– Экзотика всегда дороже, – нахмурился старший. – А такое нам попалось впервые. И кожа очень интересного цвета и как-то странно слазит. К тому же ярко выражены женские признаки. И если это все же женская особь, то желающих будет много...
Мне стало не по себе. Что эти извращенцы задумали? Хотя, если принять в расчет, что я лежу в неопрене, стянутая цепями, как вареная колбаса, и рядом отирается унюханный кошак с настоящим эльфом, то плачет по мне дурка.
– Ты кто, существо? – обратился ко мне стражник с заныканным завтраком.
– Можешь говорить, – милостиво разрешил главный маг.
– Хищник против чужого, – с готовностью поведала я.
– А-а-а, – до чего-то додумался стражник. – А мужчина или женщина?
– Угадай мелодию, – посоветовала ему я.
– Как бы узнать? – влез самый молоденький из троицы.
– Неопознанное рядом, – дружелюбно посоветовала ему я.
– Все же отдаленно похожа на женщину, – задумчиво протянул дистрофик.
– Приз в студию! – одобрила я загадку.
– Нам пора, – засуетился старший. – На месте разберемся.
И меня все-таки внесли вовнутрь. А там, внутри небольшого средневекового городка, будто праздник Первомая! Для полноты картины не достает транспарантов, шаров и покачивающихся мужиков, застенчиво прячущих по карманам бутылки с патриотическим подогревом.
– Не знаю, кто ты, – крикнул мне эльф. – И не могу тебя защитить, если ты женщина, или встать плечо к плечу, если мужчина! Но твое мужество достойно уважения!
– И тебе спасибо, незнакомый друг! – отреагировала я. – Но я все равно не признаюсь!
Взбодренные присутствием тысячных толп народа, который стоял на обочине и орал приветы непонятно кому и уж явно не нам, наша компашка порысила по широкой улице к главной площади. Или к чему особо популярному.
Когда мы приблизились и продрались сквозь толпу в центр, то прямоходящие скованные мужики заорали и попятились. Толкиенутый эльф заскрипел зубами и задергал ушами. Кошак вышел из нирваны и зашипел.
Я приподняла голову и от неожиданности икнула.
В самом центре площади находился высокий деревянный помост с характерными подтеками. На нем большая дубовая колода с воткнутым в нее топором. А возле нее, с ласковым оскалом садиста со стажем щерится мужик в красном прикиде и кожаном переднике.
– Это кто? – умирающим голосом поинтересовалась я, не в силах отвести взгляд от плотоядно улыбающегося мужчины, ласково поглаживающего топорище.
– Городской палач, – с готовностью ответил дистрофик. – Самый лучший. Специально приехал на наши торги. Не переживай так, существо, он профессионал своего дела. Все будет быстро.
– Спасибо на добром слове, – прошептала я, намереваясь шлепнуться в обморок. Жалко только шлепаться было некуда. Я уже лежала.
Но голос пропал. Наверное, побежал прятаться.
Эльф пораженчески закрыл глаза, сельские парнишки начали упираться и орать недорезанными подсвинками, что вызвало еще больший прилив энтузиазма у толпы. Только кошак расслабленно стоял и щерился бессмысленно-блаженной улыбкой дауна.
В полном отупении я слушала выкрики и перешептывания, пока мы следовали к мужчине в красном.
Барышни ахали и наперебой шептались о ценных качествах кошачьего косплейшика. В сторону толкиенутого плотоядно косились матроны со стажем. Даже на сельских недорослей нашлись охочие. В мою сторону и женщины, и мужчины пренебрежительно морщились и называли каким-то словом, которому в русском языке нет аналогов. То ли 'недопесок', то ли 'гермафродит', а то еще покруче.
Я презрительно усмехнулась в ответ. Не одобрили мой гидрокостюм, значит. Общественно порицают. И хорошо. Будут держаться на расстоянии. Я надеюсь...
Сколь бы в финале наше движение не замедлилось, в конце концов и ему пришел конец.
Мы дошли (а кого и донесли!) до крепко сбитого помоста. Тех, кто мог ходить сам, втянули за цепи. Нас с эльфом передали по эстафете и поместили в дальнем краю под усиленной охраной.
Троицу пленников выстроили в одну линию на переднем плане на обозрение толпы.
Вперед вылез краснощекий герольд, который сначала позырил на наши носилки вместе с нами, что-то записал себе на ладошке углем и пошел глотку рвать, как по штату положено.
– Эльф, а эльф, – покосилась я на соседа по цепям. – Что здесь происходит?
– Кто ты? – вместо ответа спросил эльф. Никак в еврейской школе образование получал.
– Так я тебе и сказала, – фыркнула я. – Чтобы облегчить жизнь, – я кивком показала на магов, – этим засранцам, прости господи!
– Слушайте, и не говорили, что не слышали! – бодро заорал герольд, как будто ему на ногу наковальню уронили. Я даже голову приподняла, чтобы посмотреть, не сперли ли у палача на наше счастье колоду с инвентарем.
– Слушайте, и не говорили, что не слышали! – повторил рупор народа еще раз.
– Хм...– поморщилась от децибелов. – Очень умное и дельное замечание. А, главное, в нашем отношении весьма своевременное!
– Сегодня к вашему вниманию будет представлен новый улов! – заливался курским соловьем рекламщик. – И поскольку в этот месяц попалось очень мало особей мужского пола, – тут он выдержал трагическую паузу под глухой ропот толпы. – То и цены будут соответственные!
– Ему бы эскимосам снег зимой продавать, – хихикнула я, понимая, что еще чуть-чуть – и просто расплавлюсь на солнце, как мороженое.
А этот придурок, надсаживая глотку, продолжал вопить:
– Кто согласится дать справедливую цену и получить себе во временные мужья или хм... – мужчинка, задумавшись повернулся и окатил меня и патлатого ушастого пленника брезгливо-недоуменным взглядом.
Я выскалилась.
Поперхнувшись, парламентер доброй надежды без особого энтузиазма неуверенно завершил:
– В жены...
Длинноволосый оскорбленно зашипел.
– Мужчина с татуировкой, – позвала я ближайшего мага. – А что это значит – временные мужья? Это как?
– Это значит, существо, – охотно объяснил мне маг. – Что когда временный муж сделает ребенка, то брак может быть расторгнут и его перепродадут дальше. Или оставят себе для дальнейшего потомства. Могут также сдавать в аренду на любой срок...
Эльф начал блажить не по-детски и рвать на груди цепи.
– Подожди раздеваться, – прикрикнула на длинногривого я и снова поинтересовалась у мага: – То есть попользовался сам – передай другому? Так, что ли?
– Ты слишком любопытное, странное существо, – хихикнул дистрофик. – Хочешь узнать больше – скажи свой пол!
– Деревянный, – сделала я кристально-честные глаза.
– Подходите ближе! – усиленно зазывал глашатай. – Посмотрите на иномирных пришельцев!
В это время на помост с криком 'Майу-у-у-у' шлепнулся кошак и начал кататься на спине в разные стороны.
– Эк его разобрало, – посочувствовала я. – Дайте ему еще чего-нибудь понюхать! Чтоб аренда прошла как можно незаметней. Очухается, а у него уже выводок котят.
Бабы так рванули к помосту, что кошака еле отбили и вручили нам с эльфом. Просто положили его сверху. Мне еще ничего, я могла его за ушками почесать. Эльфу же все больше доставалось хвостом по красной физиономии.
– И помните, дорогие горожане! – надрывался глашатай. – Если вы кого-то не выберете! – тут мужик снова покосился на нашу троицу. – То они прольют свою кровь на этот помост для вашего удовольствия...
На этом месте меня затошнило.
-...И их головы украсят собой частокол ратуши! – радостно закончил вещать местный Лавкрафт.
Я лязгнула от страха зубами как раз над ухом пригревшегося и задремавшего кошака. А эльф, не теряя времени даром, укусил его же за хвост, который настырно лез ему в нос.
Несчастный кошак подорвался с нас с визгом ущемленного достоинства. Встал на четыре лапы, выгнул спину и зашипел, как змея. При этом еще он прыгал по помосту влево и вправо, расшвыривая стражу.
На меня сверху приземлился дистрофик, на длинноволосого – дюжий охранник.
– Мужчина, – нахмурилась я. – Вы по записи или без очереди лезете?
– Почему товар пробуют перед продажей? – заволновалась толпа, пока стражники приманивали кошака новой порцией нирваны.
Троицу пленников оттащили подальше от края, пока их тоже не начали пробовать прямо тут, но уже покупатели.
– Успокойтесь! – запрыгал перед вздрюченным кошаком герольд. – Это небольшая заминка...
– Ничего себе небольшая! – рявкнула я. – Не знаю, как эльфу, а мне так очень чувствительно!
Кошак прижал ушки, припал на передние лапы и прыгнул за добычей, поймав рекламщика в длинные когти. После чего прикусил мужика за холку зубами и начал трепать из стороны в строну, поддавая задними лапами и мурлыкая.
Кошак прижал ушки, припал на передние лапы и прыгнул за добычей, поймав рекламщика в длинные когти. После чего прикусил мужика за холку зубами и начал трепать из стороны в строну, поддавая задними лапами и мурлыкая.
– Это он вас усыновил! – громко пояснила я ошалевшему герольду. – У меня всю жизнь были кошки!
– И как они? – раздался женский голос из толпы. – Какие они в постели?
– Ласковые, – выдала я, стараясь не задумываться о том, что в действительности стояло за этим вопросом.
– Беру! – ломанулась на помост толпа распаленных женщин.
– Дамы, – не утерпела я. – Он с довеском. Герольд к нему теперь как прилагательное идет. Любимая игрушка. Так что цена двойная!
– Я женат! – сопротивлялся несчастный, отпихиваясь от кошака. – И моя жена...
– Да я даром отдам! – высунулась вперед сухопарая тетка. – За десять лет ни одного ребенка. Дайте мне кошака на неделю, а потом можете забирать вдвоем. О привычках сообщу в приватной беседе!
– Дорогая, – заскулил герольд. – Мы же так хорошо жили...
– Котэ на неделю мне, – чуть смягчилась тетка. – Мужа на год – вам! Там посмотрим. Может, сможем на что другое поменяться!
– Тридцать лет! – выскочил вперед главный маг. – Пятьдесят золотых монет!
Кошак прижмурил зеленые с золотистыми крапинками глаза и начал оглядывать всех вокруг, приходя в себя после термоядерного запаха.
– Шестьдесят! – выкрикнули из толпы. – И тридцать пять!
– Кто больше? – нахмурился маг.
Человек-кот запихал под себя герольда, чтобы не уполз, и принялся наводить свой немудреный кошачий туалет, отставив заднюю лапу и демонстрируя то, за что собственно его и покупали.
– Сто! – вылезла на помост симпатичная женщина с толстым кошельком. – Согласна на все условия.
Деньги передали из рук в руки. Маг вытащил печатку и что-то шлепнул на ладони двух дам, принимающих участие в сделке, мужчины и на обе лапы кошака.
После чего совместными усилиями помост очистили и приступили к следующему лоту.
Вытащили самого молоденького из троих селян и тут же сбагрили невысокой хорошенькой девушке за пять монет и на семилетний срок.
Я даже прокомментировать не успела, как им шлепнули на руки печатки и спровадили с помоста.
Остальные за такую же цену ушли на 'ура' и под звон литавр. Маг только успевал деньги прятать.
После чего на помосте остались из предлагаемого ассортимента только мы с эльфом. Маги тяжело вздохнули, подняли нас с носилок и распаковали от цепей.
– Побежишь? – поинтересовался дистрофик, снимая с меня ножные кандалы.
– Куда? – с надеждой спросила я, разминая затекшие конечности. – Где здесь выход на волю?
– Вот там, – вредно ухмыльнулся дистрофик, указывая на заскучавшего палача.
– Я настолько не тороплюсь, – сразу отказалась я. – До пятницы я совершенно свободна!
– Скоро будешь занято, существо, – зловеще пообещал мне главный, удерживая эльфа и вытаскивая его вперед на всеобщее одобрение.
– Смотрите! – возвестил он, хорошо поставленным голосом. – Какой прекрасный образчик мужчины...
– Счас кому-то будет плохо! – поделилась я с дистрофиком.
– Чего? – удивился мелкий.
– Сам смотри, – хмыкнула я, не прекращая разминку.
Эльф загнул такую длинную матерную тираду, что ушки трубочками скрутились. И стряхнул с себя мага, как насекомое:
– Никто не будет называть меня 'образчиком мужчины'! – рявкнул он. – Я – мужчина и таковым намерен оставаться!
– Сто монет! – выскочила к самому помосту моложавая матрона, на вид лет сорока. – На пятьдесят лет!
– Я не буду участвовать в этом фарсе! – нахмурился длинноволосый, складывая на могучей груди руки и подчеркивая свою прекрасную фигуру.
– Сто двадцать! – вылезла еще одна, уже чуть помоложе и еще симпатичнее. – Срок тот же!
Две претендентки тут же сцепились за право обладания эльфом.
Вообще, я заметила, что большинство аборигенок обладали средним, по человеческим меркам, ростом и если уж не потрясающей красотой, то очень даже симпатичной внешностью.
– Кто это, маг? – раздался сзади меня бархатный голос с надменными интонациями. Знаете, изредка похожий можно услышать в аутентичной англо-американской рекламе. Голос такой... у всех женщин поджилки начинают трястись. Хоть на хлеб намазывай вместо масла и ешь. Низкий грудной, как для меня – в высшей степени сексуальный.
Я повернулась и смерила взглядом двоих всадников, закутанных в плащи и в масках, верхом на... лосях? Иначе я этих животных бы не охарактеризовала.
Рогатые монстры крупнее наших лосей раза в полтора, хотя казалось бы – куда тем еще больше! Темно-коричневая шерсть с рыжеватыми подпалинами, страшные копыта и кошмарные лосиные ветвистые рога из семи отростков.
Жуть какая. Надо быть самоубийцей, чтобы на них кататься!
Хозяева ездовых тварей... ну-у-у... На вид оба мужика ростом за метр восемьдесят плюс-минус. Не запредельно здоровенные, как некоторые наши баскетболисты, но и отнюдь не лилипуты. Даже для меня с моим метр семьдесят – здоровые жеребцы. А ведь я буду повыше местной разновидности женщин!
И всадники, как ни странно, однозначно выше и крупнее соседствующих с нами магов или стражников. Другая раса?
Фигуры под плащом определить сложно, но явно не заморыши. Руки в перчатках крупные, мужские. Раньше я от таких млела. Приятно думать, что такая лапа тебя обнимает за талию. Раз – и вся талия в обхват двух ладоней поместится.
Из-под черных атласных масок, подбитых черным же бархатом, у собеседников виднелись только благородной лепки рты и самая нижняя часть подбородка.
Глаза красивые и необычные.
У одного – вообще... аметистовые. Знаете яркие мексиканские аметисты? У меня такая друза на столе бумаги подпирала. В ней самое прикольное то, что на вершинки кристалликов будто покапали осветлителем.
Так и тут. Возле зрачка – тон светлее, дальше цвет аметистовой радужки более сочный, поярче. Необыкновенное сочетание!
У второго, всем в этой жизни довольного, зенки синие. Но не просто синие. У землян таких глаз не бывает! Кобальтово-синие, до черноты, с радиальными лучами-искорками ультрамарина. Я даже чуть не засмотрелась невольно, вовремя спохватилась и отвела взгляд. Заодно прикрыла рот, который от удивления сам собою сложился буквой 'О'.
Дальше этих горе-покупателей высматривала, подглядывая искоса. Картина впечатляла.
Чуваки богатые, это понятно. При лосях. Пока лица под маской не разглядишь, выглядит все эстетично. А так – кто знает, что там припрятано? Вдруг страшные шрамы или рубцы после оспы? Или кривые жуткие рожи? Страшновато как-то. Уж больно антураж того... мрачноватый. Черные плащи, подбитые сверкающим алым подбоем. Темные одежды, черные маски... Сектанты, что ли? Сатанисты...
Меня передернуло. Не приведи Господь! Вот только в руки сектантов мне угодить и не хватало!
– Прекрати пялиться! – возмутился дистрофик и повернул меня обратно.
Дамы все еще сражались, уже перейдя от угроз в рукопашную.
– Это неопознанное существо, ваша светлость, – залебезил третий маг.
– А женщин в этот раз тоже не было? – недовольно поинтересовался надменный.
– Нет, ваша светлость, – извинился маг. – Только вот это существо...
– Нам опять не повезло? – вклинился второй, недовольный. Взвыл: – Это просто невозможно выдержать!
У этого голос тоже был ничего. На конкурсе 'господин сексуальность' небось занял бы второе место сразу после первого. И куда местные бабы смотрят? Вот кого продавать надо! Пошли бы по цене всех нас вместе взятых!
– Жаль, – мрачно констатировал надменный. Тяжело вздохнул и двинул ногами, заодно натягивая уздечку, чтобы завернуть лося. – Поехали отсюда.
– Ни за что! – уперся недовольный. – Давай купим хотя бы это существо!
– ЭТО? – произнес как выругался надменный. – Ты хочешь ЭТО?
– Да я уже на все согласен! – рявкнул недовольный. – Сил нет терпеть.
– Мы вернемся через месяц, – начал уговаривать спутника надменный. – Возможно, через месяц они смогут для нас отловить нормальную женщину или двух...
– Ты мне это уже полгода обещаешь, – перебил его недовольный. – Но я наводил справки: в других городах тоже ни одной женщины за последние два года. Ни одной! Я пробовал перекупить пару иномирянок – владельцы категорически отказались. Жены их полностью устраивают, брак стабильный, есть дети, некоторые еще и новых ждут. – Простонал: – Мне что теперь, в аскеты уйти?!
– Но... – попытался возражать первый.