– Во-первых, спасибо тебе огромное, – негромко и безо всякого выражения вымолвил вор. – Ты, хотя и конторский, но все-таки жизнь мне спас. Сперва я, в натуре, подумал, что все это ваши хитрожопые подставы… Ошибался, признаю. Во-вторых, такое же большое спасибо, что про «беретту» сказал. Кое-что мне надо бы самому пробить, но кое-что уже становится ясным. А насчет всего остального – не обессудь, я уж сам как-нибудь разберусь. У тебя свое дело, у меня свое.
– Телефон мой вы знаете. Звоните, если что, – бросил Шароев. – Всего вам хорошего.
– И тебе, начальник, того же…
* * *Среди красных черепичных крыш, в зыбкой ясности рассвета проступала набережная Санта-Марты. Легкий бриз дарил свежестью. Сидя на балконе гостиницы, Дюк смаковал утренний кофе, просматривая на ноутбуке цены колумбийской недвижимости. За деньги от возможной продажи тонны «кокса» даже по оптовой цене он мог бы скупить не только этот курорт, но и все подобные городки на атлантическом побережье Колумбии.
Настроение было почти праздничным: недавняя беседа на яхте открывала невероятные перспективы, все возможности которых еще предстояло осознать. Зеленцов уже почти согласился переправить сюда своего «ботаника» из Курчатовского, однако до поры до времени решил не торопиться с ответом, чтобы лишний раз набить себе цену.
В борсетке, лежавшей рядом, закурлыкал мобильник. Дюк схватил трубку: звонил Заика.
– Ну, наконец-то! Как там наши дела?
– Лешка, хреново дело, – сообщил тот, едва поздоровавшись. – Монаха так и не уделали…
– Ты же… по мобиле говоришь! – напомнил Дюк, прикидывая, что же могло произойти в Москве. – А если нас сейчас пишут?
– Короче, наш друг уже на том свете, дружок его вообще запалился, клиент живой, – произнес Саша, словно не расслышав реплики абонента. – Леша, тебе надо срочно возвращаться. Ты понимаешь, чем все это может закончиться?
Дюк и сам понимал: закончиться это может очень хреново. Фомин наверняка не оставит покушение на себя без внимания. Рано или поздно он выяснит, кто за всем этим стоял, и уж тогда…
– Лешка, бросай все и срочно возвращайся, – упрямо повторил Заика. – Тут сейчас такие дела могут начаться!
Неожиданно Зеленцов почувствовал, что у него словно что-то оборвалось внутри. Он громко и ровно задышал, словно бомба с часовым механизмом, и нельзя было угадать, в какой момент она рванет и разнесет все вдребезги…
– Так, – произнес он, пытаясь унять дрожь в руках. – Коль мы уже начали это дело, его надо докрутить до конца.
– Но как? – Заика едва не сорвался на истерику. – Ты же сам говорил, что у этого татуированного столько власти! Что он нам столько врагов может нарисовать в любой момент!
– Ка-а-а-ак?! – заорал Дюк так страшно, что стекло форточки жалобно дзинькнуло. – Ты еще меня спрашиваешь, гондон? Кто мне этого Алика подсунул? Кто за него поручился? Почему он обосрался так жидко? Что теперь делать? Это я должен решать или ты? Я тебе, гнида, за что такое бабло плачу, а? Оборзели совсем…
– Дюк, не ругайся, этим делу не поможешь, – на удивление здраво парировал Саша. – Надо что-то делать. Что именно?
– Ладно, извини, – буркнул Зеленцов, понимая, что действительно взял слишком резкий тон. – А насчет «что именно», ты и сам должен понимать. Сорвалось один раз – будем работать дальше.
– Но как?
– У нас что – пацанов мало? Или заработать никто не хочет? Пошли к клиенту кого-нибудь из наших. Ну, хотя бы Вадика Стародубцева, он и так мне по гроб жизни обязан… К тому же – бывший вояка, с боевым опытом.
– С Вадькой хоть сейчас переговорю. Только вот согласится ли он?
– Ты ему про сестричку малолетнюю напомни, – вкрадчиво сказал Леша. – Про то бабло, которое мы в него вливали. Про то, как сам Вадим бедствовал, когда из армии уволился. Про то, кто его на работу взял. Ну, и про многое остальное.
– Ты же сам тогда, в бане, говорил, чтобы наших пацанов мы в это дело не впутывали, – парировал Заика.
– Делай что говорю! – наезжал Зеленцов. – У нас теперь просто времени нету кого-нибудь на стороне искать! А с пацанами потом разберемся…
…Дюк успокоился лишь через полчаса. Обмозговав ситуацию, он решил, что ничего страшного все-таки не случилось. Киллер, если верить Заике, был мертв, и потому и менты, и Монах вряд ли могли установить личность заказчика. А уж Леша Дюк по всем замесам оставался вне всяких подозрений: и зону с Монахом вместе топтали, и никаких видимых причин для заказа авторитетного вора у него не было.
Глава 8
Попетляв аккуратно нарезанными кварталами Северного Измайлова, неброская бежевая «шестерка» выкатила на Сиреневый бульвар. Сидевший за рулем Малаховский то и дело посматривал в зеркальце заднего вида. Еще в центре города за машиной пристроилась подозрительная зеленая «Тойота». Она то отставала, то нагоняла «шестерку», и это явно нервировало водителя.
– Интересно, кто на этот раз нас выпасает? – буркнул он сидевшему рядом Монаху.
Тот отреагировал на удивление спокойно:
– А что, разница есть, что ли?
Однако Роман рассудил: коль уж пахана так нагло выпасают, не лучше ли продемонстрировать преследователям, что они замечены? Выехав в длинный сквозной переулок, он сознательно покатил с черепашьей скоростью. Зеленая «Тойота» тут же уравняла свою скорость. Однако, когда машина попыталась обогнать «шестерку», Роман вдавил педаль газа в пол и очень удачно проскочил на желтый свет, оставив «Тойоту» на перекрестке.
Свернув в переулок неподалеку от Щелковского шоссе, «шестерка» подъехала к огромным складам, огороженным бесконечным бетонным забором. Металлическая дверь, ведомая электромотором, плавно отошла в сторону, но меньше чем через минуту наглухо закрылась за машиной.
Часть этих складов арендовала закупочная фирма, подконтрольная Буру; тут можно было безо всякого риска отсидеться хоть несколько недель. По территории деловито курсировали охранники. А главное – над офисным столом висел небольшой полиэкран, куда поступала информация с внешних мониторов. Видеонаблюдение было организовано на редкость грамотно: черно-радужные глазки контролировали и прилегающую к складам дорогу, и въездные ворота, и весь путь от ворот и до двери офиса.
– От рейдеров, – прокомментировал Рома. – Хотя… Захотят сегодня у кого-нибудь бизнес отмести – ни перед чем не остановятся. ОМОН пришлют или спецназ какой-нибудь…
– Так ты их от ментов, что ли, «крышуешь»? – улыбнулся Монах.
– Менты сейчас в основном на подхвате. Они ведь как работают: им заплатили, они выехали. Так что «крышую» скорее от тех, кто ментам платит.
Фомин внимательно осмотрелся: холодильник, кондиционер, компьютер, офисный шкаф… В углу темнела дверка комнаты отдыха. Окна перечеркивали мощные вертикальные решетки, словно в кабинете зоновского опера.
– Предлагаешь мне тут торчать?
– Какое-то время. Хозяева сюда не наведываются, их вообще в Москве временно нету. А что дальше делать – тебе решать. Тут, если хочешь, хоть месяц, хоть год можно сидеть. Если мобилой не пользоваться и за ворота не выходить – никто никогда вообще не засечет. Харчей – полный склад, чего прикажешь. Как говорится – икра красная, икра черная, икра заморская баклажанная. Телевизор со спутниковой антенной, Интернет халявный. Душ вон там, за дверью. Короче, условия, как в «коммерческих» камерах какой-нибудь Матросской Тишины.
– Еще скажи – прогулка по расписанию… – Уркаган осматривал через решетку территорию складов, заставленную контейнерами, ящиками и погрузочными машинами.
– Зато никаких вертухаев, – улыбнулся Рома.
– Сам себе вертухай… Ладно, подумаю. Чай тут хоть есть? Забодяжь-ка мне для начала чифирка.
Бур набрал воды, щелкнул кнопкой электрочайника и искоса посмотрел на пахана – мол, что по ситуации скажешь?
– Ну, сперва по тому уроду, который Музыканта вальнул, – начал Монах. – Он точняком ничего не знает. Киллерюга из «Урала» просто взял его на подхват, как дешевую девку. Где, говоришь, он сейчас?
Высыпав в кружку пачку чая, Бур залил ее кипятком и тщательно прикрыл блюдцем, чтобы чифир как следует настоялся.
– Пока на мусорском и-вэ-эсе, а потом или Бутырка, или Матроска. Одна дорога…
– Сегодня же от моего имени разошли малявы по всем «смотрящим». Где бы эта гнида ни появилась – пусть с ним разберутся и загонят под шконари. Если он потом повесится от безнадеги – я лично плакать не буду. Думаю, и ты тоже.
– Ну, за это не беспокойся, – жестко улыбнулся Бур, снял с кружки горячее от пара блюдечко и протянул чифир пахану. – И тебе удовольствие, и пацанам радость. Много ли еще развлечений на «хате»?
Монах прошелся по комнатке, разминая отекшие от долгого сидения суставы. Конечно, и по событиям у Ваганьковского кладбища, и по «беретте» Малаховского у него появилось очень много вопросов к старому товарищу Леше. Но одно дело – вопросы и догадки, а совсем другое – конкретные предъявы. А вот таковых у Фомина пока не было.
Монах прошелся по комнатке, разминая отекшие от долгого сидения суставы. Конечно, и по событиям у Ваганьковского кладбища, и по «беретте» Малаховского у него появилось очень много вопросов к старому товарищу Леше. Но одно дело – вопросы и догадки, а совсем другое – конкретные предъявы. А вот таковых у Фомина пока не было.
– Теперь дальше, – Фомин пригубил обжигающий напиток. – С Дюком, мне кажется, тереть сейчас не о чем. Сам понимаешь. Ну, забью я ему «стрелу» – и что скажу? К тому же, по моей информации, в Москве его теперь вообще нету.
– Предлагаешь дождаться?
– Предлагаю собрать сходняк. Если я чего-то не понимаю в нынешней жизни, пусть нас другие воры рассудят, – твердо решил авторитетный урка. – Сегодня же отзвонюсь кому надо. Только до этого времени надобно где-нибудь отсидеться. Но только не тут, а в другом месте.
– Чем это не нравится?
– Если запалимся – кранты, отсюда не сбежишь. Мышеловка, в которую сам себя и загнал.
– Сходняк, видимо, и за месяц не соберешь, – задумчиво прикинул Малаховский. – А насчет отсидеться – надо думать. С ходу ничего другого предложить не могу.
– Надо бы успеть со сходняком чуть пораньше. Неизвестно, откуда у всей этой истории ноги растут и во что все это для нас может вылиться.
– Да, пахан, чуть не забыл: маму твою я еще вчера в Турцию отправил, как ты и просил. Путевка на месяц, отель пять звезд, «все включено». Не думаю, что там ее кто-нибудь будет искать.
– Спасибо… Смотри-ка, Рома, опять та зеленая тачка!
Малаховский взглянул на полиэкранчик над столом; «Тойота», преследовавшая бежевую «шестерку» последние минут тридцать, стояла неподалеку от ворот. В салоне сидел только один человек.
– Все-таки интересно, кто в тачиле: менты, гэбье или пацаны Дюка? – прищурился Бур.
Монах даже не стал развивать эту тему: подобных вопросов для него больше не возникало.
– А давай я выйду и поговорю, – неожиданно предложил Малаховский.
– Зачем?
– Выяснить отношения.
– Хорошие отношения не выясняют, а плохие – не стоит, – напомнил Монах общеизвестное.
– Просто спрошу: кто, чего надо, зачем пожаловал… Может, помогу чем-нибудь. Это ведь ни к чему не обязывает!
И тут из «Тойоты» вышел высокий черноволосый парень с щегольской компьютерной сумкой через плечо. Хлопнув водительской дверкой, он решительно направился к воротам.
– Похоже, к нам, – удивился Монах.
Бур вытащил из кармана пистолет, передернул затвор.
– Сейчас встретим, – он решительно направился во двор.
– Остынь, Ромка, – прищурился вор. – Это точно не мент и не чекист, те поодиночке не ходят. Хотели бы нас задержать – прислали бы фургон спецназа. Или бы по дороге скрутили, что проще всего. А этот пацан, я так думаю, просто поговорить хочет. Впусти его и будь по возможности повежливей…
* * *Правильно говорят: беда не ходит одна. Не успел Заика прийти в себя от неудачного покушения на Монаха, как на него свалилась новая напасть. Вадим Стародубцев, которому еще вчера утром была поручена ликвидация Фомина, исчез в неизвестном направлении. Мобильник его не отвечал вот уже пятый час, домашний телефон тоже молчал. Пацаны, ответственные в охранной фирме за подслушивающую и подсматривающую технику, также не могли вычислить его местоположение по «трубе». Походило на то, что Вадим или засыпался и теперь сидит в казенном доме с зарешеченными окнами, или с ним произошел какой-нибудь форс-мажор.
Заика на всякий случай отправил Рудика с несколькими бойцами на квартиру Стародубцевых. Как и следовало ожидать, дверь никто не открыл. Домашний телефон молчал. Шторы на окнах были задернуты наглухо, форточки закрыты. Машины во дворе не наблюдалось. Однако всезнающие бабки у подъезда слили любопытную информацию: оказывается, малолетняя сестра Вадима еще вчера выехала из дому в неизвестном направлении. Стародубцева-старшего видели сегодня утром – поспешно садился в зеленую «Тойоту».
– Что бы все это значило? – Рудик явно подозревал какую-то подставу. – С чего это он свою соплячку из дому отправил?
Саша заметно нервничал – все это было очень непохоже на стиль Вадима. Человек дисциплинированный, он никогда не позволял себе ничего подобного. Уж попади он в ментуру – изловчился бы сунуть взятку начальнику, чтобы позвонить.
– Может, боится с Монахом засыпаться, вот и решил свою сучку спрятать на всякий случай от греха подальше? – прикинул Заика.
– А куда же в таком случае сам пропал? – резонно возразил Рудик. – Почему мобила не отвечает?
– Светиться не хочет… Вот и отключил телефон.
– Обычно он или тебе, или мне звонит. Чтобы на контроле быть. Да и с ноута можно позвонить, по скайпу с вай-фая хрен засечешь.
– Может, действительно форс-мажор? – без особой уверенности предположил Саша.
– Какие указания?
Заика задумался. Конечно, ему льстило, что в отсутствие Дюка его воспринимают как главного в охранной фирме. Но с другой стороны – офоршмачится он с результатами, его потом Зеленцов на части порвет…
– Слушай, а Монах сейчас где? – спохватился дюковский порученец.
– Не знаю. Ты не говорил, чтобы мы его отслеживали. Его ведь Вадиму поручили. А у нас сейчас другие дела.
– А дома у этого татуированного что?
– Старуха божий одуванчик. Ну… и все. Но это неделю назад было. Что сейчас – даже не знаю. Хату его через «прослушку» Вадька контролирует, к нему все вопросы.
– Тогда делаем так. Отправь на всякий случай тачку с бойцами в Сокольники. Оставьте в засаде на несколько дней. Мы так двух зайцев убьем: и Фомина отследим, и выясним, на каком сейчас свете Вадим, – решил Заика. – Действуйте по обстоятельствам. Только смотри мне… без самодеятельности. Дальше: свяжись с мусорами, чтобы Вадькину «Тойоту» отслеживали. Тут же по всему городу видеокамер понатыкано, информация по-любому на главный пульт ГУВД стекается. Ну, пообещай им штуку… нет, две штуки премиальных, если найдут. Докладывай мне каждый час по всем новостям. Если что-то совсем срочное – звони в любое время. Договорились?
* * *– …короче, Валера, можешь мне верить, можешь не верить. Я сказал, ты слышал, – закончил повествование Стародубцев.
Фомин сидел, буквально оглушенный свалившейся информацией. Услышанное явно не вписывалось ни в уголовные «понятия», ни в его былые представления о Леше. Со слов этого чернявого пацана выходило, что Дюк через Заику заказал ему вальнуть пахана прямо в сокольнической квартире, на всякий случай имитировав при этом банальное ограбление. Если бы дома оказалась старенькая мать пахана, следовало завалить и ее, чтобы не оставлять лишних свидетелей. Жизнь старого друга и его матери Леша оценил всего в сто тысяч долларов – стоимость двухкомнатной квартиры где-нибудь в Люберцах…
А уж о событиях у Ваганьковского кладбища этому парню было известно практически все. Он мог безошибочно сказать, когда, где и во сколько Монах встретился в этот день с Буром и покойным Музыкантом, где и когда они завтракали, обедали, и даже о чем говорили в «Хаммере», и даже где именно Музыкант прятался на Ваганькове.
– Тебя заказал Леша Дюк, – упрямо повторил Вадим.
Размяв папиросу сухими татуированными пальцами, старый урка уставился в зарешеченное окно. Свались на пахана бетонная балка – он бы чувствовал себя куда лучше. И слова комитетчика, и собственные подозрения подтверждались с пугающей очевидностью…
Тягуче сочилось время, и если бы не изменяемая картинка на полиэкране, можно было бы подумать, что оно остановилось навсегда.
– А почему я должен тебе верить? – задумчиво проскрипел Монах.
– Потому, что я пришел к тебе по доброй воле. Я ведь мог этого и не делать. Я еще с центра за вами ехал, думал, когда остановитесь, выйти и переговорить. Вы зачем-то в переулок заехали, думал вас обогнать… а вы на светофор рванули.
И тут напомнил о себе Бур, во время рассказа Стародубцева не проронивший ни слова:
– А если тебя менты к нам прислали? Ты уж извини, но после всего случившегося мы с паханом имеем право на этот вопрос. Чем ответишь?
– Вот этим, – Вадим раскрыл портфель, поставил на стол ноутбук и щелкнул кнопкой.
Заговорщицки провернулся винчестер, замигали индикаторы, на мониторе проявилась заставка. Вадим деловито защелкал клавиатурой.
– У меня тут все. Вот ваши разговоры в машине, писал через ваши мобильники. Вот вы в Сокольниках, на квартире, писалось через направленный микрофон, – прокомментировал он. – Вот это – уже мой базар с Дюком насчет «беретты». Вот это разговор с сявками, которые пистолет выкрали. А вот это – с Заикой, вчера. Там, Валера, и про тебя, и про твою маму тоже. Предпоследняя запись, послушаешь. Короче, давайте я вам сейчас всю эту музыку поставлю, а сам на крыльце постою. Убегать я не собираюсь, иначе бы по доброй воле не пришел. А вы потом сами скажете – мусорской я или нет.