Только теперь я увидел, что Нейзер стал кое-что понимать в нашем деле, где главное, это любой ценой сохранить свою шкуру в целости и сохранности и при этом выполнить задание. Задача, скажу я вам, не из простых. Но не это я наметил в качестве темы нашей беседы и потому постарался повернуть разговор, в нужное мне русло, весело сказав:
– Спасибо, Нейзер, я тронут вашими словами. А про ту дыру в кирасе забудьте, это был пустяковый случай, просто мне пришлось идти напролом. Зато видели бы вы, как я бежал тогда. Ну, да, ладно, это все пустяки, я хочу поговорить с вами о серьезных вещах. Как вы думаете, Нейзер, что для нас является гарантией успеха нашего, как говорит мой, искушенный в такого рода делах, шеф, безнадежного предприятия? Почему мы с такой легкостью добились своего? Ведь вместе с нами в Мо было еще два или три десятка купцов, мечтавших, так же как и мы, добраться до острова Равелнаштарам и им всем, увы, не повезло. Почему, в таком случае, повезло нам?
– Ну, Веридор, даже не знаю, что вам и ответить. – Почесав в затылке, начал мямлить мой стажер – Может быть нам и в самом деле, просто повезло. Хотя нет, глядя на вас, никогда не скажешь, что вы будете сидеть и ждать с моря погоды. Вероятно, вы нашли подход к коменданту порта. Скажем, кроме сувенира на память, дали ему взятку или просто уговорили. Нет, Веридор, честное слово, не знаю, что вам и ответить. В этом вопросе я не смог бы дать вам толкового совета.
Я не унимался и продолжал требовать от своего стажера более верного и логически обоснованного вывода.
– Нейзер, неужели вам так и не приходит в голову правильный ответ?
Мой, внезапно поглупевший, стажер, беспомощно пожал плечами и виновато улыбнулся. Из моей груди невольно вырвался громкий вздох сожаления. А я то думал, что он парень сообразительный. Потрясая указательным пальцем, я принялся объяснять ему простые истины, говоря громким шепотом:
– Нейзер, ведь право же все объясняется так просто. Ведь мы прибыли в Мо, как купцы. Простые кируфские купцы. Мы везем на остров Равелнаштарам свои товары. И не обычные товары, заметьте. Вспомните же, наконец, про мои прекрасные дорканские мечи. Ведь именно благодаря нашим мечам комендант порта принял решение пропустить нас на остров. Он ведь по своей должности, кроме всего прочего, обязан заботиться об охотниках, добывающих ценные меха и ему ведь не случайно подумалось о том, что наши удивительные мечи, которые способны с легкостью разрубить крепкую, каленую сталь, могут пригодиться охотникам острова Равелнаштарам.
Некоторое время Нейзер молча пережевывал разработанный мною план действий, столь необходимых для успешной деятельности техника-эксплуатационщика на дикой, отсталой планете, а затем звонко и по-детски расхохотался, стукнул себя кулаком по лбу и воскликнул:
– Великий Космос, ну, и болван же я! А ведь и, правда, все дело в ваших дорканских мечах. Да, ну, и опростоволосился же я, а ведь сам, своими собственными руками передал ваши дорканские мечи коменданту порта и при этом до небес расхваливал их чудесные свойства. Стоп-стоп! А почему это вы называете их дорканскими? Ведь так, если мне не изменяет память, называется один из миров, находящихся под вашей опекой. Так ведь, Веридор? Вы именно с Дорка вывезли эти замечательные мечи или я и тут ошибаюсь?
– Совершенно верно, Нейзер, именно так – Подтвердил я, правильность его вывода и в награду за догадливость вручил ему еще одну откупоренную бутылку вина – Вот вам приз за смекалку. Совершенно верно, эти мечи я называю дорканскими именно потому, что они выкованы на планете Дорк, которая находится в трех с лишним тысячах световых лет от Галана. Они были выкованы в эпоху феодализма на планете, которая в настоящий момент уже почти наверняка вошла в индустриальную эру своего развития и вскоре будет открыта всей галактике. Но о Дорке мы с вами еще поговорим, на него мы отправимся сразу же, как только покинем Галан, а сейчас я хочу немного поговорить с вами о несомненной пользе инженерно-технической инфильтрации. Да, мой дорогой друг, это именно я, ваш покорный слуга, Веридор Мерк, старший техник-эксплуатационщик Терилаксийской Корпорации Развития Планет, собственноручно осуществил незаконный ввоз продукции, имеющей более высокую научно-техническую характеристику, в ускоряемый мир, в котором такая технология еще не известна. Как вам это понравится, Нейзер?
Нейзер, похоже, и в самом деле не на шутку струхнул, услышав мои кощунственные откровения. Озираясь вокруг, словно ища соглядатаев конторы, он возбужденно зашептал:
– Послушайте, Веридор, но ведь это запрещено самым строжайшим образом. Нам же головы за это оторвут!
Я беспечно махнул рукой, в ответ на его зловещий шепот.
– Нейзер, да, пошли они в задницу со своими запретами. Если бы я постоянно следовал их правилам и рекомендациям, изложенным суконным языком в толстенных томах, то либо давно уже откинул копыта, либо привел бы к гибели добрый десяток ускоряемых миров. Поверьте мне, промедление в нашем деле может дорого стоить. Кроме того, Нейзер, неужели вы думаете, что я такой идиот, чтобы подставляться в таком простом деле? Все тщательно продумано, негласно санкционировано конторой и согласовано с наблюдателями. По этому поводу даже пишут специальные научные труды, которые проходят по разделу "Инфильтрация. Теория ограниченного воздействия". Неужели вы думаете, что эти несчастные железки и впрямь способны нарушить ход исторического развития на этой планете? Будьте уверены, Нейзер, через пятьдесят лет их почти все растеряют, а еще через двести-триста лет о них никто и не вспомнит. Но это еще не все, о чем я хотел бы поговорить с вами, Нейзер. Теперь, когда я открыл один из маленьких секретов нашей работы, я хочу задать вам следующий вопрос. Нейзер, как по вашему, что это за зверюга такая, равелнаштарамский барс?
Прежде, чем ответить мне на этот вопрос, Нейзер надолго задумался и ответил мне только минут через пять. При этом он был предельно осторожен в оценках, но в то же время постарался применить научный подход в определении природы этого хищного животного, а потому сказал задумчиво:
– Веридор, равелнаштарамский барс, пожалуй, это самая большая загадка Галана. Я плохо знаю галанскую палеонтологию и поэтому совершенно не в курсе, от кого произошла сия злобная тварь и не могу ответить на ваш вопрос с достаточной уверенностью. Первое, что мне бросилось в глаза, так это то, что Галан мало чем отличается от большинства миров галактики. В первую очередь потому, что животный мир этой планеты, в основном, составляют биологические виды имеющие одну ось симметрии. Второй признак животного мира, делающий его похожим на большинство миров галактики, наличие у большинства животных всего лишь двух пар конечностей, образующих плечевой и тазовый пояс. Равелнаштарамские барсы выпадают из этой закономерности уже потому, что имеют три пары конечностей и, соответственно, ложно-плечевой, плечевой и тазовый пояс. Точнее я ответить не могу, так как видел лишь малопонятные изображения равелнаштарамского барса в нескольких книгах, да, ещё миниатюрное скульптурное изображение этого животного, выставленное в витрине магазина. Правда, один парень утверждал, что он видел барса своими глазами и он точь-в-точь похож на то изваяние. Это животное, по моему, относится к виду шестиногих, теплокровных, живородящих рептилий, о чем говорят и пасть с зубами, растущими в три ряда, и вытянутое, сплющенное с боков, тело, весьма характерное для этого вида ящеров, и длинный, мощный, также сплющенный с боков, хвост, вооруженный двумя острыми роговыми секирами. Впрочем, Веридор, я ведь, правда, не профессиональный галабиолог, чтобы ответить точнее и рассказал вам все то, что еще осталось в моей памяти, от школьного курса галабиологии.
Кивнув головой, я сказал ему в ответ:
– Нейзер, по-моему вы были великолепно точны. Ну, а все-таки, кого вам напоминает эта зверюга? Попытайтесь представить эту хищную тварь без её столь роскошного зеленого меха. Чтобы вы сказали, если бы барс стал, примерно втрое, больше, имел гребень из роговых, острых, как бритва, пластин вдоль хребта и не такую длинную шею?
На Нейзера было страшно смотреть, когда он представил себе такое чудище. Он побледнел, глаза его остекленели от ужаса, а из горла вырвалось хриплое проклятье:
– Дьявол вас побери, Веридор, неужели это… Но ведь этого не может быть! Ведь вы описали мне волосатого дьявола с Тенризерса! Неужели равелнаштарамские барсы, это и есть ужасное тенризерское чудовище, самое опасное животное во всей нашей галактике?
Я невозмутимо подтвердил догадку своего нерадивого стажера, к которой подталкивал его так долго и так грубо.
– Да, правильно. Равелнаштарамский барс, это и есть волосатый дьявол с Тенризерса. Именно так и никак иначе. Правда, за миллион двести тысяч лет, что эта зверюга обитает на Галане, дьяволы изрядно измельчали, подрастеряли кое-какие из своих устрашающих украшений, ну, и, наконец, обросли в этом мире густой, шелковистой шерстью, но вот характер у них тут вконец испортился, они стали раз в пять свирепее и этим переплюнули своих тенризерских предков.
На Нейзера было страшно смотреть, когда он представил себе такое чудище. Он побледнел, глаза его остекленели от ужаса, а из горла вырвалось хриплое проклятье:
– Дьявол вас побери, Веридор, неужели это… Но ведь этого не может быть! Ведь вы описали мне волосатого дьявола с Тенризерса! Неужели равелнаштарамские барсы, это и есть ужасное тенризерское чудовище, самое опасное животное во всей нашей галактике?
Я невозмутимо подтвердил догадку своего нерадивого стажера, к которой подталкивал его так долго и так грубо.
– Да, правильно. Равелнаштарамский барс, это и есть волосатый дьявол с Тенризерса. Именно так и никак иначе. Правда, за миллион двести тысяч лет, что эта зверюга обитает на Галане, дьяволы изрядно измельчали, подрастеряли кое-какие из своих устрашающих украшений, ну, и, наконец, обросли в этом мире густой, шелковистой шерстью, но вот характер у них тут вконец испортился, они стали раз в пять свирепее и этим переплюнули своих тенризерских предков.
Физиономия у Нейзера, густо покраснела, он весь так и набычился, крепко сжал кулаки, а на его скулах заходили желваки. Таким я его еще не видел и потому слегка отдвинулся назад и предостерегающе поднял руку. Едва сдерживая свой гнев, Нейзер грозно прорычал:
– Веридор, вы что же, хотите мне сказать, что это тоже ваших рук дело? Но это же ужасно, черт вас подери!
Я рассмеялся и воскликнул, подняв руки вверх:
– Нейзер, пожалуйста, успокойтесь! Неужели вы думаете, что я действительно настолько всемогущая личность? Мой масштаб, это ввезти на Галан несколько сотен железок. Тут нужны совершенно другие возможности. Хотя, не спорю, идея была моя. После того, как выяснилось, что скорее всего в темпоральном коллапсоре N С 7261/44,на планете под номером пять, появится разумная жизнь, мне надо было, как-то побеспокоиться о защите темпорального ускорителя. Я всего лишь высказал некоторые свои идеи по этому поводу, а остальное провернули биологи из отдела спецопераций. Они отловили несколько особей волосатых дьяволов на Тенризерсе, с ними слегка повозились генотехники корпорации, подготовили образцы для репродуцирования и наштамповали несколько сотен этих зверюг для создания устойчивой популяции на острове, который скрывал в своих недрах генератор. Разумеется, все хлопоты по доставке этих милых созданий на планету были возложены на меня, а также и вся ответственность за все возможные последствия. Тут контора, как всегда, была на высоте и если в будущем произойдут какие-либо осложнения, голову снимут именно с меня. К счастью для меня и на этот раз все обошлось, тенризерские дьяволы не вырвались с острова Равелнаштарам и не сожрали на Галане всех людей, как это случилось, некогда, с колонистами на самом Тенризерсе, но и там во всём были виноваты люди.
Нейзер обмяк, словно детский воздушный шарик из которого ненароком выпустили воздух. Большего я ему рассказывать не стал, умолчав о том, что только волосатые дьяволы Тенризерса, превратившиеся со временем в равелнаштарамских барсов, несколько десятков тысяч лет охраняли остров от попыток галанских мореплавателей высадиться на его скалистые берега. Также я не стал рассказывать ему и о количестве моряков, растерзанных этими свирепыми тварями. Галанцы давно освоили все земли своей планеты, даже самые отдаленные острова, и лишь теперь, когда возле острова Равелнаштарам образовался небольшой островок, на котором не было барсов, они смогли начать освоение и этой, довольно большой территории своего мира. И если на протяжении тех почти сорока пяти тысяч лет, что галанцы пытались проникнуть на остров Равелнаштарам, ящеробарсы только и делали, что лопали моряков, то теперь настал их черед.
Эти четырехметровые зверюги, которые в лежачем виде были похожи на копну свежескошенной травы, сразу же стали промысловым пушным животным и предметом алчных взоров всех модников и модниц Галана. Не будь император Сорквик столь рачительным хозяином, их популяция уже сократилась бы, как минимум, вдвое, а так она даже выросла только потому, что галанцы, в течение последних двух столетий, регулярно завозят на остров, на корм барсам, специально выращиваемых на материке животных.
Равелнаштарамские барсы, к моему счастью, панически боятся воды, как и их далекие предки – волосатые дьяволы Тенризерса, поэтому они и не распространились по всей планете. Хотя даже в этом случае они вряд ли смогли бы хоть как-то повлиять на процесс развития галанской цивилизации. Что-то я не припомню того, чтобы на какой-нибудь планете, где появился человек, что-нибудь, опасные хищники или просто неблагоприятные природные условия, положили конец его существованию. Человек, пожалуй, самое приспособленное существо для жизни в галактике и трудно определить пределы его приспособляемости. Ну, а та трагедия, которая случилась более трехсот тысяч лет тому назад на Тенризерсе, так это было результатом простой человеческой глупости и скверного планирования колонизации, ну, и, разумеется, результатом еще более скверного оснащения колонистов и их совершенно никчемной подготовки.
В дальнейшем я еще не раз беседовал с Нейзером на самые различные темы, касающиеся моей работы. Думаю это было бы полезным для него, если бы он решил избрать профессию техника-эксплуатационщика. В любом случае, я был обязан рассказать Нейзеру о некоторых секретах нашей профессии, благодаря которым он смог бы выполнять свою работу без нытья и постоянной зависимости от конторы, где, кстати, терпеть не могут безынициативных работников.
Морское путешествие промелькнуло для нас как-то очень уж быстро и незаметно. Не успел я, как следует, насладиться дивными, просто-таки роскошными, закатами Обелайра и его восхитительными восходами, как наше плавание подошло к концу. Однажды, на закате дня, матрос, сидящий в бочке на верхушке грот-мачты, что есть мочи истошно завопил:
– Остров. Прямо по курсу остров Равелнаштарам.
Это еще не было концом нашего путешествия, так как остров Равелнаштарам был виден издалека только из-за той гигантской горы, которая выросла как раз на том месте, где почти двадцать стандартных лет тому назад реального времени и четыре с лишним миллиарда лет времени ускоряемого, строители-темпоральщики, работающие под управлением старины Клайна Боудсвелла, так неудачно воткнули в твердь Галана гигантский гвоздь темпорального ускорителя. Мой приятель Клайн в тот раз, явно, что-то перемудрил со своими расчетами и в том месте на планете, где некогда находилась глубокая впадина, из ее недр выперло, как из пуза, такую громадную грыжу, что только держись. Более того, по какому-то совсем уже странному стечению обстоятельств, в том месте где из недр Галана вылез здоровенный пузырь, стала еще и выдавливаться, как паста из тюбика, огромная масса базальта, которая почти на треть вытолкнула корпус генератора и образовала эту удивительную гору. Гора имела в высоту более двенадцати километров и над ней всегда клубились облака. На таком расстоянии ещё был виден, острый конус с плоской, словно обрезанной ножом, вершиной, но с береговой линии её никогда не бывает видно из-за густого слоя облаков.
К острову Равелнаштарам мы подплыли только к вечеру следующего дня и все это время, пока мы шли под всеми парусами, гора все росла и росла, вставая из моря, словно гигантский, конический рифленый небоскреб, шириной в полтора десятка километров у верхушки и километров двадцати у своего основания. Остров Равелнаштарам имеет форму гигантской цифры девять, протянувшейся вдоль экватора на четыреста семьдесят километров и даже без своего главного украшения, – горы Калавартог, что означает в переводе с галикири "Палец дьявола", поднимается над океаном гористым массивом километра на высоту в три с лишним километра и имеет очень высокие, обрывистые и скалистые берега. Так что далеко не везде на остров можно высадится с моря.
В своей самой широкой части остров имеет ширину триста пятьдесят семь километров. В восточной части острова, в хвостике этой гигантской девятки, там, где берег был довольно пологим, километров на двадцать расстилались широкой лентой шикарные пляжи золотого песка. Их, правда, портило то, что большой, мелководный залив, омывающий эту часть острова, просто кишел гигантскими хищными моллюсками, которые, запросто, могли перевернуть даже большую лодку и быстро расправиться с ее гребцами. Это создавало сложности для высадки на берег в этом, наиболее низинном и удобном месте. Моллюсков я также всегда причислял к стражам своего острова, но не имею к ним никакого отношения. Уж эти-то морские монстры, похожие на грибы с овальными костяными шляпками до двух с половиной метров в поперечнике и дюжиной мощных, пятиметровой длины щупалец с острыми когтями на концах, весьма вкусные в жареном виде, имеют чисто галанское происхождение.
Землетрясение обрушило перешеек, соединяющий хвостик девятки с небольшой точечкой на конце ее хвостика, отчего образовался небольшой островок всего двенадцати километров в поперечнике, скалистый и почти круглый. Единственной природной достопримечательностью островка Равел является небольшая закрытая бухта. Когда-то, триста с лишним лет назад, это место было едва ли не самым опасным на всем острове, так как сюда частенько забредали старые, матерые барсы, полюбившие на старости лет одиночество, но не потерявшие от этого своей свирепости. После землетрясения барсы, отрезанные от острова, вскоре, издохли от голода и стали первыми трофеями моряков, приплывших к нему. А уже три года спустя на островке Равел вырос небольшой, одноименный городок охотников на барсов, который и был теперь целью нашего путешествия.