Ян не успел оправиться от шока — второй бросил свой лазер, оставив его болтаться на шнуре, и схватил убитого, одновременно включив двигатель. По-видимому, это были какие-то особые дюзы, потому что разгонялись они очень быстро. Затем фигуры разъединились: нападавший включил встречную тягу, но мертвого уже не держал. И труп улетал все дальше и дальше, оставляя за собой кометный хвост замороженного кислорода, становясь все меньше и меньше, пока не исчез из виду.
Второй затормозил возле Яна и протянул руку. Ян, потрясенный ужасным происшествием, не сразу сообразил, чего от него хотят. Потом достал из кармана второй конверт и отдал. Он не смог удержаться — и отшатнулся в ужасе, когда к его шлему прикоснулся шлем убийцы.
— Молодец, — произнес далекий голос.
И человек исчез.
Глава 19
Прошло два дня. Ян спал, когда раздался резкий сигнал телефона. Ян с трудом открыл глаза и посмотрел, мигая, на освещенный циферблат таймера; оказалось, что спал он меньше трех часов. Сердито ворча, он включил телефон; на экране появилось лицо Сони Амарильо.
— Ян, вы меня слышите? У меня на экране вас нет.
— Минутку…
Еще надеясь, что ему удастся поспать, Ян включил не свет, а инфракрасную трубку. Изображение будет черно-белым, но вполне отчетливым, для телефона достаточно.
— Я боялась, что вы спите. Извините, если разбудила.
— Все в порядке. Мне так или иначе надо было вставать, чтобы подойти к телефону.
Соня сосредоточенно нахмурилась — потом улыбнулась.
— О, это шутка! Замечательно… — Улыбка исчезла. — Я вам звоню, чтобы сказать: вы должны немедленно вернуться в Лондон. Это совершенно необходимо.
— Я здесь еще не закончил.
— Мне очень жаль, но работу придется прекратить. Это трудно объяснить по телефону.
Яна вдруг пронзила леденящая догадка: что, если она его отзывает не по своей воле, ей приказали. Если так — не стоит на нее давить.
— Хорошо, — сказал он. — Я сейчас свяжусь с диспетчерской челночных рейсов и перезвоню вам.
— Не нужно. Рейс через два часа, и вы на него уже записаны. Успеете?
— Постараюсь. Я позвоню вам, как только вернусь.
Ян отключил связь и зажег свет, зевая и потирая небритое лицо. Кому-то нужно, чтобы он срочно вернулся в Лондон. Скорее всего Безопасности. Но почему? Ответ напрашивался сам собой. Люди просто так в космосе не исчезают. Но один исчез. Может быть, причина именно в этом? У него было тяжелое чувство, что так оно и есть.
Обратный полет прошел легко. Он уже освоился с невесомостью и, спускаясь по трапу на Земле, ощущал непривычную тяжесть: за несколько дней на станции успел привыкнуть к пониженной гравитации. Перелет через Атлантику был таким же неинтересным, как и в прошлый раз; большую часть пути Ян проспал. Из самолета в Хитроу он вышел отдохнувшим, хотя глаза слегка резало, словно в них насыпали песка. На Земле снова была непогода, и он, дрожа, заторопился на автостоянку к своей машине. Хоть и потеплело наконец и снег превратился в слякоть, после кондиционированной среды казалось, что очень холодно. Отыскав в багажнике пальто, Ян быстро его надел.
Первое, что он заметил, войдя в квартиру, — лампочка на телефоне: «Вас ждет сообщение». Он нажал кнопку и прочитал на экране: «Я ЖДУ ТЕБЯ В КАБИНЕТЕ. ПРИХОДИ, КАК ТОЛЬКО ПОЯВИШЬСЯ. ТЕРГУД-СМИТ».
Как раз этого он и ждал. Но Безопасность и его зять могут подождать, пока он выкупается, переоденется и заправится приличной едой. На станции кормили питательно, но однообразно.
Во время еды ему в голову пришла интересная идея. Ведь разговаривая со Смитти, он может сделать и еще кое-что. В самом сердце Безопасности! Рискованно — но устоять трудно. Переодеваясь, он порылся в карманах и нашел маленький приборчик, когда-то стоивший ему немалых трудов. Теперь можно проверить, насколько хорошо он работает.
Управление Службы Безопасности размещалось в громадном сером комплексе бетонных зданий без окон, растянувшемся по северной стороне Мэрилбоун. Ян уже бывал здесь, и центральный компьютер хранил в памяти это событие. Едва он вставил идентификационную карточку в прорезь перед въездом в гараж, контрольный автомат тотчас выбросил ее назад, прямо ему в руки, и откатил створку ворот. Ян оставил машину на стоянке посетителей, вошел в лифт и нажал кнопку приемной.
— Добрый день, инженер Кулозик, — сказала девушка за массивным столом, глянув на свой экран. — Будьте добры, пройдите к лифту номер три.
Он кивнул и пошел через магнитную арку. Раздалось гудение, охранник оторвал глаза от экрана.
— Будьте любезны, шагните сюда, ваша честь.
Такого никогда не бывало. Ян ощутил внезапный холод, но показывать это охраннику было нельзя.
— Что случилось с вашей машиной? Пистолета я не ношу.
— Извините, сэр. Что-то металлическое в этом кармане. Будьте любезны.
Зачем он ее сюда принес? Что за преступное легкомыслие толкнуло его на эту глупость? Ян медленно опустил руку в карман и вытащил свой прибор, показав его на ладони.
— Вы это имели в виду?
Охранник посмотрел на электрозажигалку и кивнул:
— Да, сэр. Именно это. Обычно они тревогу не вызывают.
Он наклонился к зажигалке, чтобы рассмотреть поближе, потянулся за ней… У Яна перехватило дыхание, но охранник опустил руку.
— Наверно, золотой корпус, сэр. Извините, что потревожил.
Ян сунул руку с зажигалкой в карман, кивнул — он не мог рисковать, пытаясь сказать что-нибудь, — и пошел к открытой двери лифта. Дверь закрылась — только тогда он расслабился и разжал кулак. Пронесло. Чуть не погорел. Но теперь уже нельзя включать схему, которую он туда вставил. Слишком опасно: если засекут детектором — тогда конец.
Тергуд-Смит сидел за столом, суровый, неулыбчивый, и только кивнул холодно, когда Ян вошел. Не дожидаясь приглашения, Ян уселся в кресло и скрестил ноги как можно беззаботнее.
— В чем дело?
— Мне кажется, ты серьезно влип.
— А мне кажется, я понятия не имею, о чем ты толкуешь.
Тергуд-Смит направил палец, как пистолет, на Яна и мрачно взглянул на приятеля.
— Не пытайся играть со мной, Ян. Произошла еще одна из тех самых случайностей. Вскоре после твоего появления на Двенадцатой станции с одного из космических кораблей пропал человек.
— Вот как? И ты думаешь, что я имею к этому какое-то отношение?
— Я бы об этом вообще не узнал или не придал бы значения, если бы это не был наш человек.
— Из Безопасности? Тогда понимаю, почему он тебя так заботит.
— Понимаешь!.. Не он меня заботит, а ты! — Тергуд-Смит начал медленно загибать пальцы. — Ты имеешь доступ к терминалу, с которого производилось незаконное подключение. Потом ты оказался в Шотландии во время происшествия в лагере. А теперь ты оказываешься там и тогда, где и когда исчезает человек. Мне это не нравится.
— Совпадение. Ты сам сказал.
— Ну нет. Я не верю в совпадения. Ты замешан в преступлениях против Безопасности…
— Послушай, Смитти. Не можешь же ты обвинять вот так, без каких-либо доказательств…
— Доказательства мне не нужны. — В голосе Тергуд-Смита звучал могильный холод. — Если бы ты не был братом моей жены, я бы арестовал тебя тотчас же. Отсюда ты пошел бы под следствие, а потом — если бы остался жив — в лагерь. Пожизненно. Ты попросту исчез бы из этого мира. Имя твое пропало бы из всех списков, твой счет в банке перестал бы существовать, квартира твоя стояла бы пустой.
— И ты мог бы… это сделать?
— Я уже это сделал, — монотонно, но категорично ответил Тергуд-Смит.
Ян был ошеломлен:
— Не верю. Это ужасно. По одному твоему слову… Где же правосудие?
— Ян, ты дурак. Правосудие существует в мире лишь постольку, поскольку его дозволяют сильные мира сего, чтобы легче было управлять. В этом здании никакого правосудия нет. Вообще нет. Ты понимаешь, о чем я тебе говорю?
— Понимаю. Но не могу поверить, что это правда. Ты говоришь, что жизнь — как я ее знаю — не настоящая…
— Не настоящая. Но я не жду, что ты мне поверишь на слово. Слова — это только слова. Потому я организовал для тебя наглядную демонстрацию. Нечто такое, с чем ты спорить не станешь.
Тергуд-Смит нажал кнопку на столе, и дверь открылась. Полисмен в форме ввел человека в серой тюремной робе, остановил его у стола и вышел. Человек так и остался стоять, глядя в пространство неподвижным взглядом. Лицо обвисло вялыми складками, глаза пустые.
— Приговорен к смерти за наркотики, — сказал Тергуд-Смит. — Такая тварь для общества бесполезна.
— Он человек, а не тварь.
— Теперь это тварь. Перед казнью ему стерли кору головного мозга. У него нет ни сознания, ни памяти — ничего. Личности нет, только плоть. Сейчас мы ликвидируем и ее.
Ян ухватился за подлокотники, не в силах вымолвить ни слова, когда его зять вытащил из стола металлическую коробку. С одной стороны из нее выступала изолированная ручка, с другой — два стержня. Тергуд-Смит подошел к заключенному, прижал стержни к его голове и нажал триггер на ручке.
— Теперь это тварь. Перед казнью ему стерли кору головного мозга. У него нет ни сознания, ни памяти — ничего. Личности нет, только плоть. Сейчас мы ликвидируем и ее.
Ян ухватился за подлокотники, не в силах вымолвить ни слова, когда его зять вытащил из стола металлическую коробку. С одной стороны из нее выступала изолированная ручка, с другой — два стержня. Тергуд-Смит подошел к заключенному, прижал стержни к его голове и нажал триггер на ручке.
Человек резко дернулся в болезненной конвульсии — и рухнул на пол.
— Тридцать тысяч вольт, — сказал Тергуд-Смит, поворачиваясь к Яну. Голос его был бесцветен. Он подошел к Яну и поднес убийственный электроприбор к его лицу. — С тем же успехом это мог быть и ты. Вот прямо сейчас. Ты все еще не понимаешь, о чем я тебе говорю?
Ян с ужасом, как зачарованный, смотрел на стержни с почерневшими ямочками у концов. Они еще приблизились — он невольно отшатнулся. В этот момент — впервые — ему стало страшно за себя, очень страшно. И за этот мир, в котором он прожил всю жизнь. До сих пор он словно играл в какую-то сложную игру. Другие могли пострадать, но он — нет… Теперь его ошеломило открытие, что правил, по которым он играл, не существует. Это уже не игра. Теперь все по-настоящему. Игры кончились.
— Да, — сказал он хрипло. — Да, мистер Тергуд-Смит, я понял все, что вы сказали. — Он говорил очень тихо, почти шепотом. — Это не беседа, не спор… — Он глянул на тело, распростертое на полу. — Вы хотите мне что-то сказать, не так ли? Я должен буду сделать что-то такое, чего вы от меня хотите?
— Ты совершенно прав.
Тергуд-Смит вернулся на свое место и отложил прибор. Дверь снова отворилась, вошел все тот же полицейский и вытащил тело. Ужасно, за ноги, голова каталась по полу из стороны в сторону. Ян отвел глаза.
Зять снова заговорил:
— Ради Элизабет, и только ради нее, я не буду тебя спрашивать, как глубоко ты увяз в Сопротивлении. Что ты состоишь в нем, я знаю. Советом моим ты пренебрег — теперь будешь выполнять мои приказы. Ты бросишь все немедленно, оборвешь все связи, прекратишь любую деятельность. Навсегда. Если ты снова попадешь под подозрение, если ты снова хоть как-то окажешься замешан в чем-нибудь противозаконном — с этого момента и впредь я пальцем не шевельну, чтобы тебя выгородить. Тебя тотчас же арестуют, доставят сюда, допросят по всем правилам и посадят на всю жизнь. Ясно?
— Ясно.
— Громче, не слышу.
— Ясно! Да, ясно, я все понял.
Но, произнося эти слова, Ян почувствовал, как из страха прорастает бешеная ярость. В этот момент абсолютного унижения он понял, насколько отвратительны люди у власти — и насколько невозможно жить в мире с ними, сделав такое открытие. Умереть он не хотел, но знал, что никогда уже не сможет жить в таком мире, где у власти стоят тергуд-смиты. Он ссутулился и опустил голову. Не потому, что сдался, а чтобы зять не смог увидеть его ярость.
Руки его были в карманах пиджака.
И он нажал кнопку зажигалки.
Сигнал команды ушел с крошечного, но мощного передатчика зажигалки. Команда включила устройство, скрытое в авторучке, торчавшей из кармана сотрудника Безопасности. Весь банк памяти авторучки был передан в память зажигалки за миллионные доли секунды. Ян отпустил кнопку и поднялся.
— Еще что-нибудь — или я могу идти?
— Это только ради тебя, Ян. Я от этого ничего не выигрываю.
— Смитти, прошу тебя. Будь кем угодно — но только не лицемером. — Ян не смог сдержаться, ярость прорвалась наружу. Тергуд-Смит, наверно, ждал этого, потому что только кивнул, не проявив никаких эмоций. И тут Яна осенило:
— А ведь ты меня ненавидишь, верно? И всегда ненавидел.
— Совершенно верно.
— Ну что ж, тем лучше. Это чувство взаимно.
С этими словами Ян вышел, боясь, что и так позволил себе слишком много. На обратном пути никто не пытался его остановить, и, только уже выезжая из гаража, он понял, что это значит.
Он вырвался со своим прибором. У него в кармане запись всех разговоров зятя в высшем руководстве Безопасности за последние несколько недель.
Но ведь это же бомба, которая может его уничтожить. Что делать с ней? Стереть память, закинуть зажигалку в Темзу и забыть, навсегда забыть… Он автоматически свернул в сторону реки. Сделать что-нибудь другое — все равно что самому себе вынести смертный приговор.
Мысли мешались, голова шла кругом — соображал он плохо. Едва не вылетел на перекресток под красный свет — не заметил, — и только бортовой компьютер спас его, вовремя включив тормоза.
Он понимал, что это решающий момент: вот сейчас он определит, какой будет вся его дальнейшая жизнь.
Он заехал на Савой-стрит и остановил машину. В таком состоянии двигаться нельзя. Но и сидеть спокойно он тоже не мог. Вышел, запер машину и зашагал к реке. Потом остановился. Нет, решения еще нет, и это хуже всего. Он все еще не знал, что предпринять. Вернулся, открыл багажник, порылся в ящике с инструментом, нашел пару микронаушников, сунул в карман и снова пошел к реке.
Дул холодный ветер, слякоть снова замерзла бугристой ледяной коркой. На набережной Виктории Ян был совсем один, если не считать нескольких фигур вдали. Он стоял возле каменного парапета и смотрел на Темзу, но не видел ни серой воды, ни льдин, спешивших к морю. Зажигалка зажата в руке. Сейчас вытащить ее из кармана, швырнуть — и все колебания позади… Он достал ее и посмотрел. Такая маленькая, такая крошечная — как человеческая жизнь…
И вставил штекер наушников в отверстие на донышке.
Выбросить он всегда успеет. Но сначала надо услышать, что говорит Тергуд-Смит в безопасности своего кабинета, как разговаривает с такими же, как он сам. Хотя бы это можно себе позволить?
Неслышные снаружи, в ушах зазвучали крошечные голоса. Он почти ничего не понимал: разговоры о неизвестных ему делах, незнакомые имена… Для специалистов это был бы праздник, они смогли бы распутать все эти упоминания и распоряжения, смогли бы извлечь из них смысл. Но для Яна там никакого смысла не было. Он прогнал запись к концу и поймал что-то из сегодняшнего разговора, потом вернулся к началу дня… Ничего интересного… И тут он похолодел, услышав четкие слова:
— Да, верно, эта израильская девчонка. Она нам достаточно напакостила, сегодня вечером будем с ней кончать. Подождем, когда начнется их встреча на канале, а потом…
Сара! Сара в опасности!
Ян принял решение, в тот момент даже не подозревая об этом. Он вообще ничего не решал. Он просто спешил назад к машине — бегом нельзя, это будет бросаться в глаза, — быстро шел сквозь сгущавшийся мрак. Сегодня вечером. Сейчас! Он успеет добраться раньше, чем они?
Он гнал машину внимательно и хладнокровно, выгадывая каждую секунду. На канале. Наверно, тот самый катер на канале Регента, где они встречались в прошлый раз. Как много знает Безопасность? Как они об этом узнали? Как долго они следили за каждым их движением, играли с ними, словно кошка с мышью? Впрочем, это неважно. Он должен спасти Сару. Главное — она… Стало темнеть, включились фары.
Ему нужен план. Сначала обдумать, действовать потом. Машина почти наверняка прослушивается; надо вести себя как ни в чем не бывало. Если поехать прямо к Маленькой Венеции, то тревога поднимется тут же.
Часть дороги придется пройти пешком. На Майда-Вэйл торговый центр — это годится. Ян заехал туда, припарковал машину и зашел в самый большой магазин. Быстро пересек его и выбрался на улицу через другую дверь.
Когда он добрался до канала, уже совсем стемнело. Вдоль набережной горели фонари, навстречу шла какая-то пара. Он отпрянул назад, в тень деревьев, и пропустил их мимо. Только когда они исчезли из виду, он побежал к катеру. Тот был на прежнем месте, ни огонька, ни звука… Когда он прыгнул на борт, из тени шагнул какой-то человек.
— На твоем месте я бы туда не входил.
— Пекарь! Мне надо, это очень срочно!
— Стой, сынок, там очень секретная встреча…
Ян стряхнул руку Пекаря со своего плеча и оттолкнул его так, что тот споткнулся и упал. Ян распахнул дверь и ворвался в каюту.
Сара изумленно раскрыла глаза от неожиданности.
И так же изумленно посмотрела на него Соня Амарильо, начальник сателлитной лаборатории, сидевшая за столом напротив нее.
Глава 20
Ян не успел ничего сказать — его схватили сзади, так что дышать стало невозможно, и потащили.
— Отпусти его, Пекарь, — распорядилась Сара. Тот выпустил его и толкнул вперед. — Закрой дверь, быстро!
— Вам нельзя было приходить, — сказала Соня. — Это опасная ошибка…
— Слушайте, времени нет, — перебил ее Ян. — Тергуд-Смит знает о тебе, Сара, и знает об этой встрече. Полиция уже направляется сюда. Вам надо немедленно убираться.
Женщины окаменели. Молчание нарушил Пекарь: