Как он и намеревался, Стас первым делом поставил «Ауди» на площадку, откуда ее смогут забрать сотрудники местной фирмы по прокату легковых автомобилей.
Затем он позвонил одному своему давнему знакомому, который, как и Монкайтис, учился в одно время с ним в Высшей милицейской школе, нынешней Полицейской академии Литвы.
Стас планировал встретиться с этим человеком, служившим ранее в Службе спецрасследований, а год назад перешедшим в Службу криминальной полиции, еще вчера во второй половине дня, но известные события заставили его перенести эту встречу…
Знакомый Стаса пообещал встретиться с ним в два пополудни, во время своего обеденного перерыва.
Встретились они в Нагорном парке, расположенном неподалеку от центра города и места службы давнего знакомого.
– Здравствуй, Иван, – Нестеров обменялся рукопожатием с плотным, чуть выше среднего роста мужчиной его возраста. – Спасибо, что нашел для меня время.
Однокашник Стаса был выходцем из семьи староверов, перебравшихся в Прибалтику лет двести с лишком тому назад. Но в нынешние времена потомки ревнителей старых обрядов уже не отличаются прежней нелюдимостью, отстраненностью от мирских властей. Мало того, некоторые из них, когда Литва обрела независимость, исходя из каких-то собственных побуждений, скоренько поменяли свои исконно русские имена и фамилии на литовские, благо местный язык большинство из них знает в совершенстве. Вот как этот знакомый Нестерова, который по паспорту теперь Йонас и которого Стас упорно продолжает величать Иваном.
– Если ты высвистал меня по «делу Сергачева», – сказал Иван, – как в прошлый раз, то никакой дополнительной информации у моего ведомства нет.
– Понятно… Есть, Иван, еще одна тема…
– Слушаю тебя, Стас.
– Как-то ты рассказывал мне, что когда ты служил в ССР, тебя подсидел старший инспектор Валенас.
– Что было, то сплыло…
– Я вот почему поднял эту тему, Иван… Намедни Хорь и его компания организовали наезд на мою фирму. В принципе, на ровном месте…
– Так не бывает, Стас.
– Хочешь верь, хочешь не верь…
– А от меня-то что тебе нужно?
Стас, уворачиваясь от ветра, прикурил сигарету.
– Сдается мне, у него самого рыльце в пушку. Чтобы он от меня отстал, мне нужно иметь на него… что-то конкретное, какой-нибудь «крючок». А заодно меня интересует один из его помощников.
Нестеров описал внешность сотрудника, который вместе с Валенасом производил обыск в его офисе и которому Слон дал прозвище Хорек.
– Я их всех знаю, как облупленных, – сказал Иван. – Тебе нужна серьезная «компра» на этих двоих?
– Да, хочу, чтобы они от меня отвязались.
Вообще-то информация такого рода требовалась Нестерову для других целей – прежде всего в связи с частным расследованием по «делу Сергачева», – но говорить об этом своему собеседнику он не стал.
Иван бросил на него задумчивый и в то же время как бы оценивающий взгляд.
– Ладно, я тебе помогу. Но стоить это будет… пять тысяч.
– Литов, надеюсь?
– Нет, долларов. Или такую же сумму в евро – меня это тоже устроит.
Стас, нахмурив брови, покачал головой.
– Не зря, видно, говорят, что там, где прошел старовер, еврею делать нечего… До чего же вы жадный народ!
– Я знаю, Стас, что дела у тебя сейчас так себе, – пропустив его реплику мимо ушей, сказал Иван. – Постараюсь войти в твое положение…
За «товар» сразу отдашь мне две с половиной «штуки», остаток суммы выплатишь, когда сможешь.
– Гм… Мне трудно будет собрать в короткое время такую сумму. Но я – попытаюсь.
– В принципе, тебе мой «товар» мог бы вообще бесплатно обойтись. Да еще и немного наварил бы.
– Что-то я не врубаюсь. – Стас недоумевающе взглянул на него. – Выражайся яснее!
– То, о чем ты у меня просишь, это так… семечки. У меня есть возможность добыть более серьезную информацию, но на нее нужен хороший… башлявый покупатель.
– Что за информация?
– Например, о деятельности сводной опергруппы «Мажейкяй», которую возглавляет наш с тобой общий знакомый Валенас…
Стас изумленно присвистнул… О том, что существует такая опергруппа, он не знал, хотя кое-что слышал о тесных связях того же старшего инспектора ССР Валенаса с руководителями службы безопасности компании «Мажейкю Ойл». Если сказанное Иваном правда, а это похоже на правду, то получается, что Валенас не столько расследует темные аферы, за которыми стоит нынешний менеджмент компании, сколько, выполняя заказ своих покровителей, пытается спрятать концы в воду… И он же, судя по всему, является посредником между СБ компании, которая сплошь состоит из бывших сотрудников литовских спецслужб, и группировкой Боксера…
– Еще какие-нибудь подробности, Иван?
– Больше не скажу ни слова. Эта информация стоит серьезных бабок.
Нужно найти покупателя на такой товар. Ты русский, у тебя есть связи в России, тебе проще будет это сделать.
На лице Нестерова появилась кривая усмешка. То, что предлагает ему этот жадный до денег мужик, тянет по литовским законам на очень серьезный срок, причем крайним здесь может оказаться именно Стас Нестеров, которого и без того спецслужбы разглядывают под микроскопом.
– А ты что, Иван, немец? – спросил он. – Ты тоже – русский, хотя и прикидываешься литовцем.
Взгляд его собеседника стал чуточку недовольным.
– Ладно… Считай, этого разговора у нас не было.
– Договорились, Иван. Но «компру» на Валенаса ты все же для меня подготовь.
После этого разговора, из которого он узнал о существовании группы «Мажейкяй», Нестеров решил наведаться на свою квартиру, чтобы захватить кое-какие вещи, прежде чем отправиться на хутор старой Онуте.
Он был уверен, что после побоища в Пабраде Легостаеву и другим уцелевшим «браткам» сейчас не до него, а потому не опасался, что на квартире его может ждать засада.
Но его расчеты оказались не верны, хотя Антон Легостаев в этом случае был совершенно ни при чем.
Стас подъехал к своей девятиэтажке на такси, поскольку еще не успел обзавестись «незасвеченным» транспортом.
Рассчитавшись с водителем, вышел из машины.
Одновременно с ним из другой машины, темно-серого «Лендровера» с тонированными стеклами, припаркованного здесь же, у подъезда, вышли двое мужчин в темных плащах.
– Одну минутку, – сказал один из них, преграждая Нестерову путь к подъезду. – Предъявите ваши документы, гражданин!
Взглянув в развернутое служебное удостоверение, свидетельствовавшее о принадлежности его владельца к Департаменту государственной безопасности Литвы, Стас, прежде чем забраться во внутренний карман, где у него лежали документы, счел нужным предупредить гэбистов об одной существенной детали.
– У меня ствол в наплечной кобуре.
– Мы знаем, – сказал литовский чекист. – Аккуратно извлеките из кобуры свой пистолет и передайте его мне.
Стас так и поступил.
Гэбист, передав нестеровский «ЧЗ» своему коллеге, опять посмотрел на него.
– Теперь документы!
Стас вручил ему свои водительские права и документ на право ношения личного оружия.
Пока гэбист сверял фото на водительских правах с оригиналом, Стас успел подумать вот о чем… Вильнюс – это не Москва, где практикуются повальные проверки документов. Многие люди здесь вообще не имеют привычки носить документы с собой. Если человек не нарушает закон, никому из сотрудников местных органов и в голову не придет подойти к нему на улице и потребовать предъявить паспорт или другое удостоверение личности… Но на Нестерова и его сотрудников, по-видимому, это негласное правило не распространяется.
– Станислав Нестеров? – подняв голову, спросил сотрудник ДГБ.
– Да, это я.
На запястьях Нестерова защелкнулись наручники.
– Вы арестованы, гражданин Нестеров.
Стас предполагал, что его отвезут на допрос в штаб-квартиру ДГБ, расположенную неподалеку от центрального проспекта Гядимино, но дело обернулось куда хуже.
СИЗО Лукишкес в литовской столице – это примерно то же самое, что Лефортово в Москве; то есть изолятор, где содержат особо опасных преступников либо лиц, подозреваемых в совершении тяжких преступлений против личности, общества или государства и находящихся в данный момент под следствием.
Мало того, Нестерова сопроводили в корпус, где под стражей содержатся самые известные преступники. Но и это еще не все… Его определили в одну из двух существующих здесь спецкамер одиночного содержания; местные власти, ориентируясь на советы консультантов из ФБР, решили особо оборудовать эти две камеры после того, как в одной из одиночек при странных обстоятельствах повесился один из «братков» средней руки, причем случилось это после того, как он изъявил желание дать показания на лидеров «вильнюсской бригады».
Камера, в которую препроводили Стаса, была снабжена двумя телекамерами, укрепленными на кронштейнах под потолком, откуда изображение круглосуточно подавалось на пульт охраны. Дверь камеры имела вставку из прозрачного, но пуленепробиваемого стекла, через которое дежурный вертухай мог видеть и заключенного, и все пространство камеры. Короче говоря, помещенный сюда индивидуум находится круглые сутки под неусыпным наблюдением тюремных охранников…
Камера, в которую препроводили Стаса, была снабжена двумя телекамерами, укрепленными на кронштейнах под потолком, откуда изображение круглосуточно подавалось на пульт охраны. Дверь камеры имела вставку из прозрачного, но пуленепробиваемого стекла, через которое дежурный вертухай мог видеть и заключенного, и все пространство камеры. Короче говоря, помещенный сюда индивидуум находится круглые сутки под неусыпным наблюдением тюремных охранников…
Но сидеть в этой «элитной» камере для особо опасных преступников Нестерову долго не пришлось.
Спустя четыре часа – за это время он успел отказаться от приема пищи – за ним явились двое уже знакомых ему сотрудников ДГБ.
Нестерову разрешили надеть ботинки – перед тем как ввести в камеру, его оставили в одних носках, – затем препроводили в помещение для допросов.
Здесь его ожидал старший инспектор ДГБ Феликс Монкайтис, одетый, по обыкновению, в скромный штатский костюм серых расцветок.
– Снимите с него наручники, – приказал своим сотрудникам Монкайтис. – Вот так… Теперь оставьте нас наедине.
Он кивнул на металлический стул, прикрученный к полу.
– Присаживайтесь, Нестеров. Я вызвал вас на допрос, потому что у нас имеется к вам целый ряд вопросов.
Монкайтис сел по другую сторону стола, на котором стоял забранный в металлический кожух записывающий аппарат. Рядом с ним лежала папка синего цвета с какими-то бумагами, перьевая авторучка, пачка сигарет «Винстон» и дешевая одноразовая зажигалка.
– Можете курить, Нестеров, – сказал гэбист, подвигая к нему сигареты.
– Я не люблю одалживаться, – сухо сказал Стас.
Хотя, по правде говоря, курить ему хотелось нещадно.
– Ну что ж… Тогда приступим к делу.
Монкайтис вставил в магнитофон аудиокассету специального образца, заключенную, как и аппарат, в металлический футлярчик и предназначавшуюся для длительного хранения информации.
– Не так быстро, – сказал Стас, увидев, что гэбист собирается включить свой агрегат. – Я свои права знаю… Сначала предъявите ордер на арест! Подписанный «надзорным» прокурором и судьей! А также сообщите мне, в нарушении каких статей Уголовного кодекса меня намерены обвинить!
Монкайтис, бросив на него чуть насмешливый взгляд, извлек из папки нужную бумагу и, не выпуская ее из рук, продемонстрировал Нестерову.
Это был ордер на арест «гр-на Нестерова», выданный на основании одного из разделов «Закона о превентивном задержании». Санкция прокурора и судьи… все подписи имеются. «Следственной части ДГБ предъявить основанное на законодательстве ЛР обвинение в течение тридцати суток с момента задержания…» Значит, месяц целый могут здесь мурыжить… Вот влип так влип!
А это что такое?
Скользнув глазами вниз по тексту документа, Стас обнаружил, что в нем – не проставлена дата.
То есть Монкайтис мог взять ручку со стола, проставить сегодняшнюю дату, и тогда… И тогда юридическая махина заработает уже на полных оборотах, так что задний ход дать будет чрезвычайно трудно… Поди докажи кому, что ДГБ в данном случае само нарушает закон и что старший инспектор Монкайтис, который явно намерен сильно надавить на него – «один мой росчерк пера, Стас, и ты как минимум месяц проведешь в этой тюряге», – превышает свои служебные полномочия.
Позволив ему ознакомиться с ордером, Монкайтис убрал бумагу обратно в свою папку.
– Ну что, теперь ясна ситуация?
Нестеров откинулся на спинку металлического стула.
– Понял, не дурак.
– Ну, а раз не дурак, – негромко сказал Феликс, – то должен вести себя – как умный.
– Я все ж не понял, в чем меня обвиняют.
– Это ваши проблемы, Нестеров, – сказал гэбист. – Я по закону не обязан сейчас формулировать обвинение.
Нестеров пожал плечами:
– Ну, тогда я не обязан отвечать на ваши вопросы.
Монкайтис все же включил свой агрегат. Пару минут он излагал обычную в таких случаях информацию о задержанном, спросил фамилию, год рождения, род деятельности, домашний адрес… Затем приступил непосредственно к допросу.
– Нестеров, вы знакомы с Анной Алексеевной Головиной, 1974 года рождения, российской гражданкой, проживающей в Москве?
– Я требую адвоката, – сказал Стас.
– Где и когда вы встречались с указанным лицом?
– Я требую адвоката.
– Вы являетесь главой вильнюсской охранной фирмы «Фалькон»?
– Да, это так.
– Состоит ли ваше частное предприятие в юридических отношениях с московским частным охранным предприятием «Каскад», руководителем которого является гражданин России Евгений Иванов?
– Я требую адвоката.
– У вас заключен контракт на обслуживание российской гражданки Анны Головиной?
– Я буду говорить только в присутствии адвоката.
– У вашей фирмы имеются юридически оформленные отношения с литовской охранной фирмой «Аргус»?
– Нет.
– А негласные отношения имеются? На уровне устных договоренностей?
– Общих дел с фирмой «Аргус» у меня нет. «Если не считать того, что эти ребятки вознамерились похитить москвичку Головину, – подумал про себя Стас. – А меня и Слона, кажется, собрались вообще приговорить, да еще походя пришить нам участие в убийстве или же в похищении Пошкуса и Сергачева…» – У вас заключен контракт на охрану российской гражданки Анны Головиной?
– Я требую адвоката!
– Где сейчас находится Головина?
– Требую адвоката!
– Нестеров, с кем из иностранных лиц вы контактировали на предмет передачи сведений, составляющих коммерческую или государственную тайну?
– Что за глупый вопрос!
– Отвечайте!
– Я требую адвоката!
– Нестеров, где вы находились весь вчерашний день и до полудня нынешних суток? Расскажите подробно, по минутам, чем вы занимались в этот промежуток времени и кто еще был рядом с вами!
– Я требую адвоката!
– Кто еще, кроме Анны Головиной, обращался к вам, Нестеров, с просьбой провести частное расследование по факту исчезновения российского бизнесмена Вадима Сергачева?
– Вы нарушаете мои права, старший инспектор, – бросив на гэбиста хмурый взгляд, сказал Стас. – В данной ситуации я отказываюсь давать какие-либо показания!
Чертыхнувшись, Монкайтис отключил записывающее устройство.
Выщелкнул кассету и спрятал ее во внутреннем кармане пиджака. Затем задумчиво посмотрел на главу фирмы «Фалькон», упорно отказывающегося давать нужные ДГБ показания.
– Ты напрасно так себя ведешь, Нестеров, – ровным голосом сказал он. – Отказываясь от дачи показаний, ты лишь усугубляешь свое и без того незавидное положение… К нашим литовским властям обратился местный представитель Тюменского нефтегазового концерна… Запрос также поступил со стороны российского посольства… Они попросили выяснить судьбу российской гражданки Анны Головиной, которая находится в данный момент на территории нашего государства. Думаю, для тебя не секрет, что эта молодая женщина является гражданской женой Вадима Сергачева.
Есть основания считать, что ее жизни сейчас угрожает серьезная опасность… И если какое-нибудь несчастье случится по твоей вине, Нестеров…
Он сделал многозначительную паузу.
– Я тебе предлагал, Стас, нашу помощь и сотрудничество. Сейчас еще есть время и возможность исправить ситуацию… Я тебе специально устроил показательную «экскурсию», чтобы ты имел хоть какое-то представление, к чему тебя может привести твое упорство и твоя глупость! «Лично тебе, Феликс, я, может быть, и поверил, – подумал Нестеров. – Ты, конечно, тот еще фрукт, но по крайней мере – ты не оборотень, не продажная шкура, а ревностный служака, пытающийся исполнять свой служебный долг так, как ты его понимаешь… Но в литовских спецслужбах есть люди, я теперь это знаю наверняка, которые напрямую причастны к убийствам и похищениям людей. И пока они не будут выявлены, пока их опасная деятельность не будет пресечена, я не могу рассказать тебе всей правды, ради собственной безопасности, ради безопасности нашей клиентки, чья деятельность, как ты только что прокололся, вызывает опасение уже не только у тех, кто стоит за похищением Сергачева, но и у самих «тюменских», отправивших месяц назад своего топ-менеджера в Прибалтику с какой-то тайной миссией…» – За обзорную «экскурсию», пожалуй, благодарить я вас не стану, – криво усмехнувшись, сказал Нестеров. – В отношении же всего остального… Когда у меня будет что сообщить Департаменту госбезопасности, я сам к вам приду, господин старший инспектор, и сделаю соответствующее заявление!
– И если в ваши руки попадут важные документы, составляющие государственную тайну, вы нам об этом тоже… немедленно сообщите?
– Я всегда стараюсь чтить законы…
Монкайтис вначале недоверчиво усмехнулся, затем его лицо стало серьезным. Воцарилась пауза, во время которой старший инспектор ДГБ, напустив на себя задумчивый вид, решал дальнейшую судьбу сидящего перед ним человека.