Очнувшись, психиатр обнаружил, что запихнут в тесный холодный ящик, тело скрючено, колени прижаты к подбородку, руки-ноги крепко связаны, рот заткнут кляпом, а на голове пахнущий пылью мешок. Полностью придя в сознание, он по некоторым признакам определил, что находится в багажнике машины, несущейся в неизвестном направлении. «Кто?! Почему?! Куда меня везут?!» – блохами запрыгали в мозгу истерические мысли. Но ни позвать на помощь, ни тем более освободиться Кудряшкин не мог. Неизвестные похитители потрудились на славу. Своей беспомощностью, сочетающейся с безысходным отчаянием, заместитель главного врача напоминал зародыша в утробе безответственной мамаши, собравшейся делать аборт. Неожиданно машина резко затормозила. Психиатр услышал начальственный тенорок, придирающийся к внешнему облику автомобиля. «Гаишники! – осенило Зиновия Михайловича. – Хоть бы потребовали открыть багажник! Милые, любимые, открыть багажник! Милые, любимые! Загляните в багажник! Спасите!» Однако ментов интересовало совсем другое. Что именно?! Ха! Спросите любого водителя – вам доходчиво объяснят! Получив надлежащую мзду, стражи порядка с чувством выполненного долга удалились, а машина возобновила движение.
«Конец!» – обреченно подумал психиатр и, окончательно утратив надежду на избавление, впал в полуобморочное состояние... Вторую остановку на посту ГАИ он вовсе не заметил...
* * *Заместителя главного врача ПНД № 3 везли на расправу в багажнике его собственной «Нивы». За рулем сидел Ермолов. Рудаков ехал впереди, показывая дорогу к даче Кудряшкина, являвшейся конечной точкой намеченного маршрута. «Ниву» дважды останавливали гаишники. В первый раз они, лишь мельком взглянув в документы и не обратив внимания на вопиющее несоответствие между пожилой бородатой физиономией в правах и молодой, чисто выбритой личностью водителя, с ходу придрались к заляпанному грязью кузову, начали интересоваться давностью техосмотра и т.д. и т.п. Видимо, гаишники попались молодые, неопытные, дюже «голодные», а посему торопливые. Да и освещение на посту было паршивое. Буквально вырвав из рук Владимира триста деноминированных рублей, они радостно убрались восвояси.
– Зачем показал права? – набросился на товарища Рудаков. – Могли влететь по полной программе!
– Затмение какое-то нашло! – смущенно поник плечами Ермолов.
– Больше так не делай! – нравоучительно произнес Вадим. – Вместо прав давай баксы. Действует безотказно.
– Может, нас больше не остановят? – предположил Владимир.
– Остановят! – уверенно сказал Рудаков. – Вот увидишь! Лучше сразу приготовь деньгу!
Слова Вадима оказались пророческими. При выезде из города «Ниву» снова тормознули. К машине, предшествуемый вместительным пузом, подошел матерый мордастый тип с офицерскими погонами и плутоватой рожей закоренелого взяточника.
– Предъявите права, техпаспорт и талон на техосмотр! – потребовал он.
– Извини, начальник, – сделал глупо-виноватое лицо бывший спецназовец. – Барсетку с правами дома забыл. Торопился очень!
– А обязанности, надеюсь, помнишь? – сощурился гаишник, недвусмысленно потирая большой палец об указательный. Владимир со вздохом протянул стражу порядка стодолларовую купюру.
– Помнишь! – сыто проурчал «мордастый». – Езжай!
Благодарно улыбнувшись, Ермолов выжал газ... Дальнейшее путешествие обошлось без приключений. Больше их никто не потревожил...
Загородная резиденция господина Кудряшкина располагалась в двадцати километрах от кольцевой дороги, на окраине маленького, почти безлюдного по случаю холодной погоды дачного поселка и представляла собой каменный двухэтажный дом, обнесенный высоким глухим забором. Отперев отмычкой массивный замок на воротах, Ермолов с Рудаковым загнали обе машины во двор, выкинули из багажника скрюченного пленника, затащили в дом (снова задействовав отмычку), грубо швырнули на пол и сорвали с головы мешок.
– У-бу-бду! – подал голос психиатр, недоуменно озираясь по сторонам.
– Заглохни, козел! Не буди во мне зверя! – посоветовал Рудаков, пнув психиатра ногой в бок, и обратился к Владимиру: – Готовь «сыворотку», братан!..
* * *Дождавшись, пока пентонал начнет действовать, Ермолов задал первый вопрос:
– Помнишь Ольгу Свиридову, погибшую в твоем дурдоме приблизительно месяц назад?
– Да, – бесстрастно ответил заместитель главного врача. – Очень хорошо помню.
– Как это случилось?!
Кудряшкин равнодушно безмолвствовал, уставившись в стену тусклыми глазами. Обозленный Ермолов хотел было прибегнуть к «традиционным методам» допроса, безотказно действовавшим на упрямых чичей, но вовремя вспомнил, что человеку, уколотому пентоналом, нужно задавать четко сформулированные вопросы, требующие конкретных ответов.
– От чего именно погибла Ольга? – взяв себя в руки, переспросил он.
– Задохнулась в веревочной петле, – Зиновий Михайлович как две капли воды походил на человекообразного, но начисто лишенного эмоций андроида из фантастического фильма.
– Она повесилась сама?
– Нет, ее сперва удавили и затем инсценировали самоубийство.
– Кто?!
– Я. При помощи Васьки-санитара.
– Того, которого загрыз Уткин? – уточнил Владимир.
– Да.
– Почему ты убил девушку?
– Она оскорбила меня, угрожала местью.
– Как?
– Обозвала сексуально неполноценным извращенцем, психическим уродом, жертвой пьяной акушерки. Обещала пожаловаться брату-спецназовцу. Я решил избежать возможных неприятностей. Самоубийства душевнобольных – заурядное явление. Никто не станет докапываться.
– Почему девушка угрожала тебе? – Ермолов едва сдерживал клокочущую в груди ненависть.
– Я ее избил и изнасиловал в задний проход.
– А при чем тут Васька?
– В тот раз он тоже попользовался.
– Па-а-а-нятно, – протянул Владимир. От голоса бывшего спецназовца веяло смертельным холодом. Даже видавший виды Рудаков зябко поежился. Поборов страстное желание немедленно прикончить гадину, Ермолов задал следующий вопрос: – А с Журавлевой, новенькой блондинкой из отдельной палаты, ты то же самое делал?
– Да.
– Много девушек ты «использовал»?
– Точно не помню. Тридцать девять или сорок.
– Сколько из них погибли?
– Восемь. Свиридову мы убили. Остальные сами.
– Тебе было их жаль? Совесть мучила?
– Нет.
– Пожалуй, достаточно, – сквозь зубы процедил Владимир. – Пора мочить падлу, или ты, Вадик, хочешь что-нибудь спросить?
– Да, – немного подумав, сказал Рудаков. – Кто заказал упрятать меня в психушку?
– Полковник Бодряков.
– За деньги?
– Само собой.
– А деда Куницына?
– Журналист Кадыков.
– Сколько заплатил?
– Три тысячи долларов. Старик должен был загнуться в течение недели, максимум полторы, и освободить в пользу Кадыковых занимаемую жилплощадь.
– Ты, гад, собирался уморить дедушку? – Лицо Вадима отражало крайнюю степень негодования.
– Да.
– Ответственности не боялся?!
– Нет. Смерть выглядела бы вполне естественной. Я врач, кандидат медицинских наук, хорошо разбираюсь в физиологии и однажды успешно провернул подобное дело.
– Ты не врач, а... – длинной матерной тирадой Рудаков с предельной точностью охарактеризовал внутреннюю сущность Кудряшкина.
– Пора кончать подлюгу! – напомнил Владимир.
– Раз государственное правосудие бездействует – мы его заменим.
Психиатру набросили на шею заранее свернутую петлю, подтащили в угол, к поддерживающей потолок прочной балке, подвесили там, дождались, пока тело, перестав дергаться, застыло с вываленным наружу языком, развязали руки-ноги и положили рядом опрокинутую табуретку.
– Самоубийство! – вымученно усмехнулся Рудаков. – Знать ничего не знаем, ведать не ведаем.
– И свидетелей нет, – поддакнул Ермолов.
– Классно сработано, мальчики! – похвалил писклявый голосок.
У входной двери стоял Уткин с увесистой железной палкой в руках.
– Я давненько тут прогуливался. Вас, детки, поджидал! – гримасничал одержимый. – Рассчитывал полюбоваться на забавное представление и, честно сказать, не разочаровался. Пьеса срежиссированна превосходно! В шекспировском духе. Я восхищен! Буквально в восторге, но... тем не менее вас обоих убью. Просто так. Забавы ради!
– Что это за придурок? – удивился Вадим.
– Будь осторожен. Он крайне опасен! – одними губами ответил Ермолов.
– Почему?
– Потом объясню!
– Шепчетесь, шалунишки?! – гаденько захихикал «египтолог». – Ну-ну! Не стесняйтесь! Говорите вслух. Недолго вам осталось.
Сделав стремительный выпад, он ткнул концом палки в солнечное сплетение Рудакова. Согнувшись пополам, Вадим рухнул на пол.
– Один ноль в мою пользу, – заметил бесноватый, обрушивая железяку на голову Ермолова. Несмотря на великолепную реакцию, бывший спецназовец еле-еле успел увернуться.
– Что это за придурок? – удивился Вадим.
– Будь осторожен. Он крайне опасен! – одними губами ответил Ермолов.
– Почему?
– Потом объясню!
– Шепчетесь, шалунишки?! – гаденько захихикал «египтолог». – Ну-ну! Не стесняйтесь! Говорите вслух. Недолго вам осталось.
Сделав стремительный выпад, он ткнул концом палки в солнечное сплетение Рудакова. Согнувшись пополам, Вадим рухнул на пол.
– Один ноль в мою пользу, – заметил бесноватый, обрушивая железяку на голову Ермолова. Несмотря на великолепную реакцию, бывший спецназовец еле-еле успел увернуться.
Следующий молниеносный удар пришелся по ногам. Владимир высоко подпрыгнул, одновременно резко выбросив вперед обе ступни, угодил «египтологу» в грудь и приземлился на спину. Уткин отлетел к стене, но устоял на ногах.
– Слабовато, головорез Шаманова! Ох, слабовато! Я ожидал большего! Щенок ты, просто ще... к-р-р-кхе-е-е-е.
Из положения лежа Ермолов метнул нож, по самую рукоятку вонзившийся в горло одержимого. По телу Уткина прошла длинная судорога. Из разинутого рта хлынула кровь. Покачнувшись, он повалился на стену и медленно сполз вниз. Ермолов поднялся, вытащил из раны нож и вытер об одежду мертвеца. Затем ликвидировал на рукоятке свои отпечатки пальцев, держась за лезвие носовым платком, всунул рукоятку в ладонь повешенного, несколько секунд подержал и отпустил. Вывалившийся нож гулко стукнулся об пол.
– Сваливаем, братан, – протянул он руку Вадиму, с натугой переводящему дыхание. – Спектакль закончен!!!
Эпилог
Трупы Кудряшкина и Уткина обнаружил на следующее утро поселковый пьяница дядя Леша, заметивший распахнутые ворота, «Ниву» во дворе и решивший стрельнуть у зажиточного соседа на опохмелку. Приехавшая по вызову оперативно-следственная группа зафиксировала факты убийства и самоубийства. После опознания тел дело объединили с другим, изучающим обстоятельства бойни в ПНД № 3, и передали в соответствующие инстанции. Хотя расследование, как положено в подобных случаях, вела прокуратура, полковник Бодряков во всеуслышание огласил собственную версию: смачную, скандальную, настоящую находку для бульварной прессы, а главное – не требующую дополнительных телодвижений от правоохранительных органов и исключающую возможность висяка.[44] С версией Бодрякова за неимением более подходящей в конце концов согласились и следователи прокуратуры. Вкратце выглядела она так: «З.М.Кудряшкин, работавший заместителем главного врача по лечебной части в ПНД № 3, длительное время состоял в интимной связи гомосексуального характера со своим постоянным пациентом Уткиным С.Г. После того как Уткин, впав в буйство, совершил ряд зверских убийств среди больных и сотрудников клиники, Кудряшкин, используя служебное положение, помог ему скрыться с места преступления и предоставил убежище у себя на загородной даче. 3 ноября 1998 года примерно в районе девяти-десяти часов вечера между любовниками вспыхнула ссора, очевидно на почве ревности. В процессе ссоры Кудряшкин убил Уткина ударом ножа в горло (на рукоятке обнаружили его отпечатки пальцев), а потом повесился с горя».
Ну чем не сюжет для модернистского эротического детектива? Быть может, на книжных прилавках вскоре появится толстый роман на заданную тему, пользующийся бешеным успехом у представителей «сексуальных меньшинств»?! Впрочем, черт с ними и с извращенцами! И с писаками-модернистами! Вернемся лучше к нашим героям.
Вадим Рудаков успешно отбился от ментовских посягательств и ведет прежнюю жизнь, описание которой потребует отдельной повести. Обещание разменять злополучную коммуналку, чуть не погубившую несчастного старика, он добросовестно выполнил в максимально короткие сроки. Ветеран войны Антон Петрович Куницын проживает теперь в превосходной однокомнатной квартире в центре города с телефоном, евроремонтом, в двух шагах от станции метро, а супруги Кадыковы ютятся в вонючей полуразвалившейся трущобе на окраине. Недавно Николай Андреевич чудом избежал смерти от пьяных приблатненных бомжей, прочно обосновавшихся на ближайшей свалке. Журналист исхитрился вывернуться из лап злодеев и удрать. Правда, корреспонденту газеты «Ныне» придется делать пластическую операцию и вставлять передние зубы.
Исполнив данную бывшему командиру клятву, Владимир Ермолов незамедлительно уволился из ПНД № 3, так и не оправдав сексуальных надежд спившейся потаскушки Филипповны. Он по-прежнему учится в мединституте и, судя по слухам, участвует в некоторых делах Рудакова.
Александр Свиридов смог с чистым сердцем заказать заупокойную службу по убиенной рабе Божьей Ольге.[45] Царствие ей небесное, бедняжке! Жизнь между тем идет своим чередом. Вот только куда идет?! Вы не знаете?! Нет?! Я тоже не знаю. И-эх! Ладно! Время покажет!
И увидел я в деснице у сидящего на престоле книгу... запечатанную семью печатями...
И никто не мог ни на небе, ни на земле, ни под землей раскрыть сию книгу, ни посмотреть в нее.
Откровение Святого Иоанна БогословаПримечания
1
Все названия городов, районов, лечебных заведений, печатных органов и т.д., а также имена главных действующих лиц в повести изменены. Любые совпадения – случайны.
2
Воузилищной деятельности – деятельности, имеющей цель заключить человека в узилище, т.е. в тюрьму.
3
Психоневрологический диспансер.
4
Принудительное лечение в специальных психиатрических лечебницах тюремного типа возможно только по приговору суда.
5
Большинство советских медицинских вузов выпускали врачей трех широких профилей: терапевт, хирург и акушер-гинеколог. Специализация (для Кудряшкина в области психиатрии) происходила уже после окончания института, например, в ординатуре или на специальных курсах.
6
Выраженное половое возбуждение.
7
Разновидность снотворного.
8
Применяются как для лечения в период приступов, так и для профилактики. Наиболее эффективны в качестве предупреждающего средства против маниакальных состояний.
9
Эти стихи действительно написаны пациенткой психиатрической клиники. Цит. по: Рослова Л.Г. Учебно-методическое пособие по психиатрии. М., 1994, с.180.
10
Парафилия – термин, означающий различные формы отклоняющегося сексуального влечения, которое приводит к поведению, противоречащему нормам половой морали. Сутью парафилии является использование в качестве стимулов сексуального возбуждения прежде всего моральных и социальных запретов, что, в свою очередь, тесно связано с нарушением уголовно-правовых норм.
11
Ю.М. Антонян, А.А. Ткаченко. Сексуальные преступления. М., 1993, с.41.
12
Сульфазинотерапия – при маниакально-депрессивном психозе используется только в исключительных случаях для борьбы с резистентностью (безрезультативностью применения антидепрессантов), и то лишь при условии хорошего физического состояния больного. Колоть сульфазин девушке, ослабленной кровопотерей, просто преступно.
13
Сульфазин, предназначенный, по идее, для очистки крови от шлаков, вызывает чрезвычайно болезненные побочные эффекты.
14
Сульфазин зачастую колят в психиатрических лечебницах в виде наказания.
15
Анальгин отчасти нейтрализует болезненные побочные эффекты сульфазина.
16
Гойя и Ван Гог страдали серьезными психическими расстройствами. В частности, Винсента Ван Гога постоянно преследовали кошмарные галлюцинации (см. Л. Фейхтвангер. Гойя, с. 484—485), а Ван Гог в припадке безумия отрезал себе бритвой правое ухо и аккуратно упаковал в бумагу (см. И. Стоун. Жажда жизни, с. 404). О душевном состоянии этих художников красноречиво свидетельствуют их собственные картины. Например: В. Ван Гог. – «Мужское отделение психиатрической больницы в Але», Ф. Гойя – «Дом умалишенных», «Сон разума порождает чудовищ», «Сурки» и т.д.
17
Описание базы под Грозным, сделанное воевавшим в Чечне офицером-спецназовцем. См.: журнал «Русский дом», 1998 г., № 6, с.5.
18
Жена римского императора Клавдия, прославившаяся как редкостная развратница. В конце концов императору так надоело слушать доклады придворных, что у его жены любовников больше, чем волос на голове, что он приказал отсечь ей голову (см.: Григорий Климов. Князь мира сего, с.142).
19
Сказки и повести Древнего Египта. Издательство «Наука». Ленинград, 1979.