Ей ничего не оставалось, кроме как согласиться. Парни вышли из комнаты и направились на улицу, оставив девушку тихо наблюдать за из движущимися силуэтами в окно.
— А ты неплохо устроился. Спас девушку, красавицу. Планируешь завоевать ее?
— Не твое дело! — огрызнулся он.
— Правда? А она знает, что ты больше никогда не постареешь? Знает, кто ты теперь?
На это Деллу было нечего ответить, он знал, что ни за что не сможет быть с ней или кем-то еще.
— Ты бессмертен, Делл, а она — человек. Ты ведь понимаешь, что это значит, верно? Вам нельзя быть вместе, пожар сделал из тебя то, чем ты являешься, и этого не изменить, как и того, что я такой же, как и ты. Она не сможет этого принять. Уже через тридцать-сорок лет она состарится, а ты останешься вечно молодым, считаешь, она не заметит этого?!
— Прекрати, все я понимаю, я не собираюсь ничего ей рассказывать, у меня все под контролем.
— Не забывай, через пять лет нам придется уехать. Люди заметят, если ты будешь выглядеть так же через двадцать лет, нельзя этого допустить, понимаешь? Не привязывайся к ней слишком, когда придет время, будет больно и тебе, и ей. Если не хочешь, чтобы она страдала — не подпускай ее слишком близко.
— Я знаю, кстати говоря, ты не знаешь, где ее брат? Мы пытались дозвониться, но все без толку. От них ни слуху, ни духу.
— Ты совсем меня не слушаешь. Ник удрал после какого-то интервью с фанатками. Сказал, что это очень важно и больше я его не видел. Более того, Лилиан тут не просто так, верно? Поместья сами по себе не падают.
— На что ты намекаешь?
— А намекаю я на то, что ты, дубина стоеросовая, притащил к себе весьма проблемную барышню. Она что-то знает, но вряд ли расскажет за чашкой чая.
— Хочешь залезть к ней в голову?! — Делл был зол, как никогда, он точно знал, что не позволит брату такой наглости.
— Что-то не так?
— Конечно! Не смей этого делать!
— А ты не думаешь, что с ее домом случилось то же, что с твоим? Что, если это шанс выйти на нее? Ты готов его упустить из-за какой-то там девушки?! Делл, я тебя не узнаю! Что с тобой стало?! Ты никогда так не вел себя по отношению к девушкам! Кто она тебе?!!
— Я знал ее раньше, очень давно. Конечно, она не помнит, но меня часто оставляли на ее бабушку, когда та была жива. Мы играли вместе, а в последний день жизни она сказала мне: «Защищай ее», — я обещал ей, Виктор, и я сдержу свое слово, а теперь, если это все, мне пора возвращаться, я и так достаточно долго оставляю Лилиан одну.
— Конечно, но имей в виду, в ее глазах ты — главная угроза, — с этими словами он удалился, а Делл вернулся, как ни в чем ни бывало, а в душе его царила настоящая буря.
Глава девятая «Начало войны»
Двойники. Люди с одинаковой, почти неотличимой внешностью, но в этом мире они разделяют не только похожие, как две капли, телесные оболочки, но и сны. Таким образом, о грядущих событиях узнала и Вайолет. С этого момента началась война. Выживет лишь тот, кто доберется до врага первым, — остальные умрут.
«Значит вот, как все устроено. Что же, война началась». - так она думала, наблюдая за Данте, читающим книгу, и невольно улыбалась. Разумеется, теперь, когда дом Лилиан разрушен (случилось это оттого, что три сотни лет основной задачей поместья являлось заточение девушки, а когда она выбралась на свободу, силы, укрепляющие стены, были перенаправлены на их уничтожение, чтобы помешать ей выбраться), найти ее будет не так легко, но, все же, возможно. В случае проигрыша, опасность подстерегала не только ее, но и Данте.
Этот парень отличался ото всех, кого ей доводилось когда-либо встречать. Его душа была по-настоящему чистой, совсем как у нее когда-то. Он спас ее, а потому, Вайолет ни за что не даст его в обиду. Никто, кроме него, не помог ей.
Шли недели, парень становился все ближе к ее сердцу, а поиски так и не принесли плодов. С каждой секундой она осознавала, что вечность без него ей ни к чему. Как ей ни хотелось оставаться равнодушной, но Данте рождал в ней столь сильные чувства, что девушке не удавалось им сопротивляться, а Лилиан совсем отчаялась — никто из ее родственников так и не объявился и даже не попытался связаться. Она уже начинала задумываться о том, не является ли сон правдой. Что, если до ее родных добрались раньше, чем она успела их предупредить? Что, если их пытали, затем убили, а теперь направляются сюда? В таком случае ни ей, ни Деллу не выжить, в не зависимости от того, высшие это демоны или Вайолет. Ее бабушка сказала, что часть силы демона переходит при рождении человеческому двойнику, однако, если бы в ней было что-то подобное, она бы точно знала, а сейчас у нее не было ни единого шанса. Порой, ей доводилось впадать в истерику, Делл не спрашивал, в чем дело, просто прижимал ее, шептал что-то нежное, успокаивающее и гладил по волосам.
Мало-помалу, а он, сам того не замечая, становился для Лили кем-то особенным, тем, кого не хочется терять. Слова бабушки впечатались в ее память: «Под угрозой окажутся все, кто тебе дорог и тогда будешь ли ты готова?» — сможет ли она? Лилиан все чаще задавала себе этот вопрос, а еще — не сходит ли она с ума? Сны ведь не должны ничего значить, а пережив такое, вполне нормально видеть немного странные сны: ее дом разрушен, семья пропала, а в подвале жил близнец — тут кто угодно с катушек съедет. Ее бабушка всегда говорила: «Усомнись в себе и в тебе усомнится весь мир», — что же, умалишенные ничуть в себе не сомневаются, а вот у других иные мысли на их счет, но как можно верить в то, чего, по мнению окружающих, не существует, и при этом не выглядеть психом? Ответ прост — никак. На этой чертовой планете невозможно быть нормальным, пока имеешь собственное мнение.
Днями напролет, неотрывно наблюдая за экраном телефона, желая увидеть входящий вызов от брата, матери или отца, не зная даже, живы ли они, когда телефон молчал, надежда постепенно покидала ее, Делл видел это и всячески пытался помочь, но единственное, что может исправить все — это один-единственный звонок от близких ей людей, а ему это не под силу.
— Они живы, Лили, я верен, — положив руку на нежное плечо девушки, он старался выглядеть как можно убедительней, зная, что от этого зависит ее состояние, но в душе девушки зарождались сомнения.
— Но почему не звонят? Почему не ищут меня? Другие родители обычно так и поступают, но только не мои… За что они со мной так? Почему не любят меня? Я — плохая дочь? Что я сделала не так? Я смирилась со всем, что они решили за меня, с тем, что ничего никогда мне не объясняют и не рассказывают, но… Они знали о Вайолет, верно? Знали обо мне. О том, кто я. Даже Ник… Почему?
Вопросы были резонные, но Делл не мог подобрать слов, долго думая, о том, что ей ответить, чтобы не ранить еще больше.
— Особняки сами по себе не падают, Лилиан, — уловив на себе ее мимолетный взгляд, парень тут же принялся объяснять, — Если катастрофа подстроена.
— Подстроена?! — в ее голосе звучал страх, она дрожала всем телом, услышанное не укладывалось в ее голове, — Ты думаешь, нас хотели убить?! Меня, папу, маму и Ника?!
— Боюсь, что отрицать эту возможность нельзя. Об этом уже спорят на телевидение, тебя так же считают пропавшей без вести, как всех членов твоей семьи. Возможно те, кто пытался вас убить, узнав о том, что их план провалился, попытаются снова? Тогда, вероятнее всего, твои родители решили залечь на дно. Поверь, они хотят с тобой связаться, но пока не могут. Нам остается только ждать.
— Знаю, — обреченно выдохнула девушка, — Но, чем больше я жду, тем меньше в это верю, понимаешь? Я так надеюсь, каждый раз, глядя на телефон, что увижу пропущенный или входящий вызов, но. Лилиан вдруг замолчала, она не могла выдавить из себя ни звука, все слова вдруг стали комом в горле и рисковали вылиться слезами, отчаянье нахлынуло с такой силой, что даже дышать стало просто невыносимо, но все же, она пыталась выдавить из себя обрывки фраз, — Дженни, Роб и другие ребята — все они погибли, а родители с братом пропали и вот, даже спустя месяц, от них никаких известий, вдруг их уже нет в живых?
Делл сжал кулаки и неожиданно придал себе столь грозный вид, что даже Лилиан немного испугалась этому.
— Не говори ерунды! Все они живы! Не смей даже думать об этом! — парень впервые вышел из себя, но ему стало так жаль ее, что он тут же пришел в себя, — Прости, — виновато произнес тот. Теперь Деллу казалось, что он — причина ее слез, — Я не должен был кричать, но все будет хорошо, веришь мне? Я ни за что не дам тебя в обиду, а они живы, ты обязательно увидишь их.
Девушка, прижимая к груди телефон, озвучила фразу, которая первой пришла ей в голову: «Тогда пусть они позвонят сейчас!» — полностью осознавая всю ее абсурдность. Очевидно, такого не бывает, чудес не случается, но Лилиан так хотела в это верить, что, пожалуй, даже небеса сжалились над ней. Прозвучал звонок — мелодия, которая почти стерлась из ее памяти. От неожиданности, она чуть подпрыгнула, сидя на диване, словно испуганная кошка, едва не выронив телефон из рук и суматошно, не успев толком рассмотреть от кого вызов, ответила на него.
Девушка, прижимая к груди телефон, озвучила фразу, которая первой пришла ей в голову: «Тогда пусть они позвонят сейчас!» — полностью осознавая всю ее абсурдность. Очевидно, такого не бывает, чудес не случается, но Лилиан так хотела в это верить, что, пожалуй, даже небеса сжалились над ней. Прозвучал звонок — мелодия, которая почти стерлась из ее памяти. От неожиданности, она чуть подпрыгнула, сидя на диване, словно испуганная кошка, едва не выронив телефон из рук и суматошно, не успев толком рассмотреть от кого вызов, ответила на него.
— Алло? Кто это?
— Лилиан — это ты?
Девушка тут же узнала голос брата, ее счастье было просто не описать, однако, Ник, по-видимому, не разделял ее радости, он явно нервничал.
— Да, это я, Ник. Где ты пропадал? Тут такое случилось.
— Я знаю о Вайолет Маркс, Лили, сон — это правда, каждое слово, все, что говорила тебе бабушка. За нами следят: за матерью, за отцом — меня не так просто все время держать в поле зрения, я все время перемещаюсь, но их, у родителей просто нет шансов. Мы отстранились, чтобы не дать им отыскать тебя, но я должен был удостовериться в том, что с тобой все в порядке, пока они не узнают, что я выхожу из-под наблюдения, но, когда они что-то заподозрят. Боюсь, нам лучше больше не общаться.
Радость девушки тут же утихла, сменившись паникой.
— Что ты такое говоришь?! Я не могу! Я должна знать, что вы живы!
— Все гораздо серьезнее, чем ты себе можешь представить! Древние уже вовсю вынюхивают информацию о тебе! Ни за что не возвращайся к руинам поместья! Они ждут, что ты явишься! Не пытайся найти меня или родителей! С нами все будет хорошо.
— Но…
— Пока с тобой Делл — ты в безопасности, он защитит тебя, он в курсе дела, он — не человек, не высовывайся, не ходи одна, переезжайте с места на место, чтобы вас не нашли, но все это позже, сейчас же уезжайте отсюда! Не пытайся снова связаться со мной! Утопи телефон в ванной или в реке, а симку сломай, да и еще, парень, позаботься о моей сестре, — я ничего не могла понять. Ник говорил так, словно Делл мог слышать наш разговор. — Лилиан, помни, что бы ни случилось, не выходи одна и вообще, лучше сиди в доме так долго, как только сможешь.
— Постой, Ник, я не понимаю!
— У тебя много вопросов, знаю, Делл постарается тебе все объяснить, только не вини его, сейчас он единственный, кому ты можешь верить, не отстраняйся от него.
Связь прервалась, послышались гудки, она отчаянно звала брата, но было поздно. Она хотела перезвонить ему, но вспомнила, что говорил Ник. Девушка всхлипнула. Он появился и исчез, а теперь, быть может, не вернется никогда. А Делл? Что значит «не человек»? Сон — это правда? Тогда все они в опасности. Ничего хуже она придумать не могла. Потерять всех, кем дорожишь — что может быть хуже? Все новости смешались в ее голове, у нее не было сил допрашивать Делла или обижаться на него за то, что ничего ей не рассказал. В действительности, она сама ничего ему не рассказывала и понимала, почему он поступил также. Они молчали, казалось, тишина, словно черная дыра, пожирает их, но парень нашел в себе силы заговорить.
— Зато теперь ты точно знаешь, что они живы.
— А еще я их больше никогда не увижу. Все дорогие мне люди в смертельной опасности из-за меня, а то, что я желала считать бредом, оказалось жестокой реальностью.
— Знаешь, я только что многое узнал, но все еще не все понимаю, расскажешь мне? — взяв ее за руку, Делл вплотную подошел к ней.
— Я — двойник, Делл, за мной охотятся древние демоны и все, кому не лень. Нам нужно уезжать, вот только куда? Мне больше некуда ехать. Родственникам не стоит знать, что я жива. Возникнет множество вопросов, на которые я не смогу им ответить. Меня не поймут.
— Зато я знаю куда — это достаточно далеко отсюда, чтобы тебя не нашли, а по дороге могу рассказать про свою семью.
За полтора часа они собрали все, что было необходимо. На тот момент у Лилиан имелось достаточное количество одежды, чтобы не занимать ее у парня — все это уместили в багажнике черного внедорожника и поздно ночью отправились в путь.
Глава десятая «Кассандра»
Заставлять чистые души опускаться до тьмы — самый тяжкий грех, даже у демонов. Такого демона ждет соответствующая кара — полное уничтожение, именно это ждало Кассандру. Древние охотились на нее с не меньшим рвением, чем на двойников. Рано или поздно ее найдут, она знала это, но спастись можно, пока Лилиан и Вайолет живы, а выдать себя так, чтобы тебя тут же нашли, можно одним верным способом — засветится в новостях.
— Долго же мы тебя искали, Кассандра. Ты совершила грех и ответишь за него, — величественный голос исходил от парня, который, словно король, восседал на своем троне посреди темного, едва освещенного факелами зала. Сама атмосфера здесь была не то величественной, не то зловещей, как говоривший — это был парень, лет девятнадцати, аристократически бледная кожа была идеальной: ни родинки, ни шрама, ни пятнышка, а сам он странно сочетал в себе готический и деловой стиль: будучи одетым во фрак, на нем был черный кожаный ошейник и по два серебряных кольца в каждой ушной мочке, глазные яблоки были черными, как и волосы, а так же, подвержены гетерохронии (разные цвета радужек глаз) — правый — темно-серого, а левый — кровавого цвета, а в пальцах одной руки он крутил черную розу, как знак власти над демонами, а имя ему — Земфир. По обеим сторонам от него стояли близнецы — Кастор и Полукс. Никто толком не знал, кто из них кто, да и не зачем — никто и никогда не обращался к кому-то одному, всем хватало уже того, что они всегда рядом друг с другом и можно было обращаться к ним на «вы». Это были приближенные Земфира. Отличались они друг от друга только глазами: у одного повязка скрывала левый глаз, оставляя открытым небесно-голубой, а у другого повязка была на правом глазу, оставляя открытым кроваво-красный. Лишь один демон мог их различать. Все демоны боялись их, называя «дьявольскими близнецами» или «приближенными смерти». Эти демоны были глазами, ушами и вершителями воли Земфира. Любой другой демон был бы до смерти напуган, но не Кассандра, нет, это был особый случай, она знала, что может спастись, а потому была бесстрашна.
— Тебя ожидает самая жестокая кара — уничтожение. За подстроенное превращение Вайолет Маркс в демона и дальнейшее развращение чистой души.
— Да-да, — прервала она его, — достаточно пафосных речей, они меня утомляют, — порой, ее наглости не было предела, она надеялась вывести Земфира из себя, но у демона ни один мускул не дрогнул, и Кассандра продолжила, — Я знаю, что вы не убьете меня, если я сумею найти двойников и уничтожить их одновременно.
— А с чего ты взяла, что мы тебя отпустим? Вдруг ты снова сбежишь, а нам потом прибавится работы? У нас есть дела поважней, чем гоняться за падшим демоном, вроде тебя, грядет апокалипсис и его больше некому предотвратить.
— Я прекрасно знаю ваши законы, Земфир, ты не можешь меня убить, пока не пройдет срок в три месяца с ее освобождения. Тебя меня не запугать! — зрачки девушки забегали в глазницах, а пальцы нервно содрогались.
— Ты боишься, Кассандра, все страшатся смерти. Верно, в остаток времени ты должна будешь избавиться от двойников, в случае провала — мы займемся этим, а тебя ждет уничтожение. Тех, кто считают, что их жизнь вечна, погибель настигает раньше срока.
— Отлично, я займусь этим, — самоуверенно заявила она. Кассандра вовсе не тревожилась оттого, что ей грозила опасность, она и подумать не могла, что что-то пойдет не по плану. Для нее все казалось таким простым, даже захватывающим, как поход по магазинам. В самом деле, для нее убийство приравнивалось к развлечению, но сказать, что она — само зло — значит, ничего не сказать, ведь, как и все демоны, Кассандра была человеком.
Родилась она в тринадцатом веке, в семье бедного моряка. Будучи старшей из пятерых детей, Кассандра была вынуждена повзрослеть довольно рано. Обделенная любовью и заботой родителей, она начала ненавидеть младших сестер, а те, в свою очередь, ничуть ей не уступали, всячески подстраивая ситуации, из которых она, старшая, всегда выходила проигравшей.
Чем больше ее наказывали, тем злее она становилась. Типичная проблема в многодетной семье — родители сами отстраняют от себя старшего ребенка, упрекая и обвиняя его во всем, пока младшие дети портят его вещи или балуются в саду.
Возможно, все не было так серьезно, как ей казалось, однако, каждый воспринимает одно и то же по-своему, а Кассандра принимала все близко к сердцу и в ней поселилась тьма.