественным образом следующий за ней и являющийся ее логическим продолжением и завершением этап общественного развития – оформление возникшего в результате революции хаоса в новую политическую систему и формирование новой общественной элиты с вытеснением из общественной жизни не способных на созидание или не заинтересованных в нем элементов – как правило, трактуется романтически настроенными наблюдателями и аналитиками как «контрреволюция».)
При всей опоэтизированности термина «революция» ни при каких обстоятельствах нельзя забывать, что она является высшей, причем не просто самой суровой, но самой опасной и разрушительной для самого общества формой возмездия: государству – за неэффективность его управления, а самому обществу – за длительное примирение с этой неэффективностью.
В современной России, разрываемой целым комплексом разнородных конфликтов, она вполне может привести к распаду страны, ее окончательной территориальной и национальной дезинтеграции и безвозвратному уничтожению.
Эта угроза, еще в 2002 и даже 2003 году практически не существовавшая, а в 2004 и даже в начале 2005 года еще вызывавшая насмешки лиц, склонных к отрицанию реальности ради краткосрочного сохранения своего внутреннего комфорта, сегодня представляется абсолютно реальной и отрицается лишь недостаточно грамотными или недостаточно добросовестными аналитиками.
Человеческому сознанию по вполне объективным причинам свойственно отворачиваться от страшного, прятаться от него, инстинктивно отказываться от попыток его понимания и, соответственно, анализа; в этом отношении ближайшими родственниками людей являются, без сомнения, не обезьяны, крысы или свиньи (которые, как показали исследования, также обладают относительно высоким интеллектуальным потенциалом, но используют его не сильнее, чем средний российский чиновник), но страусы.