Эти мысли мелькнули и пропали, потому что на башню внезапно налетела целая стая мелких химер, и с ними пришлось разбираться не только моей охране, но и мне самому. Слава богу, мне это далось сравнительно легко, разве что очередной отмашкой едва не пришиб одного из бойцов, самого неповоротливого. Сквозь визг и вой существ, напрочь лишённых инстинкта самосохранения, а потому опасных даже в полурассечённом состоянии, прорвался поток ругани — я не сразу узнал Аканша, так ярость изменила его. По смыслу можно было понять, что полусотник, не выставивший наблюдателя, огребёт большие неприятности.
Орудуя мечом и ножом, я только и смог, что рявкнуть: «Назад!», но не все меня услышали или послушались. Наверное, мне было бы проще, будь я один — и размах тут тебе, и простор для манёвра — но рискованнее. Впрочем, может, во мне говорили запал и лишняя самоуверенность. Так же приходилось помнить, что гвоздить можно отнюдь не всё, что движется.
— Выводи командира из боя! — услышал я во время очередного кувырка, а мгновение спустя воздух надо мной запел в оперениях стрел. Запел коротко и немелодично, зато спасительно.
Химер смело, как мусор веником. Я вскочил, и солдаты окружили меня, демонстрируя всеми силами готовность умереть во имя командирской безопасности. Впереди моим бойцам ещё предстояло помеситься, причём немало, и полазать по стенам, и в считаные минуты создавать непроходимый заслон в узкий арках галереи и башен, но я сам в бой уже больше не вмешивался. Да и в управлении всё больше обходились без меня. Мне оставалось лишь присутствовать рядом эдакой гарантией, что в случае непредвиденной ситуации отряд не останется без управления.
Имперские войска медленно растекались по замку (страшно было даже подумать, сколько же их нужно, чтоб занять собой такую громадину!), и я имел возможность краем глаза понаблюдать за схваткой в воздухе, или уровнем пониже — бой между тяжёлой панцирной человеческой пехотой и примерно такой же — демонической. Со стороны это всё выглядело нестрашно, почти как в фильме. Как оно на самом деле, знали только дерущиеся, да ещё врачи, которым предстояло этих дерущихся штопать.
Когда стемнело, замок залили магические огни, поставленные как человеческими, так и демоническими магами. Никому не хотелось рубиться в темноте, оживляемой лишь вспышками заклинаний. Наш отряд отозвали, накормили, дали поспать четыре часа — и снова подняли на высоту второго уровня крепостных стен. Со свежими отрядами уже была напряжёнка.
Пару раз я видел Аштию — правда, издалека, и только в лагере. Она не лезла на опасные участки, но если и отдыхала, то вполглаза — побледнела и осунулась ещё больше. Мне стало её по-настоящему жалко. Женщине на войне и так нелегко: грязь, нервотрёпка, шум, много что ещё. А когда она в положении — тем более. Странно, что её супруг не пытается вмешаться. Я смутно догадывался, что Раджеф Акшанта даже в этом патриархальном обществе не имел особой власти над женщиной, по праву рождения расположившейся намного выше него по социальной лестнице, но всё равно удивлялся.
А потом всё как-то поутихло, и мой отряд отправили спать, заверив, что на этот раз будет не четыре часа, а побольше. По крайней мере, для них.
Меня разбудил Ниршав. Он тряс меня за плечо, пока я не начал подавать признаки жизни, после чего на ухо сказал:
— Тебя ждёт Аше.
— Что ей нужно?
— Тише, уважай сон своих солдат, — шёпотом цыкнул на меня друг. — Идём! — Он кивнул на выход из шатра. И, когда я действительно выполз наружу, вручил мне мою же кольчугу. — Снаряжайся. Времени мало.
— Что стряслось-то? В источник надо будет нырять?
— В источник не надо, но дело есть.
— Какое?
— Спросишь у Аше сам.
Я тупо смотрел на Ниршава, спросонья не понимая вообще ничего, кроме того, что, кажется, доспать мне не удастся. И это притом, что мои-то ребята спят себе, и их никто не трогает. На волне острой зависти удалось потихоньку вынырнуть из недр спящего состояния в просто сонное, где пришло понимание, что хочешь не хочешь, а напяливать доспех придётся, и по вызову госпожи Солор не явиться нельзя, как у меня на родине — по распоряжению президента.
К счастью, хотя бы до крепости не предстояло добираться пешком — Ниршав подвёл меня к ездовому ящеру, напоминающему сильно вытянутого в длину ската. На этой твари удобно было ездить, в том числе и в полусонном состоянии. И, судя по роскошной, поблёскивающей золотом упряжи — не рядовое это средство передвижения. Что-нибудь вроде нашего «Майбаха». Наверное, Аштия для быстроты предоставила Ниршаву своего «летуна».
Интересно, что ей от меня так срочно нужно? Что же ещё это может быть, как не моё особое свойство?!
Крепость была открыта, распахнуты все ворота, большинство проходов очищены от тел. На уборке работали пленные — видимо, те из демонов, что поразумнее и потрусливее, с иными было бы не сладить. Ящер скользил мимо их трудолюбивых группок, мимо башен и галерей, мимо стен и переходов, масштабы которых я именно теперь оценил по-настоящему — ведь средству передвижения, которое было нам с Ниршавом предоставлено, требовался простор. В крепости демона-короля не нашлось таких мест, где «летуну» было бы некомфортно маневрировать.
Так вот плавно, огибая встречающихся на пути людей, он внёс нас двоих в огромную залу со ступенчатым потолком, с огромными сводчатыми окнами и массивными колоннами, жмущимися к стенам. Народу в зале присутствовало немало, однако пустое пространство было настолько обширно, что сперва мне показалось, будто вокруг особо никого и нет. С ходу приметил только Аштию (уже в латах, значит, успели ей подогнать снаряжение) и Раджефа, и лишь потом — весь остальной штаб, магов, помощников магов и пару сотен лучших гвардейцев.
Женщина смотрела на меня равнодушно, словно на одного из своих рядовых подчинённых, но Ниршав настойчиво подвёл меня поближе к ней и, подмигнув, растворился в толпе штабистов. Госпожа Солор не сразу, но подала мне знак и, когда я оказался рядом, проговорила даже не в половину, а в четверть голоса:
— Мне нужна твоя помощь.
— Да я уж догадался.
— Не могу тебя заставлять, но хочу попросить.
— Что нужно-то?
— Только что закончился бой. Вот там, — она кивнула в глубину залы, дремлющей в сумраке, который не мог рассеять человеческий глаз. Зала была настолько велика, что противоположную стену (если она вообще имелась) не получалось разглядеть. Да ещё какие-то вспышки, и переливающийся перламутром воздух… Не без магии тут, явно не без магии. — И в дело вступает традиция, о которой ты уже имеешь представление.
Я в недоумении оглядел её.
— Ты что — собираешься драться?
— Мне бы этого очень не хотелось.
— Ты хочешь, чтоб я бился за тебя?
— Не совсем, — она смотрела на меня в задумчивости. И глаза — очень замкнутые. — Ты не сможешь тут меня заменить. Хотя бы потому, что властитель — маг. И очень сильный. Я хотела бы, чтоб ты кое-чем помог мне. Просто поддержал.
— Так ты сама собираешься драться?
Раджеф нахмурился и посмотрел сперва на меня, затем на Аштию.
— Нет. Помимо всего прочего, мне сейчас нельзя пользоваться магией. Дело тут в другом. Демон-правитель должен передать власть захватчику, и только тогда по местным традициям власть преемника будет легитимной. Его к передаче власти, естественно, надо принудить, и я принудила, захватив этот замок и все окрестные земли и замки. Но любой демон (да и человек тоже, что уж тут) обязательно припасает что-нибудь убойное под конец. Никто не сдаётся просто так.
— Это-то понятно.
— Меня от обязанности подойти и принять у него жезл никто не избавит. И никто меня заменить не может. Я хочу, чтоб в тот момент, когда я нагнусь за жезлом, который демон положит на пол, ты встал между ним и мной. Ударить тебя магией он едва ли соберётся — смысла в этом нет. Бить-то ему надо меня. Ты между нами этому помешаешь, возможно, приведёшь врага в замешательство. А через пару шагов я уже окажусь под магической защитой. Магов в зале будет достаточно. Ты решишься?
— Почему же нет, — с какой-то даже отчасти легкомысленной лихостью ответил я. — Давай.
— Принимать жезл должен был его величество. И я на это очень рассчитывала. Но его нет, а значит, я должна.
— Аше… — коротко произнёс Раджеф, но в его интонации было много другого, не выраженного. Я увидел, что он по-настоящему боится за неё, боится до дрожи, до потери самоконтроля, и будь его воля, вовсе убрал бы жену и из крепости, и из демонического мира разом, куда-нибудь подальше, поглубже, чтоб никто никогда её уже не нашёл.
Но это было не в его власти. И вряд ли он даже помышлял о том, чтоб потребовать подобного. Однако сам-то страх за любимую женщину никто не отменял.
Но это было не в его власти. И вряд ли он даже помышлял о том, чтоб потребовать подобного. Однако сам-то страх за любимую женщину никто не отменял.
Она даже не покосилась в его сторону.
— Хорошо, — произнесла женщина. — Если ты согласен, то идём. И прошу тебя — держись так же уверенно, как сейчас.
И, без спешки сняв шлем, подала его Раджефу. Тот принял протянутое не сразу.
— Можно трактовать традицию по-своему. Я могу идти вместо тебя. Если бы тебя не было в ставке… — проговорил он, но так тихо и бегло, что никто, кроме нас двоих — Аштии и меня — не услышал бы, даже напрягись они изо всех сил.
— Но я в ставке.
— Ты не должна…
— Оставь.
Сдвинув брови, Раджеф посмотрел на меня. Я его вполне понимал.
Госпожа Солор двинулась вперёд, за нею — почти весь Генеральный штаб, включая и Ниршава. Странно, что Аше его не выбрала помощником на этот раз, как в прошлый. Может, хотела оказать честь лично мне? Ну, я горд. Неимоверно.
Мне уже становилось привычным, что многие смертельно опасные вещи в Империи считались охрененно почётными, и вовсе не в виде возмещения за такую жертву (мол, порадуйся хоть цацкой под названием «почёт», раз уж рискуешь головой), а сами по себе. Так что вполне можно допустить, что, подставляя меня под магию и меч демона-короля, Аштия искренне хотела только и исключительно добра моей персоне.
Сумрак потихоньку рассеивался, стали видны колонны на той стороне залы и какие-то арки, но до стены пока не развиднелось (если она вообще была). Зато проявилась группа антропоморфных демонов — один впереди, другие чуть поодаль. Справа и слева от них — имперские маги в своих ярко-бирюзовых накидках, некоторые встрёпанные и злые, некоторые горделивые. На демонов я посмотрел с опаской. Тот, что стоял впереди, меня мало впечатлил, вот остальные… Фиг их знает, как выглядит чародей демонического происхождения, проигравший поединок. Эти на проигравших не похожи, наверняка могут вмазать чем-нибудь крепким.
Впереди стоящий тоже держался уверенно. Он смотрел с равнодушием и даже отчасти сонно. Лицо неподвижное, будто из гипса вылеплено. Сходство с человеком в том, что у него тоже две руки, две ноги, одно туловище и одна голова, а на ней — два глаза, нос и что-то напоминающее ротовую щель. В остальном же существо это стандартного хомо сапиенса напоминало мало: и череп вытянутый с роговыми наростами-усами до лопаток, и плечи какие-то искривлённые, крыльями задранные вверх, и торс длиннее, чем кажется правильным с точки зрения человеческих пропорций. Может, имелось и ещё что-то, но скрыто одеждой.
Одежда представляла собой хламиду поверх доспеха, подколотую на боках для свободы шага. Доспех был отчасти металлический, отчасти естественный, костяной — например, на руках. Впрочем, может быть, он тоже снимался, мне-то откуда знать…
Аштия подошла к демону уже в одиночестве — в какой-то момент все её спутники придержали шаг, остановились, причём более приближённые — позже, те, что помладше рангом — раньше. Встали не клином, а рассеянной толпой, в которой, однако, были и свой лад, и закономерность.
Я по малозаметному жесту госпожи Солор остановился почти на одном уровне с нею, но в стороне и не очень далеко. Демон слегка покосился на меня, вернее сказать, едва мазнул взглядом. И снова уставился на Аштию. Они смотрели друга на друга, и глаза у них, казалось, начинали стекленеть. Я сперва не понял, в чём дело, а потом, ощутив резь под веками, осознал, насколько невыносимо не моргать так же долго, как не моргала Аше. В конце концов не выдержав, я всё-таки на пару мгновений приопустил веки, так и не узнав, выдержала ли женщина.
Видимо, выдержала, потому что в какой-то момент, слегка вздрогнув плечами, демон снял с пояса затейливую штуковину, напоминающую изломанный ветрами стволик сосны, едва приподнявшейся над скалами и тут же загубленной. Разве только стволик этот был лишён даже намёка на сучья, местами окован металлом и унизан разноцветными каменьями. Вполне себе такая штуковина. Неудивительно, что пафосная хрень выполнена из дерева — в этих краях деревяшки в дефиците.
Демон-правитель сделал шаг к Аштии и, отчётливо усмехнувшись (слишком уж мимика была своеобразная, редкая, а потому обращала на себя преувеличенное внимание), положил жезл на каменный пол. Поднявшись, отступил, но не слишком далеко. Он смотрел на госпожу Солор не отрываясь, и что-то важное, что-то значимое было в его взгляде — я в один момент осознал, какая именно помощь от меня требуется. От готовности через «не хочу» помочь доброй приятельнице и уж тем более от желания выполнить свой долг, как имперцу надлежит, не осталось и следа. Зато пышным цветом расцвело желание натянуть демона-короля по самый сельдерей. Чем-то он был мне остро неприятен.
Аштия даже не взглянула в мою сторону. Она действовала совершенно самостоятельно, будто бы и не было между нами уговора. Сделала несколько шагов к жезлу, долгим-долгим взглядом впилась в своего главного врага… И за миг до того, как женщина согнула колени, чтоб дотянуться до символа власти, я сам, без подсказки, сдвинулся с места и встал лицом к лицу с демоном, всего лишь на расстоянии вытянутой руки.
На изумление невыразительны были эти глаза, а в окружении черт лица, окостеневшего горельефом, выглядели абсолютно неживыми. Два магических камня — и всё тут! Сперва он смотрел сквозь меня, словно я был обрывком тумана. Потом всё-таки сфокусировался на мне, взглянул с непониманием, удивлённо… Я помнил, что Аштии требуется лишь очень короткая передышка, но и уноситься сломя голову с трофейной хренью в обнимку она тоже не будет. Не тот статус, не тот характер.
Я медленно усмехнулся в лицо демону — уже бывшему королю — и, отвернувшись, зашагал следом за госпожой Солор. Почему-то уверенность, что мне в спину он ничем не ударит, только крепла с каждым шагом.
Аштия уже была под защитой магического щита, возведённого одним из её штабных магов. Она мимолётно обернулась, словно бы выясняя, всё ли со мной нормально. В её глазах мелькнули отблески паники, самой настоящей паники, и я вдруг понял, что она боялась. Боялась настолько, что оставалось дивиться, как это она не грохнулась в обморок. Ошеломлённый, я смотрел ей в спину с восхищением. Что уж там говорить, если бы на её месте был мужчина, и он проявил такую выдержку, удивления бы не было, разве только уважение.
Но тут — совсем другая ситуация. От женщины, тем более женщины в положении, не ждёшь железобетонной твёрдости. Изумляясь, я впервые подумал, что мои мысли, наверное, показались бы Аштии оскорбительными. Она училась держать себя в узде с детства, и для неё, наверное, самоконтроль — самое обычное в жизни. Что-то вроде визитной карточки её профессии в той же степени, что и умение всё предусмотреть, всё распланировать, всех сорганизовать.
Я перехватил и взгляд Раджефа. Кажется, он хотел прижать, успокоить жену. Но не сделал ни шага к ней. В этом была самая суть имперской субординации, имперских традиций — и особенность семейных взаимоотношений их необычной пары. Если взаимоотношения и были, то лишь там, куда никакой чужой взгляд не мог проникнуть. Стоило только распахнуться дверям личных апартаментов — Раджеф с Аштией переставали быть супругами, и были друг для друга и для всех прочих лишь старшим гвардейским офицером и главой Генерального штаба, не более.
Но и не менее.
— Аше тебе позже скажет спасибо, — шепнул мне на ухо появившийся рядом Ниршав. — Бьюсь об заклад, ты ей жизнь спас. Тут и мудрецом не надо быть, и так видно — у Аскеналя было что-то в запасе. Что-то одно, но убойное. Не стал расходовать на тебя, а на неё — уже не успел.
— Даже и не пытался.
— Возможность-то у него разве была? Опытный маг сразу видит, если опущен умбонный экран.
— Какой?
— Умбонный. Ну, такой тип магического экрана, защищает почти от любого действия, кроме полномасштабных. Ну, ладно, ладно, — подхватив за локоть. Ниршав поволок меня следом за штабистами. — Небось перенервничал?
— Да так…
— Не было у тебя причин нервничать. Аскеналь не стал бы целить в тебя. Слишком это для него мелко. Тут бывает только один удар, если б уж он и истратил его, то либо в Аше, либо на крайность в мага с экраном.
— Интересно, что теперь с ним будет-то, с этим Аскеналем?
— В расход, думаю. На фига он нужен в качестве пленника? Впрочем, это будет решать его величество. Мелкоту-то отпустят, конечно. Кстати, Аскеналь — это название области. Как этого демона исходно зовут, никто из нас не знает. Да и зачем такие вещи знать… Лишняя информация.
— Слушай, я одного не понимаю — почему Аштия попросила о подобной помощи меня? Не тебя, не кого-то из магов. Почему меня? Типа, мою башку не жалко?
Ниршав взглянул на меня странно.