Для начала он хлестнул пару раз Макса ладонью по щекам, затем болезненно пнул его башмаком по лодыжке. Макс то ли придуривался, то ли и вправду все еще был плох, но кроме отрывочных нечленораздельных звуков на первых порах ничего добиться от него не удалось.
Нужного эффекта удалось достичь лишь после того, как Стас опрокинул в его открытую пасть хромированную фляжку, залитую под завязку каким-то крепким алкогольным пойлом, – ее, эту поллитровую фляжку, Нестеров обнаружил там же, где и моток веревки, наручники, рацию и прочие полезные вещи: в бардачке трофейного джипа.
Макс едва не захлебнулся, долго фыркал и кашлял, наконец почти внятно произнес:
– Как-кого х…?! Что за д-дела? У-у-йй… репа болит… Где это я?
Использовав несколько крепких русских слов и сэкономив тем самым время для серьезного разговора, Стас доходчиво объяснил ему, как обстоят дела.
Чтобы у Макса вдруг не возникла мысль, что с ним шутки шутят, что его хотят лишь припугнуть с целью получения каких-то сведений, а потому ему лучше и дальше косить под тяжелораненого – Стас, дабы ускорить процесс, придумал один нехитрый фокус.
Пол в старом особняке был частично разобран. Стас перетащил связанного по рукам и ногам Макса к «прорехе» – под зданием имелся двухметровой высоты подвал, – уложил его на краю этого провала таким образом, чтобы его голова и лопатки свешивались вниз.
– Мы находимся на краю строительного котлована, Макс. Лететь тебе вниз… метров восемь! Там прутья арматуры… Будешь висеть на них, как шашлык!
– Не-е, не… подожди… Че надо-то?
Стас, удерживая его одной рукой за брючный ремень, а другой за штанину, чуть посунул Макса к краю «пропасти».
– Где Слон и… та молодая женщина, что была с ним?
– Какой, на хер, еще Слон?..
Стас пододвинул тело к провалу еще на несколько сантиметров.
– А-а… Слон? – сразу же врубился Макс. – Ты б так и сказал… Их куда-то увезли.
– Кто их увез? Кто и куда?
Стоило ему напружинить мышцы, чтобы сдвинуть маленько вес в нужном направлении, как Макс вновь обрел дар речи и выдал наконец информацию:
– Рыжую телку и того мужика, что ее охранял, увезли на микроавтобусе.
– Кто?
– Антон… С ним был еще кто-то, но кто именно – я не знаю.
– А вы что делали возле «адреса»? Ты и твои кореша!
– Ну так… Ждали одного мужика, кореша Слона…
Вполне возможно, Макс догадывался, с кем он сейчас имеет дело. Но даже если и так, виду не подавал.
– Куда Антон повез этих двоих? Ну!! Если будешь и дальше сопли жевать или попытаешься меня объ…ть, сброшу!!
Пододвигая тело еще ближе к краю провала, Стас едва не уронил Макса в подвал. Но на того это так подействовало, что он тут же скороговоркой выпалил:
– За город Антон их повез! Так ему Чяпа велел!!
– Куда именно?
– Ну так… на «полигон», куда ж еще?!
Пока Нестеров раздумывал, сбросить ли ему этого типа в неглубокий подвал, где его вряд ли кто отыщет, или оставить снаружи строения – здесь на него поутру кто-нибудь да наткнется, – в кармане куртки запиликал сотовый телефон.
Его собственный мобильник лежал во внутреннем кармане куртки, пиликанье же доносилось из бокового, куда он положил трубку, реквизированную у Макса.
– Если хочешь жить, Макс, не болтай лишнего? Понял?! А теперь давай, базарь…
Он приложил трубку к губам Макса и сам наклонился, чтобы слушать, о чем будет говорить его собеседник.
– Ну че там у вас, Макс? – спросила трубка голосом Чяпы. – Как обстановка?
Стас прижал к левой скуле Макса дуло трофейного «глока».
Макс звучно сглотнул, затем произнес в трубку:
– Пока нич-че… Никаких новостей.
– Что это у тебя с голосом?
– Да не, все путем…
– Вот что, Макс… Смотрите там в оба! Примерно через час к вам Антон с ребятами подтянется! Когда захомутаете… этого… знаешь кого… везите его прямиком сюда, ко мне!
Спустя мгновение в трубке прозвучал сигнал отбоя.
Стас сунул мобильник обратно в карман. Отрезал кусок клейкой ленты, залепил губы Максу, затем на короткое время задумался… Температура воздуха – около ноля градусов. Не так уж и холодно, но если он оставит Макса на свежем воздухе, или даже сунет его в подвал, тот, учитывая его полностью обездвиженное состояние, может до утра околеть. И хотя Стас испытывал к подобным субъектам сильную неприязнь, брать на себя грех смертоубийства не захотел.
Так что пришлось переволочь этого связанного бугая обратно в салон джипа. Приковав его дополнительно наручниками к рулю, Стас выбрался наружу и быстрым шагом направился к арендованной «Ауди», припаркованной в двух кварталах отсюда.
Ну что ж… Раз уж Чяпа так горит желанием его видеть, придется пойти ему навстречу.
Глава 24 АКТРИСА ИЗ ПОГОРЕЛОГО ТЕАТРА
Какое-то время Ирма не понимала, что вокруг нее происходит и почему, после того как их с Римасом задержали на улице сотрудники Службы спецрасследований, ей вдруг надели на глаза непроницаемую повязку и, засунув в какой-то транспорт, повезли в неизвестном направлении.
Уже в машине ей связали руки, усадили в кресло и сказали по-русски, чтобы она вела себя тихо.
Произошло все настолько быстро и неожиданно для нее, что Ирма и пикнуть не успела… Куда везли их эти люди, она понятия не имела, но раз они велели ей вести себя тихо, то на протяжении всей дороги, которая заняла чуть менее часа, она и вправду не издала ни единого звука.
Поначалу она была сильно напугана происходящим – особенно ее страшила неизвестность, – но ей все же удалось довольно быстро взять себя в руки… «Включай в работу свои мозги, Ирма, – приказала она себе. – От твоей способности здраво судить о событиях, возможно, сейчас зависит твоя жизнь…» Прокачав в скоростном режиме ситуацию, она пришла к неутешительному для себя выводу.
По всей видимости, объектом интереса тех людей, что организовали их задержание, является москвичка Анна Головина. Но произошла «неувязочка»: вместо Головиной они захватили загримированную под нее сотрудницу фирмы «Фалькон» Ирму Мажоните…
Можно не сомневаться, вскоре эти люди разберутся, что в их руки попалась не Головина, а ее двойник, и следовательно, их оставили с носом…
Транспорт, в котором их везли, на короткое время остановился.
Послышались грубые мужские голоса… Разговаривали на литовском, но ругались отборным русским матом… Кажется, вытащили Римаса из машины… Опять тронулись с места, но, проехав всего ничего, каких-то несколько десятков метров, вновь остановились.
– Выходим из машины, – сказал ей кто-то, беря ее под руку. – Так…
Осторожно, здесь ступени вверх… Перешагните порожек… Теперь спускаемся по ступеням вниз… Все, мы на месте… Добро пожаловать, мадам, в наш номер «люкс»!
Этот человек, что сопроводил Мышку в подвал, прежде чем запереть дверь, снял с нее наручники. Ну, а повязку с глаз, выждав добрых пять минут, она сама стащила, поскольку, во-первых, ей было страшно стоять посреди помещения, куда ее доставили, с завязанными глазами, а во-вторых, хотелось посмотреть, что это еще за номер «люкс».
Сняв повязку, она ровным счетом ничего не увидела.
Темень – хоть глаз выколи.
Ощупав холодные сырые стены, она поняла, что находится в тесной каменной клетушке размерами примерно два на два метра. Из мебели в этом «люксе» имелась лишь автомобильная покрышка. На каковую Мышка вскоре и уселась, погрузившись в горестные размышления…
Часа через два кто-то снаружи провернул ключ в дверном замке, после чего прозвучала команда на русском языке:
– Наденьте обратно повязку! А теперь марш на выход…
Антон Легостаев, решивший отложить расправу над Мажонасом на потом, собрался уж было отчалить в Вильнюс, прихватив с собой двух бойцов, но Чяпа вдруг попросил его задержаться.
– Хочу перекинуться словцом с этой Головиной, – сказал Чяпа. – Есть одна странность, Антон… Ты ж сам сказал, что документов при ней почему-то не оказалось.
– Может, «крыша» при задержании изъяла? Хотя… Они мне передали ее дамскую сумочку, но там документов не было.
– Нет, такого уговора, чтоб они забрали документы Головиной, между нами не было.
– Чяпа, в сумочке все ж были какие-то бумаги…
– Я все посмотрел, Антон… Там есть документы на приобретенный ею несколько дней назад автомобиль «Опель Астра»… Купчая на какую-то кошку, за которую она выложила десять тысяч баксов…
– Плакали ее денежки, – усмехнулся Антон. – Кошак этот сиганул из тачки, только его и видели…
– Еще я нашел в сумочке оригинал договора, который Головина заключила с этими дебилами из «Фалькона»… Но где, спрашивается, прочие ее документы, включая загранпаспорт?
– Понятия не имею, Чяпа… В ее тачке ничего… такого не обнаружили.
А квартиру обыскали?
– Да, я звонил ребятам… Нашли там ноутбук с какой-то информацией, еще кое-что по мелочам, но документы Головиной так и не нашлись… Мы сейчас допросим ее об этом, а ты, когда поедешь с ребятами в Вильнюс, заодно наведаешься в то место, которое она нам укажет, и заберешь их… Надо, чтоб у нас был полный комплект: сама Головина и все ее бумаги.
Девушку сопроводили в какое-то помещение и, не снимая повязки, усадили в кресло.
Она недолго пребывала в одиночестве: в комнату вошли двое мужчин – как минимум двое, судя по голосам, – причем некоторое время они разговаривали только между собой, словно и не замечали ее.
Мышка быстро врубилась, в чем тут дело… Эти двое разговаривали между собой по-литовски. Они полагали, что в кресле сидит москвичка Анна Головина, которая не способна понять, в силу незнания чужого ей языка, о чем они так оживленно беседуют.
Головина действительно не поняла бы ничего из их речей. Но в кресле-то сидела Ирма Мажоните, для которой литовский был родным языком.
Едва эти двое появились в комнате, как она тут же узнала по голосу одного из них – это был тот самый блондин, которого она видела с двумя его дружками в офисе фирмы Нестерова и который участвовал позже в неудачной попытке похитить Анну Головину.
– Может, наденем маски, Чяпа? – спросил Антон. – Она нас наверняка запомнит…
– На хрена нам эта канитель? Я тебе порой удивляюсь, Антон… Ты че, не врубаешься, чем все закончится?
– Но приказа мочить ее пока не поступало. Ни Хорь, ни Боксер о таком решении не говорили.
– О таких вещах не обязательно говорят вслух… Ты же слышал, какие инструкции давал на ее счет Хорь?
– Ну да… Сказал, что надо выбить из нее показания на того же Нестерова. В том смысле, что она, когда решила грохнуть своего сожителя… чтоб завладеть его бабками… нашла здесь исполнителей под это дело. Что Сергачева замочили именно эти двое: Нестеров и Слон…
Что они контачили с кем-то из банды Монгола, что все они заодно… Все эти «признания» следует записать на видео, а кассету передать Хорю…
– Ты понимаешь, для чего это все?
– Да. Чтоб перевести стрелки на других людей. Хорь знает, как нужно распорядиться компрой и кого следует подставить… В принципе, я прикидывал, что Нестеров и Слон должны исчезнуть еще до того, как у спецслужб появится эта пленка. Пусть думают, что они ударились в бега, пусть их разыскивают по всему миру хоть с собаками, хоть и с Интерполом… Труп Сергачева, а заодно и Пошкуса, теперь пожизненно будет висеть на них…
– Вот видишь, Антоша, как все складно у нас получается? Как же мы можем после этого… взять и отпустить Головину на свободу?
– М-да… Ты прав, конечно, Чяпа… Но ведь Боксер говорил, что мы должны попытаться слупить за нее крупный выкуп?
– Да, есть такая мысля, – подтвердил Чяпа. – Боксер считает, что мы должны извлечь максимум из этой ситуации… Ты ж сам ездил в Москву и видел, какой у них там домина… Да мы и сами прикидывали, что «тюменский»… знаешь, о ком я говорю… при крутых башлях.
– Надо было его самого, этого «тюменского», крутить на бабки…
– Ты думаешь, Боксер тупее нас с тобой? – после паузы сказал Чяпа. – Для каждой вещи есть свои резоны. Что сделано, то сделано… Но сейчас расклад другой, чем был раньше… У Хоря своя свадьба, у нас своя. Ему нужна компрометирующая видеозапись. Мы это дело ему оформим, я не сомневаюсь, что Головина скажет все, о чем мы попросим… С этими двумя «соколами» будет, конечно, посложнее… но, может, они тоже «согласятся» сказать нужные нам слова под видеозапись.
– Если б не это, Чяпа, я бы Слона уже через мясорубку пропустил…
– Успеется, Антон, успеется… Что касается Головиной, то Боксер сказал, что если не получится за короткие сроки взять за нее приличный выкуп, если с этим делом возникнут какие-то сложности, то…
Понимаешь, короче…
– Понимаю…
– Ну вот, Антон… Это хорошо, что мы с тобой еще раз обсудили ситуацию. Потому что между нами в этом деле не должно возникать никаких «непоняток».
– Можете снять повязку, – произнес Чяпа, переходя на русский язык. – Хочу вам сказать две вещи, мадам Головина… Во-первых, вас никто здесь не обидит, если вы, конечно, будете вести себя разумно.
Неудобства, которые вы сейчас испытываете, носят временный характер…
Во-вторых, ответьте нам, где ваши документы… прежде всего загранпаспорт и кредитные карточки?
У Ирмы в этот момент так тряслись руки от страха, что она едва смогла стащить с себя повязку (другой рукой придерживая роскошный рыжий парик, который хоть и был пришпилен заколками к ее собственным волосам, все же мог сползти набок в любой момент).
Эти двое смотрели на нее с полминуты, затем Чяпа, подмешав в свой голос угрожающих ноток, поинтересовался:
– Ты че, оглохла, рыжая сука? Я ж с тобой, кажется, по-людски разговариваю! Или забыла русский язык?
Ирма открыла рот, но поскольку она не знала, что именно ей нужно сказать, то наружу вырвались лишь нечленораздельные звуки…
– Что ты там бормочешь? – сузив глаза, спросил Чяпа.
– Кажется, девочка не хочет с нами разговаривать, – сказал Антон. – Ну ниче, счас она нам все скажет…
Он подошел к стулу, на котором сидела «москвичка». Растопырив пальцы, чтобы ухватить в ладонь побольше ее роскошных рыжих волос, он соединил их вместе, затем поднял руку вверх и чуть вбок, намереваясь, схватив ее за гриву, сдернуть эту наглую москвичку со стула.
Не тут-то было…
Антон тупо уставился на рыжий парик, который оказался у него в руке.
Чяпа с неменьшим изумлением смотрел то на парик, то на девушку, которая, с побледневшим лицом, оставалась сидеть на стуле.
– Ну… чума! – Первым в ситуацию врубился Чяпа. – Прикинь, друг, как нас кинули…
– Это помощница Нестерова, – наконец очнулся Антон. – Я ее видел в офисе «Фалькона»… Кстати, Чяпа… Она – чистокровная литовка.
Ирма полагала, что теперь, когда правда всплыла наружу, эти двое если и не убьют ее сразу, то наверняка изобьют, или же надругаются, чтобы выместить на ней свою злость.
Чяпа молчал довольно долго, кидая на нее хмурые взгляды.
– Ну что, актриса из погорелого театра, – сказал он, мрачно усмехнувшись, – трусики, наверное, мокрые? Ну и где сейчас обретается настоящая Головина?
– Н-не знаю…
– А кто знает? Нестеров?
– Д-да, наверное… Меня попросили надеть парик и походить так… Я даже не знала, для чего…
Чяпа пристально посмотрел на нее, пытаясь понять, правду она говорит или нет… Похоже на то, что пока они не возьмут Нестерова, разъяснить ситуацию с настоящей Головиной им так и не удастся.
Боец, которого вызвал Чяпа, увел девушку обратно в каморку.
– Если не найдем саму Головину, можем «попросить» эту телку опять напялить парик и еще раз сыграть перед камерой роль москвички, – сказал Легостаев.
– Посмотрим… Пусть до утра сидит в камере.
Чяпа набрал номер сотового Макса. Поговорив со своим ближайшим помощником, он мрачно бросил:
– Че-то голос у Макса, как у бухого… Бери своих ребят, Антон, и езжайте в город. Жду от вас только хороших новостей…
Глава 25 СЛЕДУЕТ ВЫСЛУШАТЬ И ДРУГУЮ СТОРОНУ
Бывший советский военный полигон размещался в лесистой местности в окрестностях городка Пабраде, что в полусотне километров от литовской столицы. После ухода из Прибалтики «оккупационной армии» этот объект, рядом с которым также базировалась танковая часть, частично перешел в ведение Департамента охраны края, проще говоря, армии, частично же был растащен на земельные участки и наделы, которые вместе с находящимися там сооружениями и коммуникациями отошли к разным людям и разным организациям.
Армия соорудила для себя новые закрытые и открытые стрельбища, ну а прежнее, оборудованное под землей стрельбище, как и обширный участок вокруг него, с тремя кирпичными строениями, было передано местному филиалу «Союза стрелков». Полувоенной организации или же народного ополчения из этого «Союза» не получилось. Отпала надобность в создании подобных структур, поскольку «русай» не торопились нападать на мирную Прибалтику, а вдобавок к западным границам семимильными шагами приближался доблестный Альянс, руководству которого вся эта затея с местными «партизанами», или, если угодно, «лесными братьями», как-то сразу пришлась не по душе.
После того как финансирование «Союза» иссякло, стрелковый комплекс, отпочковавшийся от бывшего пабрадского полигона, перекупила одна паневежская фирма, за которой стояли Боксер и Чяпа, стремившиеся в ту пору расширить сферы влияния своей группировки и надеявшиеся закрепиться в столице и ее окрестностях – со временем все так и вышло…
Стас гнал свою «Ауди» как угорелый. Он и так потерял много времени, пока шел по следу пропавших Слона и Мышки и пока допрашивал захваченного им «языка»… В любой момент приятели могут хватиться этого Макса, и тогда вся эта гнилая компания, включая Чяпу и Антона, предпримет повышенные меры предосторожности.
А так у него имеется шанс захватить врасплох тех, кто сейчас находится на полигоне, куда, если верить показаниям «языка», ближе к вечеру увезли двух ближайших помощников Стаса Нестерова…
Поскольку Стасу уже доводилось здесь бывать, местность в районе старого советского стрельбища он знал неплохо. Одного он пока не знал: где именно Чяпа, Антон и их подручные удерживают захваченных ими в Вильнюсе Римаса Мажонаса и его двоюродную сестру Ирму.