Звали Слона Римас. Ему двадцать девять лет, причем последние четыре года он состоял в штате фирмы «Фалькон», являясь заместителем, напарником и приятелем Нестерова. Фамилия же Слона, как это ни забавно звучит – Мажонас[1].
– Давай, Слон, по последней, – распорядился глава фирмы. – И завязали…
– А тут уже мало что осталось, – сказал Слон, плеснув на донышки двух стаканов остатки вискаря. – В холодильника еще упаковка «Факса», кажется, есть…
Опять тренькнул дверной звонок, на этот раз как-то обиженно… Спустя короткое время раздался звук отпираемого замка. Мужчины переглянулись, пожали плечами, затем синхронно осушили свои стаканы.
Дверь кабинета была открытой, так что они могли видеть, как в коридоре, где стоял платяной шкаф, освобождалась от верхней одежды только что вошедшая в офис девушка.
Девушку эту звали Ирма. Ей двадцать три года. Несколько месяцев назад она закончила юрфак Вильнюсского университета. Поскольку родом она из литовской глубинки, то найти работу в столице оказалось делом непростым. Сейчас она работала на полставки в одной из нотариальных контор, а также подрабатывала в «Фальконе», взвалив на себя обязанности секретаря, бухгалтера и уборщицы.
Ее можно было бы назвать миловидной, если бы не две-три детали, которые способны слегка подпортить обличье любой женщины. Во-первых, Ирма практиковала в одежде стиль, вошедший в моду в среде местных студиозов еще в семидесятые годы: все какое-то длинное, растянутое, бесформенное, будто на человека надели балахон, да еще вдобавок преобладали серые, блекло-зеленые и коричневатые тона. Сейчас молодежь предпочитает одеваться по-другому; ведь если девушка выряжена, как пугало, то черта с два догадаешься, что скрывается под этими бесформенными одеяниями… Во-вторых, у нее корректирующие зрение очки (хотя это временное затруднение). И в-третьих, Ирме недавно сделали стоматологическую операцию, чтобы исправить неправильный прикус. Из-за этого девушка основательно комплексовала. Сейчас у нее стояли скобки на зубах. Но вскоре эти скобки, или, как их называют специалисты, «брекеты», должны снять, после чего она сможет радовать окружающих настоящей «голливудской улыбкой».
Сокурсники по университету звали Ирму за глаза – Соломенная Мышь. Это за пшеничный цвет волос и тот самый неправильный прикус, от которого она наконец решила избавиться. Ну а в фирме «Фалькон», где она оказалась отнюдь не случайно, девушке дали хотя и похожее, но все же более ласковое прозвище – Мышка…
– Привет, Мышка, – сказал Слон. – Это ты трезвонила в дверь?
Девушка, переобувшись в коридоре в мягкие домашние туфли, вошла в помещение, где они сидели. Раздернула шторы – со стороны двора окно было зарешечено, – открыла форточку, чтобы проветрить окутанную табачным дымом комнату, затем выключила верхний свет.
– Не могла найти свой комплект ключей, – сказала девушка. – Подумала даже, что оставила в квартире. Но потом все же нашла на дне сумочки…
Римас, ты уже третьи сутки не ночуешь дома.
Слон извлек из холодильника упаковку «Факса». Одну банку передал шефу, к другой присосался сам. Сделав несколько крупных глотков, вытер губы тыльной стороной ладони и лишь после этого произнес:
– Ты мне не мать, Мышка, и не жена. Ты думаешь мы тут просто так сидим, квасим? Типа, нам больше делать нечего? Нет, ни фига… У нас, между прочим, важное производственное совещание!
– Похоже, вы «совещаетесь» со вчерашнего дня, – заметила Мышка. – Я звонила вечером в офис, но телефон стоял на автоответчике.
Девушка достала из-под стола пустую литровую емкость из-под «Абсолюта» и пару опорожненных бутылок виски «Блэк Вельвет», причем вкус и запах последнего, по ее непросвещенному мнению, мало чем отличался от обычного деревенского самогона. Сунув тару в пластиковый мешок и прихватив с собой заодно грязные стаканы и полную окурков пепельницу, она вынесла все это в подсобное помещение, заменявшее им кухню.
Вернувшись вскоре обратно, она протерла стол, а заодно смахнула пыль с экрана компьютерного монитора. Потом еще раз прогулялась на кухню и принесла пачку чипсов и два картонных кружочка с эмблемой местного пива «Калнапилис», которые служат подставками для банок или пивных бокалов.
– Плохо, что вы не закусываете, – сказала Мышка. – И холодильник совсем пустой…
– Сегодня воскресенье, Ирма, – напомнил Стас. – Я не думал, что ты придешь… У нас правда возникли кое-какие дела.
– А я, в общем-то, не к вам пришла, шеф, – сказала Мышка. – И уж тем более не к Слону… Я пришла проведать Гертруду Францевну. Кстати, где она?
Все трое дружно повернули головы к одному из двух имеющихся здесь кресел, которые наряду с мягким диваном, несколько старомодным двухтумбовым столом и книжной полкой, а также парой высоких стульев, составляли обстановку кабинета. Кресло было застлано накидкой из темно-вишневого велюра; и если хорошенько приглядеться, то в одном из уголков материи можно обнаружить вышитые уже несколько потускневшим золотым шитьем две латинские буквы – «G» и «F».
Сейчас это кресло, в котором любит нежиться Гертруда Францевна, пустовало. Призывы Мышки, собиравшейся угостить подружку деликатесом, выйти к обществу, были почему-то проигнорированы. Впрочем, Гертруда Францевна дама не то чтобы капризная, но с характером; если уж она решила продемонстрировать по какому-либо поводу свой нрав, то разумнее всего на время оставить ее в покое.
– Гертруда не любит, шеф, когда вы выпиваете на рабочем месте, – сказала девушка. – Она начинает нервничать, переживать за вас…
Стас, выковыривая сигарету из пачки «ЛМ», заметил:
– У меня, конечно, нет других забот, кроме как думать о том, в каком настроении пребывает Гертруда Францевна…
– Мышка, ну что ты лезешь к человеку в душу?! – поддержал его верный напарник. – Не видишь, что ли, как нам гадко сейчас… Слушай, Стас…
Может, давай уволим ее?
– Кого?
– Мышку, конечно. Больше ведь некого.
– Ты че, Слон, перебрал лишку? – поинтересовался Стас. – Ирма, между прочим, твоя двоюродная сестра. Как я могу уволить Мышку?! К тому же она единственный дельный работник в нашей гребаной фирме!..
Общались все трое, естественно, на литовском.
Но если Мышка использовала чистейший аукштайтийский диалект, то другие двое, в качестве острой приправы, щедро пересыпали свою речь русскими фразеологизмами.
Ирма за компанию тоже стала грызть чипсы. Когда она задумчиво брала пальчиками картофельные чипсы, а потом медленно и осторожно, из-за брекетов, разжевывала их передними зубками, то и вправду походила на мышку…
– Что, Ирма, беспокоят еще зубы? – спросил Нестеров, бросив на девушку участливый взгляд. – Кстати, когда врачи обещают снять эти чертовы железки?
– На следующей неделе, – сказала девушка. – Если, конечно, я выплачу остаток денег за операцию…
– Сколько? – спросил Стас.
– Где-то под тысячу литов[2].
– Вот же сволочи! – выругался Слон. – Медицина, мать ее так и эдак!!!
Мертвого в канаве разденут! Наловчились, гады, раскручивать народ на бабки…
Нестеров извлек из заднего кармана брюк портмоне. Перебрал кредитные карточки, вспоминая, не завалялось ли где случайно деньжат… Потом, вспомнив, что они со Слоном вчера сняли с двух счетов последние бабки, полез в другое отделение лопатника, где у него хранились остатки наличности.
– Две сотни с мелочью, – невесело заключил он. – А у тебя сколько, Римас?
– Примерно столько же.
– Держи, Ирма, – сказал Нестеров, передавая девушке столитовую купюру.
– Слон, ты тоже гони стольник!
Мышка, как бухгалтер, прекрасно знала, в сколь печальном состоянии находятся финансы фирмы. Поэтому, чуть покраснев, она отрицательно покачала головой. Но поскольку спорить с «соколами» было делом бесполезным, она все же взяла деньги, спрятав их в тот ящик стола, где у них обычно хранилась «касса».
– Ты не переживай особо, Ирма, – сказал Стас. – Насчет денег мы со Слоном что-нибудь придумаем…
– А че тут думать? – хмыкнул Слон. – На следующей неделе можем снять десять «штук» баксов, как с куста… А три тысячи задатка они обещают скинуть в «Снорас»[3], если укажем счет, не позднее среды…
Сказав это, он заговорщицки подмигнул. Нестеров в ответ сделал рукой что-то вроде пренебрежительного жеста. Что же касается Мышки, то она, не в силах понять происходящее, с недоумением поглядывала на обоих своими чистыми васильковыми глазами.
– Объясните толком, что происходит? – спросила она. – Пока я ничего не понимаю.
– Вчера на Стаса по телефону вышел один его российский знакомый, – сказал Слон, вытаскивая из упаковки последние две банки. – Черт, пиво заканчивается… Наш коллега, из одной московской фирмы… Год назад, помнишь, я тебе рассказывал, парнишка из России попал здесь в переплет. Приехал сюда за тачкой… у нас ведь цены вдвое ниже московских… Так наши братки сначала развели его на бабки, а потом, откуда-то прознав, что он работает в крупной московской газете и не последний там человек, спрятали этого чудака на хуторе и стали требовать за него выкуп… Ну а мы со Стасом, значит, поучаствовали в его освобождении, потому что ребятам из российской охранной фирмы, которые к нам обратились, здесь, в Литве, понятное дело, самим заниматься розыском было затруднительно.
– Вчера на Стаса по телефону вышел один его российский знакомый, – сказал Слон, вытаскивая из упаковки последние две банки. – Черт, пиво заканчивается… Наш коллега, из одной московской фирмы… Год назад, помнишь, я тебе рассказывал, парнишка из России попал здесь в переплет. Приехал сюда за тачкой… у нас ведь цены вдвое ниже московских… Так наши братки сначала развели его на бабки, а потом, откуда-то прознав, что он работает в крупной московской газете и не последний там человек, спрятали этого чудака на хуторе и стали требовать за него выкуп… Ну а мы со Стасом, значит, поучаствовали в его освобождении, потому что ребятам из российской охранной фирмы, которые к нам обратились, здесь, в Литве, понятное дело, самим заниматься розыском было затруднительно.
– Да, я в курсе, – покивала головой Мышка. – И что? Опять кто-нибудь пропал у нас в Литве? Кстати, я тут в газете как-то прочитала…
Кажется, в «Республике»? Это не связано случайно с исчезновением бизнесмена Пошкуса? Он недели три назад пропал без вести, вместе со своим шофером…
– Попала пальцем в небо, – сделав крупный глоток из банки, сказал Слон. – Хотя… Может, и есть какая-то связь, если судить по срокам…
Короче, вышла на нас вчера эта московская фирма. Запросили первичную информацию по… одному делу. Все, что их интересует, можно добыть из открытых источников в наших СМИ. Надо только перевести с литовского, обобщить… Стас своему знакомому по телефону сразу сказал, что в этой ситуации мы вряд ли сможем получить доступ непосредственно к материалам следствия… Не то у нас положение… Но они попросили собрать и проанализировать хотя бы то, что пишут и говорят в наших открытых источниках по интересующему их вопросу.
– Нам не стоит за это браться, – сказал Стас. – Можем получить по ушам.
– Между прочим, мы по бабкам сейчас в полной ж…, начальник. – Подав эту реплику, Слон опять уставился на сестру. – Мышке вот надо будет с зубодерами расплатиться… И вообще, деньги бы нам сейчас не помешали.
– Обо мне не беспокойтесь, – сказала девушка. – Замуж меня пока никто не берет, так что могу и дальше со скобками ходить.
– Ну так вот, – продолжил Слон после небольшой паузы. – После этого звонка мы со Стасом думали, думали… ну и малость запили… Этот Женя из Москвы…
– Давай без имен, Слон, – перебил Нестеров.
– Хорошо… Они сбросили на наш Е-мейл письмецо… А за полчаса до твоего прихода, Мышка, опять прозвонили на сотовый и назвали предварительную сумму гонорара.
Мышка, так и не разобравшись до конца в этой странной истории, оставила их на время наедине, отправившись на поиски Гертруды Францевны, которую она намеревалась попотчевать прихваченными из дому рыбными котлетками.
– Не понимаю я тебя, Стас… – Слон, смяв в своей огромной ладони пустую жестяную банку, прицельно метнул ее в корзинку для мусора. – Мы сейчас фактически сидим без работы. С этим Женей из Москвы мы уже контачили в прошлом, он даже к нам в Вильнюс приезжал. Никто нам в связи с этими… отношениями никаких предьявив не делал, включая наши спецслужбы… Ну так какие проблемы? Связи кое-какие в полиции у нас с тобой остались, верно? Можем элементарно «пробить» то, что интересует московского Женю и его клиента… Да нам с тобой срубить эти десять кусков, что предлагают русские, как два пальца об асфальт!
Заметив, что Слон набирает на сотовом какой-то номер, Нестеров бросил на него вопросительный взгляд.
– Нет денег, и это не деньги, – ухмыльнулся Слон. – Сейчас закажу каждому по пицце… и упаковку пива.
Выждав время, пока Слон сделает заказ по телефону, Стас Нестеров сказал:
– Ты хоть и большой, Слон, с пудовыми кулаками… И мужик ты, в сущности, надежный, правильный… Но все ж малость глупый… Пойми, дружище, что там, где нефть, деньги… где, прости за банальность, большие люди играют в крупные игры, нам, доходягам, делать нечего…
Еще год назад, или полтора, когда в штате было восемь сотрудников, мы хоть что-то из себя представляли! Да и то я подумал бы, стоит ли влезать в такие сферы… Может ведь так повернуться, что и мокрого места не оставят! А сейчас?.. Нет, Слон, эти игры не для нас с тобой.
Слон, кажется, хотел что-то возразить, но так и застыл с открытым ртом.
Входную дверь офиса вышибли одним махом…
Глава 2 ПРОТИВ ЛОМА НЕТ ПРИЕМА…
Сколько их, этих чертей в зеленоватых шлем-масках, экипированных в дымчато-голубой камуфляж и легкие броники, что силой вломились в его офис, Стас Нестеров пока не знал. Сам он сейчас мог лицезреть только двух из них: их фигуры заняли весь дверной проем; один, присев на корточки, держал на мушке сидящего вполоборота к нему Слона, другой, возвышавшийся над ним, выцеливал непосредственно главу частной охранной фирмы «Фалькон».
В руках у них были короткоствольные автоматы «хеклер-кох».
Указательные пальцы лежали на спусковых крючках. Вид у них был не столько грозный, сколько картинный, будто они участвовали в съемках фильма про поимку Усамы бен Ладена.
Стас, сидящий в своем рабочем кресле за столом, медленно поднял обе руки. На всякий случай. Чтобы эти двое с «хеклерами» могли видеть его ручонки. Пусть знают, что хотя владелец «Фалькона» в гости их к себе не звал, настроен он крайне миролюбиво.
На секунду, правда, он опустил правую руку. Но лишь затем, чтобы вытащить из уголка рта дымящуюся сигарету; затушив окурок в пепельнице, он вновь продемонстрировал боевикам свои ладони.
– Без глупостей, Слон! – процедил он, заметив, что напарник медленно приподнимается со стула. – Сиди и не рыпайся!
Один из боевиков, державших их на мушке, наконец отверз свои уста:
– Эй ты, бугай! Быстро упал на пол!! Мордой вниз!!
Слон смачно выматерился и лишь после этого нехотя подчинился приказу.
– Теперь ты! – Автоматный ствол по-прежнему смотрел на Нестерова. – Встать! Отойди от стола! Руки на затылок! К стене! Встать лицом к стене!! А теперь замри.
Через каких-то пару минут к двум задержанным присовокупили Мышку. Налет застал ее в другом помещении, которое «соколы» называли приемной. Слон, громко сопя от едва сдерживаемой ярости, по-прежнему лежал на полу, «мордой вниз». Стас, стоя лицом к стене, разглядывал узорчик на обоях. Девушку, которая выглядела не столько испуганной, сколько озадаченной таким бурным развитием событий, поставили рядом с ним. Но, в отличие от двух «соколов», с которыми эти люди вели себя как с опасными преступниками, Мышке разрешили стоять «вольно».
– Как дела, Мышка? – негромко поинтересовался Стас. – Надеюсь, наши «братья по разуму» тебя не обидели?
– Да нет, я в порядке, – прошептала девушка. – Они курочат наш «макинтош» в приемной… Ищут «софт», смотрят служебные бумаги…
Забрали ключи, в том числе и от сейфа…
– В сейфе все равно ни черта нет, – пробормотал Нестеров. – Не дрейфь, Мышка, все будет нормально.
В этот момент в помещении прозвучал недовольный мужской голос, причем Нестерову он показался знакомым:
– А ну закройте пасть! Стойте и не вякайте…
Стас, по-прежнему удерживая руки на затылке, чуть развернул корпус, чтобы получше разглядеть говорившего. К трем спецназовцам, находившимся кроме «соколов» в помещении, прибавились еще двое мужчин, одетых в куртки «аляска», распахнутые на груди, и цивильные костюмы. Одного из них, сухощавого мужчину лет тридцати пяти, с блуждающим взглядом и хрящеватым носом, которым он чутко водил из стороны в сторону, словно вынюхивал здесь что-то, Стас признал без труда… Старший инспектор Службы спецрасследований Валенас по прозвищу Хорь.
У Нестерова снова разболелась голова. Во-первых, эти деятели, что ворвались к нему в офис, обломали им со Слоном классный опохмел.
Во-вторых, он не мог взять в толк, с какой стати к нему в гости пожаловали сотрудники ССР, да еще под прикрытием группы спецназа…
Эта литовская спецслужба создана для борьбы с коррупцией, да еще участвует в расследовании крупных экономических преступлений. В прежние времена, когда Стас Нестеров крепко стоял на ногах, Хорь и такие, как он, немало попили кровушки у «соколов». Но теперь, когда «Фалькон» дышит на ладан, теряя последних клиентов, интерес одной из местных спецслужб к фирме Нестерова – да еще и обставленный как спецоперация – выглядит более чем странным.
– Надо было «пипку» нажать, гражданин начальник, – подал реплику Стас.
– Вежливые люди, когда приходят в гости, звонят в дверь, а не выламывают ее…
Хорь и прибывший с ним более молодой сотрудник, которому с виду было лет двадцать пять, тем временем о чем-то шушукались в другом углу помещения, причем у последнего при себе имелся портативный чемоданчик с какой-то техникой.
– Как насчет официальной бумаги, гражданин старший инспектор? – уже громче поинтересовался Нестеров. – Хотелось бы увидеть ордер на обыск…
Спецназовец, стоявший ближе всех к нему, попотчевал Стаса тумаком, но ударил без особой злости.