– Гляди-ка, он голый! – произнес Весли за спиной Калеба.
– Валяется у этой лужи кверху причиндалами! Может, спит? Или сдох?
Калеб покосился на экран у левого запястья. Нагой человек лежал на спине, опустив руку в водоем, и хоть выглядел он таким же, как любой представитель гомо сапиенс, в лице его не было ничего человеческого. Черты застыли гротескной маской: закрытые глаза во ввалившихся орбитах, обтянутые бледной безволосой кожей челюсти, лоб, рассеченный резкими морщинами. Наверное, сьона Инес сейчас не узнала бы своего мужа – он постарел лет на сорок.
– Скелет, – пробормотал Весли Кинг, – похож на скелет. Вон как ребра выпирают… и мослы торчат… На вид задохлик!
– Только на вид, – уточнил Калеб.
Выбравшись к неширокому завалу в конце улицы, они замерли по обе стороны этой баррикады. Несколько разбитых колонн и камни рухнувшего дворца или, возможно, святилища надежно скрывали Охотников, позволяя без помех разглядывать площадь. На ней тоже хватало мусорных куч и холмов, так что с их позиции одержимый не был виден. Не повезло! – мелькнула мысль у Калеба. Отстрелить бы руку или ногу, тварь была бы не такой подвижной…
Перехватив ствол «гаррисона», он приказал:
– Сбей камешек вон с той кучи, Весли. Надо его поднять.
Яркий луч ударил в каменную глыбу, полетели осколки, взвилось пыльное облако. В тот же миг над завалами промелькнула белесая тень, стремительная, как всплеск молнии; одержимый двигался так быстро, что взгляд не успевал зафиксировать, где он находится в данный момент. Калеб выстрелил – раз, другой, третий; огненные стрелы лучемета пронзили воздух, в дальнем конце площади посыпалась цветная плитка с какого-то дворца, потом весь фасад с грохотом рухнул в тучах пыли.
– Седьмое Пекло! Не попал! – с разочарованием произнес он.
Даже для Потомственного Охотника цель была слишком быстрой.
– Шустряк! – откликнулся Весли Кинг. – Ну, и где он теперь?
Алая точка на экране переместилась в развалины на правой стороне площади. Стоит неподвижно, отметил Калеб, стоит, ждет. Не человек, конечно, но тварь сообразительная. Понимает, кто за ней явился.
– Идем к водоему. – Он кивнул в сторону площади. – Дистанция прежняя. Услышишь шорох или заметишь что-то, стреляй. Из огнемета стреляй, у него сектор поражения больше.
– Погоняем его в развалинах?
– Нет. Сам придет, чтобы нас убить. В пруду его потомство.
Охотники осторожно двинулись вперед, перебираясь с одной груды камней на другую. Здания, окружавшие площадь, сохранились лучше, чем у городских ворот, и выглядели величественно: ряды колонн, разделенных арками, каменная резьба и мозаика на остатках фронтонов, переломанные статуи в нишах и роспись внутренних стен – потускневшая, но сохранившаяся совсем неплохо. Настоящие археологи никогда здесь не работали, иначе фрески и мозаики, вырезанные вместе со стенами, обломки изваяний, каменные шпили и завитушки давно находились бы в каком-нибудь музее или в частных коллекциях. Но в Великих Галактиках было столько планет с древними заброшенными городами, что исследовать их все казалось невозможным и ненужным. Копали там, где древние культуры могли обогатить галактическую цивилизацию особо ценными предметами искусства, копали на Офире и Планете Башен, на Шамбале, Земле и Полярной, на Седьмой Айра в Магеллановых Облаках и, разумеется, на Авалоне.
Пространство вокруг прогретого солнцем озерца было расчищено, камни сложены в невысокий барьер поодаль от воды. Она выглядела темной, мутной, и на ее поверхности колыхались и подрагивали тонкие блестящие нити – псевдоподии, выпущенные зародышами гидры. При виде их Калеб ощутил, как по спине холодной лапой прошелся ужас. Взрослая гидра выбрасывала нити с невероятной быстротой, прокалывала кости черепа сразу в нескольких местах и подсоединялась к мозгу, превращая человека в одержимого, в покорного носителя. Из всех паразитов она была самой опасной и неуловимой; случалось, что в зараженных гидрами районах уничтожали все живое с помощью фризерных бомб. Холода гидры не выносили.
– Бросай гранату, – распорядился Калеб. Ствол его лучемета смотрел на полуобвалившееся здание с шеренгой шестигранных колонн.
Тварь затаилась там, как подсказывали приборы зонда.
Цилиндрик фризера булькнул, упав в водоем, и его середина сразу подернулась ледяной коркой.
– Еще гранату, – промолвил Калеб, не спуская глаз с развалин.
Весли вскинул руку, но бросить фризер ему не удалось – быстрое, почти незаметное глазу движение за спиной Охотника, и он с воплем повалился наземь. Калеб успел выстрелить лишь один раз и тут же послал в спину одержимого струю из огнемета. Пламя растеклось по земле, опалило камни, но монстр снова ускользнул. Он был словно незримый призрак, оседлавший ураган.
– И все же я тебя достану, тварь! – процедил Калеб сквозь зубы, направляясь к Весли. Броневой щиток на плече партнера треснул от страшного удара, но все же спас его руку, а возможно, и жизнь. Проклиная ублюдочных тварей во всех Галактиках, Старых и Новых, Весли поднялся на ноги, сдвинул щиток, ослабил крепления панциря и осмотрел плечо. Кожа под щитком посинела, пятно огромного кровоподтека тянулось от шеи до бицепса, но кости, похоже, были целы.
– Крысиная задница! Он едва мне руку не оторвал!
– Это гидра, – хмуро напомнил Калеб. – Когда пищи вдоволь, метаболизм ускоряется, реакция фантастическая и огромная сила… Рука действует?
– Да, хвала Творцу Бозону! – Весли наклонился и подобрал откатившийся в сторону фризер. – Ты его зацепил?
– Не удалось. Очень быстрый. – Калеб уставился на водоем. – Но он не уйдет и будет нападать снова и снова.
Весли тоже посмотрел на воду с колыхавшимися на поверхности нитями и выдавил кривую усмешку.
– Хороша приманка, а? Я брошу пару фризеров, если ты не против. Вдруг тебе следующий раз повезет.
– Бросим вместе. – Калеб тоже вытащил гранату. – Но лучше бы встать у камней, что справа от водоема. Все же укрытие…
Озираясь и поглядывая на экраны, Охотники переместились к высокому каменному валу. Местное светило прошло зенит, но все еще палило, как в преисподней. В броне было жарко, по спине и с висков катились струйки пота, ствол «гаррисона» жег ладонь через перчатку. Над камнями и грудами щебня плясали в раскаленном воздухе пыльные смерчи, лед в середине пруда быстро таял, вода, пусть темная, мутная, манила обещанием прохлады.
– Давай, – сказал Калеб. – Думаю, хватит четырех фризеров.
Две гранаты полетели в воду, затем еще две. Водоем мгновенно замерз до самого дна, монолитную ледяную глыбу с грохотом выперло из берегов, лед пошел трещинами, заскрежетал, но эти звуки были перекрыты тонким пронзительным воплем. Мнилось, что его испускает какой-то зверь, а не горло человека – вернее, существа, не так давно принадлежавшего к человеческому роду. Этот стон отчаяния или ярости еще висел в воздухе, когда грохнули падающие камни и под стремительными шагами взвизгнула щебенка.
– Берегись! – выкрикнул Калеб, вскидывая излучатель. В следующий миг какая-то необоримая сила повернула ствол к небу и разряд ударил в каменный зубец над ближним зданием. Жуткое лицо с оскаленными зубами возникло перед Охотником, пальцы-крючья вцепились в плечи, пытаясь смять броню, и Калеб упал, выпустив лучемет. Вместе с противником он покатился по щебенке, чувствуя, как прогибаются, вдавливаются в тело броневые щитки. Солнце и небо словно подпрыгивали над ним, он был то сверху, то снизу, его руки сжимали ребра монстра, и на какую-то долю секунды он даже различил, как трещат, ломаясь, кости одержимого. Усилие, с которым Калеб стискивал противника, передалось броне, из ее сочленений выхлестнули шипы, браслет на запястье освободил клинок из нитридной стали, его рукоятка привычно легла в ладонь. Он хотел дотянуться до горба за плечами одержимого, но не получилось. Тогда он ударил его в правый бок под ребрами, стараясь добраться до печени. Вероятно, чудовище все же ощущало боль – тварь с визгом отпрянула, ринулась к развалинам, и Охотник, привстав на колено, пустил вдогонку струю пламени из огнемета над шлемом. Он смог заметить, как почернела и повисла клочьями кожа на спине одержимого, потом монстр скрылся за полуразрушенной стеной. Раны и ожоги будто бы не сказались на скорости его движений.
Схватив лучемет, Калеб стремительно поднялся. Помятые щитки царапали плечи, ручьи пота текли по спине и щекам, жгли глаза, но его сердце билось ровно. Он был готов сражаться, стрелять, рубить клинком, рвать противника голыми руками, если вдруг лишится оружия. Здесь, на Опеншо, он столкнулся с одержимым вампиром, одной из самых опасных тварей в Галактиках, он мог проиграть и погибнуть, но это не значило ровным счетом ничего. Опасность была нерасторжима с ремеслом Охотников, и их путь нередко вел в долину смертной тени.
Схватив лучемет, Калеб стремительно поднялся. Помятые щитки царапали плечи, ручьи пота текли по спине и щекам, жгли глаза, но его сердце билось ровно. Он был готов сражаться, стрелять, рубить клинком, рвать противника голыми руками, если вдруг лишится оружия. Здесь, на Опеншо, он столкнулся с одержимым вампиром, одной из самых опасных тварей в Галактиках, он мог проиграть и погибнуть, но это не значило ровным счетом ничего. Опасность была нерасторжима с ремеслом Охотников, и их путь нередко вел в долину смертной тени.
С клинка падали капли крови. Весли Кинг, не успевший отреагировать на внезапную атаку, с хрипом втянул воздух и хлопнул рукой по бедру.
– Достал! Ты все-таки его достал!
– Достал, но не убил, – с угрюмым видом буркнул Калеб.
– Через пару минут он будет в порядке. Регенерация идет быстро.
Они направились к водоему. Огромная ледяная глыба вздымалась над землей, и в ее глубине темнели бесформенные пятна. Лед уже начал таять, капля за каплей прокладывали дорогу по его иссеченной трещинами поверхности, но зародыши гидры были мертвее мертвого.
– Может, зря мы их так? – сказал Весли Кинг. – Приманки теперь нет, и ничто не мешает клиенту удалиться. Не хотелось бы выслеживать его в этих развалинах.
Калеб покачал головой.
– Он не уйдет.
– Ты уверен?
– Да. Мстительная тварь! Попробует нас прикончить.
Алая точка на экране быстро перемещалась, дьявол-кровопийца кружил вокруг водоема и площади, ждал, когда затянутся раны. Это не должно было занять много времени.
– У тебя есть зелье. Я видел, – произнес Кинг, и его взгляд метнулся к кармашку под коленом Калеба – туда, где лежал крохотный инъектор. – Может быть, вколешь?
– Нет.
– Почему?
– Вдруг я не успею с ним разобраться и вырублюсь. Тогда он убьет нас обоих.
– Ну, так вколи мне.
Калеб с минуту размышлял, затем промолвил:
– Ты, приятель, с ним не справишься даже с зельем, и мне придется стеречь твое бесчувственное тело. Без обид, Весли. Наша работа не прощает ошибок.
– Согласен, – сказал партнер. – Что будем делать? Гоняться за ним по этой древней свалке?
– Гоняться ни к чему, сам нас найдет. Вернемся к реке, выманим его на открытый берег.
– Думаешь, он пойдет за нами, чтобы отомстить?
– Не только поэтому. – Калеб бросил взгляд на солнце. – День в самом разгаре, а он с ночи ничего не ел, зато побегал изрядно. Он уже голоден, и мы – ближайший источник пищи.
Весли ухмыльнулся.
– Это вдохновляет! Но придется идти той же узкой щелью… – Он сверился с изображением на экране. – Впрочем, другие щели еще уже. Проклятый город! Никакого места для маневра!
– Значит, почаще оглядывайся и держи оружие наготове, – буркнул Калеб и направился к завалу, отделявшему площадь от улицы.
Они перебрались через обломки колонн с капителями в виде когтистых хищных лап, миновали расколотую надвое балку архитрава и разбитый фриз – с него топорщился какой-то страшный демон, окруженный змеями. Если эти руины были святилищем, подумал Калеб, то поклонялись тут не очень приятным богам. Когти, клыки, разинутые пасти, хвосты с шипами… Подходящий антураж для монстра-кровопийцы.
Они двигались по самой узкой части улицы, между руинами домов, кое-где увенчанных зубцами и пилонами. Весли, соблюдая дистанцию, шел в четырех шагах за партнером, под его башмаками скрипела и трещала щебенка, но Калеб различал и другие звуки – едва заметный шорох справа и шлепки, точно босые ноги касались камней. Охотники шагали к воротам, выходившим к мосту, и алая точка на экране упорно тянулась за ними. Одержимый был здесь, скрывался за стенами в нескольких метрах, и теперь его вела не только жажда мщения, его гнал голод. Может быть, голод затуманил остатки его разума, и Охотники уже не казались ему опасными; может быть, он считал их только лакомой добычей, бурдюками с кровью. В таком случае…
Шорох за полуразрушенной стеной сделался громче, и Калеб, рванувшись вперед, крикнул:
– Беги, Весли! Быстрее!
Но партнер не успел. Полетели обломки, потом стена с шумом и скрипом осела, камень ударил Кинга по шлему, другой свалился на плечо с поврежденным щитком. В широком провале на месте рухнувшей стены возник белесый призрак – жуткий, перемазанный запекшейся кровью, покрытый пылью. Какую-то долю секунды Калеб смотрел в его глаза, такие же непроницаемо темные и ледяные, как разделяющий Галактики мрак. Долгим ли было это мгновение?.. Он не знал, он мог сказать лишь одно: наверняка меньше, чем требовалось пальцу, чтобы нажать на спуск. Излучатель плюнул молнией, но одержимый уже исчез, будто растворился в хаосе стен, покосившихся труб и холмов мусора.
Весли стоял бледный, покачиваясь и мотая головой, его правая рука висела плетью.
– Хрр… ну, здоровый ч-черт… н-надо же, сте… стену об-рушил… – пробормотал партнер, хрипя и заикаясь. Потом добавил, справившись с голосом: – Кажется, у меня сломана ключица. Я сейчас, сейчас…
Он ткнул клавишу на поясе, под нагрудным панцирем пискнула аптечка, и щеки Весли начали розоветь.
– Идти можешь? – спросил Калеб, посматривая на экран. Алая отметка мерцала довольно далеко, метрах в ста двадцати, судя по масштабной сетке.
– Могу. И могу стрелять! – Кинг поднял левую руку с излучателем.
– Тогда двигаемся. Держись ко мне поближе.
Они успели сделать лишь несколько шагов, когда стена на повороте улицы рухнула, перегородив проход новым завалом. Калеб отреагировал мгновенно – камни еще падали, когда он начал стрелять. Излучатель Весли добавил огня, его оружие было выставлено на максимум, и перед Охотниками вспыхнул плазменный фонтан. От него тянуло нестерпимым жаром, каменные глыбы трескались и осыпались мелкой пылью, столб багрового пламени с ревом поднялся к небесам. Казалось, ничто не может уцелеть в этом подобии ада, тем более живое существо.
– Жив, поганец, – с досадой молвил Весли, посмотрев на экран. – Разве что пятки ему подпалили.
Пламя опало, но обломки камней еще светились тусклым багрянцем, и ветер кружил над ними облако раскаленной пыли. Охотники обошли это место стороной, пробираясь среди полуразрушенных стен и куч мусора, перепрыгивая через ямы и залитые водой траншеи, след былых раскопок. Узкая часть улицы осталась позади, до ворот было рукой подать. Монстр упорно тащился за ними, однако не атаковал – возможно, ему не только пятки подпалило, и гидре пришлось заняться восстановлением сгоревшей плоти. Слишком быстрая регенерация истощала организм носителя и не могла продолжаться вечно, но тварь, угнездившуюся в человеке, это не беспокоило – в ее распоряжении имелись другие особи, сотни, тысячи тел. Она могла выпить кровь из любого жителя поселка или перебраться в него, оставив Гауба обескровленным трупом.
«Удастся ли выманить его на берег?.. Устроить бы засаду, благо приманка найдется…» – размышлял Калеб, всматриваясь в увеличенное изображение на экранчике. Зонд, не выпускавший одержимого из вида, висел метрах в сорока над городом. С высоты несчастный Гауб походил на тощую скорченную обезьяну, прыгавшую по камням с невероятной быстротой. Горб высоким острым конусом торчал между его лопаток, и казалось, что к спине человека приклеили странный колпак, обтянутый бледной кожей.
От реки наползла туча, закрыла солнце, небо потемнело, стал накрапывать дождь. Его струйки шелестели, ударялись о шлемы и броню, заливали лицевые щитки. Калеб включил обдув. Весли, шагая за ним след в след, пробормотал:
– Так и не достали ублюдка… Клянусь Великими Галактиками! Непонятно даже, кто за кем охотится!
Калеб не откликнулся. Они вышли из ворот и остановились на пологом речном берегу, вслушиваясь в шуршание дождя. Гравиплатформа покачивалась у воды справа от них, слева тянулась древняя дорога, ведущая к мосту. До вечера было еще не меньше четырех часов, но тучи плотно затянули небо, свет померк, дождь сделался сильнее. Прищурившись, Охотник смог различить холм за рекой, монастырскую башню, дома и толпу на окраине поселка. Люди стояли под дождем, и, похоже, никто не уходил, никто не прятался под крышей; должно быть, они страшились ночи и одиночества.
Весли содрал разбитый щиток, его правое плечо, опухшее и побагровевшее, было обнажено. Препарат, введенный аптечкой, еще действовал, нейтрализуя боль, но выглядел партнер неважно, хотя храбрился и крепко сжимал излучатель левой рукой. Зарастить перелом для любого хирурга – не проблема, но сейчас рассчитывать на Весли как на боевую единицу явно не стоило. Зато он мог пригодиться в ином качестве.
Осмотрев его, Калеб буркнул:
– Вид подходящий. Еще бы кровь тебе пустить… От крови он совсем осатанеет.
– Ты что… – начал Весли, но тут же захлопнул рот. Кажется, понял.
– Отдай мне излучатель, шлем, клинки и лучевые ножи, – распорядился Калеб. – Кинжал можешь оставить, только спрячь подальше. – Он принял оружие Весли. – Устроишься перед воротами, пусть он тебя сразу разглядит. Поза – по твоему выбору, но так, чтобы было ясно: бифштекс готов и полит соусом.