– Но как? Разве такое возможно?
Арес приподнялся на локте, глаза его блеснули в темноте.
– Вампиры, оборотни, маги могут управлять своими снами. Некоторые люди тоже, но не в такой степени.
– Да, может, вы и управляете своими снами, но как вы в мой проникаете?
Юноша вздохнул.
– Мы с Элиасом настроились на тебя, как на любимую радиостанцию. У нас нет собственных сновидений, мы контролируем их, потому что стоим на границе между твоим сном и реальностью. Всякий раз, когда Элиас нарушает границу, я вынужден идти за ним. Всякий раз, когда ты думаешь обо мне перед сном, вызывая меня в свое сновидение, Элиас следует за мной.
– А почему он никогда не показывал своего лица? – Алина вздрогнула. – Никогда, до сегодняшней ночи.
– Он не может ничего сделать тебе во сне, – юноша крепче прижал ее к себе. – Он выбрал себе роль кого-то тайного, того, кто способен нанести удар со спины. Элиас хочет, чтобы ты это знала. А вот зачем, вопрос интересный.
– И ты, видя, как мне страшно, даже ни разу не пытался показать, кто же там – за спиной?! – сердито воскликнула Алина.
– Да, – признал Арес.
– Но это жестоко, – голос ее задрожал.
– Чем раньше бы ты увидела его лицо, тем быстрее бы закончилась твоя безоблачная жизнь. Прости, мне жаль, что тебе пришлось так много бояться. Только все одиннадцать лет я сам живу в страхе и постоянном ожидании, когда Элиас выйдет из тени, чтобы отомстить мне, оборвав твою жизнь.
Алина прижалась губами к его щеке.
– И долго он будет… – Она не договорила и резко поднялась на локте.
Арес метнул взгляд в сторону окна.
– Ты что-то увидела?
– Не знаю, но мне показалось…
– Сюда никто не войдет, мы в безопасности. Ни один вампир в здравом уме не сунется в логово оборотня.
Девушка кивнула.
– Просто показалась. Сколько же Элиас будет нас мучить?
Арес медленно втянул в себя запах ее волос.
– Скоро узнаем…
Наступило утро, дождь прекратился. Перед институтом девушка забежала домой.
Приемная мать, бледная и изрядно похудевшая, встретила ее в коридоре.
– Пока никаких новостей, – охрипшим от слез голосом сообщила она.
Алина повесила на крючок пальто. Она не знала, что сказать безутешной женщине, а та ждала, смотрела с надеждой.
– Будем ждать и верить, – слова дались тяжело, но промолчать девушка не могла.
Евгения безнадежно кивнула и пошла в кухню, а Алина побежала к себе в комнату. Но внутрь не зашла – застыла на пороге. Пахло ладаном.
Девушка включила свет и увидела на кровати розовую коробочку, обвязанную красной ленточкой – той самой, похищенной Элиасом.
Алина села на кровать рядом с нежданным подарком, некоторое время не решаясь прикоснуться к коробке. Когда же она сняла крышку, дыхание перехватило. Внутри лежал тряпичный волк с наклеенным на боку золотистым локоном. В нарисованное красное сердце на груди была воткнута черная игла.
Девушка порывисто протянула руку к иголке, воткнутой в сердце волка, но тут же отдернула.
От посетившей догадки Алина застонала.
Арес ее не любил, все было спланировано и предрешено его врагом…
Алина рассеянно смотрела в конспект, вполуха слушая преподавателя психологии.
– Твой пес, как всегда, у двери? – шепотом поинтересовался Юра.
Девушка настороженно покосилась на него, переспросив:
– Пес?
– Ну, так называют верных стражников, – смутился парень.
– А-а-а, – она кивнула. – Думаю, он там.
– И чего он хвостом ходит, не пойму, – зашептал ей в самое ухо Юра. – Захара больше нет, чего боятся! Можешь объяснить?
– Нет, не могу…
Преподаватель громко произнес: «Всем спасибо, все свободны», и по аудитории пролетел радостный гул.
– Мне нужно идти. – Алина бросила в сумочку тетрадь с ручкой и заспешила к двери.
Она увидела, что Юра сделал шаг за ней, но потом передумал и остановился.
Арес в самом деле стоял в коридоре, наблюдая за потоком студентов. На него тоже поглядывали, особенно девушки, одна даже приостановилась. Алина решительно подошла к юноше, привлекавшему к себе столько внимания, и заявила:
– Скоро о тебе начнут спрашивать, нам это не нужно.
Некоторые девушки с ее факультета уже интересовались, что это за красавчик да откуда.
– Ты уже закончила? – спросил Арес.
– Нет, но… – Она зашагала по коридору, обходя встречных девушек и парней. Арес молча шел по пятам.
– Я не пойду на последнюю пару, – получив в гардеробе пальто, сообщила Алина.
– Почему? – искренне изумился юноша.
Она посмотрела на него через плечо.
– Ты действительно не догадываешься?
– Нет.
Девушка хмыкнула.
Они вышли из института.
– Не сегодня, так завтра меня убьют, неужели ты думаешь, – Алина кивнула на чистое безоблачное небо, – вон там будет иметь какое-то значение, умею я решать матричные уравнения или нет?!
Девушка повернулась, уже открыла рот, чтобы сказать, что за подарок получила утром, но наткнулась на взгляд голубых глаз, и все слова, злость испарились. Арес выглядел так, словно его ударили, но он не может ответить тем же.
– Прости меня, – опомнилась девушка, обвивая руками его шею.
Он и так делал все, что мог, и даже больше.
– Мы что-нибудь придумаем, правда? Ты ведь не оставишь меня? И все еще любишь, да? – Она заплакала. – Мне страшно.
Арес вымученно улыбнулся.
– Ты ведь сама знаешь.
Она замотала головой.
– Нет, я думала, что знаю, но теперь…
– И теперь ничего не изменилось, – он наклонился и поцеловал ее в губы.
На миг ей вновь захотелось рассказать ему о коробке с тряпичным волком, о своих страхах и подозрениях. Она сжала в кармане красную ленточку, набрала в легкие побольше воздуху… но так и не решилась.
Глава 13 Южное крыло
Алина сидела на толстой ветке старого дуба и покачивала ногами в воздухе, глядя на пруд. В его гладкой, золотой от заката поверхности, точно в зеркале, отражалась багряная листва растущих по берегам деревьев.
Девушка положила голову на плечо Аресу, потерлась о него виском и призналась:
– Я все время думаю о Тане и Ане.
– Ты не виновата.
– Если бы я тогда сказала им…
– Что? – Арес заглянул ей в глаза. – Сказала бы, что Захар труп? Предложила бы его понюхать? Или, может…
– Я даже не попыталась! – прервала его Алина, закусывая дрожащие губы. – У них был шанс, я была их шансом!
– Нет, – юноша крепко взял ее за плечи и развернул к себе. – Ты так не думаешь, не должна думать! Элиас хочет, чтобы ты мучилась чувством вины. Сперва сводный брат и удар по приемным родителям, потом подруги. Но Захар собой не управлял, будь иначе, он выбрал бы жертвой кого-то другого. Обезопасил бы себя от подозрений. Людей много, твоих подруг убили не случайно. Все это – часть плана. Часть игры.
Алина закрыла глаза.
– Спасибо. Мне стало легче. Я не шанс на жизнь, я палач. Все близкие мне люди будут несчастны, потому что…
– Потому что я тебя люблю, – закончил Арес. – Прости, – голос его дрогнул.
Девушка разлепила мокрые ресницы.
– Не смей извиняться за любовь, это так… неправильно.
Арес наклонился к ней, коснулся волосами лба и, гипнотизируя взглядом, произнес:
– Я не могу облегчить муки твоей совести, но ты должна понять: хоть прокричи ты на весь институт, кто есть Захар, Элиас нашел бы способ сделать тебе больно. Я – его цель, а ты – средство.
Алина долго молчала, и юноша отстранился, обнял за плечи и уставился на воду.
– Арес, – неожиданно позвала девушка. – А почему твоей предок позволил Анхелю увести свою возлюбленную? Он не пытался ему помешать?
Юноша ответил не сразу, она даже подумала, что он не хочет отвечать, и пихнула его плечом.
– Вот так всегда! Всякий раз, когда мы говорим о твоем мире, ты отмалчиваешься или меняешь тему! Это нечестно!
Арес улыбнулся.
– Я пытаюсь вспомнить. Наверно, мать мне не рассказывала.
Девушка досадливо цокнула языком.
– Вот ты, разве не бросился бы за мной?
– Конечно бросился! – Он спрыгнул с дерева, снял с него девушку и, поставив ее на землю, сказал: – Идем, я угощу тебя кофе и пышками в пудре, помнишь, теми, которые тебе понравились!
Алина высвободила у него руку.
– Меняешь тему!
– Нет.
Их взгляды скрестились в поединке.
– Хорошо, – сдался юноша. – Что ты хочешь?
Алина кивнула.
– Скажи, что Элиасу от тебя нужно?
Арес удивился:
– Я ведь уже говорил! Элиас жаждет мести, он…
– А ты? Ты тоже? Нельзя ли перестать друг другу мстить?
Взгляд Ареса стал колючим.
– Элиас у меня на глазах убил мою мать! – ледяным тоном напомнил юноша.
– Месть ее не вернет… Ты сам можешь погибнуть!
Арес отвернулся.
– Я в курсе.
В его голосе не было ни капли сожаления, и тогда Алина тихо добавила:
– А вслед за тобой и я.
Он вздрогнул, но не посмотрел на нее и не произнес ни слова.
Алина делала вид, что записывает за преподавателем, а сама, бесцельно водя ручкой по чистому листу, думала об услышанном сегодня утром из-за двери кухни разговоре. Евгения плакала, повторяя: «Захар не вернется», «Не вернется, я знаю», приемный отец в ответ молчал. А когда жена спросила: «Ну почему, почему это случилось именно с нашим мальчиком?», неожиданно сухо произнес: «А я говорил тебе, не нужен нам второй ребенок, но ты же не слушаешь никогда! Сколько раз нас психолог спрашивал, как воспринял девятилетний мальчик появление в семье чужого ребенка? Что ты говорила? Он немножко ревнует, он привыкнет, он поймет!»
Алина делала вид, что записывает за преподавателем, а сама, бесцельно водя ручкой по чистому листу, думала об услышанном сегодня утром из-за двери кухни разговоре. Евгения плакала, повторяя: «Захар не вернется», «Не вернется, я знаю», приемный отец в ответ молчал. А когда жена спросила: «Ну почему, почему это случилось именно с нашим мальчиком?», неожиданно сухо произнес: «А я говорил тебе, не нужен нам второй ребенок, но ты же не слушаешь никогда! Сколько раз нас психолог спрашивал, как воспринял девятилетний мальчик появление в семье чужого ребенка? Что ты говорила? Он немножко ревнует, он привыкнет, он поймет!»
Евгения перестала всхлипывать.
– Миша, почему ты сейчас мне об этом говоришь? Какое это имеет отношение…
– А такое, – оборвал муж. – Ты Захаркой толком не занималась и до усыновления Алины, для тебя всегда на первом месте была карьера. А потом, когда в доме стало два ребенка, те крохи, которые доставались нашему сыну, ты разделила между ним и чужой девочкой! Чего теперь удивляться тому, каким вырос наш сын!
– А каким он вырос? – возвысила голос Евгения.
– Не очень-то счастливым, раз может пропасть и не поставить нас в известность.
– С ним что-то случилось, он бы никогда…
Михаил жестко оборвал ее:
– Хватит! С ролью родителей мы не справились, прими это как данность… Лучше займись фотографиями, своим настоящим детищем!
– Не смей так говорить! – закричала Евгения. – У твоего сына было все, о чем может мечтать любой мальчик! Не нужно винить меня, что наш сын вырос не таким… посмотри на Алину, прежде чем говорить, какая я мать! Почему она выросла умницей и…
– Может, потому, что не мы растили ее до семи лет?
Дальше Алина не стала слушать.
Все эти годы, страдая от невнимания приемных родителей и от издевательств сводного брата, она твердила себе одно: в детском доме хуже. У нее было все для комфортной жизни: вкусная полезная еда, красивая одежда, много игрушек, необходимых вещей. А к одиночеству она быстро привыкла. Родители погибли, ничто на свете не могло уже их вернуть, не имело смысла закатывать истерики, в отместку портить жизнь окружающим, ненавидеть кого-то – маленькая Алина на удивление быстро и четко это поняла. Или поняла вовсе не она?
Девушка задумчиво улыбнулась, вспомнив белые лапы Ареса на мокром от дождя стекле, счастье и странное чувство освобождения, даже после того, как белый волк ушел, оставив ее на долгих одиннадцать лет.
– Гришанин, почему опаздываем?! – ворвался в Алинины воспоминания голос преподавателя.
Она подняла голову от тетради и увидела, что между рядами к ней протискивается Юра.
Она, как и многие другие, удивленно смотрела на парня, который, вместо того чтобы войти через центральный вход, зачем-то явился через дверь с Южного крыла здания, где сейчас шел ремонт.
Парень опустился рядом, на губах его играла нервная улыбка, лоб вспотел, руки дрожали.
– Что случи…
Юра кивнул ей на дверь и едва слышно произнес, немного заикаясь:
– И-иди, Арес там, ждет… п-просил передать, возникли сложности.
Алина посмотрела на главный вход, где двадцать минут назад оставила Ареса, и, ощутив, как сердце в страхе сжалось, спросила:
– Он не сказал какие?
– Нет-нет, – затряс головой Юра, – п-просил т-только быстрее.
Девушка медленно сгребла учебник, тетрадку, ручки в сумку и поднялась. Продвигаясь к двери, она заметила, что парень идет за ней, но спросить о чем-то под строгим взглядом преподавателя не решилась.
Она вышла в белый от мела, абсолютно пустой коридор с закрытыми клеенкой окнами. Дверь аудитории закрылась. Алина уловила сладкий запах ладана, но, прежде чем успела что-то предпринять, позади оказался Юра. Она увидела в его руке шприц с длинной тонкой иглой, которая в следующий же миг вошла девушке в шею. В глазах потемнело.
Глава 14 Любимая кукла
Алина бежала по белоснежной равнине, не чувствуя холода и задыхаясь от нестерпимо острого сладкого аромата смерти. Она постоянно оглядывалась в поисках Ареса, но его нигде не было.
Девушка споткнулась и упала, разодрав голые колени об острый снег. Пошла кровь, источающая все тот же невыносимый запах ладана.
Алина почувствовала, что кожу на лице что-то щекочет, она с трудом приподняла тяжелые веки, попыталась дотянуться до щеки руками, но ей не удалось. На запястья были надеты холодные блестящие наручники, скрепленные цепочками с железными кандалами на ногах. Сама девушка лежала рогаликом на охапке сена, разбросанного по каменному полу камеры размером не больше двух метров.
Алина с трудом села, подняться на ноги не было никакой возможности. Голова болела и кружилась, руки и туловище затекли.
В камере было холодно, через небольшое окошко с толстыми прутьями проникал тусклый свет – лунный, как девушка догадывалась. Значит, без сознания она находилась порядка десяти часов. Если только сейчас все еще тот же день…
Алина восстановила хронологию событий:
Последняя пара, аудитория с двумя выходами, странное поведение Юры, коридор, запах ладана, боль от укола и темнота…
– Эй, кто-нибудь! – крикнула девушка. Ее голос прозвучал сдавленно и жалко. Но, к ее изумлению, послышалось лязганье замка огромной железной двери.
В камеру ввалился огромный человек, одетый в грязную тунику – самый настоящий богатырь. В одной руке он держал горящую свечу, в другой – связку ключей.
– Кто вы? – пропищала Алина, подальше отодвигаясь от жутко воняющих ног здоровяка.
Тюремщик не ответил. Он нагнулся, вместе с ветром обдав девушку запахом нечистот, схватил за руки и громко, с хрипотцой сопя, принялся тыкать ключом в замочек от наручников. Наконец Алинины руки были свободны, и она растерла запястья. Но подумать о чем-то или спросить не успела. Здоровяк грубо схватил ее за плечо и рывком поставил на ноги, затем потащил за собой.
Алина не успевала переставлять ноги в кандалах, поэтому вскоре упала и поехала по каменному полу коленями, но кое-как поднялась.
– Мне больно, – простонала девушка в попытке вырвать у монстра свое запястье. Он не обратил на нее внимание, только ускорил шаг.
После подъема по заплесневелым покатым ступенькам Алину втолкнули в полутемный большой зал. Кроме камина в самом дальнем углу, кресла внушительного размера перед ним и шахматного столика рядом, в помещении ничего не было.
Девушка увидела возле камина Юру – предателя, и сильнее стиснула зубы. Все-таки интуиция ее не обманула. В тот день, когда парень с уверенностью сказал, будто рад, что Арес убил Захара, он уже играл на стороне Элиаса. Иначе откуда бы узнал?
– Проснулась, – раздался знакомый голос.
С кресла поднялся Элиас, облаченный в шелковый халат той же расцветки, что и его любимое черно-белое пальто. Он досадливо поставил фигурку пешки обратно на доску.
Здоровяк выпустил руку Алины и подтолкнул девушку ногой к хозяину замка.
Элиас неприятно улыбнулся и протянул ей белую руку.
– Как спалось, принцесса?
Девушку передернуло от ставшего невыносимым запаха ладана, перемешавшегося с вонью от великана в обносках.
– Смени парфюм, мерзкое животное! – процедила она сквозь зубы, отталкивая от себя холодную белую руку.
Элиас завертел головой, как будто что-то потерял, после чего уставился на нее и возразил:
– Ты ошиблась, мерзкое животное еще не прибыло! Но мы подождем, слово джентльмена. И скажи на милость, что ты имеешь против мужчин, которые ухаживают за собой? – С этими словами он достал из кармана халата баночку, открыл ее, окунул палец в белый крем с восковым блеском и круговыми движениями втер его в лоб, щеки и подбородок. Запах ладана усилился.
Элиас обернулся и жестом подозвал Юру.
– Прочь. Мы больше не нуждаемся в тебе.
Парень послушно закивал, но остался на месте и, запинаясь, спросил:
– В-вы-ввыполните… то есть я хоте…хоте…хотел сказать… вы обещали мне… я стану таким же…
Элиас неприлично громко рассмеялся, запрокинув голову. Смех оборвался столь же резко, как и начался, а затем последовал холодный ответ:
– Нет, червь, ты никогда таким не станешь! – Элиас метнул взгляд на каминную полку, где стояли в ряд золотые кубки, и в ту же секунду один из них оказался у него в руке. Вампир приблизился к бледному, дрожащему Юре и воткнул ему в горло указательный палец. А когда выдернул его, подставил под струю крови бокал и заговорил, словно ничего не произошло:
– Присаживайся, принцесса, нам есть о чем поболтать.
Глаза у парня закатились, он хрипел и пятился, что заставляло Элиаса вытягивать руку все дальше и дальше, чтобы не дать пролиться ни капле драгоценного эликсира.
– Отпусти его, – прошептала Алина, прижимая ладони к щекам и глядя на медленно оседающего на пол одногруппника.
Хозяин замка кивнул здоровяку на упавшего Юру.
– Рорик, убери это…
– Убийца! – выкрикнула девушка.