Бум!
Рядом со мной стоял Сиффрин. Мы прыгали и подвывали, промокнув до костей.
– Мы живы! – завизжала я, забывая даже дышать.
– Взять их! – заорала Карка, но ее лисицы остановились. – Взять их, или я разорву ваши грязные глотки!
Я попятилась по мокрой черной крыше, спеша добраться до ее верхней части. Сиффрин держался рядом. Моргая, мы всмотрелись сквозь дождь на дальнюю крышу, где стая Карки топталась на серой черепице. Отсюда расстояние между зданиями казалось еще шире, а отрезок дороги смерти внизу – еще страшнее. Я содрогнулась от возбуждения и ужаса, изумляясь тому, что мы перескочили через такую пропасть.
– Я пойду, Карка! – пролаяла рыжевато-коричневая лисица.
Я уже видела ее раньше – она была среди тех, кто окружал нору моей семьи. Прихрамывая, она прокралась по соседней крыше, раздвинув губы в усмешке. Негромко вскрикнув, она прыгнула с края крыши. Ее тело вытянулось под проливным дождем, передние лапы молотили в воздухе, хвост вытянулся в прямую линию. Но она не долетела до нашего здания.
Сиффрин отвернулся и прижался головой к моему плечу, но я не отвернулась. Я не сводила глаз с лисицы. Ее когти скользнули по самому краю крыши, на которой стояли мы, – и она полетела вниз головой на дорогу смерти. С того места, где мы стояли, я не могла видеть ее удара о дорогу смерти. Но пожалела того манглера, на которого рухнуло ее тело.
Ее смерть долетела до меня лишь эхом, отражением в глазах лисиц, выстроившихся на противоположной крыше. Каждая из них опустила голову, с ужасом глядя вниз.
Нос Сиффрина зарылся в мой мех, я слышала его тихое поскуливание.
Одна лишь Карка смотрела не на дорогу смерти, а на крышу, где стояли мы с Сиффрином. И под ливнем она вызывающе вскинула голову. Она смотрела на нас, не мигая. Ни о чем не сожалея.
14
Ветер завывал, набирая скорость. Он, казалось, выбил Сиффрина из его отчаяния, потому что Сиффрин наконец поднял голову и огляделся.
Ему пришлось лаять очень громко, чтобы я услышала его сквозь ливень:
– Не думаю, что Зачарованные смогут нас догнать. Осторожнее, очень скользко… Одно неверное движение…
Он не договорил. Да и незачем было: мы оба знали, что может означать одно неверное движение.
Я осторожно ползла за Сиффрином, задевая животом черепицу. Промокший мех давил на меня. Ручьи воды неслись между моими лапами, подталкивая меня назад, к краю крыши. Когда я добралась до ее верхней части, Сиффрин уже ждал меня, но я немного помедлила и оглянулась через плечо. Вокруг нас клубился туман, закрывая небо. Сквозь завесу дождя я видела силуэты лисиц Карки, съежившихся на краю соседней крыши, по другую сторону дороги смерти. Их контуры были размыты дождем, они походили на призраков. Я прищурилась, пытаясь получше рассмотреть их сквозь туман, но они растаяли под его белой шкурой.
– На этой стороне лучше, – пролаял Сиффрин.
Я зацепилась передними лапами за верх крыши, но все мое тело уже дрожало от усталости. Пытаясь перебраться на другую сторону, я вдруг почувствовала, что задние лапы скользят. Я глубоко вздохнула и повторила попытку, цепляясь за черепицу, а дождь все колотил мне в нос. Это было безнадежно. Я закрыла глаза и представила себе рыжевато-коричневую лисицу и то, как она полетела с крыши на дорогу смерти. А в ее глазах застыла пугающая усмешка.
На моем загривке мягко сжались зубы, я ощутила сильный рывок, и Сиффрин перетащил меня на другую сторону. И посадил на черепицу. Никто не носил меня вот так с тех пор, как я была совсем маленькой.
Я смутно припомнила, как носила меня мама, возвращая в нору.
«Ты не должна уходить слишком далеко! – бранилась она. – Я на тебя смотрю-смотрю, а ты вдруг исчезаешь! – Но ее голос смягчался, когда она начинала вылизывать меня. – Лисица должна быть осторожной! Ты уж слишком дерзка, Айла, слишком бесстрашна для этого мира».
Я помнила нежное тепло ее меха и то, как щекотали меня ее усы, когда она умывала меня.
«И кто теперь исчез?» – спросила я у облаков, и у дождя, и у тумана, что висел над крышами. Никакая мама не должна бросать своих детенышей. И тут во мне пустила росток черная мысль: а что, если мои родные не хотят, чтобы их нашли?
Я стряхнула с глаз дождевые капли. Сиффрин стоял рядом со мной. Промокший насквозь, он казался стройнее, а его плечи выглядели более узкими. Ночная мгла смыла яркую краску с его шкуры. От дождя мех прилип к коже и уже не выглядел слишком пушистым, и Сиффрин стал похож на самое обычное существо. Только его глаза, обведенные черным, были теми же – большими и задумчивыми, с искрами света.
В моей голове крутились вопросы. Кто такая Карка и откуда Сиффрин ее знает? Кто такой Мэйг, кто такие Зачарованные? Сиффрин утверждал, что никогда не встречался с этой мерзкой стаей, помеченной шрамами, и что Тарру лишь показалось, что он узнал Сиффрина. Рыжий лис так сильно рисковал, помогая мне, и все равно в глубине души я знала, что он мне лжет.
Сиффрин моргнул и встряхнулся, выведя меня из задумчивости.
– Следующая крыша сходится с этой. Думаю, там можно найти путь вниз. – Он отвернулся от меня, всматриваясь в туман. – У тебя все в порядке?
Я тихонько взвизгнула, заявляя, что все хорошо. Сиффрин пополз вниз по крыше, широко расставив передние лапы, скользящие под непрерывным дождем. Я только и видела, что стену внизу и еще одну плоскую крышу без пропасти перед ней. Сиффрин шагнул на ту крышу и подождал, пока я присоединюсь к нему. Мы вместе быстро пробежали по этому зданию, шлепая лапами по глубоким лужам.
Следующая крыша была совсем близко и намного ниже.
– Теперь туда! – крикнул Сиффрин сквозь шум дождя.
«Сил нет!» – отчаянно подумала я.
Но похоже было, что спрыгнуть туда нетрудно, если не потерять равновесия.
– Давай скорее!
Сиффрин наклонил голову набок:
– Прыгаем вместе.
Мы спрыгнули с плоской крыши прямо в стену дождя. Это было похоже на то, как если бы мы летели сквозь снежную бурю. Мы приземлились на черепице совсем рядом друг с другом, громко шлепнув лапами.
Крыша задрожала.
– Что это такое? – взвизгнула я, царапая когтями черепицу.
Я не могла найти точку опоры, мой хвост отчаянно вертелся.
– Она рушится! – встревоженно пролаял Сиффрин.
Здание вздохнуло и затряслось. С громким треском я рухнула на бок. И с оглушительным скрежетом мы провалились в темноту.
На меня летели волны белой пыли. Я не видела Сиффрина, но слышала, как он кашляет. Мое сердце колотилось так сильно, что я лишь смутно различала другие звуки, треск вокруг меня, стук дерева и грохот камней. Пыль была везде: в моих глазах, в моем горле. Я осторожно попробовала воздух – он был пыльным и металлическим.
Я съежилась на вершине горы досок. Они что, свалились с крыши? Я осторожно вытянула вперед лапу. Доски задрожали, и я застыла.
– Сиффрин, ты ранен?
Он снова закашлялся, потом ответил:
– Нет.
– Мы провалились сквозь крышу!
Над нами что-то гулко застонало, и на мою шкуру обрушился такой густой поток пыли, что я почувствовала, как он забивает мой мех. Я встряхнулась и услышала из-под досок, на которых стояла, угрожающий шум. Я моргнула, посмотрела вверх, и мне на лоб тут же упали капли дождя.
– Похоже, крыша просто провалилась. И кажется, дальше будет хуже.
Я сползла с кучи движущихся досок, пытаясь найти твердую почву. А вместо этого наткнулась на мокрый бок Сиффрина. Я тихо вскрикнула, и мое сердце дернулось, ударившись о ребра.
– Все в порядке, – поспешил успокоить меня Сиффрин. – Я вижу выход.
Не знаю, как он умудрялся видеть хоть что-то сквозь клубы пыли, но мне стало спокойнее, хотя я и старалась дышать не слишком глубоко, чтобы не наглотаться грязного воздуха.
Сиффрин тронулся с места:
– Держись рядом.
Он перебрался через гору досок, и я старалась не отставать, чтобы ощущать его крепкую плоть под промокшей шерстью. С облегчением я спрыгнула на пол вместе с ним. Пыль начала оседать, и теперь я различала очертания открытой двери. Вверху снова что-то затрещало, обрушился еще один поток пыли, и мы с Сиффрином со всех лап бросились к выходу.
Где-то рядом залаял бесшерстный. Я слышала, как скрипел пол под его ногами, когда он бежал в нашу сторону. Мы прокрались мимо него к каким-то ступеням, а он выл, сжимая лапами голову. Сиффрин метнулся вниз по ступеням, а я чуть задержалась, чтобы посмотреть на бесшерстного. Он стоял совершенно неподвижно, сжимая голову лапами, а туман и дождь забирались внутрь сквозь дыру в крыше.
– Думаю, мы попали в нору бесшерстных! – сказала я, прыгая вниз по ступеням.
Пыль все еще забивала мне все чувства, но вонь бесшерстных была уж очень ядовитой.
Я ступила на мягкий бежевый пол и заметила следы пыльных лап Сиффрина. Сквозь дверь сбоку было видно большое помещение, где на стенах висели изображения бесшерстных со зловеще сверкающими ровными белыми зубами. Я осмотрела большие коричневые предметы, сваленные на земле, – похоже, здесь бесшерстные отдыхали. Большая часть стен в этой норе была бледно-желтого цвета, но прямо впереди одна стена была складчатой и белой.
– Думаю, мы попали в нору бесшерстных! – сказала я, прыгая вниз по ступеням.
Пыль все еще забивала мне все чувства, но вонь бесшерстных была уж очень ядовитой.
Я ступила на мягкий бежевый пол и заметила следы пыльных лап Сиффрина. Сквозь дверь сбоку было видно большое помещение, где на стенах висели изображения бесшерстных со зловеще сверкающими ровными белыми зубами. Я осмотрела большие коричневые предметы, сваленные на земле, – похоже, здесь бесшерстные отдыхали. Большая часть стен в этой норе была бледно-желтого цвета, но прямо впереди одна стена была складчатой и белой.
Насквозь промокший и покрытый пылью Сиффрин был похож на призрака самого себя. Я бы и не узнала его, встретившись где-нибудь в другом месте. Он нервно топал по бежевому полу.
– Надо убираться отсюда. Нам не следует находиться так близко от бесшерстных. Джана говорила, что к ним никогда не следует приближаться.
Его хвост взволнованно дернулся.
– Здесь где-то должен быть выход наружу…
Я вспомнила ту нору, что стояла рядом с нашей территорией. Бесшерстные построили там выходы с каждой из сторон. Нам нужно только найти один…
Послышался металлический звон. Через мгновение белая стена распахнулась, и появилась какая-то бесшерстная, насквозь мокрая. Это была дверь! Бесшерстная уставилась на нас, разинув рот. За ее спиной я видела дорогу смерти, где дождь по-прежнему лил не переставая.
Я тихо прорычала:
– Мы должны выскочить до того, как дверь закроется.
– Джана говорила…
– Вперед! – рявкнула я и пронеслась мимо ног бесшерстной.
Она пошатнулась, взвизгнула и осталась на месте с открытым ртом. Но Сиффрин не последовал за мной – он съежился в норе, не желая приближаться к бесшерстной.
– Скорее! – закричала я. – Она тебя не тронет!
Сиффрин сделал быстрое движение, и бесшерстная издала вопль. Сиффрин отпрянул назад, его хвост дергался, уши повернулись в стороны под острым углом.
– Сиффрин! – заскулила я.
Его глаза остановились на мне, он все еще колебался. Потом глубоко вздохнул и выскочил за дверь. Его бок задел нижнюю часть лапы бесшерстной, но он уже был снаружи. Потом раздался громкий хлопок, и дверь с шумом закрылась за нашими спинами. Перепуганные, мы помчались по серым камням. Дождь, хлынувший на нас, смывал пыль с головы, и потоки грязи застилали мне глаза.
Никто за нами не гнался, но мы все равно продолжали бежать. Стая Карки, должно быть, скрывалась в каком-нибудь темном боковом проходе. Быстрый взгляд через плечо подтвердил, что берега реки смерти пустынны. Бесшерстные попрятались в норах. Только манглеры продолжали носиться туда-сюда, и их белые глаза плакали.
Сиффрин придержал бег, чтобы мы могли оказаться бок о бок. Следуя резким поворотам дороги смерти, мы промчались вдоль зданий из красного камня и нырнули в какую-то арку. Когда мы наконец добрались до зеленой полосы, Сиффрин остановился, и я попыталась отдышаться.
– Ну, как себя чувствуешь? – крикнул Сиффрин сквозь шум дождя.
Капли цеплялись за его усы и с них падали на землю.
– Отлично! – тявкнула я в ответ, хотя теперь, когда возбуждение побега утихало, я ощутила боль во всех лапах.
Он чуть наклонил голову:
– Я никогда не был так рад прогулке по серым камням.
Он поднял нос навстречу дождю. Вода смывала покров пыли с его меха. Я проследила за его взглядом, и у меня все сжалось в животе: с земли крыши казались невероятно высокими. Они терялись в тумане, в облаках…
Сиффрин внимательно осмотрел дорогу смерти:
– По крайней мере, дождь уничтожит наш запах. В такую погоду никто не сможет нас выследить.
Я посмотрела на светящиеся шары. С какой стороны мы пришли сюда? Я совершенно потеряла чувство направления.
Сиффрин шагнул ко мне. В глубине его глаз появился синий свет. Рыжий лис как будто колебался, его усы трепетали на ветру.
– У тебя есть силы, чтобы пройти еще немного? Или ты бы предпочла… предпочла отдохнуть?
Усталость брала свое, но вопрос Сиффрина меня заинтересовал.
– А что такое?
Он облизнул нос, повернулся и побежал сквозь дождь. Я следовала за ним, между оградами зеленой полосы, по коротко срезанной траве, через залитые водой площадки. Я моргала, стряхивая с ресниц воду, и пыталась угадать, куда он меня ведет. Мы пролезли еще через одну ограду, но здесь не было дороги смерти. В дальней стороне зеленой полосы стоял целый ряд высоких нор бесшерстных. А перед ними был огромный каменный двор.
Сиффрин остановился на краю зеленого пространства. И устало взглянул мне в глаза.
Я посмотрела через его плечо во двор. В центре двора стояло что-то большое. И это было похоже на гигантскую бесшерстную самку с раскинутыми крыльями… Мои лапы сами собой понесли меня в ту сторону. Пульс колотился в основании ушей. Да, это была бесшерстная с холодным каменным телом, ее одежда застыла на ветру, а крылья были подняты и готовы к полету. Она возвышалась надо мной, твердая и бесстрашная, скользкая от дождя.
По моему телу пробежала волна возбуждения.
Я подошла к бесшерстной, ничего не боясь. Я же знала, что она не настоящая, что она сделана из камня. Но мое сердце подпрыгнуло, когда я обнюхала ее лапы: мне показалось, что я уловила чуть заметный запах Пайри. И этого хватило, чтобы я взвизгнула от восторга, чтобы мой хвост радостно завилял.
«Успокойся, Айла!» – мысленно выбранила я себя. И снова осторожно принюхалась. Если бы только небо могло забрать обратно этот дождь! В его холодной влаге все запахи таяли.
Ветер набросился на меня, когда я вскинула голову, изучая двор в поисках следов моих родных. Проходила ли здесь мама, волоча за собой хвост? Был ли где-то тут папа, сидел ли, ожидая меня?
Я медленно повернулась вокруг себя.
Нигде никого не было.
Ни лисиц, ни бесшерстных; даже ни единого голубя. Только Сиффрин стоял поодаль, вырисовываясь силуэтом на фоне дождя. Всплеск надежды угас. Слабого запаха Пайри было недостаточно. Да, он был здесь, но ушел невесть куда. И я не нашла никаких признаков того, что он был тут вместе с мамой, папой или бабушкой, и даже признака того, что он сам до сих пор жив. Острый страх скрутил мне живот. Пайри мог тут находиться много дней назад… хотя я и старалась не думать об этом.
Я так усердно искала, я шла так долго, но этот дождь смыл все следы. Он лился на меня, и мои усталые лапы подогнулись, а мой жалобный вой слился с завыванием ветра…
15
Я молча прижималась к боку Сиффрина, перебегая серый каменный двор. Мы спешили по узкому проходу, возвращаясь к дороге смерти. Дождь все еще колотил по серым камням, и капли разбивались в маленькие шарики белого тумана. Я почти не замечала их холодных ударов или носа Сиффрина возле моего плеча, когда он подталкивал меня:
– Еще немножко, скоро отдохнем.
Мне уже было все равно, куда он меня ведет. Я потеряла ощущение присутствия моих родных, я увидела крылатую бесшерстную – и ничего не обнаружила. Разочарование тяжело давило на мой промокший мех, а кроме того, было и нечто еще более пугающее, царапающий страх, который я отгоняла уже много дней.
Мой взгляд блуждал по серым камням. Вода неслась вдоль краев дорожки, подхватывая листья и мусор, который бесшерстные разбрасывали везде, где проходили. На этом отрезке дороги смерти не было ничего мне знакомого, и все равно он выглядел так же, как любая другая часть Большой Путаницы, – бесцветным, безликим и серым. Потеряв чувство направления, я вскинула голову и принюхалась. Я не видела даже нор бесшерстных на возвышении над Путаницей, за мутным горизонтом.
– Нам нужно спрятаться от дождя, – пробормотал Сиффрин.
У края дороги смерти мы нашли проход, слишком узкий для манглеров. Стены из красного камня поднимались по обе его стороны, сходясь наверху аркой. Сиффрин помедлил у входа в нее, принюхиваясь. Потом скользнул в проход, к двум огромным жестяным бакам, и с сомнением оглянулся на меня:
– Наверное, это не самое удобное место для отдыха, но здесь хотя бы сухо.
Я повела ушами и скользнула за баки. Там было не слишком много места, двигаться оказалось почти невозможно. Запах сгнившего мяса хлынул мне в нос. Я вздохнула и легла, опустив голову на лапы, а Сиффрин устроился рядом со мной.
Он озабоченно посмотрел на меня и моргнул:
– Ты вся дрожишь.
– Да?
Мое тело действительно содрогалось от легкой дрожи. А я этого и не заметила.
Сиффрин подобрался ближе и накрыл меня своим длинным хвостом. Мускусный запах его мокрого меха заглушил запахи баков. Замерзшая и растерянная, я прижалась к нему, согреваясь теплом его тела. Я не отдыхала вот так, рядом с кем-то, с тех пор, как исчезли мои родные. Мне казалось, что я куда-то уплываю… что я качусь к крутому обрыву, который мрачно манит к себе… и только тепло Сиффрина удерживает меня.