— Да, есть интерес. Но об этом пока… — Челидзе сделал предостерегающий жест. — Короче, слухи.
— Понятное дело, мы об этом писать не собираемся, — кивнул Марышев.
— И вообще это все бабушка надвое сказала. — Косинцев уловил настроение шефа и постарался замять тему.
— «Дижон»? — очнулся Некрасов. — Да это же отстой! Они вообще в середине таблицы болтаются вечно, я отслеживаю все европейские чемпионаты!
Антон говорил эмоционально и постоянно старался подчеркнуть свою осведомленность и эрудированность, пытаясь понравиться таким образом начальству. Челидзе, однако, не проявил никакого интереса к Некрасову, уклончиво улыбался и налегал на вино.
— Отстой — не скажи, Тоша, — вступил в разговор Марышев. — Это смотря с чем сравнивать! Если с нашим «Атлантом», то это просто предел мечтаний!
За эту фразу Марышев тоже удостоился пинка под столом. Такое неуважение к клубу в присутствии его коммерческого директора! Однако Челидзе проглотил и эту пилюлю. Казалось, его вообще мало что интересовало, кроме вина.
— Играть Роме все равно никто там не даст! — махнул рукой Косинцев и снова наполнил бокалы. — Так и просидит все время в запасе, пока срок контракта не истечет. Карьеру, конечно, загубит себе… Практики-то игровой ноль! А если продавать, то продавать задорого. Правильно я говорю, Олег Амвросиевич? Вы их извините, они люди новые, — кивнул Сергей в сторону приятелей. — Не знают еще, что такие вопросы обсуждать не принято.
— Да ладно, не принято! — вдруг махнул рукой коммерческий директор. — Обсуждайте, пожалуйста, интересно даже послушать…
— А ты мне рот затыкаешь, Серый! — повысил голос Некрасов и готов уже был продолжить тему, но Косинцев снова выразительно посмотрел на товарища, а потом незаметно кивнул в сторону Челидзе — мол, его надо обрабатывать, а не высказывать свое мнение.
Марышев же внезапно погрузился в какое-то медитативное состояние. Он хотел было сказать, что он бы лучше всего сейчас снова откупорил бутыль вина, что спрятана за диваном, но вовремя понял, что Косинцев ждет продолжения разговора и поддержки.
— Да, у нас — постоянная практика, навыки, возможность попасть в сборную даже, — поддакнул он. — А что? Вон, Серый, из нашего «Атланта» двое парней сейчас в сборной играют…
— Да, — кивнул Косинцев. — Юрок и Леха. Сначала их в московский клуб забрали, а потом и в сборную включили… А Рома себе всю карьеру запорет, его потом не то что в сборную, а в «Атлант» назад не возьмут! Потому что на фиг он никому не нужен!
Челидзе мало принимал участия в разговоре. Как только речь зашла о футбольных закулисных делах, он словно язык проглотил. Сидел прямо, ровно и поглощал вино, уже даже не дожидаясь, пока Косинцев наполнит бокалы…
Разговор никак не выруливал на нужную приятелям тему. Тут Челидзе поднялся и вышел на балкон. Там он достал сигарету и закурил. Признаться, в номере было уже накурено достаточно. Особенно старался некурящий в принципе Некрасов. Просто ему понравилось, что у Челидзе были с собой сигареты «Парламент», и он не мог упустить возможность воспользоваться добротой Олега Амвросиевича.
— Слушай, Серый, — блеснул глазами Некрасов, придвинувшись к приятелю и выдыхая дым ему в лицо. — Нужно его как-то взбодрить. А то он, чего доброго, через пару минут к себе спать пойдет.
— А я думаю, что он здесь уснет, — со всей серьезностью сказал Марышев.
— Только этого нам не хватало! — испуганно всплеснул руками Некрасов. — Мы его зачем приглашали?
— А чего ты лез со своими дурацкими замечаниями? — разозлился вдруг Косинцев на Антона. — Сколько раз мне все портил! Только хочу о деле заговорить — как ты какую-нибудь глупость сморозишь!
— Ну вот такой я глупый человек, — скромно признал Некрасов.
— И хватит курить уже! — Косинцев выдернул у Антона недокуренную сигарету и затушил ее в пепельнице. — Все равно ты даже затягиваться не умеешь, только сигареты переводишь.
— Твои, что ли, сигареты? — пробурчал Некрасов.
Косинцев махнул на него рукой и обратился к Марышеву:
— Ну, что делать будем?
— Что-что, — вздохнул Марышев. — Не знаю, что. Что-то не получается неформальное общение, он явно говорить не настроен. Сидит, думает о своем о чем-то, а нас даже не слушает.
— Телок надо вызвать! — с выпученными от возбуждения глазами предложил Некрасов. — Вот что, Серый! Это его сразу взбодрит!
— Кто платить будет? — сразу же поинтересовался Максим.
— Я же вам уже говорил, не подпишется он на это! — с досадой проговорил Косинцев. — На фига ему это надо? Если захочет, он и без нас вызовет! Уж без тебя, Тош, как-нибудь! Ты еще ему одну на двоих предложи, чтобы подешевле!
— Да я вообще могу не участвовать! — обиженно пожал плечами Антон и отошел в сторону. — Я представляю, какие тут мрази будут. Уж по сравнению с моей Ленкой… явно полный отстой. Я вообще ей изменять не собираюсь, это я для пользы дела хотел… Ну раз вы меня не слушаете — пожалуйста!
Он сел в угол и принялся грызть яблоко.
Тут в комнату вошел Челидзе.
— Ну что, ребята, я думаю, пора расходиться? — несколько усталым голосом предложил он. — Для первого раза вроде нормально пообщались, продуктивно…
Общение было совсем непродуктивным, ни в каком смысле, и все это хорошо понимали. Но понимали также и то, что если Челидзе сейчас уйдет, то вызвать его снова на серьезный разговор будет уже сложнее.
— Олег Амвросиевич, а может, посидим еще? — неуверенно предложил Косинцев. — Мы вообще-то еще поговорить хотели…
— Тем более что ночь такая классная! Прямо к любви располагает! — вдруг громко ляпнул Некрасов из своего угла.
Челидзе с легким недоумением посмотрел на Антона.
— Это я к тому, что нам женского общества не хватает, Олег Амвросиевич, — принялся объяснять парень. — Вот если бы были с нами милые дамы, то явно веселее было бы. А так что? Сидят четыре здоровых пня, тупо пьют и скучают…
— Олег Амвросиевич, — вкрадчивым голосом проговорил Сергей. — Может, правда, дам… так сказать… позвать?
— Каких дам? — удивился Челидзе. — У нас в команде только одна дама, эта, как ее — Маша. К тому же я ее совершенно не знаю, это Савельев ее откуда-то выкопал.
— А мы покрасивше найдем! — глупо хихикнул Некрасов.
— Давай Ленке твоей позвоним, — совершенно некстати предложил Марышев, но тут же смутился, покраснел и, пробормотав какие-то извинения, непонятно кому адресованные, принялся пить вино.
— Ну а ты знаешь, куда идти за девицами-то? — спросил Челидзе, насмешливо посмотрев на Косинцева.
Вся троица была внутренне удивлена, что коммерческий директор так легко согласился на их, прямо скажем, непристойное предложение. Тем не менее все трое в душе возликовали.
— Так можно обратиться… к знающим людям. К этому, например, Анвару, он нас курирует здесь, — предложил Косинцев.
— Ну обратись, — пожал плечами Челидзе. — Только я никуда не пойду.
— Да мы сами, мы сами, Олег Амвросиевич, — захлопотал Некрасов. — Вы вообще будете не при делах!
Челидзе вернулся в свое кресло и налил полный бокал вина.
— Пейте, пейте, — суетился Некрасов. — А мы пойдем организуем все…
— Так, ты никуда не пойдешь, — сразу оборвал его Косинцев. — Останешься здесь, мы с Максом сами все организуем.
— Отлично! — моментально согласился Некрасов, в душе надеясь, что ему в этом случае ни за что не придется платить. И вообще… пускай этот Челидзе тоже раскошеливается, в конце концов, для него все стараются. А самому Антону эти бабы вообще не нужны… У него Ленка есть… И денег нет… Антон даже не знал, какой аргумент для него более весом, ему вообще хотелось прилечь. Он явно переборщил с вином, к тому же пару раз тайком бегал вниз, в кафе, где успел выдуть три бутылки местного пива.
— А это надолго? — обратился Челидзе к Косинцеву. — В смысле, вы долго будете… организовывать? — усмехнулся он.
— Да нет, здесь эти вопросы быстро решаются, — уверенно кивнул головой Сергей. — Минут через двадцать вернемся.
Они с Максимом поднялись, еще о чем-то пошептались немного и двинулись к двери. Антон и Челидзе остались вдвоем.
— Ну что ж, я тогда полежу немного с твоего позволения. — Челидзе подошел к кровати Косинцева, накрытой пледом, и прилег на нее.
— Лежите, лежите! — замахал руками Некрасов, который в общем-то сам рассчитывал полежать на кровати в ожидании приятелей. Голова у Антона немного кружилась, и он откинулся прямо в кресле. Челидзе молчал. Антон тоже помалкивал. Ему вообще уже ничего не хотелось. Только бы поспать. Вся эта затея с «милыми дамами» стала казаться Некрасову совершенно дурацкой. В самом деле, как они рассчитывают расшевелить Челидзе? Наверняка он с одной из этих дам свалит в свой номер, а потом что? Неужели придет продолжать с ними разговор? Да он просто спать завалится!
«Ой, ерунда какая! — грустно думал Антон, борясь со сном. — Какая лажа… Пустая трата денег». Единственная радость — что это были не его деньги. А если Косинцев потом заявит, что нужно скинуться, — он, Антон, непременно откажется. С какой стати он должен платить? Он и не собирается общаться с этими дамами… Он вообще поспал бы сейчас с удовольствием… У Некрасова даже закралась мыслишка потихоньку, под благовидным предлогом отлучиться, а самому пойти к себе в номер и там спокойно лечь и уснуть.
Антон уже начал проваливаться в сон, веки слипались, и он с трудом дотянулся и поставил недопитый бокал на стол.
Его разбудил какой-то хлопок, прозвучавший где-то совсем рядом. Антон спросонья дернулся, открыл глаза и увидел сначала протянутую вперед руку в перчатке, а затем, к своему ужасу, пистолет с глушителем… Пистолет был направлен прямо Антону в лоб.
— На пол, быстро! — послышался хриплый голос.
Некрасов, у которого все внутри похолодело, послушно грохнулся на пол и на всякий случай сложил руки за головой.
— Лежи тихо и молчи десять минут, понял? А то вернусь и башку прострелю, ясно?
Антон движением головы показал, что ему все ясно и что он вообще очень понятливый мальчик.
Затем послышался еще один хлопок, от которого Некрасов буквально прилип к полу. Следом прозвучали поспешно удаляющиеся шаги и тихий звук закрывшейся двери.
Антон лежал ни жив ни мертв.
«А может, это шутка такая? — пронеслось в его голове. — Может, Серый, козел, так чудит? Где они вообще? Наверняка приколоться решили, уроды! А где этот? Как его там… Челидзе?»
Антон, позабыв о данном незнакомцу обещании, приподнялся с пола и первым делом посмотрел в сторону кровати, на которой расположился Олег Амвросиевич. Даже в полумраке комнаты он увидел, что вместо лица у Челидзе кровавая маска. На шутку это совсем не походило.
Голова Антона закружилась, и он, едва не теряя сознания, рухнул на пол.
«Выходит, Челидзе заманили в номер, напоили и убили, — рассуждала я, продолжая вести машину по улицам Антальи. — Но кто это сделал? Сутенер? Сговорился с Косинцевым? А тот действовал по чьему-то заказу? Кто сделал заказ? Сплошные вопросы получаются. Но, похоже, этот шалопай Некрасов действительно ни при чем».
С горем пополам примерно через полчаса мы въехали в новый район города, сплошь застроенный многоэтажками. Руслана всматривалась в ночную темноту и наконец показала рукой:
— Вот. Эти три дома.
— Какой из них?
— Кажется, средний.
Я припарковала машину и приказала Руслане вылезать.
— Кто находится в квартире?
— Обычно Метин и еще двое. Они меняются.
— У них оружие есть?
— Не знаю. Наверное, есть, — пожала плечами Руслана. — Они все здесь повязаны. И полиция, и сутеры, и бизнесмены, и вообще все. Отсюда не выберешься.
— А ты хочешь выбраться?
Руслана вдруг замялась.
— У нас в Кишиневе я столько не заработаю. А так вроде работаю пока. А там видно будет.
Антон не спешил выходить из машины. Журналист не горел желанием принимать участие в оперативных действиях. Да и я не хотела, в общем, привлекать парня к этому делу, справедливо рассудив, что он будет только мешать. Если он захочет сбежать… Да бог с ним, пускай бежит. Вряд ли он виновен в смерти Челидзе. Такой человек не способен на убийство.
Я подтолкнула Руслану к подъезду многоэтажки и указала на домофон.
— Нажимай, говори, что ты явилась, что сумела ускользнуть из отеля и так далее. Как договорились.
Руслана кивнула и нажала на кнопку. Вскоре ответил мужской голос. Руслана начала, причитая и сбиваясь, говорить. Мужчина что-то гневно заорал, но тем не менее тут же послышался электронный сигнал, и дверь можно было открывать. Мы вошли внутрь.
Нужная нам квартира находилась на пятом этаже. Я подумала, что турки наверняка захотят встретить Руслану прямо на лестничной клетке, у лифта. И решила подняться по лестнице пешком. Мои предположения оказались верными. В тот момент, когда разгневанный турок в позе палача, готового казнить свою жертву, стоял перед раскрывающимися дверями лифта, ожидая Руслану, я подлетела сзади и с силой ударила турка рукояткой пистолета по затылку. Мужчина медленно осел на пол. Я показала Руслане кулак, так как она собиралась по своей привычке завизжать.
На шум открылась дверь квартиры, и передо мной тут же возникли двое усатых мужчин лет тридцати с крайне недоуменными физиономиями. Бросив тело потерявшего сознание турка в объятия одного из усачей, я наставила на другого пистолет.
— Тихо! Гоу! — на такой смеси русского и английского языков я приказала ему проследовать в комнату.
Но турок вздумал оказать сопротивление. Однако не успел этого сделать, так как получил удар ногой в солнечное сплетение. Сутенер согнулся пополам и, осев на пол, на некоторое время затих. Зато очнулся другой. Он налетел на меня сзади, пытаясь выбить пистолет. Это ему, разумеется, не удалось, я резко распрямилась и локтем саданула усатого в челюсть. И сделала это, прямо скажем, вовремя, так как из рук турка выпал нож.
Руслана, ни жива ни мертва, застыла у косяка входной двери. И вскоре к стонам поверженных мужчин присоединились женские визги — подружки Русланы повылазили из комнат и с испугом глазели на все происходящее. Я тем временем обыскала турок и выудила из кармана одного из них пистолет.
— Заткнулись все живо, немедленно! — отдала я приказ орущим девицам и, размахивая пистолетом, прошла в большую комнату.
Я ощутила себя этаким товарищем Суховым, неожиданно захватившим гарем. Впрочем, гарем меня интересовал мало. Гораздо больше мне были интересны мужчины, которых я столь блистательно повергла на пол. Наведя на них пистолет, я приказала им переместиться в комнату. Мужчины повиновались и поползли в требуемом направлении.
— Кто из них Метин? — спросила я у Русланы.
— Его здесь нет, — тихо ответила девица.
«Что ж, и это в принципе ожидалось», — подумала я.
— А ты чего стоишь, проходи к коллегам, — кивнула я Руслане и показала на дальнюю комнату.
Руслана вдруг вскрикнула и мелко-мелко затрясла головой. Потом всплеснула руками и бросилась вон из квартиры. Догонять ее не стала. Пусть бежит, куда хочет. Мне нужно разобраться с ее работодателями.
Очухавшиеся турки требовали моего внимания.
— По-русски кто понимает? — спросила я.
— Плохо русски говорит, — выдал в ответ один из моих пленников.
— Барышни, — крикнула я в сторону «женской» комнаты. — На выход, переводчик требуется!
На мой зов с опаской высунулась носатая грудастая мадам, не то армянка, не то грузинка.
— Спроси у них, где находится Метин, — приказала я.
Женщина спросила. Турки залопотали, перебивая друг друга. Я поняла, что Метин еще не явился и вроде как они не знают, где он, и вообще ни при чем. Обычные отмазки. Ничего, подождем, если нужно будет, поднажмем на «задержанных», не впервой. Тут я подумала про оставшегося в машине Некрасова. Итак, он сказал, что убийца что-то говорил, и говорил по-русски. И это означает, кстати, что Метин и вообще турки тут ни при чем. Может, и вообще я зря затеяла историю с преследованием сутенера? С другой стороны, даже если он ни при чем, у него можно узнать какие-то детали, которые, возможно, помогут что-то прояснить. Так или иначе, нужно дождаться Метина. Если турок ничего не скажет, можно спокойно возвращаться в отель и начинать параллельное с турецкой полицией расследование. В том, что Савельев меня об этом попросит, я не сомневалась.
Я решила позвать Некрасова, так как его показания были нужны на случай появления Метина. Позвать Антона было, с одной стороны, очень просто: подойти к окну и крикнуть. С другой, делать это было опасно, так как таким образом я выпускала из поля зрения турок, с которыми все-таки не стоило расслабляться.
— Эй, ты, как там тебя зовут… Переводчица! — крикнула я.
Девица высунула свой нос и робко и вопросительно уставилась на меня.
— Подойди к окну и позови парня вон из той машины, — приказала я. — Назовешь его Антоном. Заодно и объясни ему, как войти.
Женщина часто закивала в знак уважения ко мне и послушания — видимо, на нее произвели впечатление приемы, с помощью которых я разобралась с ее «руководством», — и покорно подошла к окну. Открыв его, женщина окликнула Антона. Вскоре раздался звонок домофона.
— Отопри! — приказала я, и носатая пошла к двери открывать.
Вскоре в прихожей, испуганно озираясь, появился Некрасов. Всем своим видом парень показывал, насколько лучшего мнения был бы обо мне, если бы я разрулила всю ситуацию, не привлекая его к этому делу.
— Садись, — я указала Некрасову на диван.
Некрасов бочком-бочком прошел мимо сидевших на полу турок и, поежившись, опустил свой зад на краешек дивана.