– Добрый вечер, – сказал Степан, пожимая руку Рязанцеву, который поднялся ему навстречу, – здравствуйте, – кивнул он Еве и Денису.
– Вечер добрый, – кивнул полковник, – знакомьтесь, это Степан Касьянов, владелец компании по производству пластиковых канализационных люков. Именно у него должна была работать Ева, но сегодняшнее происшествие спутало все планы.
– Очень приятно, – сказала Ершова.
Мужчина показался ей нездоровым. Опухшие глаза, дряблая кожа…
«Хроник, – подумала Ева, – сердце у него барахлит или печень, а может – почки».
– Мне тоже очень приятно, – сказал Степан, – а это моя мама. Она пришла ко мне в гости на работу, а тут такое!
Рязанцев расплылся в улыбке.
– Очень приятно, – повторил он, целуя руку вдове своего бывшего коллеги. – Очень жаль, что вам приходится терпеть неудобства.
Рука мамы Степана была морщинистой и прохладной. От нее пахло лавандой.
– Вы, наверное, знаете, в чем дело, – пояснил полковник, когда с церемониями было покончено, – на Василия Юдина напали четверо, причем внаглую, прямо в здании НИИ. Ему удалось отбиться, он вызвал нас и милицию. И вот мы уже несколько часов ищем эту четверку по всему зданию. Кто-то их развязал и выпустил – помог перелезть из окна четвертого этажа в окно пятого. Кто – не знаю. Мы сейчас опрашиваем всех, кто находился в это время в здании.
– Может, кинолога позвать? – предложил Степан.
– Собака не может взять след, – покачал головой полковник, – у одного из нападавших была тряпка с хлороформом. Песику перебили нюх.
– Четверым не так-то просто здесь спрятаться, – добавила мама Касьянова, – это же не иголка в стоге сена.
– Мы и сами не понимаем, куда они могли подеваться. У нас тут группа спецназа, мы все закоулки осмотрели, во все шкафы заглянули, подвал изучили, чердак, все! Но их нигде нет.
– Значит, – понизил Степан голос, – их кто-то прячет. Например, в своем кабинете или в подсобке какой-нибудь.
– Мы открывали кабинет директора. Мы все помещения открывали, – сказал полковник.
В здании НИИ было тихо. Где-то в институте прятались четверо головорезов, но где?
– Я понимаю, что уже три часа ночи, – сказал Рязанцев, – и вы хотите домой, но подождите, пожалуйста: никто не должен покидать здание, пока мы не разберемся, что к чему. Вы же работаете на девятом этаже, под самой крышей?
– Да, – кивнула мама Касьянова, – мы были на девятом этаже, когда все это произошло, Степочка мне люки пластмассовые показывал, свою продукцию. И, конечно, мы подождем, сколько нужно.
Мать и сын вышли.
– Вы их хорошо знаете? – спросил Чабрецов полковника.
– Вдова и сын моего покойного коллеги, – пояснил Рязанцев. – Я знаком с ними очень давно.
Денис рассеянно кивнул, что-то записывая на бумажку.
Следующий посетитель был худ и сутул, но глаза его сверкали живо и настороженно.
– Николай Левицкий, салон по ремонту сотовых телефонов, первый этаж, – представился он.
– Почему в девять часов вы были все еще на рабочем месте? – спросил Чабрецов у мужчины.
– Согласно договору аренды, я могу находиться на своем рабочем месте до двадцати трех ноль-ноль, – отрезал он.
– И что вы делаете в такое время? Телефоны чините? – спросил полковник.
– Именно, – ответил Николай, глядя в сторону, – днем принимаю поломанные телефоны, а по ночам ремонтирую их.
– А спите когда? – вклинилась в разговор Ева.
– Когда придется. Ранним утром, например. А также днем, когда нет посетителей, – сказал Левицкий.
Чабрецов, Ева и Рязанцев переглянулись.
– Хорошо, идите на свое рабочее место. И пока не покидайте НИИ, – махнул рукой Чабрецов.
Но Николай не уходил.
– Вы хотите еще что-то добавить? – спросил полковник.
– Да, – сказал Николай. – Я слышал женский голос. Это было уже после того, как поставили оцепление. Кто-то испуганно вскрикнул, но слов я не разобрал.
Чабрецов незаметно подвинул диктофон поближе к нему.
– Расскажите об этом подробнее. Во сколько это произошло? – спросил полковник, наклоняясь вперед.
– Было около половины одиннадцатого, – сказал Николай, – я ремонтировал телефон, утопленный хозяйкой в ванне, и тут услышал женский крик.
– Она звала на помощь? – уточнил Рязанцев.
– Нет, что вы, я бы тут же отреагировал, вахтерше, например, сказал бы в этом случае. Девушка, похоже, была просто очень удивлена.
– Где именно на втором этаже это произошло?
– Вы знаете, мой сервис по ремонту находится на отшибе, у лестницы черного хода. А прямо надо мной, на втором этаже, расположена бухгалтерия НИИ. В половине одиннадцатого я услышал донесшийся оттуда женский крик. Больше я ничего не знаю, и сказать мне нечего.
– Спасибо, – поблагодарил Николая Чабрецов. – Пожалуйста, не покидайте здания НИИ.
– Хорошо, – кивнул арендатор. – Хотя я предпочел бы вернуться на свое рабочее место. Мне нужно отремонтировать еще много телефонов.
– Пожалуйста, – разрешил Рязанцев, – только будьте осторожны. Не хватало еще, чтобы они взяли заложников.
Николай вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
– Итак, – сказал полковник. – Что мы имеем? Очевидно, о том, что Вася пошел в туалет, мог знать только ближайший круг людей – сотрудники отдела пульсаров, сотрудники близлежащих отделов и арендаторы. То есть те, кто мог стоять в полумраке коридора и следить, когда Вася вошел, когда вышел… К тому же, насколько я понял, в отделе обычно душно, и они держат дверь приоткрытой.
– Под подозрением все НИИ, – сказал Чабрецов, махнув рукой. – Нашу задачу облегчает лишь то, что кто-то помог четверке нападавших выбраться из запертого туалета. Что, скорее всего, означает, что этот человек все еще здесь, в здании.
– Но он неуловим – так же, как и четверо преступников, – добавила Ева. – Они где-то прячутся. Все вместе.
– Может быть, все еще смешнее, – покачал головой Чабрецов. – Возможно, мы только что с ними разговаривали. Четверка нападавших могла просто переодеться. Один из них – Степан, второй – Николай, третий…
– Мысль интересная, – засмеялся полковник, – но ни на ком из тех, с кем мы беседовали, нет следов борьбы. А ведь Василий лупил по физиономиям направо и налево, вывихнул одному из преступников руку, а второму сломал ногу. Нет, это не они.
– Может, им помогла неизвестная женщина на втором этаже? – предположила Ева. – Может, она испуганно вскрикнула, когда увидела в окно оцепление и поняла, что выбраться незамеченными из здания им уже не удастся?
– Возможно, так и есть, – кивнул Чабрецов, – если Николай, конечно, не водит нас за нос и никакой женщины в природе не существует. Он вообще внушает мне большие подозрения.
– Почему? – спросила Ева, глядя в окно.
Там стояла прекрасная сентябрьская ночь. Тонкий серп луны висел над домами, почти все окна которых были черными.
– Николай внушает подозрения потому, что у него есть отдельный выход в НИИ с улицы, – пояснил полковник, – как-то ведь должны попадать к нему посетители? Николай сидит возле третьего выхода из института – кроме главного холла и пожарного хода. Даже если он не был связан с преступниками, его могли припугнуть или денег заплатить, чтобы он выпустил четверку из здания. А он для отвода глаз рассказал нам сказочку о женском крике.
Полковник откинулся на стуле с шаткими ножками, раздался скрип. Ева встала.
– Володя, – предложила она, – ты заметил, что все входящие и выходящие из здания НИИ записывают в специальную книгу свое имя, фамилию, время прихода и время ухода? Тут царят строгие советские порядки. Так что если и существует женщина, которая вошла в здание и не вышла, ее имя можно будет попытаться найти среди этих записей.
– Хорошая мысль, – улыбнулся полковник. – Займись этим!
Ева спустилась в холл и углубилась в изучение книги приходов и уходов вместе с тетушкой-вахтером.
Главой группы криминалистов оказалась симпатичная блондинка Жанна – высокая, улыбчивая и уверенная в своих женских чарах особа. С ней прибыли два молодых человека, химик и биолог. Мужчины явно хотели спать. Жанна же была бодра и активна. Вместе с девушкой в мужской клозет вошли Чабрецов и Рязанцев.
– Они покинули туалет через окно? – уточнила криминалист. – Это просто шикарно, потому что тогда на подоконнике обязательно должны остаться следы. Тем более, как я вижу, подоконник тут пластиковый. Кирилл, – обратилась девушка к химику, – выключите, пожалуйста, свет, пока Вадик посветит лампой.
Свет в туалете погас. Почти сразу же вспыхнули ярко-синие лучи ультрафиолета.
– Эта лампа позволяет найти в помещении следы крови, – пояснил Чабрецов Рязанцеву, – даже если с момента преступления прошло много времени.
– Не только крови, – подсказала Жанна Егорова, – но и всех других физиологических жидкостей, например, слюны или пота.
– Ага, следы есть, – сказал биолог спустя несколько секунд, – но кто его знает, что это? Возможно, кровь, а может, и что-то другое. Мы же все-таки в туалете, понимаете?
– Не только крови, – подсказала Жанна Егорова, – но и всех других физиологических жидкостей, например, слюны или пота.
– Ага, следы есть, – сказал биолог спустя несколько секунд, – но кто его знает, что это? Возможно, кровь, а может, и что-то другое. Мы же все-таки в туалете, понимаете?
– Понимаю, – погрустнел Чабрецов.
– Много отпечатков пальцев на раме, один длинный волос, видимо, женский, – прокомментировал биолог. – Я думаю, это все, что нам может пригодиться.
Чабрецов и Рязанцев подошли к окну и посмотрели туда, куда показывал криминалист. Отпечатки располагались на раме выше человеческого роста. То есть для того, чтобы их оставить, необходимо было встать ногами на подоконник.
– Да, это они оставили, – кивнул Чабрецов, слегка воодушевившись. – Это уже что-то, мы проверим по базе. А обещанный длинный волос где? Не думаю, что он имеет отношение к атаке на Василия. Юдин нам ничего не говорил о том, что один из мужчин носил длинные волосы. Длинный нос – да, но волосы…
Жанна подняла волос пинцетом. В свете ультрафиолетовой лампы он мягко светился.
– Кудрявый, – сказала девушка, – возможно, химически завитой.
Она зажгла свет и присмотрелась.
– И, по-моему, он вдобавок и крашенный в рыжий цвет, причем черные корни слегка отросли. Я бы сказала, что это часть женской прически, а не мужской, но это мы проверим в лаборатории.
– Откуда в мужском туалете женский волос? – пожал плечами Чабрецов. – Разве что волос прицепился к одежде мужчины, а потом упал на пол.
– Возможно, и так, – кивнула Жанна. – Но я хочу осмотреть еще пятый этаж, женский туалет, куда выбирались незадачливые преследователи вашего драгоценного Юдина. Там может оказаться больше отпечатков. А сейчас мне хотелось бы поискать на подоконнике следы обуви.
Девушка, химик и биолог подошли вплотную к окну, достали лупы и принялись изучать каждый квадратный миллиметр белой пластиковой поверхности.
Пожелав криминалистам удачи, Чабрецов принялся звонить милиционерам, стоявшим в оцеплении вокруг НИИ, а Рязанцев пошел вниз, к Еве, изучавшей амбарную книгу.
Василий спал сном младенца, лежа на четырех стульях, поставленных в ряд. Его голова лежала на Дашиных коленях. За столом, неподалеку от них, расположился Олег Скляров. Он думал. Олегу было непонятно, куда могли подеваться четыре человека. Да, здание и правда огромное, но все-таки люди – это вам не кошелек, который никак не удается найти.
– Крыша, чердак, комнаты, подсобки, кладовки, кабинеты, лаборатории, лестницы, – привычно перечислял он. – А еще подвал с инженерными коммуникациями. Но мы там тоже были. Все закоулки осмотрели. Все-таки у меня под началом двенадцать опытных бойцов.
Скляров встал и принялся бесшумно ходить по лаборатории.
«Надо еще раз обследовать здание, – думал он, – потому что получается невероятная вещь. НИИ кишит людьми, которых мы никак не можем найти. Арендатор с первого этажа утверждает, что слышал на втором этаже удивленный женский вскрик примерно в половине одиннадцатого вечера. Тем не менее никаких женщин мы там не обнаружили. Надо проверять все снова».
Олег попытался поставить себя на место преступников. Куда бы он спрятался на их месте? И, сколько он ни думал, получалось, что надежно спрятаться возможно только в том случае, если пути отхода были тщательно подготовлены заранее.
«А на то, чтобы исследовать каждый шкафчик, каждую диванную пружину, заглянуть под каждое ковровое покрытие и простучать стены, потребуется как раз пара месяцев», – подумал он с досадой.
Олег посмотрел на спящего Юдина. Руки его были замотаны бинтами, под марлей проступали небольшие красные пятна. У ног ученого лежал рюкзачок с прибором. Даша дремала. Ей снились бананы, много бананов.
Стукнула дверь, в помещение отдела вошли Ева и полковник.
– Олег, – сказал Рязанцев, – бери бойцов, поищем их еще раз. Ева только что проверила амбарную книгу. Один из сотрудников отдела Юдина, Алексей Белобородов, – ну, тот самый, у которого, по словам Даши, семнадцатилетняя дочь недавно принесла в подоле внучку, – из здания института не выходил. В общем, наш «Мистер Икс» обнаружен. Это Белобородов! А ведь этот человек знал, во сколько Юдин приходил, во сколько уходил, где жил и все другие подробности. Сегодня он, как сообщила Дарья, ушел домой в полвосьмого, потому что хотел еще заехать в магазин и купить внучке куклу. Но на самом деле он здесь, в здании. И сто процентов за то, что именно он помогал преступникам покинуть туалет.
Вася заворочался, перевалился на другой бок, чуть не упав со стульев, и вновь мирно засопел.
– Давайте искать еще раз, – кивнул Олег. – Но почему арендатор Николай что-то говорил об удивленном женском крике? Что за неопознанная женщина у нас тут осталась в НИИ? Получается, нам нужно искать шестерых? Четырех бойцов, Белобородова и вскрикнувшую женщину. Уму непостижимо, – проворчал он, подняв глаза вверх. – Куда же они все подевались?
– Кто эта женщина – пока неясно, – сказала Ева, – судя по амбарной книге, никаких женщин, кроме Даши Гусевой и Валентины Петровны Касьяновой, мамы Степана, тут нет. Даша все время была на глазах у Васи Юдина, мама Степана находилась – и находится – с сыном на девятом этаже, в офисе. Все, больше никто не числится, никакие дамы.
Рязанцев вздохнул.
– Ну скажи, Олег, – обратился он к Склярову, – если бы тебе нужно было здесь спрятаться, где бы ты укрылся?
– Я как раз думал об этом, – кивнул глава группы спецназа, – и подозреваю, что это было бы трудной задачей, если бы все пути отхода не были тщательно подготовлены. Для того, чтобы быстро вытащить четверых через окно, нужна веревка. Эта веревка у пособника преступников была приготовлена заранее. Более того, один из нападавших находился под наркозом, он не мог самостоятельно подняться. Значит, его обвязали веревкой и подняли. То же самое сделали с нападавшим, которому Василий повредил руку, – его подняли при помощи веревки. Все это требовало серьезной подготовки, как материальной, так и физической. Насчет того, где они потом спрятались, у меня нет никаких соображений. Но что-то мне подсказывает, что вся четверка не спускалась вниз. Это было бы слишком рискованно. Они там, наверху, над нами. Надо проверить крышу.
– А женский голос на втором этаже?
Скляров пожал плечами.
– И все-таки мы обследуем второй этаж повторно, – сказал Рязанцев. – Мне нужно знать, врет ли Николай.
Скляров кивнул, хотя лично он считал, что начинать надо с крыши.
Второй этаж НИИ, в отличие от всего остального здания, был отделан по-царски. Именно здесь располагались приемная и кабинет директора и его замов, а также бухгалтерия и отдел кадров. Все было устлано коврами и покрыто мрамором. В небольшом холле журчал фонтанчик. Вокруг него стояли мягкие кресла. Олег потер поверхность одного из кресел, но так и не понял, кожа это или кожзаменитель. Один из его бойцов щелкнул рубильником. Холл и коридор залило светом.
– Каждый закоулок, – сказал Рязанцев. – Это очень важно!
– Володя, – сказала мужу Ева, – она могла давно уйти отсюда, эта женщина. Я сомневаюсь, что она все еще здесь. НИИ – это огромное здание, тут тысячи комнат. Это игра в прятки, в которой мы оказываемся в заведомо невыгодном положении. Нам может помочь только удача. У нас ведь даже нету плана помещений.
Вооружившись толстой связкой ключей, полученной от вахтерши, Олег открывал одну комнату за другой.
– Никого, – сказал Скляров, выходя из бухгалтерии… – И здесь – никого, – покачал он головой несколько минут спустя, когда бойцы изучили каждую щель в приемной, где у стены стоял большой диван, возле которого притулился журнальный столик. В углу виднелся сейф, рядом имелся щиток с рубильником. Также стояли полки с папками, а посреди комнаты расположился фундаментального вида письменный стол с настольной лампой – очевидно, являвшийся рабочим местом секретарши.
Ева подошла к дивану, села на него и слегка попрыгала. Окна приемной были зашторены красивыми кремовыми гардинами с мохнатыми кистями, на столике стояла ваза с красной розой. Повинуясь внезапному импульсу, Ершова заглянула в вазу, а потом подняла ее в воздух. Воды в вазе не было. Удивившись, девушка ощупала листья цветка. Они оказались мокрыми. Ева присела на корточки и проверила ковровое покрытие в районе столика, стоящего перед диваном. Так и есть – большое мокрое пятно.
– Дорогой, – позвала Ершова супруга, – тут только что кто-то был! Пятно совсем свежее, воду разлили несколько минут назад. Кто-то пробегал мимо вазы и задел ее. Ваза упала, ее почти сразу же поставили на место, но вода успела вылиться на пол.
Скляров огляделся, а потом быстрым шагом подошел к сейфу. Бойцы стали на изготовку. Хищно щелкнули затворы. Толстая металлическая дверца бесшумно отворилась.
– Э, да их тут двое! – удивился Олег.