– А Тищенко вам называл фамилию этого человека?
– Нет, фамилию он не называл. Да и зачем? Мне она ни к чему, да и Петру лишняя реклама не нужна тоже. Он попросил помочь с мотором – вот об этом в основном и говорили.
– Ну а про цель поездки он тоже ничего не говорил? Зачем этому человеку понадобилось к Трем Скалам?
– Да нет же! Не принято это у нас. Сказал в общих чертах – и конец. Это потом уж я жалел, что не расспросил его хорошенько. Потому что ни секунды не верил, что Петро своей смертью умер. Во-первых, он на воде, можно сказать, вырос. А во-вторых, в тот день море спокойное было, как картинка. Значит, его или москвич этот замочил, или их обоих какое-то неустановленное лицо накрыло. Наши-то менты и копать даже не стали. Тут каждый год кто-то тонет или пропадает в море, привыкли уже. Но я сразу подумал, что гости из Москвы рано или поздно будут. Ну и не ошибся, выходит.
– Значит, опять Три Скалы… – пробормотал Гуров. – А сами вы бывали на этом месте? Чего там особенного?
– Доводилось, – подтвердил Валентин. – Ну что там? Море как везде. Только что скалы здоровые торчат. Говорят, живописно. Но в шторм там можно так сесть на камни, что не обрадуешься. Вообще судам от этого места рекомендуется держаться подальше. Неудобное оно для судоходства. Это вот есть такие любители – они как мухи по скалам лазают, – им бы там самое раздолье! А сорвешься – есть шанс в воду упасть, если раньше башку о камни не разобьешь. Глубина там, в принципе, большая.
– Значит, как я понял, особой популярностью это место у вас здесь не пользуется? – спросил Гуров.
– А чего там популярного? Рыбы там нет, одни камни голые. Американцам, может, и интересно, а нашему человеку что-нибудь посущественнее подавай! И что могло понадобиться вашему москвичу – ума не приложу. Вы-то его, наверное, должны знать? – небрежно спросил он. – Не скалолаз он у вас, часом?
– Он у нас на все руки мастер, – сказал Гуров. – Только мы ведь не знаем – может, мы про разных людей думаем? Наш вроде бы больше под воду любил спускаться. Мы вот тоже хотели понырять. Нам Тищенко посоветовали, а здесь такая беда. А у вас случайно лодки нет?
Валентин усмехнулся, обвел взглядом лица оперативников.
– Это что же, опять к Трем Скалам, что ли? – спросил он. – И чего вы там все забыли? Может, самолет немецкий мечтаете найти? Так это вранье – про самолет. Он километрах в двадцати пяти южнее разбился.
– Нам самолет не нужен, – ответил Гуров. – Нам бы самим понять, что такого в этих Трех Скалах, что там люди как мухи мрут?
– А это есть такие места на море, – спокойно заметил Валентин. – Вроде ничего особенного, но все время там что-нибудь случается. От таких мест просто подальше держаться нужно – и все.
– Значит, не договоримся насчет лодки? Мы бы щедро заплатили, по самому высокому тарифу.
Валентин почесал в затылке.
– Заплатить – это понятно, – сказал он. – Но уж больно у меня душа не лежит туда идти. Есть какое-то предчувствие. Тут еще вчера инструктор из «Барракуды» пропал – не слыхали? Вот так же ушел под воду и не вернулся. А уж казалось бы…
– Так это не у Трех Скал было! – перебил его Гуров.
– А тем более! – значительно сказал Валентин и, немного помявшись, добавил: – И потом, если моя баба узнает, так это крику на неделю будет.
– А ты ей доллары покажешь – она и успокоится, – вставил Крячко. – Зеленый цвет, он успокаивает, давно замечено.
– Да? – с интересом спросил Валентин. – Ну так это, говорят, когда его много, зеленого-то…
– Будет много, не сомневайся, – заявил Гуров. – Не государство платит – частное лицо.
– Ну что ж с вами делать? – вздохнул Валентин. – Помочь придется коллегам. Только я ведь акваланги вам не смогу обеспечить. Максимум – маски и ласты. Но оно для первого раза, может, и достаточно. С аквалангом неподготовленному человеку кессонку подхватить – плевое дело. Конечно, с маской тоже навык нужен…
– Снаряжение мы попробуем где-нибудь раздобыть, – сказал Гуров. – В крайнем случае закажем. А для первого раза и в самом деле хватит масок и ласт. Нам хотя бы общее представление получить.
– Получите, – пообещал Валентин. – Только я с утра завтра не могу. Если устраивает – после обеда выйдем. Приходите прямо сюда примерно в час дня. Если задержусь маленько, подождите тогда. Я бабу свою предупрежу.
– Не обо всем только предупреждай! – добродушно посоветовал Крячко. – А то будет тебе крику на неделю.
– Насчет этого мы ученые! – подмигнул Валентин.
Уже по дороге в гостиницу Гуров заметил, что Крячко начал проявлять признаки беспокойства – он вздыхал, чесал в затылке и смущенно шмыгал носом. Гуров примерно догадывался, что тяготит друга, но помалкивал, ожидая, когда тот сам признается. Наконец, когда они уже были в номере, Крячко, пряча глаза, сказал:
– Лева, может, на сегодня паузу возьмем, а? На море сходим! Поплаваем, поныряем – к завтрашнему дню ведь подготовиться нужно. Ты когда последний раз нырял куда-нибудь глубже, чем ванна?
– Вообще-то я регулярно бассейн посещаю, если ты забыл, – ответил Гуров. – Но в чем-то ты прав – кое-кому потренироваться совсем не помешало бы. Ты небось и инструктора себе уже присмотрел? – Он хитро прищурился.
– Ну а что? – с энтузиазмом подхватил Крячко. – Возьмем с собой Валерию Алексеевну! Она уже имеет опыт глубоководных погружений…
– По-моему, опыт ее погружений закончился весьма печально, – напомнил Гуров.
– Ну, знаешь! – возмущенно ответил Крячко. – За одного битого двух небитых дают!
Глава 8
Гуров не знал, случайно ли вышло, что в такой прекрасный солнечный день Валерия Алексеевна сидела в своем номере или у нее с Крячко была особая договоренность, но разыскивать ее долго не пришлось. Предложение отправиться вместе на пляж она восприняла с удивительным энтузиазмом, словно и не была накануне участницей трагедии на море. Трудно сказать, что помогло ей так быстро восстановить душевное равновесие – рецепт, который подсказал ей Гуров, или неожиданно завязавшийся роман с Крячко, но от вчерашнего уныния не осталось и следа.
Правда, Гурову показалось, что говорить в сложившейся ситуации о романе было не совсем верно. Да, его верный друг увлекся этой яркой женщиной и был даже готов совершать ради нее редкие по легкомыслию поступки. Верно было также и то, что Валерии Алексеевне льстило внимание настоящего полковника, но готовности закрутить с ним роман Гуров, хоть убей, не видел. Женщина, которая по-настоящему увлечена, совсем другим взглядом смотрит на предмет своего увлечения. Гуров был готов поклясться, что Самсонова никаких особых чувств к полковнику Крячко не испытывает. Не заметить этого мог только ослепленный запоздалой любовью человек. Гурову было обидно за друга, но еще больше его тревожило то обстоятельство, что эта нелепая история может повредить делу, которым они занимались. Однако он решил пока не вмешиваться. Крячко самостоятельный человек и головой работать умеет неплохо – в конце концов, пусть сам разбирается что к чему.
Таким образом, он ничего не высказал другу, но своего отношения к странным, на его взгляд, отношениям скрывать не стал – с Валерией Алексеевной держался подчеркнуто официально, разговаривал мало и на дружеский тон не переходил. При этом Гуров не один раз замечал, как она именно на него бросает те особые взгляды, которые заставляют мужское сердце учащенно биться.
Его сердце оставалось, впрочем, спокойным. Гуров вспоминал про другую женщину, которая, как птица в клетке, металась сейчас по гостиничному номеру в чужом враждебном городе, где исчез ее муж – единственная опора и надежда. Эта женщина была безраздельно поглощена отчаянием и сходила с ума от ожидания, в то время как они топтали горячий песок, перебрасывались мячом и плескались в лазурных волнах.
Крячко, видимо, тяготился присутствием мрачноватого друга, поэтому постоянно тянул Валерию Алексеевну в воду – под тем предлогом, что она должна обучить его подводному плаванию. В прокатном пункте они взяли ласты и маски, но воспользоваться ими по-настоящему все равно не могли. Пологий мелководный пляж, как назло переполненный в этот день отдыхающими, был неважной ареной для подводных погружений. Да, откровенно говоря, Крячко влекли отнюдь не морские пучины. Он просто старался каждую секунду быть как можно ближе к предмету своего обожания. Он плескался плечо к плечу с Валерией Алексеевной, прыгал вокруг нее как дельфин, норовя как бы невзначай прикоснуться к ее телу, хохотал во все горло и отпускал незатейливые шутки. Одним словом, вел себя как ненормальный.
Но Гуров понимал его. Валерия Алексеевна являла собой великолепный образец современной женщины – в том плане, в каком его преподносят глянцевые журналы. Особенно это бросилось в глаза, когда она разделась и осталась в одном купальнике. Стройная точеная фигура, доведенная почти до совершенства с помощью всяких массажей и фитнесов, превосходная гладкая кожа, покрытая ровным загаром, искусно выполненная стрижка. Не предпринимая никаких специальных усилий, Валерия Алексеевна притягивала взоры всех мужчин в радиусе ста метров. Гурову она в этот момент почему-то напомнила только что сошедшую с конвейера современную машину – сверкающую лаком и радующую глаз стремительным дизайном. Может быть, потому, что он помнил про ее бизнес.
Был, правда, у Валерии Алексеевны один небольшой изъян: довольно глубокий шрам на левой щиколотке – возможно, след старой аварии. Спрашивать о происхождении этого шрама было неудобно, но один вопрос, более соответствующий обстановке, Гуров все-таки решился задать.
– У вас чудесный загар, – заметил он, когда Валерия Алексеевна вместе с Крячко в очередной раз возникла из морской пены и рухнула рядом с Гуровым на горячий песок. – Это вы в Смоленске так загорели? Вы же только что приехали, кажется?
– Ко мне быстро прилипает, – ответила Валерия Алексеевна. – А кроме того, устроить себе южный загар сейчас не проблема, даже в Смоленске. А почему вы не купаетесь? – с шутливым возмущением тут же поинтересовалась она. – Это преступление – быть у моря и не купаться. Вас за это самого нужно арестовать!
– Но в море столько воды! – в тон ей ответил Гуров. – На суше я чувствую себя гораздо увереннее. И потом, вы несправедливы – один раз я все-таки окунулся. Больше что-то не тянет.
– Ну да, сделали одолжение, окунулись, – засмеялась Валерия Алексеевна. – А еще собираетесь заняться погружениями! Вы ведь завтра плывете к Трем Скалам, Лев? Можно я буду звать вас просто Лев? Отчество Иваныч как-то нивелирует ваше мужественное имя. По-моему, оно самодостаточно, вам не кажется?
Гуров едва заметно поморщился. Крячко продолжал делиться с Валерией Алексеевной всеми планами. Он просто напрашивался на серьезный разговор. Но вести этот разговор на переполненном пляже было невозможно, поэтому Гуров ограничился лишь выразительным взглядом, который он бросил на друга. Крячко уже успел водрузить на нос свои жуткие солнцезащитные очки, и они же спасли его от испепеляющего взгляда. Он делал вид, что вообще не обращает на Гурова никакого внимания.
– Я знаю, что я сейчас сделаю! – вдруг торжественно объявил он. – Сейчас я пойду и куплю целый ящик ледяной кока-колы! И мороженого! Поддерживаете, Валерия Алексеевна?
Женщина благосклонно покосилась на него и пожала плечиком, с которого стекали жемчужные капли морской воды.
– Это было бы очень любезно с вашей стороны, Стас, – сказала она. – Только не пропадайте надолго, женщину нельзя долго оставлять один на один со львом.
В этих словах был хотя и шутливый, но крайне неприятный для Крячко намек. На его жизнерадостном лице на мгновение появилась довольно кислая гримаса, но он тут же справился с собой и пообещал:
– Я вернусь раньше, чем Лева успеет сказать первый комплимент. Я уже вас предупреждал, Валерия Алексеевна, что на благосклонность полковника Гурова может рассчитывать только одна женщина. Он уникальный человек – все, что написано про него в служебной характеристике, чистая правда. Он настоящий профессионал, пользуется уважением коллег, скромен и обладает высокими моральными качествами. Если бы какая-нибудь разведка захотела его завербовать, то они там просто все удавились бы от безысходности.
– Ладно, кончай трепаться! – сказал ему Гуров. – И не бери целый ящик прохладительного, а то с тебя станется! Помни, что мы не миллионеры на Ривьере!
– Мог бы и не говорить. Этот факт забыть невозможно! – буркнул раздосадованный Крячко и побежал в ту сторону, где среди зелени примыкающего к пляжу бульвара белели аккуратные павильоны с напитками и сладостями.
Гуров проследил за его мускулистой, начинающей неравномерно обгорать фигурой, а потом обратился к Валерии Алексеевне:
– Да, мой друг немного растерялся в этой расслабляющей атмосфере. Слишком давно не видел столько солнца, моря и красивых женщин сразу. Но можете быть уверены – если обстоятельства потребуют, он сумеет моментально зажать себя в кулак.
Валерия Алексеевна насмешливо посмотрела на него.
– Для чего вы мне это говорите? Боитесь, что я украду вашего друга? Или у вас есть какая-то другая, тайная мысль?
– Мыслей у меня много, – согласился Гуров. – Есть даже и тайные – без них в нашей профессии не получается, но в данном случае все как раз лежит на поверхности. Не буду ходить вокруг да около. На закате жизни мужчинам свойственно обманываться. Полковник Крячко не исключение. От вас он потерял голову, и я опасаюсь, что дальше будет еще хуже…
– А как же стальной кулак, в который он может сгрести себя в любой момент? – с любопытством спросила Валерия Алексеевна.
– Одно другого не исключает, – покачал головой Гуров. – Он сделает правильный выбор, но душевная травма…
– Ах, перестаньте! – с неожиданной досадой сказала Валерия Алексеевна. – Вы действительно высокоморальный тип – до занудности. На курорте люди всегда знакомятся, флиртуют, ухаживают… Что тут плохого?
– Плохо то, что с вами он не будет флиртовать, – серьезно ответил Гуров. – Вы ему понравились всерьез – я знаю своего друга. Но вам-то он, будем откровенны, не нужен!
– Вам откуда это знать? – с раздражением сказала Валерия Алексеевна. – Никак не ожидала, что вы претендуете на роль дуэньи при своем друге. Пожалуй, Стас был прав – вы просто скучный человек, без всякого полета. Лишнее доказательство, что внешность бывает обманчива. А вот насчет своего друга вы ошибаетесь – он мне очень симпатичен. И ко мне вы, кажется, очень несправедливы. Неужели вы принимаете меня за легкомысленную искательницу приключений? Это очень далеко от истины.
– Но вы сами сказали, что на курорте нужно быть легкомысленным.
– Ну вы-то сохраняете серьезность в любой обстановке! – язвительно заметила Валерия Алексеевна.
– Мы здесь на работе, – сказал Гуров. – А работа у нас серьезная. Вот почему я против необязательных связей. Будь все иначе – я и слова бы не сказал. Стас взрослый человек…
– Да уж, не мальчик, – со значением произнесла Валерия Алексеевна. – Кстати, о работе. Боюсь, теперь меня здесь ни одно турбюро не станет обслуживать – скажут, что я приношу несчастья. А мне жутко хочется полазить здесь по всяким местам. Вот вы завтра плывете куда-то. Возьмите меня, Лев! Я вам пригожусь. – Она засмеялась. – Так в сказках всегда говорят – я тебе пригожусь!
Гуров медленно покачал головой.
– Вам там просто нечего делать, – возразил он. – Еще раз повторяю: мы заняты очень серьезным делом. Мы и к Трем Скалам плывем не из любопытства, а… Одним словом, мы вас не берем. Это решение окончательное и обжалованию не подлежит.
Валерия Алексеевна надула губки и посмотрела на Гурова умильным взглядом.
– Ну, пожалуйста, господин полковник! Я же не посторонняя. Вы сами говорили, что я важная свидетельница.
– Ничего подобного я не говорил, – ответил Гуров. – Я говорил, что ваши показания могут быть важными для нас – в том случае, если вы вспомните, что при вас рассказывали о Трех Скалах. Но ведь вы об этом ничего не слышали?
– Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, – с улыбкой заявила Валерия Алексеевна. – Не исключено, что если я увижу это место, оно оживит мою память.
– Не выдумывайте, – отмахнулся Гуров. – Мы не сценарий к сериалу пишем. Нам нужны факты, а не ваши смутные предположения и фантазии.
– Вообще-то я совершенно не склонна к фантазиям, господин полковник, – серьезно произнесла Валерия Алексеевна. – Я очень конкретный человек. Фантазеры не задерживаются в бизнесе.
– А вы, между прочим, не очень похожи на бизнес-вумен, – заметил Гуров. – Скорее на профессиональную спортсменку, связанную с рекламным бизнесом. Вы прекрасно выглядите, и чувствуется – в отличной форме. Женщины, занятые в бизнесе, все-таки не так рьяно следят за фигурой.
– Интересное заключение! – с озадаченной улыбкой на лице произнесла Валерия Алексеевна. – Мне, конечно, льстит, что вы так высоко оценили мою форму, но, поверьте, у меня и содержание ничуть не хуже. И у меня на все хватает времени – и на дело, и на фитнес-клуб, и на загар, и на отдых, и на интрижки на берегу моря…
– Простите, я не собирался вас обижать, – сказал Гуров. – Просто хотел внести ясность.
За разговором они не сразу заметили, как на пляже стало необычно тихо, а в какой-то момент вокруг места, где они лежали, вдруг образовалась пустая зона – что-то вроде нейтральной территории, которую в спешке покинули загоравшие на ней люди.
А потом на голову Гурову упала чья-то тень. Он поднял глаза. – Над ними стояли четверо каких-то отвратительных типов – кривоногих, покрытых бурым загаром, с выгоревшими волосами, с молодыми наглыми лицами. Их светлые навыкате глаза напомнили Гурову взгляд Олега Кияненко. А чуть поодаль стояли еще четверо. Все они были в брюках и в расстегнутых на груди рубашках. И еще их словно окружало невидимое поле высокого напряжения, от которого сами собой поднимаются волосы и в воздухе проскакивают искры. Не случайно там, где они прошли, образовалась широкая истоптанная ногами полоса песка – никто уже не решался вернуться на старое место: там пахло порохом.