- Змея, - выдохнул он, - ты хотела меня убить!
Девушка тяжело дышала, не отвечая ни слова.
На шум и возню в шатер вбежали Вард и Урс, ночевавшие в маленькой палатке у входа.
- Я мог бы отдать тебя солдатам, - с отвращением сказал Акхан, вставая и отряхивая руки, - а мог бы убить сам, хотя ты этого не заслуживаешь.
Лальмет дико глядела на него с пола. Урс уже связал ей локти и захлестнул ременную петлю за горло.
- Зачем ты хотела меня зарезать? Говори. - Акхан поднял кинжал и сунул его обратно в ножны. - Почему целилась в висок, гадина? - он был готов задушить ее своими руками.
Пленница дико расхохоталась.
- Я не жертвенный козел, чтоб мне пробивать голову! - принц схватил ее за подбородок и с силой тряхнул. Его руки могли причинять боль. Говори, или я исполню то, сто сказал! Здесь 14 тысяч мужчин, которым нужна девка на ночь. Уверяю, что в первой же палатке тебе развяжут язык!
- Госпожа моя, скажите правду, - причитал Вард, - хозяин добр, он не убьет вас.
Лальмет тряхнула черной гривой.
- Будьте прокляты! - выдохнула она, - Кончайте скорее, так или иначе... мне все равно!
В ее исступлении было что-то жалкое. Акхан почувствовал, как волной захлестнувший его гнев отходит. Он присел на корточки рядом с Лальмет и молча заглянул ей в лицо.
- Почему?
Она не ответила.
- Я не хочу твоей смерти, - продолжал он, - Если ты скажешь, кто тебя послал, я пощажу тебя и отправлю в Атлан к родным.
- Это было бы славно, - тихо вздохнула девушка, - но я не могу... Прости, я хотела бы сказать, но не могу...
Она снова замолчала.
Из оцепенения принца вывел голос Урса.
- Что вы собираетесь делать, акалель?
- До утра вы будите ее стеречь, а утром поставлю стражу. Может, потом разговорится. - буркнул Акхан. - Кто ее знает. Странно все.
- Лучше б вы ее зарезали, а тело бросили собакам, - посоветовал кормщик, - так возни меньше.
- Где ты здесь видел собак? - Устало вздохнул принц.
5
Следующий день прошел в хлопотах по разгрузке и укреплению лагеря. Акхан старался отвлечься от ночного происшествия и это, как ни странно, ему удалось. Он бродил среди палаток злой, не выспавшийся и небритый, постоянно натыкаясь на свары и беспорядок. Прежде, чем привести эту "армию" в должный вид, ему придется охрипнуть от брани! "Банда недоносков. Зачем сыпать мусор в только что вырытый ров? Кому понадобилось растаскивать землю окружного вала? Нет, огород разбивать не будем! Не год же нам здесь торчать! А сколько?"
Если б он знал, сколько? Именно это его сейчас и интересовало. Решать такой вопрос до возвращения лазутчиков было рискованно. На сведения Лальмет, как оказалось, положиться нельзя. Надо ждать.
Вчера в сумерках, прежде чем направиться в палатку для разговора с пленницей, принц подозвал к себе Митусу. Человек-леопард мгновенно возник из темноты и молча застыл в двух шагах от акалеля. Акхан дал ему то задание, на которое всегда посылают людей его племени. Негр не пошел вместе с другими разведчиками -- кошки охотятся в одиночестве.
Митуса безмолвно выслушал слова командира и, не издав ни звука, скрылся в темноте. Они стояли на холме над лагерем, и Акхан еще несколько мгновений слышал, как негр спускается вниз. Потом все стихло. Принца так и подмывало посмотреть, что будет делать Митуса, и своими глазами увидеть, правду ли говорят о людях-кошках, но он сдержал себя, зная, что нет страшнее оскорбления для дагомейца, чем подсмотреть его тайный ритуал.
На самом краю холма Акхан все же обернулся. Черная освещенная луной долина была видна отсюда как на ладони, по ней огромными пружинистыми прыжками мчалась какая-то тень. Слабый холодок прошел по спине принца, и он, больше не поворачиваясь, поспешил к своей палатке.
Вечером следующего дня вернулись лазутчики, те, что были отправлены разу после высадки и имели приказ только осмотреться. Их отрывочные сведения не удовлетворили командующего. Шибальба держалась, со всех сторон обложенная тольтеками. Хорошей дороги через горы для армии нет. Захватить проводника на побережье не удалось, так как красные демоны всех приносят в жертву. Колодцы с питьевой водой засыпаны.
Акхан хрустнул пальцами. Из всего сказанного стало ясно, что Лальмет с самого начала лгала. Но не это казалось главным, он никогда бы не положился на путаный рассказ полусумасшедшей девчонки. Плохо, что нет дороги, нет проводника и нет воды. Прежде чем принять решение, нужно было дождаться Митусу.
Негр не возвращался. Акхан уже начал терять терпение. Поздним вечером он сидел у входа своей палатки и рисовал палочкой на красноватом песке корабль. Как вдруг чья-то тень легла на землю у его ног, и тихий голос над ухом произнес:
- Акалель меня ждет?
- Митуса! - принц резко обернулся.
Негр стоял, чуть покачиваясь и держась правой рукой за одну из шелковых растяжек шатра.
- Да хранит змееногам Атлат дом и здоровье акалеля. - дагомеец поклонился.
Даже в темноте Акхан видел, что лицо негра серое от усталости.
- Сядь, говори, что узнал. - приказал он.
Митуса удовлетворенно кивнул и опустился в пыль возле палатки.
- Гарнизон - полторы тысячи, осаждающих около десяти. Доведены до крайности, готовы к сдаче. Мертвые лежат прямо на улицах, часть жителей скрылась в пещерах Таллан.
"Значит хоть что-то из слов Лальмет оказалось правдой", - отметил про себя принц.
- Воды здесь брать нельзя, - продолжал негр, - отравлена, понесем с кораблей. Через горы поведу я, был проводник, но ненадежный, убил.
- Ладно. - принц махнул рукой. - Откуда ты знаешь, что происходит в городе?
- Я там был. - негр довольно усмехнулся.
Акхан кивнул. "Мне всегда везет на людей".
- Иди отдохни, - вслух сказал он, - завтра выступаем.
Когда дагомеец исчез, принц тоже поднялся. Он не мог идти спать, события вчерашней ночи, отодвинувшиеся за день на второй план, вновь с необычайной яркостью вспомнились ему. Акхан повернулся и откинул полог своего шатра. Он хотел еще раз попытаться поговорить с Лальмет. Огромный походный шатер командующего внутри был разделен тонкими матерчатыми перегородками на несколько помещений. В левом крыле за прочной бамбуковой решеткой Акхан приказал оставить девушку. Добросердечный Вард, причитая и всхлипывая, набросал ей шелковых подушек, но Лальмет не удостоила их даже взглядом и молча улеглась на полу.
Весь день Акхан не заходил сюда, зная, что Вард сам позаботится о еде и питье для пленницы. Судя по скрипу крошек под ногами, он не ошибся.
- Лальмет. - в темноте позвал принц.
Ему никто не ответил.
- Лальмет, - повторил он настойчивее, - ты ничего не добьешься молчанием. Зачем ты лгала, что Шибальба взята?
Опять тишина.
- Мерзкая девчонка! - не выдержал принц. - Отвечай, когда к тебе обращаются!
Его насторожило то, что он даже не слышал дыхания Лальмет, хотя ее силуэт, темневший на фоне матерчатой стены, был хорошо заметен. Она не шевелилась. Что-то в ее позе не понравилось принцу.
Он быстро вышел, зацепился ногой за ларец, выругался, начал шарить на низком столике в изголовье кровати, ища лампу, засветил фитиль, еще раз выругался, плеснув горячее масло на пальцы, и поспешным шагом вернулся в левое крыло шатра.
Лальмет сидела все в той же позе, склонившись вперед и опираясь на какую-то палку. Ее руки безжизненно висели. В неровном свете колеблющегося пламени принц увидел, что один из прутьев решетки выломан и всажен в спину пленницы так, что она оказалась пригвожденной к земле, как бабочка булавкой.
Акхан сделал несколько шагов, наклонился и приподнял лицо девушки. Она была мертва. Ее огромные на выкате черные глаза застыли, в углу полуоткрытого рта запеклась кровь. Принц услышал позади себя шаги, его рука мгновенно скользнула по рукоятке кинжала, и он резко обернулся. Шаркая ногами, в палатку вошел Урс. Несколько мгновений старик не отрываясь смотрел на девушку, затем поднял глаза на принца.
- Не беспокойтесь, акалель, - тихо сказал он, - я служу роду вашей матери уже 30 лет и всегда хранил в тайне те происшествия, которые не должны быть известны другим родам. Я никому не скажу, что принц из дома Тиа-мин своей рукой убили белую девушку.
У Акхана медленно поползла вниз челюсть.
- Урс, я ее не убивал, - произнес он.
- Успокойтесь, акалель, - повторил старик, - она заслуживала смерти. Вам надо было сделать это еще вчера.
- Какого черта! - Акхан дернул плечом. - Говорю тебе, я ее не убивал! Она нужна была мне живой.
Принц не заметил, как в палатку боком протиснулся Вард.
- Хозяин! - всплеснул он руками, - Хозяин, кто же это сделал?
Раб схватил Акхана за руку и потащил в другую комнату. - Пейте, вам надо выпить воды, вас трясет!
- Вард, - хрипло сказал принц, отодвигая руку слуги с протянутой чашей, - Вард, кто здесь был в мое отсутствие?
- Не знаю, хозяин, - толстяк растерянно моргал глазами. - Днем здесь стоял караул, потом пришли вы, и солдат отослали.
- Не знаю, хозяин, - толстяк растерянно моргал глазами. - Днем здесь стоял караул, потом пришли вы, и солдат отослали.
- Надо ее вынести на побережье и закопать. - сказал Акхан, переводя дыхание.
- Надо ее выбросить на улицу, пусть наши ублюдки завтра развлекаются. - зло сказал Урс.
- Довольно, - принц встал, - вы двое, помогите мне. Вард, да не трясись ты, возьми это покрывало.
Он снова вошел в палатку, где сидела несчастная Лальмет. Резким движением Акхан вырвал бамбуковую палку из ее спины, и девушка всем телом оползла на пол. Вард и Урс завернули ее в шерстяную ткань одного из верблюжьих одеял и, положив на плечи вышли из шатра. Принц последовал за ними. Молча они прошли между палатками. Часовые спали. Сейчас командующий не стал их будить, он только зло закусил губу, и едва сдержался, чтоб не пнуть одного из навалившихся на собственное копье воинов: "Разгильдяи. Буду выставлять попарно: своих и этих дураков".
На побережье, где легко было вырыть глубокую яму во влажном песке, все трое остановились. Урс было взялся за лопату, но Акхан остановил его.
- Это мое дело, отойдите.
Меньше чем через четверть часа все было закончено. Прежде чем опустить Лальмет в яму, принц откинул край покрывала, чтоб в последний раз посмотреть на нее. Лицо девушки было тихим, как отстоявшаяся вода в чашке. Ни страх, ни иступленная ярость не искажали его черты, и теперь Акхан понял, что она совсем не была красивой. То, что притягивало и волновало в ней, уже отлетело от безжизненного тела.
Акхан сам спрыгнул в яму, осторожно снял с края насыпи тело, опустил ее на землю, повернул несчастную жертву лицом вниз, как и подобало хоронить дочерей Атлан, и вылез наверх. Вскоре вырытый песок был засыпан обратно, и принц разровнял холм над поверхностью земли.
- Идемте.
На обратном пути он все же напугал часовых и пригрозил повесить всех, кто заснул на посту. У самого входа в палатку его нога споткнулась обо что-то твердое, принц больно расшиб босой палец и, повинуясь досаде, нагнулся к камешку, чтоб зашвырнуть его подальше. В ладонь Акхана лег маленький отшлифованный предмет, на ощупь покрытый резьбой. Сжав его, акалель шагнул в палатку. Лампа все еще догорала на столе. Принц разжал кулак. В его руке лежал синий нефритовый череп с дырочками для шнурка. Акхан несколько минут смотрел на ужасную оскаленную голову, затем осторожно, стараясь не греметь, открыл свой ларец с письменными принадлежностями и спрятал находку на самое дно.
Сероватый рассвет уже пробивался сквозь полог, а он не смыкал глаз. На редкость плохое начало похода, просто из рук вон!
ГЛАВА II
ШИБАЛЬБА
1
Армия подступила к священному городу на исходе второго дня. Красное раскаленное солнце медленно опускалось за мощные горные хребты, оставшиеся за спиной войска. Светило заходило на востоке, но этому уже никто не удивлялся.
Акхан велел войскам перестроиться на марше. Он хотел ударить тольтекам в спину и одним стремительным натиском отбросить врага от Шибальбы. И тут обнаружилось, что не все осаждающие - враги. Эту потрясающую новость поведал командующему Тикаль, при чем уже на подходе к городу. Оказывается несколько тольтекских родов, принимавших участие в набеге, не могли поделить общую добычу, поэтому два из них - Муравьеды и Тапиры - отошли на небольшое расстояние от города и разбили свои лагеря в отдалении. Главы родов-изменноков вступили в сговор со жрецами Шибальбы, отправившими Тикаля в Атлан за помощью. Теперь союзные тольтеки ожидали прихода армии своих бывших врагов, чтоб начать с ней совместные действия.
- На условиях? - акалель поднял бровь. Он не показал, насколько ошеломлен известием. После того, как в ночь убийства Лальмет Акхан обнаружил возле своей палатки нефритовый череп из ожерелья Тикаля, принц держался со жрецом очень настороженно.
- Когда остальные тольтекские роды будут изгнаны из Ар Мор, Муравьеды и Тапиры получат северные земли, подступающие к горам Тулан. - ответил Тикаль.
- Вот как? - Акхан сдержался. Ему было непонятно, зачем отдавать противнику земли, если в армориканские колонии послана армия столь внушительной численности.
- Такова воля Лунного Круга. - поспешил пояснить Тикаль, несколько сбитый с толку тем, что командующий не задает вопросов. - Акалель не должен удивляться, что я сообщил об этом только сейчас, всякому знанию свое время.
- Разве я о чем-нибудь спрашивал? - саркастическая улыбка скривила не по-атлански жестко очерченный рот принца.
- Лунный Круг мудр, - тихо прошелестел своими бесцветными губами жрец, - неразумно таить в душе недовольство...
- Да слышит меня змееногая Атлат, я всем доволен! - голос Акхана звучал насмешливо, - но просветят боги мой темный разум, как я теперь отличу наших высокочтимых союзников от остального сброда?
- Что касается тех животных, которых мудрость бессмертных Шибальбы привела в ряды наших слуг, - сухо ответил жрец, - то я уже послал к ним предупредить о нашем приближении, и во время боя они поддержат непобедимую армию атлан.
"Значит у него есть свои люди в лагере, - отметил принц, - не почтовых же змей он посылал к тольтекам".
- А если это ловушка? - вслух сказал Акхкан. - Ваши подопечные могут ударить нам в бок, а мои доблестные каторжники не готовы к разворотному бою.
- Я повторяю, - тоном терпеливой няньки заявил жрец, - мудрость Лунного Круга безгранична.
Принц пожал плечами. Изменить ничего уже было нельзя. Акалеля душила холодная ярость, и он, чуть тронув коленями бока лошади, отъехал от жреца.
2
Две армии неумолимо сближались. На стенах Шибальбы запели трубы, призывая оставшихся в живых защитников священного города вступить в последнюю битву и помочь подходящим атланам. Тольтеки заметили опасность еще раньше. В широко раскинувшихся вокруг осажденной крепости лагерях раздалось блеянье походных труб, бой барабанов, замелькали перья и ягуарьи шкуры.
Для жреца это была лишь беспорядочная суета, но привычный глаз Акхана видел, как противник быстро и четко перестраивает и выдвигает вперед собравшиеся отряды. Принц был удивлен слаженностью действий тольтеков. Для него, как и для каждого атлана, они были в лучшем случае дикари, научившиеся ходить на задних лапах и разговаривать, но сейчас обычная дворцовая спесь ушла, уступив место сосредоточенному вниманию.
Войска Акхана спускались в долину с холма, преодолевая последнее взгорье на своем пути к Шибальбе. Навстречу им выдвигались все новые и новые отряды тольтеков. Акалель молча вглядывался в их ряды, ища слабину. Его армия была не готова к встрече с сильным противником. Вчерашние каторжники владели оружием, но одно дело нападать из-за угла, а другое вступать в открытый бой с вражескими войсками. Еще никогда в жизни Акхан не был настолько не уверен в своих солдатах. Перестройка на марше подтвердила его худшие опасения, офицерам едва удалось объяснить этой буйной толпе головорезов, чего от них хотят.
Единственная надежда была на то, что принцу удастся вместе с конным отрядом пробить брешь в рядах тольтеков и утянуть за собой остальное войско. Новички, поддавшись общему порыву, войдут в раж и, опьяненные кровью, начнут беспорядочную резню вокруг себя. Но это будет возможно лишь в том случае, если атланам удастся преодолеть первый панический ужас.
Тольтеки приближались, как лавина, и, казалось, готовы были напасть первыми. Они издавали ужасающий вой, от которого кровь стыла в жилах у непривычных к подобным зрелищам каторжников. Враг стучал в квадратные щиты, обтянутые грубой кожей, дул в костяные флейты и раковины, и орал так, что у акалеля на мгновение заложило уши.
- Стоять! - крикнул он окружившим его молодым офицерам, с детским изумлением таращившимся на дикарей. - Во что бы то ни стало сдержите строй!
Перепуганные калели ринулись к своим отрядам, тесня лошадьми готовых побежать солдат обратно в ряды. Море перьев угрожающе колыхалось перед глазами атлан, но командующий уже видел, что в огромном войске противника нет единства. Каждый род наступал сам по себе. Это вселило надежду.
У армии Акхана было одно преимущество - передовые конные полки. Принц остановил их и приказал подтянуться непосредственно к себе. Он с удивлением наблюдал, как тольтеки на мгновение замерли. Потом раздалось надсадное гудение роговых труб, цепочки красных пернатых воинов разомкнулись и... Такого Акхану еще никогда не приходилось видеть! С грохотом и лязгом к его армии через долину в клубах пыли понеслись плоские боевые колесницы запряженные рослыми косматыми козами. По истине, зрелище было бы смешным, если б не вызывало такого ужаса. Сверкающие медные лезвия, укрепленные на колесах повозок, словно огромные косы, вспыхивали на солнце.
- Разомкнуться! - крикнул принц. - Пропустить их внутрь и отрезать от пехоты!
Он прекрасно знал, что колесницы хороши для первого удара, а в сумятице на узком пространстве они теряют всякую боеспособность. Но его неопытные в военных делах каторжники этого не знали. Их охватила паника, и еще до того, как колесницы врезались в ряды атлан, передние побежали, сминая задних.