– Вам нечего бояться, милая дама, – воскликнул кто-то из самых молодых и пылких. – Вас никто не обидит!
– Если только вы сами не попросите об этом, – сострил кто-то менее романтичный и сам же засмеялся.
Старый улыбнулся, похлопал Молодого по плечу:
– Идем… надо напоить коней. Завтра снова в путь.
– Думаешь, та драконица – не Плетельщица Снов? – оглядываясь на девушку, спросил Молодой.
– Нет. Ее звали Глупая Ленивица. Драконы не дают имена зря – только глупая и ленивая молодая драконица позволила бы себя убить.
– Убить?
– А что же ты думаешь, она поперхнулась герцогской короной?
Старый рыцарь долго чистил коня, потом мылся в ручье сам, потом достал брусок и принялся править кинжалы. Молодой сидел и задумчиво смотрел на темный силуэт замка. В небе появлялись звезды: крупные, цветные, отрада астролога и звездочета. На лугу осталось не больше двух десятков рыцарей – остальные решили ночевать в руинах замка.
Где-то над замком тоскливо и прощально крикнула сова.
Молодой рыцарь бесшумно поднялся. Взял меч – и исчез в ночи.
Он то шел, то бежал, скрываясь в ночных тенях. Прижимаясь к обгорелым до белого пепла стенам, прошел во внутренний двор.
Костры уже потухли, багровым светом сочились угли. Некоторые рыцари спали под открытым небом, некоторые – в палатках. Молодой рыцарь достал меч из ножен и пошел на тихий чмокающий звук. По пути он дважды натыкался на закутанные в походные одеяла тела товарищей.
Но те не просыпались.
Лезвие меча коснулось горла девушки, когда та пила кровь из шеи Рыцаря Взыскующего Мудрости.
– Как тебя зовут, ночная тварь? – спросил Молодой.
Вампирша повернулась – ее лицо уже не было бледным.
– Что тебе мое имя? – прошептала она.
– Если ты – Плетельщица Снов, то я не стану тебя убивать.
Вампирша на миг задумалась. В темных глазах что-то мелькнуло – зеленые лужайки, детские качели, солнечный свет…
– Когда я еще была дочерью герцога, – сказала вампирша, – меня звали Эвели. Но если ты хочешь, я сплету для тебя самые удивительные сны…
За спиной Молодого два отточенных кинжала вонзились в спину старого герцога. Из горла вампира хлынула чужая свежая кровь, и он рухнул на землю – все еще продолжая тянуться к Молодому.
– Убивай, – посоветовал Старый. – В ней нет мудрости, которую мы ищем.
Вампирша закричала голосом тоскующей птицы – и те из рыцарей, кто еще оставался в живых, тревожно заворочались в своем колдовском сне.
Молодой ударил мечом.
– Колья – это суеверие, – сказал Старый. – Но я и сам ужасно суеверен. У стены растет осина, обруби две ветки потолще…
Взыскующий Мудрости застонал во сне – и оскалился в нехорошей гримасе.
– Три ветки, – с грустью поправился Старый.
Утром поредевший отряд двигался по горной дороге. Рыцари молчали.
Старый и Молодой скакали в хвосте. Здесь земля была слишком камениста и пыль почти не поднималась.
– Герцог жестоко отомстил драконице, – негромко сказал Старый. – Не знаю, помогла ли ему колдунья… если так – то позор ее цеху! Но скорее всего он нашел вампира и сам попросил об укусе. Они с дочерью пили кровь драконицы долгие годы, они сполна расквитались с глупой и ленивой тварью. И все-таки поразительно! Такое мудрое племя – и такая постыдная смерть. В семье не без урода…
– Откуда ты это знаешь? – спросил Молодой.
– Прочитал когда-то.
– Ты же не умеешь!
– Кто тебе сказал? – возмутился Старый.
Отряд поднимался все выше и выше в горы.
– Спасибо, что помог, – признался Молодой.
– Не за что, – усмехнулся Старый.
– Я тоже хочу помочь тебе, – серьезно сказал Молодой. – Я понял, чего добивался Верховный маг.
– Ну-ка, ну-ка! – заинтересовался Старый.
– Он указал нам направление и велел искать Плетельщицу Снов. – Молодой фыркнул. – Якобы только она может превратить рыцаря в великого мага. Странно, да? Никто и никогда не слышал о такой… мастерице. А есть ли она вообще?
– Начало хорошее, – одобрил Старый.
– Думаю, дело не в ней, – предположил Молодой. – Магическая сила – она в нас самих, в глубинах нашей души. Путь заставляет нас лучше познать самих себя, найти эту скрытую силу!
– Что же будет дальше? – вздохнул Старый.
– Дальше – новое испытание, – предположил Молодой. – Вероятно, никакой Плетельщицы Снов мы не найдем. Но тот, кто постигнет самого себя, найдет в душе и мудрость, и отвагу, и человеколюбие…
– Постой! – оборвал его Старый. – Что-то творится впереди!
Он пришпорил коня и унесся вперед.
Дорога уходила в ущелье, ущелье перегораживала каменная стена в рост высотой, сложенная из бревен и валунов.
Ехавшие первыми рыцари вели переговоры со стражей баррикады.
– Мы посланы Верховным магом в опасный и трудный поход! – кричал один из самых уважаемых рыцарей, бывший королевским защитником на четырех последних турнирах. – Позвольте нам проехать!
Как ни странно, но его собеседником была женщина. Немолодая, но еще красивая. И очень, очень воинственная.
Одетая лишь в кожаный жакет и соблазнительно короткую юбку, она стояла на стене.
– Ни один мужчина не войдет в наше селение! – отвечала она. – Мы ушли сюда от ваших притеснений и отстоим свою свободу! Если угодно торговать – мы обменяем сукно и шкуры на стрелы и зерно! А ваши вонючие объятия нам не нужны!
Молодой рыцарь в восторге посмотрел на Старого.
– Во дает!
– Иногда это болезнь, но бывает и дурная привычка, – кивнул Старый. – Однако девочки настроены воинственно.
– Не нужны нам ваши объятия! – возмутился королевский поединщик. – Я хочу поговорить с главным… с главной… кто тут у вас управляет?
– Старшая из Сестер, Прядильщица Основ! – отвечала женщина. – Но она не снизойдет до разговора с мужчинами!
Рыцари заволновались. Поединщик отъехал к товарищам.
– Плетельщица Снов… Прядильщица Основ… – доносилось от сгрудившихся в толпу рыцарей. – Верховный маг давно уже косноязычен!.. Но пристойно ли нам, рыцарям, выйти на бой…
Молодой рыцарь обернулся.
Старого рядом не было.
Молодой развернул коня и неспешно двинулся прочь из ущелья. Кто-то из товарищей его окликнул – он с готовностью разъяснил:
– Проверю местность, нет ли засады!
* * *Тропинка, ведущая в обход ущелья, была такой наезженной, что Молодой даже удивился – как ее сразу не заметили.
Смирный конь старого рыцаря шел первым, спокойно и неторопливо. Горячий гнедой Молодого то и дело норовил ускорить шаги, невзирая на открывающуюся внизу пропасть.
– Жак, тихо, – бормотал Молодой на ухо коню. – Тихо, Жак…
Старый рыцарь с улыбкой поглядывал на молодого.
Наконец тропинка расширилась и стала пологой. Рыцари поехали рядом.
– Еще одно испытание, – с удовольствием рассуждал Молодой. – Сразу понял. Ну, почти сразу… Все уже устали от пути – и с удовольствием поверили в схожесть имен.
Старый одобрительно кивнул.
– А про тропинку ты тоже читал? – спросил Молодой.
– Нет. Но сам посуди – если дорога не заброшена, а безумные бабы никого дальше не пускают, то должен быть обходной путь.
Они ехали вверх, путь был еще труден, но уже не слишком опасен. Иногда снизу доносилось эхо воинственных кличей.
– Страж была симпатичная… – вздохнул Молодой. – Чего же нам ждать дальше?
– Перевала, – меланхолично ответил Старый. – Маги и волшебники, особенно имеющие страсть к учительству, обычно селятся у перевалов. До вечера мы найдем Плетельщицу.
– Так быстро? – поразился Молодой.
Старый вздохнул.
– Верховный маг отвел нам на поиск ровно неделю срока. Мы в пути уже три дня.
Молодой нахмурился.
Они проехали еще с лигу, когда тропинка вывела их к перевалу. Чуть в стороне от дороги, притулившись к скале, стояла маленькая белая башня. Рядом крошечным водопадом падал со скалы ручеек, в сарайчике квохтали куры, в маленьком садике тянулись из бедной земли зеленые перья лука и бурые листья салата.
Окна башни светились ярким колдовским светом.
Старый рыцарь остановился. Здесь было так холодно – особенно под железными доспехами…
– Ты же не станешь бить меня в спину? – спросил он Молодого, отставшего на несколько шагов.
– Нет! – пылко воскликнул Молодой. И тут же признался: – Не стану врать, мне пришла в голову эта подлая мысль… Нет и нет!
– Так что же мы сделаем? – спросил Старый. – Ведь только один из нас получит от Плетельщицы Снов дар магии?
– Давай мы решим этот спор честным поединком! – предложил Молодой. – И не до смерти, а как на турнире, тупыми копьями…
Старый рыцарь вздохнул:
– Что ты… Силой и ловкостью ты превосходишь меня. Конечно, коварными приемами я могу взять верх, но это не будет честным поединком… – Он развернул коня, посмотрел на товарища: – Езжай ты первым.
– Давай мы решим этот спор честным поединком! – предложил Молодой. – И не до смерти, а как на турнире, тупыми копьями…
Старый рыцарь вздохнул:
– Что ты… Силой и ловкостью ты превосходишь меня. Конечно, коварными приемами я могу взять верх, но это не будет честным поединком… – Он развернул коня, посмотрел на товарища: – Езжай ты первым.
– Ты мудр и опытен, – пробормотал Молодой. – Что же, меня там ждет засада?
– Нет, – развеселился Старый.
– Тогда в чем подвох? Видимо, это испытание на благородство? И пропуская меня первым, ты тем самым становишься достоин…
Старый рыцарь засмеялся:
– Да что ты… Я надеюсь лишь на то, что у тебя нет склонности к магии. Или же ты не понравишься Плетельщице Снов и она тебя ничему не научит.
– Слово рыцаря?
– Слово чести, – серьезно ответил Старый. Спешился и стал заботливо отирать бока коню.
Молодой спрыгнул с коня, тоже достал тряпицу, нетерпеливо поглядывая на белую башню.
– Иди уж, – добродушно сказал Старый. – Почищу и твоего гнедого, мне не зазорно.
Молодой рыцарь отворил незапертую дверь и вошел в башню Плетельщицы Снов.
Мёд и вереск, душица и кардамон, мята и джусай, анис и тимьян – сотни запахов наполняли воздух, сливаясь в единый аромат.
Жизни бы не хватило различить в нем каждую отдельную ноту – столько трав отдало свой запах в колдовское варево.
Хозяйка сидела за столом, спиной к очагу. Над жарким огнем булькал закопченный котелок, источая дурманящие запахи. Молочно-белым светом сиял хрустальный шар, водруженный поверх стопки старых пергаментов. Сушеные травы и корешки лежали на столе рядом с маленькими аптекарскими весами, а еще тысячи пучков свисали с потолка и гирляндами опоясывали стены.
Плетельщица Снов была очень стара. Но в глазах ее светилась мудрость, а черты лица – исполнены такого благородства, что Молодой упал перед ней на колени.
– Приветствую тебя, Плетельщица Снов, – прошептал он. – Я – один из рыцарей, посланных в поиск Верховным магом королевства. Верховный маг устал от трудов, и ему нужна смена…
Плетельщица Снов вздохнула.
Ободренный, молодой рыцарь продолжил:
– Я прошел через все испытания, Плетельщица Снов. Вначале я помог маленькой девочке набрать воды. Это мелочь, да, но ведь маг должен быть добрым даже в мелочах!
Старуха одобрительно кивнула.
– Потом, – продолжил Молодой, – мы достигли Горелого Замка. Все считали, что в замке живет страшный дракон. Но дракон давно издох. Это тоже урок, верно? Память о зле живет куда дольше самого зла. Любое зло – глупо и лениво, оттого и обречено. Вот что я вынес, увидев останки драконицы!
– Хм, – сказала Плетельщица Снов.
– Но в замке мы встретили еще и старого герцога с дочерью, – с жаром продолжил Молодой. – Они спаслись от драконицы и решили отомстить. Для этого им пришлось стать вампирами… они убили чудовище и попытались убить нас. Наши мечи принесли им упокоение. И это – это очень важный урок! Когда добро пытается победить зло его же методами – оно превращается лишь в еще большее зло, отвратительное и безобразное!
– Ого, – прошептала Плетельщица Снов. Старческие глаза с удивлением взирали на молодого рыцаря.
– И, наконец, последнее испытание! – живо воскликнул Молодой. – Торный путь был закрыт перед нами. Все… почти все рыцари предпочли обмануться и приняли безобидную больную женщину за тебя, Плетельщицу Снов. А в это время узкая горная тропа вела меня к твоей башне. Это испытание на терпение! Нельзя поддаваться соблазну легких и широких путей. Вот…
Плетельщица Снов размышляла.
Молодой рыцарь встал с колен. Глаза его сверкнули отвагой и юношеским восторгом.
– Итак, в чем же заключалось задание Верховного мага? – воскликнул он. – Думаю, в том, чтобы достойный рыцарь прозрел и возмужал в пути! Ведь человек – это не вещь в себе, человек – мера всех вещей, он может и должен постичь самого себя! Теперь я чувствую в себе силу настоящего мага! Ты ничего не можешь мне дать, Плетельщица Снов! Я уже всего добился! Я вернусь – и стану новым Верховным магом!
Плетельщица Снов потупила глаза.
– Я прав? – торжествующе спросил молодой рыцарь.
– Ты сам все сказал, – призналась старуха.
– Благодарю тебя! – И низко поклонившись, Молодой вышел из башни.
Старый посмотрел на Молодого – и улыбнулся.
– Ты достиг своей цели?
– Да! – Молодой вскочил на протестующе заржавшего коня. – Спасибо… став Верховным магом, я никогда не забуду твоих советов!
– Я рад. – Старый вздохнул. – Ты уже уезжаешь? Я предпочел бы переночевать.
– Спешу. – Молодой виновато развел руками. – Отдохни, друг. Буду рад тебя видеть в башне из горного хрусталя!
Он пришпорил коня и опасно быстро поскакал назад по тропинке.
Старый рыцарь вздохнул, потрепал коня по морде и вошел в башню Плетельщицы Снов.
Старуха сидела в той же позе.
– Здравствуй, Плетельщица, – уважительно склонив голову, сказал старый рыцарь. – А ты совсем не изменилась. Время не властно над тобой.
– Здравствуй, повзрослевший рыцарь, – улыбнулась старуха. – Время – это сон. Я помню вчерашние сны… помню и тебя.
– Он хороший рыцарь, – махнув рукой на дверь, сказал Старый. – Очень быстро все схватывает.
– Вот только не умеет слушать. – Старуха покачала головой. – Ищет лишнее… сновидение в сновидении… смысл в смысле…
– Все мы так поначалу… – Старый рыцарь сконфуженно оправил бороду. – Ладно, Плетельщица. Меня послал Верховный маг, он хочет удалиться на покой. Как заведено, созвал он лучших рыцарей и велел найти Плетельщицу Снов, дабы одарила она достойнейшего магической силой…
– Я Плетельщица Снов и, как заведено, награждаю достойнейшего магической силой, – кивнула старуха. – Сними же котелок с огня и выпей волшебный отвар.
Поезд в теплый край
1. Купе
– Идет дождь, – сказала жена. – Дождь…
Тихо, почти равнодушно. Она давно говорила таким тоном. С той минуты на пропахшем мазутом перроне, когда стало ясно – дети не успевают. И даже если они пробились на площадь между вокзалами – никакая сила не пронесет их сквозь клокочущий людской водоворот. Здесь, на узком пространстве между стенами, рельсами, оцепленными охраной поездами, все метались и метались не доставшие билета. Когда-то люди, теперь просто – остающиеся. Временами кто-нибудь, не то с отчаяния, не то в слепой вере в удачу, бросался к поездам: зелено-серым, теплым, несущим в себе движение и надежду… Били автоматные очереди, и толпа на мгновение отступала. Потом по вокзальному радио объявили, что пустят газ, но толпа словно не слышала, не понимала… Он втащил жену в тамбур, в очередной раз показал проводнице билеты. И они скрылись в келейном уюте четырехместного купе. Два места пустовали, и драгоценные билеты мятыми бумажками валялись на углу откидного столика. А за окном поезда уже бесновались, растирая слезящиеся глаза, оставшиеся. В неизбежные щели подтекал Си-Эс, и они с женой торопливо лили на носовые платки припасенную минералку, прикрывали лицо жалкими самодельными респираторами. А поезд уже тронулся, и последние автоматчики запрыгивали в отведенные им хвостовые вагоны. Толпа затихла – то ли газ подействовал, то ли осознала, что ничего не изменишь. И тогда со свинцово-серого неба повалил крупный снег. Первый августовский снег…
– Ты спишь? – спросила жена. – Будешь чай?
Он кивнул, понимая, что должен взять грязные стаканы, сполоснуть их в туалете, в крошечной треугольной раковине. Пойти к проводнице, наполнить кипятком чайник – если окажется свободный, или стаканы – если будет кипяток. А потом осторожно сыпать заварку в чуть теплую воду и размешивать ее ложечкой, пытаясь придать чаю коричневый оттенок…
Жена молча взяла стаканы и вышла. Хлопнула защелкой дверь, и он остался один в купе. За окном действительно шел дождь. Мокли придорожные деревья и жалкие, с тусклыми огоньками в окнах домишки. Поезд шел медленно – наверное, приближался к разъезду… «Ничего, – подумал он. И сам испугался мыслей – они были холодными и скользкими, как дождевые плети за окном. – Ничего, это последний дождь. За поездом идет Зима. Большая Зима. Теперь будет лишь снег».
Где-то в глубине вагона звякнуло разбитое стекло. Захныкал ребенок. Послышался тонкий голос проводницы – она с кем-то ругалась. Несколько раз хлопнуло – то ли стреляли из пистолета, то ли дергали заклинившую дверь.
Он осторожно потянул вниз оконную раму. Ворвался воздух – холодный, прощально-влажный. И дождевые капли, быстрые, хлесткие, метящие в глаза. Он высунул голову, пытаясь разглядеть состав. Но увидел лишь длинный выгнутый сегмент поезда – скользящий по рельсам, убегающий от Зимы. «Почему они не взрывают пути? – подумал он. – Я бы непременно взрывал. Или так хорошо охраняют?» Он втянулся обратно в купе, взял со столика пачку сигарет, закурил. Экономить табак не было смысла – запасался с расчетом на сына. А тот остался. Опоздал… или не захотел? Он ведь знал истинную цену билетов… Какая разница. У них теперь всего с запасом.